Что ж, человеку свойственно ошибаться… В конце концов, где-то в соседних чанах варятся председатель Народной судебной палаты Третьего Рейха Роланд Фрейслер и председатель Военной коллегии ВС СССР Василий Ульрих, а компанию им составляют многие и многие представители инквизиционной юстиции разных стран и народов.
Судите сами. В том деле, в котором я поучаствовал и обречен участвовать до окончательного оправдания без малого на 100% нет никакой допустимой и относимой доказательной базы. Вообще никакой!
Итак, моего доверителя «взяли» под административный арест 27 сентября 2011 года, меру пресечения в виде заключения под стражу ему отмеряли 29 сентября и с тех пор он все свое время провел в СИЗО Абакана. При этом, что в высшей степени показательно, впоследствии, 15 мая 2012 года административное задержание моего доверителя судьей Абаканского городского суда Куликовым Русланом Викторовичем было признано незаконным, то есть человек находился под стражей в течение года без законного задержания, что было установлено вступившим в законную силу решением суда.
Непонятно, каким образом суд вообще взял его и его товарища под стражу, если в день незаконного задержания обоих поступила «справка об исследовании» в соответствии с которой изъят был гашиш, но «следов рук» на упаковке не было вообще! А ведь справку предоставил собственный эксперт УФСКН по республике Хакасия подполковник полиции Трунов А.А.
Примечательно, что и дальше данный в высшей степени замечательный эксперт показал в своих экспертизах, что на исследованных материалах – смывов с рук и срезов с ногтей обоих подсудимых, нет следов канабиоидов, то есть исследованное наркотическое вещество гашиш они в руки не брали. Не оказалось и следов спецхимвещества у задержанных, хотя этим спецхимвеществом был обработан муляж денежных средств, которым якобы с ними расплатился оперативный сотрудник госнаркокартеля Тэн Артем Юрьевич, он же Гель Андрей Сергеевич.
При всем при этом неведомыми мне путями судья того же Абаканского городского суда Пьянкова Инга Викторовна признала незаконным отказ в возбуждении уголовного дела в отношении всех без исключения следователей и руководителей ФСКН по РХ, вынесенный следователем следственного комитета. В высшей степени удивительно, что это решение устояло в кассации. Из этих документов, которые представлены внизу, прекрасно видно, что в этом деле фальсификация стоит на фальсификации и фальсификацией погоняет! Госнаркокартель по республике Хакасия дошел до того, что в материалах уголовного дела имеются ПО ДВА РАЗЛИЧНЫХ акта оперативного наблюдения и обобщенного официального сообщения о проведении ОРМ. Иными словами, никакого законного ОРМ и в помине нет! «Контрольная закупка» провалена по всем статьям. Прокурор Хакасии отреагировал, и все госнаркоманы получили взыскания. Но дальше и суд, и следствие, и даже прокуратура как-то испугались последствий – двое-то сидят в СИЗО без вины. Придется отвечать, причем всем – тогда и врубили на стоп-кран. Следствие де факто обязали возбудить уголовное дело 1 августа 2012 года, но до самого моего отлета из Абакана никаких следственных действий не было предпринято – типа Абаканский МСО СУ Хакасии СК РФ не получил из суда вступившее в законную силу решение суда. Кукушка греет петуха за то, что жарит он кукушку – кто там кого отжарил мне не ведомо, но судья явно торопился вынести приговор как можно раньше.
Свой первый отвод прокурору я заявил с тем, чтобы судья Прилепов Дмитрий Евгеньевич, заместитель председателя абаканского городского суда по уголовным делам, не закончил судебного следствия до того, как защита была готова представить свои доказательства. Дальше неоднократно были заявлены замечания на действия председательствующего, в том числе и по той причине, что судья заявил под диктофон о том, что «суды от Урала до Владивостока» отличаются от тех, что существуют в Краснодаре, Новороссийске и Москве – утверждение не просто более чем спорное, но противоречащее Конституции.
А дальше, как, впрочем, и до моего прилета, пошла тяжелая борьба за исключения недопустимых доказательств. Сколько не требовали защитники и подсудимые исключить заведомо недопустимые доказательства – абсолютно все, если быть совершенно точными, сколь не были мы убедительны для любого другого федерального судьи, ни одно доказательство не было исключено судьей ни в ходе судебного следствия, ни при удалении в совещательную комнату. При этом я всегда все свои ходатайства и отводы, за исключением тех, что рождались спонтанно, направлял через канцелярию, дабы исключить «забывчивость» суда включить их в протокол судебного заседания. Мой доверитель поступал так же, и я должен отметить, что он стал безусловным мастером своего дела и будет в дальнейшем отличным адвокатом. Прочие защитники делали это в основном устно. Но! Каждое наше ходатайство об исключении недопустимых доказательств было прекрасно, со всеми ссылками на Законы, ведомственные и межведомственные инструкции, мотивировано. А обе участвующие в деле прокурорши походили на магнитофоны с закольцованной лентой: «полагаю, что доказательства получены в соответствии с УПК, прошу дать им оценку в совокупности с другими доказательствами после удаления в совещательную комнату». Дошло до того, что когда мною в очередной раз был заявлен отвод прокуроршам, председательствующий спросил мнения подсудимых и иных защитников, но забыл спросить у «магнитофона», каково ее мнение на заявленный ей отвод. Впрочем, это и неудивительно – ответ бы ни на йоту не отличался от уже многократно услышанных им в этом и других процессах. Воистину – лучший и самый краткий отвод прокурору должен звучать так: «ввиду того, что роль прокурора в процессе исполняете Вы, Ваша честь, я заявляю отвод бесполезному, но высокооплачиваемому звену правопопирательной системы».
В нарушение межведомственной инструкции о порядке рассекречивания материалов ОРД и предоставления их в суд, Закона «Об ОРД» и ст. 89 УПК РФ, ни один оригинал видео или фотофайлов не сохранялся не то что до вступления приговора в законную силу, но и до составления обвинительного заключения и передачи его прокурору в порядке ст. 220 УПК РФ. Понятно, что прокуратура был заинтересована в том, чтобы, прикрывая свои «косяки», прикрыть и весь следственный бедлам. В результате такой материал обвинения как видеозапись ОРМ было представлена мною и как доказательство защиты – моего доверителя на записи не было, та пара фраз, которые приписали ему, были вписаны без специалиста по распознаванию голосов. На видеозаписи находился человек, похожий на второго осужденного, но я естественно заявил, что это не он по той тривиальной причине, что в постановлении о проведении ОРМ «контрольная закупка» ведение видеозаписи не планировалось, ответственное лицо не назначалось. Более того, представленный суду CD-R диск датирован 9 часами 26 минутами 3 октября 2011 года, а на этот момент у обоих подсудимых было железобетонное алиби – они сидели в СИЗО и никуда не выпускались. Прокуроршам и судье, к слову, бывшему следаку этого же госнаркокартеля, все эти и нижеописанные «шероховатости» показались незначительными.
Мною было заявлено и прекрасно, на мой взгляд, мотивировано, почему из-за такой «оплошности» как внесение во все документы следствия несуществующего в природе автомобиля ВАЗ-21015 все «документы», как подтверждающие невиновность, так и не подтверждающие ничего вообще подлежат исключению. А ведь все просто! УПК – единственный процессуальный кодекс, в котором не нашлось места «технической ошибке»! Она есть в ст. 82 ФКЗ №1 «О Конституционном Суде РФ», в ст. 200 ГПК РФ, в ст. 179 АПК РФ и во всех этих умных документах суды могут исправить лишь те технические ошибки, описки и опечатки, которые допущены ими самими! Но в нашем-то случае их допустили дознаватель, следователи, эксперты, свидетели и понятые, а всего один судья решил что многократная «описка» десятка балбесов лежит в плоскости ВАЗ-21015 -> ВАЗ-2115. Почему, спрашивается, под этим не подразумевался ВАЗ-21013 или еще добрых два десятка похожих по цифири «Жигулей», «Самар», «Калин»
Любой, кому интересно, может посмотреть документы. Думаю, что будет занятно поглядеть на явное отсутствие, каких бы то ни было доказательств в экспертизах и то, как изгаляется судья Прилепов в приговоре. Прокурор запросила 13 лет и 500 тысяч штрафа для моего, 14 лет и 350 тысяч штрафа для второго по двум эпизодам. Такой разбег в сумме штрафа и годах естественно в связи с агрессивной позицией защиты нашего – об этом нам говорили многие и это, надеюсь, будет основанием для новых уголовных дел. Суд оправдал второго подсудимого по первому эпизоду (который, якобы стал основанием для проведения ОРМ) и нарезал обоим по 9,5 лет и по 100 тысяч штрафа.
Как бы то ни было, а мы проиграли. Причем проиграли с треском, с зубовным скрежетом с бессильной злобой на следаков, прокуроров, судью. Дело не закончено. Советы принимаются. Думаю, главным достижением всех защитников является то, что бОльшая часть из наших ходатайств об исключении доказательств вынуждена была перекочевать в приговор и этот приговор не может устоять в любом настоящем суде – слишком много в нем предположений, измышлений, испражнений и нет ни одного факта.
Реальное правоССудие в очередной раз показало, что ст. 228.1 УК РФ, в особенности в совокупности с ч.3 ст. 30 УК РФ, да с таким понятием как «проверочная закупка» — дело для Суда Присяжных! Обвинение в данном случае хотело лишь одного – особого порядка и подсудимые были виновны лишь в том, что поверили в существование беспристрастного и справедливого суда, отказавшись от «Особого Совещания при Госнаркокартеле Российской Федерации».