Исковая давность. Когда начинает течь срок исковой давности?

Казалось бы, что тема исковой давности проста, а вопросы применения сроков исковой давности не вызывают никаких трудностей. Относительно большинства исковых требований это действительно так. Тем не менее, в некоторых случаях и суды, и юристы допускают ошибки в применении сроков исковой давности, что, как правило, связано с неправильным пониманием того, с какого момента начинает течь срок исковой давности. Поэтому самым важным является установление момента начала течения срока исковой давности.

В публикации я изложу свое видение на этот важный вопрос применения сроков исковой давности, а также приведу точки зрения ВС РФ относительно начала течения сроков исковой давности по разным категориям дел.

Момент начала течения срока исковой давности.

Почему такое значение имеет правильное определение момента начала течения срока исковой давности?

Ответ очевиден. Если момент начала течения данного срока определен, то дату истечения срока исковой давности рассчитает любой человек, который знает элементарную арифметику.

ч.1 ст. 200 ГК РФ предусматривает:

Если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Сложность, которую вызывает определение момента начала течения сроков исковой давности, зачастую связана с тем, что многие не очень понимают то, какое право защищает конкретное требование. В свое время я писал в журнал «Семейное и жилищное право» статью «Спорные вопросы определения момента начала течения исковой давности по искам о разделе общего имущества супругов». Основная идея в ней заключается в определении того, какое право подлежит защите и категория соответствующего иска.

Если за пример взять раздел общего имущества супругов, то процитирую выдержку из статьи:

В науке гражданско-процессуального права большинство исследователей классифицируют иски, исходя из их процессуальной цели, на иски о присуждении, иски о признании и преобразовательные иски.

Целью первых является выполнение ответчиком каких-либо действий в пользу истца, вторых — признание существования правоотношения или признание его отсутствия, третьих — преобразование или изменение правоотношения.

Иск о разделе совместного имущества в материально-правовом смысле имеет целью преобразовать совместную собственность, которая является разновидностью общей собственности, в общую собственность с определением долей, а далее, в зависимости от конкретных требований, признать за каждым из супругов либо право на доли в праве общей собственности на какие-либо вещи, либо признать право на какие-либо вещи, а также, возможно, присудить одному из бывших супругов денежную компенсацию. В любом случае без цели преобразования материального правоотношения иск о разделе совместной собственности не имеет правового смысла.

Вывод о процессуальной природе иска о разделе совместной собственности подтверждается также и содержанием ч.1 ст. 254 ГК РФ, которая предусматривает, что раздел общего имущества между участниками совместной собственности, а также выдел доли одного из них может быть осуществлен после предварительного определения доли каждого из участников в праве на общее имущество.

Из изложенного следует, что с точки зрения действующего законодательства срок исковой давности по рассматриваемым в настоящей статье исковым требованиям начинает течь с момента нарушения одним из сособственников права другого участника совместной собственности на преобразование совместной собственности на имущество в право собственности каждого из бывших супругов.

Таким нарушением, в частности, будет отчуждение имущества сособственником, на чье имя произведена государственная регистрация права собственности на недвижимое имущество, либо отчуждение движимой вещи, которой владеет один из сособственников, либо отказ участника совместной собственности заключить соглашение о разделе общего имущества.

Таким образом, течение срока исковой давности в данном случае может начаться и через 5, и через 10 лет после расторжения брака. и если правильно понимать какой иск предъявляется и на защиту какого права, то становится понятным с какого момента необходимо исчислять сроки исковой давности. Непонимание правовой природы иска о разделе общего имущества супругов приводило многие суды к совершенно разному определению данного момента применительно к разделу общего имущества супругов.

То же самое можно сказать и о иных спорах, когда не совсем очевидно, какое право и каким иском подлежит защите. Когда начинаешь изучать случаи неправильного применения сроков исковой давности всегда приходишь к выводу, что суд не понимал природу иска и то, какое право защищается.

Здесь я хочу привести несколько примеров с их анализом, что позволит подходить к решению вопроса установления момента начала течения срока исковой давности с пониманием принципа.

Определение СКГД ВС РФ №22-КГ17-8 от 24.10.2017.

Срок исковой давности при найме специализированных жилых помещений.

ФабулаФГКУ «Северо-Кавказское территориальное управление имущественных отношений» Министерства обороны Российской Федерации (далее — Учреждение) обратилось в суд с иском к Рыбалову В.А., Рыбаловой И.А., Рыбаловой А.В. о признании утратившими право пользования служебным жилым помещением  и выселении без предоставления другого жилого помещения.В обоснование иска Учреждение указало, что Рыбалов В.А. 14 марта 2011 г. уволен из числа гражданского персонала Вооружённых Сил Российской Федерации, в связи с чем договор найма служебного жилого помещения, предоставленного Рыбалову В.А. и членам его семьи на период работы в войсковой части 30184, подлежит прекращению, а ответчики — выселению из служебной квартиры без предоставления другого жилого помещения.

Решением Моздокского районного суда Республики Северная Осетия Алания от 9 июля 2015 г. в удовлетворении требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Северная Осетия — Алания от 4 мая 2016 г. решение суда оставлено без изменения.

Правовым основанием отказа в удовлетворении исковых требований судами нижестоящих инстанций явилось заявление ответчиков о применении сроков исковой давности и их применение судом.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции по заявлению ответчика применил к спорным правоотношениям срок исковой давности.

При этом суд исходил из того, что трёхлетний срок исковой давности для предъявления иска о выселении ответчиков из служебного жилого помещения исчисляется со дня увольнения Рыбалова В.А. — 14 марта 2011 г. и на момент обращения истца в суд является пропущенным.

Попробуем проанализировать, правильно ли суд первой инстанции определил момент начала течения срока исковой давности.

14.03.2011 всего лишь возникло основание для выселения, но это еще не говорит о возникновении спора о праве. Ответчика никто не выселял, и он продолжал жить. Истец в течении определенного времени не требовал, чтобы ответчики выселились, хотя у него имелись основания для прекращения и выселения.

Когда же возникает в таком случае спор о праве? А спор появляется только после того, как истец предлагает ответчикам добровольно выселиться, а ответчики оспаривают прекращение жилищного правоотношения.

Иск о признании утратившими право пользования является деклараторным и его цель лишь признать отсутствие наличия жилищного правоотношения, т.е. это отрицательный иск о признании. Спор об отсутствии правоотношения может возникнуть только с того момента, когда сторона отрицает его прекращение. В данном деле увольнение одного из ответчиков не означало, что он оспаривает прекращение жилищного правоотношения.

Спор же возник только тогда, когда ответчик отказался освобождать жилое помещение, т.е. оспаривал прекращение правоотношения, а не в дату его увольнения.

Иск о выселении является исполнительным иском, который вытекает из отсутствия жилищного правоотношения. Спор здесь возникает только тогда, когда ответчик отказывается освободить жилое помещение.

Теперь посмотрим, что написала СКГД ВС РФ, отменяя решения нижестоящих судов. В определении говорится:

В соответствии с частью 3 статьи 104 Жилищного кодекса Российской Федерации договор найма служебного жилого помещения заключается на период трудовых отношений, прохождения службы либо нахождения на государственной должности Российской Федерации, государственной должности субъекта Российской Федерации или на выборной должность.

Прекращение трудовых отношений либо пребывания на государственной должности Российской Федерации, государственной должности субъекта Российской Федерации или на выборной должности, а также увольнение со службы является основанием прекращения договора найма служебного жилого помещения.

Согласно части 1 статьи 103 Жилищного кодекса Российской Федерации в случаях расторжения или прекращения договоров найма специализированных жилых помещений граждане должны освободить жилые помещения, которые они занимали по данным договорам. В случае отказа освободить такие жилые помещения указанные граждане подлежат выселению в судебном порядке без предоставления других жилых помещений, за исключением случаев, предусмотренных частью 2 статьи 102 и частью 2 статьи 103 данного кодекса.

По смыслу приведённых выше норм права, прекращение трудовых отношений с работодателем, предоставившим жилое помещение, служит лишь основанием для прекращения договора найма служебного жилого помещения, но не влечёт за собой автоматическое прекращение договора в момент увольнения сотрудника.

Договор найма служебного жилого помещения сохраняет своё действие вплоть до его добровольного освобождения нанимателем, при отказе от которого гражданин подлежит выселению в судебном порядке с прекращением прав и обязанностей в отношении занимаемого жилья.

При этом наймодатель вправе в любое время после увольнения нанимателя потребовать выселения последнего и членов его семьи из служебного жилого помещения. Поскольку спорные правоотношения, регулируемые нормами жилищного законодательства, носят длящийся характер, а договор найма служебного жилого помещения, на основании которого Рыбалов В.А. совместно с членами семьи продолжает занимать жилое помещение, не прекратил своего действия, оснований для исчисления срока исковой давности с даты увольнения Рыбалова В.А., а равно и применения исковой давности в рассматриваемом споре у суда не имелось.

Нижестоящие суды руководствовались наивным или обывательским пониманием определения момента начала течения срока исковой давности, не понимая, какое право истца нарушено. Сам договор найма автоматически не прекращается, а срок исковой давности начинает течь с момента отказа освободить добровольно жилое помещение.

Те же доводы находим и в Определении СКГД ВС РФ от 06.03.2018 N 4-КГ17-89.

Определение СКЭС ВС РФ по делу № 305-ЭС17-22712 от 20.03.2018.

Срок исковой давности возврата аванса при расторжении договора подряда.

Фабула.

Между обществом (подрядчик) и компанией (субподрядчик) 03.06.2013 был заключен договор субподряда № 03/06/13 СП (далее – договор) на выполнение субподрядчиком по поручению подрядчика комплекса строительных работ. Дата окончания работ установлена 25.07.2013 (пункт 1.7 договора). В пункте 14.7 стороны согласовали, что договор вступает в силу с даты его подписания сторонами и действует до полного выполнения всех обязательств сторон. Платежными поручениями от 14.06.2013 № 859  и от 27.06.2013 № 906 подрядчик во исполнение обязательств по договору перечислил субподрядчику 5 250 000 руб. аванса. 

Поскольку субподрядчик к выполнению работ не приступал, результат работ к приемке в установленные сроки не предъявлял, подрядчик письмом 3 от 19.09.2013 № юр/10/09 на основании статей 405, 450, 452, 708,  715 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) и пункта 12.4 договора заявил об одностороннем внесудебном его расторжении, потребовав субподрядчика возвратить неотработанный аванс и оплатить неустойку за нарушение срока выполнения работ. Не получив требуемую сумму от субподрядчика, общество 24.10.2016 обратилось в суд с иском о взыскании уплаченного аванса

В данном случае возникает вопрос, с какого момента начал течь срок исковой давности по возврату аванса: с даты предполагаемого договором окончания работ или с момента расторжения договора?

Опять же необходимо понять, какое право истца было нарушено. В данном случае обязательство по возврату аванса возникло не само по себе, а в связи с расторжением договора. Именно после расторжения договора правовые основания удержания суммы аванса отпали, и на стороне ответчика возникло неосновательное обогащение.

Иначе говоря, момент начала течения срока исковой давности здесь начинается с момента расторжения договора.

Тем не менее, АСГМ и АС Московского округа не смогли понять, какое право истца нарушено и природу правоотношения, применив срок исковой давности, полагая, что он начал течь с даты, когда договор предусматривал окончание выполнения работ.

СКЭС ВС РФ, не согласилась с таким пониманием, указав следующее:

Согласно пункту 1 ст. 407 ГК РФ обязательство прекращается полностью или частично по основаниям, предусмотренным данным Кодексом, другими законами, иными правовыми актами или договором. В соответствии с пунктом 2 ст. 715 ГК РФ, если подрядчик не приступает своевременно к исполнению договора подряда или выполняет работу настолько медленно, что окончание ее к сроку становится явно невозможным, заказчик вправе отказаться от исполнения договора и потребовать возмещения убытков.

Пунктом 3 ст. 450 ГК РФ (в редакции, действовавшей в спорный период) установлено, что в случае одностороннего отказа от исполнения договора полностью или частично, когда такой отказ допускается законом или соглашением сторон, договор считается соответственно расторгнутым или измененным. В силу положений пункта 1 ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество за счет другого лица, обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение).

Из пункта 1 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.01.2000 № 49 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении» следует, что положения пункта 4 ст. 453 ГК РФ не исключают возможности истребовать в качестве неосновательного обогащения полученные до расторжения договора денежные средства, если встречное удовлетворение получившей их стороной не было предоставлено и обязанность его предоставить отпала.

При ином подходе на стороне ответчика имела бы место необоснованная выгода. … с расторжением договора у субподрядчика отпали правовые основания для удержания перечисленных подрядчиком денежных средств. Право сохранить за собой авансовые платежи с этого момента прекратилось и на основании пункта 1 ст. 1102 ГК РФ у компании возникло обязательство по их возврату обществу.

Как следует из правовой позиции, изложенной Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлении от 01.12.2011 № 10406/11, право требования возврата неосновательного обогащения до момента расторжения договора в связи с нарушением его условий у общества отсутствовало, и это требование не могло быть предъявлено должнику.

Следующим значимым обстоятельством для определения момента начала течения срока исковой давности, является установление того, когда истец узнал или должен был узнать о нарушении своего права. Здесь также существуют дела, когда возникают трудности, особенно тогда, когда речь идет о том, когда истец должен был узнать о нарушении права.

Конечно же, для установления данного обстоятельства не может существовать каких-либо заранее установленных правил и оно должно устанавливаться в зависимости от особенностей конкретного дела. Так, например, суды города Москвы очень лояльно относятся к Департаменту городского имущества г.Москвы. В одном из таких дел разбиралась СКГД ВС РФ.

Московские суды не применили срок исковой давности по иску этого департамента к гражданам. Они сочли, что данный орган государственной власти узнал о нарушении своего права только тогда, когда его привлекли в качестве потерпевшего по уголовному делу. Между тем, суды не захотели исследовать вопрос о том, когда же Департамент должен был узнать о нарушенном праве. Получается, что если бы уголовное дело не возбуждалось, то этот государственный орган никогда и не узнал бы о том, что его право нарушено.

В Определении СКГД  ВС РФ от 21.11.2017 N 5-КГ17-160, отменившей решения судов, которые неправильно применили сроки исковой давности, говорится следующее:

К искам об истребовании недвижимого имущества из чужого незаконного владения применяется общий срок исковой давности, исчисляемый со дня, когда публично-правовое образование в лице уполномоченных органов узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (статья 200 Гражданского кодекса Российской Федерации) (Обзор судебной практики по делам, связанным с истребованием жилых помещений от граждан по искам государственных органов и органов местного самоуправления, утвержденный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 25 ноября 2015 г.).

Отказывая в применении исковой давности, суды указали, что Департамент не знал об отчуждении квартиры неуполномоченным лицом после смерти собственника, не являлся стороной спорных сделок с выморочным имуществом, а следовательно, не мог знать о нарушении своего права на спорное имущество до момента привлечения в качестве потерпевшего по уголовному делу — 30 марта 2012 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит данные выводы противоречащими приведенным выше нормам материального права. Исчисляя срок исковой давности со дня привлечения Департамента в качестве потерпевшего по уголовному делу (30 марта 2012 г.), судебные инстанции применительно к требованиям о защите права собственности не определили в качестве юридически значимого обстоятельства и не установили момент, когда собственник выморочного имущества (публично-правовое образование г. Москва в лице его органов) должен был узнать об открытии наследства, в состав которого входило выморочное имущество в виде спорной квартиры, и совершить действия, направленные на учет такого имущества и оформление государственной регистрации права собственности г.Москвы на спорное жилое помещение в соответствии с Федеральным законом «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним».

Само по себе несовершение действий, направленных на реализацию прав собственника выморочного имущества, не означает, что публично-правовое образование г. Москва в лице своих органов не должно было узнать о нарушении своего права собственности, включающего право владения спорным имуществом.

Из объяснений ответчика и третьих лиц следует, что задолго до признания истца потерпевшим по уголовному делу он в лице своих органов и представителей знал о нарушении своих прав в отношении спорного жилого помещения, поскольку в архиве Люблинского отдела ЗАГС Управления ЗАГС Москвы имелась запись акта о смерти Ирбе О.В. от 15 октября 2007 г., а при расследовании уголовного дела по обвинению Тюгая К.В. и Цымбала А.Ю. 11 октября 2010 г. истец в лице своих органов и представителей просил признать его гражданским истцом по данному уголовному делу и отвечал 21 июня 2011 г. на запросы следователя о собственнике спорной квартиры.

Между тем данные обстоятельства, от выяснения и оценки которых зависело правильное разрешение вопроса о сроке исковой давности, в качестве таковых судами определены не были.

Суммировать изложенное, можно следующим образом.

Для правильного определения момента начала течения срока исковой давности необходимо четко установить какое право нарушено. Если это право на преобразование правоотношения, то следует определить, каким образом оно может нарушаться, как в случае с разделом общего имущества супругов. Если это право вытекающее из договора, то когда должно было быть исполнено соответствующее ему обязательство контрагента.

Поверхностный подход, как в случае с расторжением договора подряда, когда суды не понимают, что речь идет о неосновательном обогащении, а не о договорном обязательстве, приводит к ошибкам. Следующий важный момент заключается в обосновании того, когда истец должен был узнать о нарушении своего права, что можно сделать только с учетом особенностей каждого конкретного дела, но это уже выходит за рамки публикации.