Найти юриста / адвоката / эксперта
Что-то я в последнее время не испытываю особого энтузиазма от своих походов в суд. Особенно если речь идет о процессах по делам об административных правонарушениях или по уголовным делам.
Судебное разбирательство во многих случаях постепенно трансформировалось в имитацию отправления правосудия. Соблюдается регламент суда (хотя некоторые судьи и этого не делают), но представленные сторонами доказательства надлежащим образом не исследуются.
Результатом судебного следствия становится «подгонка» имеющихся доказательств под шаблон обвинительного приговора или постановления. При этом содержание самих доказательств, равно как и законность их получения, суд не учитывает.
Имитация выглядит уместно в кинематографе или театре. Актеры имитируют различные жизненные процессы, и от этого действа все только выигрывают. Зрители получают удовольствие от просмотра кино или спектаклей. Актеры и лица, участвующие в создании картин и постановок, получают денежное вознаграждение. При этом все остаются довольны и не причиняют друг другу никакого вреда.
В имитации судебного разбирательства проигрывают все.
Судья проигрывает в том, что вынужден выкручиваться и находить основания для отказа в удовлетворении ходатайств защиты даже тогда, когда такие основания отсутствуют. Точно также он вынужден находить доказательства обвинения, когда таковых нет, либо есть такие, что лучше бы их не было.
Прокурор проигрывает в том, что вынужден поддерживать обвинение даже в тех случаях, когда по-хорошему от этого обвинения следует отказаться.
Защитник проигрывает в том, что осознает свою правоту, но не имеет возможности ее доказать. Вернее, доказать-то ее он может, но лишь при условии, если эти доказательства будут приниматься судом. А пока такого условия нет, защитнику тоже приходится выкручиваться, чтобы не свести свое участие в судебном процессе к абсолютному нулю.
Почему проигрывает подсудимый, объяснять, думаю, не нужно. Он уже проиграл, когда оказался в этом статусе. Ему лишь остается надеяться, что степень этого проигрыша не окажется для него слишком трагичной.
Чтобы исключить «обнуление» своей роли в уголовном деле многие защитники стремятся выбирать путь согласия с предъявленным обвинением. В этом случае подзащитный заведомо чувствует себя виноватым и понимает, что обвинительного приговора не избежать, а защитник остается для него последней надеждой на смягчение наказания.
Незначительная разница в сроке наказания между запрошенным прокурором и назначенным судом (что происходит в большинстве случаев, т.к. суд обычно дает срок немного поменьше, чем просит государственный обвинитель) констатируется такими защитниками как выигрыш дела.
Меня такой выбор не устраивает, да и подзащитные все время попадаются какие-то «неправильные» — ни в чем не виновные. Поэтому для себя я разработал несколько иной порядок действий в суде первой инстанции, чтобы из нуля превратиться в какое-нибудь значимое число. Об этом расскажу в конце данной публикации.
Раньше я писал в своей статье Правосудие с «широко закрытыми глазами» о том, что суд перестает слышать и видеть только тогда, когда выступает сторона защиты. Оказывается, я ошибался. Судьи научились не слышать даже то, что говорят свидетели обвинения, потому что оценивают только количество доказательств, которые можно включить в обвинительный приговор для создания видимости их совокупности. О качестве доказательств речи не идет.
Приведу всего два примера, на которых можно наглядно прочувствовать всю глубину проблемы.
Пример 1. Мой подзащитный М. привлекается к административной ответственности за управление транспортным средством в состоянии опьянения.
Предыстория такова.
Сотрудники ГИБДД предлагают М. пройти освидетельствование на состояние алкогольного опьянения на месте с помощью алкотестера. При этом они не производят отстранение водителя М. от управления транспортным средством и задержание его автомобиля и не составляют соответствующие процессуальные документы.
М. выдувает в прибор, и тот показывает по нулям. Сотрудникам этого мало, и они направляют М. на медицинское освидетельствование. В протоколе не указывают ни одного основания, в соответствии с которым у М., по мнению сотрудников ГИБДД, выявлены признаки опьянения.
По результатам медицинского освидетельствования М. у него в моче обнаруживаются каннабиноиды. Врач ставит стандартную печать в акт: «Установлено состояние опьянения». Никаких сведений о количественных показателях выявленного наркотического средства в акте не указано.
Подзащитный в шоке, так как в принципе не употребляет ни алкоголь, ни тем более наркотики. Начинаем выявлять причину такого показателя. М. вспоминает о том, что незадолго до сдачи анализа удалял себе зуб и употреблял обезболивающее лекарственное средство – Нурофен (Ибупрофен). По предварительной информации данное средство может давать ложноположительный тест на тетрагидроканнабинол.
А теперь о доказательствах, которые должны иметь значение для суда.
Допрашиваю в суде сотрудника ГИБДД, оформившего протокол о направлении М. на медицинское освидетельствование.
Вопрос: Вы производили отстранение М. от управления транспортным средством?
Ответ: Да, конечно.
Вопрос: Вы составляли протокол об отстранении М. от управления транспортным средством?
Ответ: Да, обязательно.
Вопрос: Вы направили протокол об отстранении М. от управления транспортным средством вместе с остальными материалами в мировой суд?
Ответ: Да, направил.
Вот и приехали. Напоминаю, что в материалах дела никакого протокола нет, потому что отстранение М. от управления транспортным средством не производилось.
Идем далее.
Вопрос: По каким признакам Вы определили, что М. находится в состоянии опьянения?
Инспектор замялся и не смог ответить на поставленный вопрос.
Начинаю устраивать ликбез, перечисляя основания, предусмотренные законом: запах алкоголя изо-рта, неустойчивость позы, шаткость походки, поведение не соответствующее обстановке…
На последней фразе инспектор оживляется и, радостно кивая головой, говорит: — Во, во, оно самое!
— Что именно? – уточняю я.
— Поведение, не соответствующее этой, как ее… обстановке! Вот!
Очень интересно. То есть мой подзащитный, по словам сотрудника ГИБДД, вообще был «в неадеквате». Согласитесь, странный вывод, особенно если учесть отрицательные показатели алкотестера, а также тот факт, что после проведения медосвидетельствования М. благополучно сел за руль своего автомобиля и уехал домой.
Вопрос: Вы указали это основание в протоколе о направлении на медицинское освидетельствование?
Ответ: Да, конечно.
Смотрим протокол. Напротив указанного инспектором основания никакой отметки не стоит.
Подытожим результаты допроса.
Сотрудник ГИБДД дал суду ложные показания, то есть попросту наврал, что составлял протокол об отстранении М. от управления транспортным средством; что М. находился в неадекватном состоянии; что это обстоятельство послужило основанием для направления М. на медицинское освидетельствование.
Что должен сделать независимый, беспристрастный, справедливый судья в таком случае? Правильно! Он должен стукнуть своей колотушкой, пардон, судебным молотком, по столу (во всяком случае, именно так это выглядит в образцовой программе «Час суда», которой так доверяют наши граждане), после чего влепить частник в адрес начальства инспектора и незамедлительно прекратить дело в отношении М., потому как все нарушения налицо, и разбирать тут больше нечего.
Что делает наша судья? Правильно! Она даже глазом не моргнула, убедившись, что показания инспектора ложные, и что процедура направления М. на медосвидетельствование грубо нарушена. Она уже вынесла бы постановление о лишении М. водительских прав, да неугомонный защитник заявил ходатайство о вызове в суд понятых, которых, (О, ужас!) со слов М., вообще не было при составлении протокола. Так что процесс благополучно продолжился, и теперь вынесение обвинительного постановления является лишь вопросом времени.
Пример 2. Мой подзащитный привлекается к уголовной ответственности за незаконный сбыт наркотических средств.
Задержание произошло по классической схеме. Закупщик, участвующий в ОРМ «проверочная закупка», находясь под давлением оперативников, убедил-таки моего подзащитного приобрести для него наркотик.
По таким делам наибольший интерес представляет механизм появления закупщика в поле зрения правоохранительных органов.
При допросе оперативника, оформившего все материалы ОРМ, следователь допускает досадную оплошность и указывает в протоколе допроса такую фразу: «Н. (закупщик) был вызван к нам в отдел для проведения с ним профилактической беседы, в ходе которой сообщил, что Г. (мой подзащитный) занимается сбытом наркотиков».
Словосочетание «был вызван», а тем более для некой «профилактической» беседы уже дает основание защитнику заявлять о наличии провокации в действиях оперативных сотрудников полиции, поскольку инициатива организации сбыта наркотиков идет от них, а не от Н. и тем более не от Г.
Изучаем рапорт об основаниях для проведения проверочной закупки. Одним из оснований указывается заявление Н. Все замечательно, вот только никакого заявления в материалах уголовного дела нет.
В суде на допросе оперативный сотрудник на голубом глазу сообщает суду о том, что «Гражданин Н. добровольно явился к нам в отдел и сообщил о том, что Г. занимается сбытом наркотиков».
Учитывая содержание допроса оперативника на следствии, констатируем факт, что он дает суду заведомо ложные показания.
Задаю оперативнику вопросы.
Вопрос: В какой форме Н. заявил вам о том, что Г. занимается сбытом наркотиков – в устной или письменной? Если в письменной, какой документ был им составлен?
Ответ: Н. написал заявление о данном факте.
Вопрос: Указанное заявление было передано следователю вместе с остальными оперативными материалами?
Ответ: Да, конечно.
Опять ложь. Никакого заявления в перечне оперативных материалов и в материалах уголовного дела нет.
Заявляю ходатайство об оглашении показаний оперативника, данных на следствии, в связи с существенными противоречиями.
По итогам оглашения спрашиваю, подтверждает ли он данные показания. Ответ положительный.
Тогда задаю главный вопрос, имеющий непосредственное отношение к данному делу.
Вопрос: Поясните, пожалуйста, каким образом Н. был вызван к вам в отдел, и что за профилактическая беседа с ним была проведена?
Что должен сделать независимый, беспристрастный, справедливый судья в таком случае? Правильно! Он должен заинтересоваться полученным ответом свидетеля, и при возникновении соответствующих сведений констатировать факт того, что в действиях сотрудников полиции имеет место провокация.
Что делает наш судья? Правильно! Не дожидаясь ответа оперативника, он нервно подскакивает на месте и буквально кричит в мою сторону: «Вопрос снимается!»
«Нет, ребята, все не так, все не так, как надо», — почему-то вспомнил я в тот момент знаменитые строчки из песни Владимира Высоцкого.
Только у меня одного возникло ощущение, что такая реакция свидетельствует об укрывательстве преступления, совершенного сотрудниками полиции? Нет, вы не подумайте чего, это я так, размышляю.
А теперь о порядке действий, который я соблюдаю, оказавшись участником (но не соучастником) процесса имитации. Благодаря следованию этому порядку, в прошлом году по некоторым делам мне удалось достичь весьма неплохих результатов, о которых я указывал в своей статье Подведение итогов. Примеры некоторых уголовных дел, завершенных в 2017 году
Говорить своим доверителям только правду, которая заключается в том, что в судах первой и апелляционной инстанций «ловить нечего», а дальше «как карта ляжет». Тем самым вы сразу лишите своего подзащитного всяких иллюзий, и ваш проигрыш в суде не будет восприниматься им так болезненно.
Конечно, здесь есть риск отпугнуть от себя клиентов, особенно тех, которые ждут от Вас гарантированного результата по делу. Если вы считаете, что можете давать такие гарантии, тогда у нас с вами разное представление об адвокатской деятельности.
Безусловно, можно лукавить и говорить, что какие-то шансы на успех есть и даже представлять их в процентном выражении — право ваше. Но лично я категоричен.
Для повышения вероятности того, чтобы «карта легла» как надо, готовиться нужно заблаговременно, начиная еще со стадии следствия и судебного разбирательства в первой инстанции. С этой целью нужно тщательно аргументировать свою позицию и подкреплять аргументы письменными ходатайствами и документами.
Не менять изначально выбранную позицию ни при каких обстоятельствах. Особенно если вам предлагают «вкусняшки» в виде серьезного смягчения наказания — в случае признания вины и выбора особого порядка. Просто так такое не предлагают. Значит, с доказательствами обвинения дела совсем плохи.
Держать себя в руках. Никаких эмоций. Изначально нужно быть готовым к нарушению процессуального закона со стороны судьи и прокурора, действующих против Вас и Вашего подзащитного как единое целое, и воспринимать это как должное. Предупрежден – значит вооружен. Что бы ни происходило в судебном разбирательстве, Вы должны «держать марку»: не суетиться, не дерзить, не поддаваться на провокации.
К сожалению, Ваши эмоциональные выпады в адрес судьи и государственного обвинителя могут негативно отразиться на Вашем же подзащитном, а в худшем случае – на Вас самих. Чтобы дисциплинировать участников процесса можно производить аудиозапись судебных заседаний.
Короче говоря, нужно аккуратно, но настойчиво «гнуть свою линию». И тогда имитация на каком-то этапе может трансформироваться в правосудие и принести вам заслуженный результат.
Рейтинг публикации:
«
Уважаемый Владимир Юрьевич, к сожалению нет ответа на основной вопрос. Как лечить болезнь (не симптомы). Что Мы можем сделать для изменения данной ситуации.
Уважаемый Сергей Равильевич, чтобы лечить болезнь, нужно в политики подаваться. Только боюсь, что там искусству имитации Вас научат ещё быстрее))). Ну а пока — только выкручиваться. Вода камень точит. Если каждый из нас будет достойно выполнять свою работу и повышать свой профессионализм, глядишь, количество перерастёт-таки в качество.
Уважаемый Сергей Равильевич, на этот вопрос может ответить только водопроводчик.
Уважаемый Владимир Юрьевич, еще немаловажное значение имеет насколько наш клиент готов проявить смелость и твердость в отстаивании позиции защиты, что не раз обсуждалось на портале. Ведь велик соблазн пойти на уступки прокурору и судье и надеяться на лояльное наказание, чем отстаивать свою позицию и, как думают большинство обывателей, в большей степени рисковать своей свободой.
Уважаемый Юрий Викторович, полностью с Вами согласен. Но если Вы обратили внимание, в статье я указал, что все мои подзащитные свою вину не признают. При такой позиции я не считаю возможным уговаривать их на особый порядок.
Уважаемый Владимир Юрьевич, я имел ввиду не адвоката, советующего клиенту пойти на уступки, а «метания» самого клиента, который хоть и не признает вину, но перед вынесением приговора начинает прислушиваться к намекам судьи и гособвинителя, мандражировать, и зачастую меняет свою позицию, чем перечеркивает всю кропотливую работу по его защите! Я же вообще всегда считаю, что нужно максимально активно защищать своего доверителя, заявлять обоснованные ходатайства, вызывать в суд специалистов со своей стороны, ставить под сомнение доказательства обвинения и тд. Тогда у защиты больше шансов добиться пусть и не оправдательного, но довольно мягкого приговора. Когда судья понимает, что приговор может «полететь» и назначает наказание, которое возможно устроит обе стороны.
к сожалению нет ответа на основной вопрос. Как лечить болезнь (не симптомы). Что Мы можем сделать для изменения данной ситуации.«Учиться, учиться и учиться» В.И. Ленин :)
Уважаемый Владимир Александрович, как говорится «не в бровь, а в глаз», ведь само по себе процессуальное нарушение это всего лишь один из ингредиентов, формально необходимый, но не достаточный, чтобы сделать то или иное недопустимое, с точки зрения защиты, доказательство «несъедобным» и для суда тоже…
Уважаемый Владимир Юрьевич, согласна с Вами, берясь за защиту очередного доверителя нужно быть готовым не только самому бороться до конца, но и периодически проводить с ним «профилактические беседы». Чтоб не наделал глупостей. Например, не признал вину.:?
Уважаемый Владимир Юрьевич, полностью с Вами согласен, болезнь прогрессирует.
Хотя обвинителей и суд вполне можно понять. На мой взгляд, каждое второе-третье уголовное дело содержит фундаментальные нарушения норм процессуального права, которые в нормально развитой правовой системе привели бы к постановлению оправдательного приговора. Те из правоохранителей, кто похитрей, в суде врут. Некоторые из них так «заработались», что вообще не понимают, — где работа по «понятиям», а где по закону.
На днях один инспектор ДПС поведал суду, что он сначала предлагает пройти медицинское освидетельствование на состояние опьянения, а затем уже составляет соответствующий протокол. Делает так 20 лет, и каких либо вопросов к нему не возникало. И алкотестера у его наряда (экипажа) не было, потому что он один на весь город.
И что же теперь, всех оправдывать, протоколы по Главе 12 КоАП РФ, не составлять?
Поэтому, единственное, что от нас зависит, это продолжение осуществления качественной защиты.
В свою очередь, собственноручное «обнуление» роли защитника непременно приведет к его деградации, каким-бы соусом это не было приправлено.
Уважаемый Андрей Владимирович, извините, не соглашусь.
Вот уж кого понять не возможно, так это обвинителей и суд.
Когда мне следователь СО областного ФСБ начинает на мои обоснованные доводы о надуманности обвинения рассказывать, что не он такой, а система его заставляет, я ему тут же напомнил, что вот это вот конкретное постановление о привлечении в качестве обвиняемого выносит лично он, и формулировки в него вписывает он, и подписывает его он лично. Не нач. следствия, не прокурор, а он свой личный автограф ставит.
И когда он мне начинает вещать о том, что институт понятых себя изжил, что без них как-то легче было бы обходиться, я опять же пытаюсь ему втолковать, что это его личная позиция (предельно извращенная), а закон этот вопрос трактует несколько иначе, мягко говоря.
Когда судья, после того как я ей разложил по полочкам всю абсурдность исковых требований к моему доверителю, выдает: вы идите в апелляцию, там народ квалифицированный, они разберутся.
Она даже не понимает, что в данном случае, она одновременно заявляет и о своей очевидной некомпетентности (т.е. профнепригодности) и о незаконности вынесенного ею решения, под которым она лично только что подписалась (а это уже уголовная статья, по большому счету).
А потом, они в один голос стонут, что у них загрузка чрезмерная.
У меня на это один ответ, если бы по делу был вынесен законный и обоснованный акт в первой инстанции, это бы не потребовало заявлять еще десять исков и ходить с ними по десяткам судов и судебных инстанций, тратя на это годы своей жизни и сотни часов работы гос. аппарата.
А за это время и теми же силами можно было бы горы свернуть.
А мы вместо этого ходим кругами вокруг вопроса, который выеденного яйца не стоит, если на него всего-лишь взглянуть с точки зрения действующего законодательства.
А теперь контрольный вопрос: в скольких местах я был услышан?
Уважаемый Сергей Валерьевич, уж кому, как ни следователям ФСБ институт понятых «проклинать», работяги еще те, из следственно-оперативной группы наверное не вылазят. Система у них там так «заставляет», что на четвертый срок приходится самовыдвигаться...
Если серьезно, везде работают люди, среди которых много хороших. Но раньше было больше, они более зрелые были, самостоятельные, не боялись брать на себя ответственность.
А откуда сейчас им браться. Одной широко известной силовой структурой сначала руководил известный политический деятель, потом еще один, который за неделю пообещал победить коррупцию. А потом все, переименовывай, не переименовывай, приплыли. Главное, чтобы учетно-регистрационная дисциплина не хромала, с аналогичным периодом прошлого года все было хорошо.
И пришли мы с Вами к общему мнению
Она даже не понимает, что в данном случае, она одновременно заявляет и о своей очевидной некомпетентности (т.е. профнепригодности)Некоторые из них так «заработались», что вообще не понимают, — где работа по «понятиям», а где по законуВ итоге деятельность «имитаторов» для меня понятна (мотивы, цели, механизмы), что однако, никак не может являться оправданием для существования этого явления.
P.S. Когда слышу про намерения властей защищать интересы спортсменов или бизнеса в международных судах, не понимаю, откуда у этих людей такая уверенность в существовании правосудия.
Уважаемый Сергей Валерьевич, полностью с вами согласен!
Уважаемый Андрей Владимирович, обвинение и суд руководствуются тем, что существует ещё и потерпевшая сторона, которая пострадала от преступления и интересы которой государство обязано защитить. Поэтому при нынешнем, довольно низком уровне предварительного расследования, перед государством возникает дилемма, а должны ли из-за этого страдать интересы потерпевшего… Государство (в лице судебной системы) отвечает на этот вопрос отрицательно.Я не оправдываю такое положение дел, скорее это мысли в слух на тему «государство и право».
Уважаемый Михаил Борисович, а чем руководствуется суд, когда государство является стороной в гражданском процессе? Представители плохие? Бюрократы, наверное, вместо того, чтобы исполнять закон, погрязли в коррупции, поэтому нарушают права граждан-налогоплательщиков?
Что касается потерпевших, то суд в большинстве случаев в состоянии сам исправить ошибки низкого качества предварительного расследования и материалов дел об административных правонарушениях.
Поэтому причина иная и кроется она в голове протухшей рыбы.
Уважаемый Владимир Юрьевич, снова наболело? Согласен, что надо качественно делать свою работу. Мотыжить изо дня в день. Тогда будет всем счастье.
Уважаемый Владимир Юрьевич, правду пишете, но все это не ново. Причины этого безобразия заключаются в том, что в главе 2 УПК РФ отсутствует нужный нам припцип уголовного судопроизводства — принцип равенства сторон.
Уважаемый Максим Юрьевич,«бросая камень в воду, вы всегда попадаете в центр круга».
Там столько принципов прописано — пользуйся, не хочу: и уважение личности и состязательность и т.п. Даже презумпция невиновности имеется.
Пользуйтесь… Но ведь не пользуются, а предпочитают нюни распускать.
Уважаемый Владимир Юрьевич, я думаю, что сведение уголовного судопроизводства к обряду засиливания
объеобвинительного заключения, вызвано, прежде всего, индифферентностью населения.До тех пор, пока, за откровенно незаконные приговоры, осужденные или их родственники не станут мстить, в правохоронительной системе ничего не поменяется.
Уважаемый Владимир Юрьевич, "О правовых нормах наше правосудие, должно быть, кое-что знает, о практической целесообразности ему известно даже многое, что же касается истинной справедливости, то такие вещи его не интересуют вовсе," — Оливер Уэнделл Холмс (старший)
Уважаемый Владимир Юрьевич, да уж, насчет отсутствия причин для энтузиазма верно. Вот тоже вчера было дело: основное доказательство — акт, составленный с несколькими нарушениями закона. По практике того суда в иске отказывали даже при наличии одного из таких нарушений. Но не в этом случае. После апелляционного обжалования возможно напишу.
Уважаемый Владимир Юрьевич, увы, Вы правы! К сожалению, наши суды превращаются в «судилища», т.н. «расправы». И если ранее у следственных органов реально болела голова о том, как собрать нужный объем именно допустимых доказательств, в последнее время такая проблема почти не ставится. Суд сам устраняет и нивелирует ошибки и просчеты следствия, «чистит» дела. Да и в процесс выходит с уже, как правило, принятыми решениями. (Всё это лишь моё субъективное мнение, основанное исключительно на предположениях)
Уважаемый Владимир Юрьевич, согласна с Вашим выводом полностью: «нужно аккуратно, но настойчиво «гнуть свою линию». И тогда имитация на каком-то этапе может трансформироваться в правосудие и принести вам заслуженный результат». это работает, к сожалению не всегда…
«нужно аккуратно, но настойчиво «гнуть свою линию»Уважаемая Надежда Александровна, уже не линию гнуть, а хорду в бараний рог заворачивать пора.
Уважаемый Владимир Юрьевич, суд «изображал собою защиту порядка, а на самом деле был слепым, тонким орудием беспощадного подавления эксплуатируемых, отстаивающим интересы денежного мешка» (Ленин). На мой скромный взгляд, очень точная характеристика современного российского суда. Вывод: чтобы сделать суд таким, какой он должен быть, необходимо менять экономический уклад.
Уважаемый Сергей Владимирович, слова ВИЛа очень точно отражают сущность современного правосудия.
Едва ли правосудие, которое существовало в России до октября 1917 года, заслуживает нелестного отзыва Ленина.
Владимир Ильич весьма гуманно отправлен царским в ссылку, вместо того, чтобы получить реальное лишение свободы.
Вера Засулич https://ru.wikipedia.org/wiki/Засулич,_Вера_Ивановна
тоже не являлась подарком, но оправдательный приговор получила.
Ходорковский за гораздо меньшие грехи отсидел 10 лет...
Экономический и политический уклады необходимо менять одновременно, однако никто этого не будет делать (большинство российского общества не желает противостоять насилию властей).
Уважаемый Андрей Павлович, не вдаваясь в политическую и около историческую полемику, я хотел всего лишь подчеркнуть классовый характер судов царской России и РФ, что их и роднит принципиально как социальные явления. Наличие общего не означает в то же время полное копирование в особенном. И именно порожденность судов конкретным классовым обществом вызывает все его недуги, которые не нравятся праворубовцам и насчет которых здесь собран богатый фактический материал. Поэтому современная судебная система является только следствием, но борьба со следствием никогда не устранит причину (сколько не вытирай сопливый нос без оздоровления организма насморк не вылечишь).
Уважаемый Сергей Владимирович, уголовное право явно отличается от всех прочих отраслей права: УП появилось значительно раньше, чем иные отрасли; УП с момента возникновения тесно связано с политикой (в отличие от иных отраслей права).
По этой причине УП (в отличие от иных отраслей) невозможно анализировать в отрыве от политики, которая является «концентрированным выражением экономики» (ВИЛ).
За всё время существования России-СССР-РФ правосудие существовало с 1864 года по 1917 год.
В остальное время правосудия в нашей стране не было и нет, но пародия на правосудие присутствовала.
Нельзя приравнивать дореволюционное правосудие к «правосудию» СССР и РФ, это абсолютно разные явления.
Феномен дореволюционного правосудия (1864-1917) заключается в том, что это была ВЕРШИНА в развитии национального правосудия, которая никогда ранее и позднее не покорялась в России и СССР.
Пусть с определёнными недостатками, но дореволюционный судебный процесс почти соответствовал эталону континентального правосудия (Франция).
Между дореволюционным уголовным процессом и процессом СССР (РФ) нет абсолютно ничего общего, причём различия постоянно усиливаются.
Деградация современного правосудия уже не вызывает сомнений даже у ВС РФ (достаточно вспомнить недавний законопроект ВС РФ о реформировании кассации).
«Хотя обвинителей и суд вполне можно понять».
А вот я почти 40 лет НЕ ХОЧУ ПОНИМАТЬ ни обвинителей, ни суд!
Правоохранители и судьи давно уже руководтсвуются каким-то своим собственным, понятным только им лично, внутренним убеждением.
Думаю, что в отношении судей сказалось правило назначения. в том числе — пожизненного, на должность судьи.
С момента назначения судья становится полностью независимым, главное: независимым от закона. Остаётся только «внутреннее убеждение»
Возвращаясь к классикам: Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить. И его высказывания. По крайней мере, в его трудах.
Он писал об искусстве и литературе, но наше современное правосудие, это зачастую — театр, в котором «основанном на власти денег, в обществе, где нищенствуют массы трудящихся и тунеядствуют горстки богачей, не может быть «свободы» реальной и действительной, имеет место зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания… »
Как с этим бороться?
Уважаемая Зоя Михайловна, в истории иных государств мы можем найти десятки удачных способов борьбы за нормальную жизнь.
Самое главное условие успеха заключается в желании бороться, но именно этого желания практически нет у российских граждан.
Сменяемость политических элит имеет ключевое значение: не более 8 лет в течение всей жизни для любого Президента РФ.
Добавим немного борьбы с коррупцией (пример Гонконга в помощь) и Россия может жить просто шикарно.
Население РФ составляет не более 2 % населения Земли, при этом 33 % ресурсов Земли находится в России.
Россияне имеют возможность прекрасно жить за счёт природной ренты, работать должны гастарбайтеры из нищих государств.
В силу своей рабской сущности россияне не способны даже на то, чтобы сходить на выборы президента, поэтому россияне должны жить так, как живут в настоящее время.
Я с вами согласна.
Остаётся только пожать плечами и развести руками.
По роду профессии периодически приходится оказывать услуги «неограниченному кругу лиц» — например. собственникам помещений многоквартирных домов.
И как только оказывается, что противной стороной в споре будет администрация, большинство желающих побороться за свои права, исчезает по основанию: «с начальством лучше не спорить..», «как бы чего не вышло...»
Некоторые даже отказываются подавать апелляционные жалобы: а вдруг судья обидится, что вы так резко излагаете ваши доводы.
Поэтому и получается «по Жванецкому»: «В Японии ничего нет, но у них всё есть, а в России всё есть, но ничего нет»
Уважаемый Владимир Юрьевич, статья актуальна. Судебная система становится или уже встала с ног на голову. Суды превратились в правового администратора, а иногда и того хуже. В этой ситуации возникает вопрос, о каких «радужных» перспективах необходимо уведомить клиента. Вселить в него веру в правосудие или качественное правовое администрирование. Стоит ли идти на поводу у обвинения или отстаивать свою правоту.
Как пример: Предварительное следствие, ознакомление с материалами дела. Выявлены несколько обстоятельств, которые не вписываются в рамки Уголовно-процессуального закона. Уверовав в честность правосудия решаем идти по тернистому пути правды.
Перед судебным заседанием сторона обвинения вносит предложение о капитуляции и безнадежности позиции непризнания вины. В качестве преференций минимальный штраф и неразглашение информации об уголовном наказании на предприятии клиента (предприятие закрытое). Гордо промолчали, за нами же правда.
В ходе судебного заседания на наши доводы и заявленные ходатайства об исключении доказательств судья мило улыбнулась (судья очень симпатичная). Томительное ожидание приговора. Как результат обвинительный приговор.
Дополнительное ознакомление с материалами дела и протоколами судебного заседания. И вот причина милой улыбки. В двух основополагающих протоколах следственных действий с помощью волшебства или иных манипуляций с делом появляются весомые дописки. Все это происходит на судебной стадии процесса. Я и допустить не могу, что дело выкрали или другим чудным образом все ЭТО появилось в деле, кроме как с подачи лиц у которых находилось дело.
Уважаемый Евгений Владимирович,
В двух основополагающих протоколах следственных действий с помощью волшебства или иных манипуляций с делом появляются весомые дописки.и еще неизвестно, как Вы
доводы и заявленные ходатайства об исключении доказательствподавали.
Ленин был прав…
Здравствуйте. Порой возникает мысль, что судьи выполняют чье то указание, вместо совершения правосудия, как это и положено законом. В моей практике было достаточно такого.
Так судья районного суда 3 раза откладывал судебное заседание для вызова инспектора ДПС (который не являлся будучи извещенным) и истребования у ГИБДД каких то дополнительных доказательств, так как в деле их вообще не было. Но когда ни инспектор ни прибыл, ни новые доказательства не отыскались, судья в 4-м заседании вынес решение — в удовлетворении жалобы отказать, так как правонарушение подтверждается протоколом и иными доказательствами. Конечно областной суд отменил данное решение, но сейчас и позиция областного суда начинает меняться в пользу гос. органов.