Главное чтобы ОРМ было, а каковы его результаты, суть и название значения не имеет. (Дело о мошенничестве в сфере страхования)

Материал косвенно имеет отношение к оценке судами таких доказательств, как результаты проведенного оперативно-розыскного мероприятия. В подавляющем большинстве случаев, данные мероприятия осуществляются оперативными органами в противоречии с требованиями закона, а оформляются так и вообще как попало, однако это почему-то не смущает наши суды, при оценке этих доказательств как недопустимых.

Ярким примером полного игнорирования требований к проведению ОРМ и надлежащей оценке его судами всех инстанций, является это дело, которое наверное было одним из первых, связанных с обвинением в мошенничестве в сфере страхования (часть 1 ст. 159.5 УК РФ).

Как все начиналось.
В одно субботнее утро неожиданно в телефоне отразился звонок с незнакомого номера. Видимо планов на выходные еще не было, поэтому я ответил на этот звонок. Гражданин из соседней области был встревожен тем, что его брата вызвали в Тюмень в правоохранительный орган в пятницу утром и после этого связь с ним прервалась. Кроме того, брат сообщил, что вызов был связан с ДТП, в котором участвовал его брат, и это ДТП произошло более полугода назад в Тюмени.

Позднее гражданин перезвонил и сообщил, что жену его брата проинформировали о том, что брат задержан. На словах мы заключили соглашение о том, что я повстречаюсь с задержанным, после того как найду его в выходные дни, а там видно будет. На всякий случай посоветовал брату собирать характеристики, справки, иные документы, характеризующие задержанного, поскольку в большинстве случаев такие обстоятельства ведут к вынесению дежурным судьей постановления о помещении задержанного в СИЗО.

Задержанного я начал искать с изолятора временного содержания, где сразу же его и обнаружил и встретился с ним. Морально-психологически его видимо все это время обрабатывали, поскольку отнесся он ко мне чрезвычайно настороженно и даже имя брата не смогло произвести на него необходимого впечатления, поэтому доверительной беседы не получилось.

В воскресенье брат привез документы, задержанный заявил судье, что у него есть защитник и после обеда я уже представлял суду доказательства, что гражданин имеет семью, двоих малолетних детей, работает директором ООО, положительно характеризуется по месту жительства и не скрывался. Следствие явно не рассчитывало в выходной день увидеть адвоката по соглашению, да и еще с таким набором документов и явно нервничало. Однако, поскольку документы собирались в выходной, за пару часов, их еще было необходимо привези в Тюмень, суд не только желал, но и имел некую возможность отнестись к ним критически. В общем, поехал гражданин, обвиняемый по части 3 ст. 159 УК РФ, в СИЗО на время следствия.

Поскольку времени для обжалования не так много, я подал жалобу на постановление суда, а доверитель со мной рассчитался за проделанную работу и начал искать другого адвоката, «который смог бы вытащить брата из тюрьмы», раз я с этим вопросом не справился.

Дело назначили в апелляции быстро, прошло чуть больше недели, однако другого адвоката почему-то еще не было, а раз мой ордер был прикреплен к жалобе, я конечно пошел на заседание апелляции. Распечатал Выписку из ЕГРЮЛ, из которой следовало, что задержанный является руководителем предприятия. Апелляция немного по-недоумевала по поводу задержания подозреваемого, который все это время, больше полугода, был свидетелем, да еще и по такому обвинению с ущербом страховой компании в сумме 253 000 рублей и, который сам приехал по вызову следователя из другого города и постановление об аресте отменил.

Как сказал мой подзащитный: «многое я в жизни повидал, а вот в тюрьме не был. Надо все в жизни познать, но все же хорошо, что эта экскурсия была не долгой». Так я остался в этом деле защитником и дальше, сами понимаете почему.

Фабула обвинения.
Гражданин обвинялся в том, что совершил в состоянии алкогольного опьянения ДТП неизвестно с кем и когда, с которого скрылся. Впоследствии, инсценировал другое ДТП, подставив автомобиль поврежденным местом к столбу освещения, поскольку знал, что ДТП в пьяном виде лишает его права на страховую выплату…

А повышенный интерес к нему и этому делу объяснялся тем, что имелись подозрения, что он договорился с сотрудниками ГИБДД, оформлявшими ДТП со столбом. Отсюда и давление, и арест, и посещение оперативниками арестованного непосредственно в СИЗО. Пока легенда о всемогущности оперативников не развалилась в суде апелляционной инстанции (при рассмотрении вопроса о содержании под стражей), видимо имелась надежда выдавить и записать в актив еще и коррупционное преступление.

К моменту окончания следствия, в УК РФ помимо традиционной 159 УК РФ, появились и другие статьи со 159.1 по 159.6 УК РФ и мы, естественно ходатайствовали об изменении квалификации на следствии, однако в этом случае тяжесть состава становилась явно не та, да и рассмотрение дела входило в компетенцию мирового судьи, что видимо в планы правоохранителей не входило. Не получилось направить это дело по подсудности и при поступлении в суд, ну тут уже более логично конечно – с квалификацией суд разберется в процессе рассмотрения дела.

Доказательства обвинения.
Итак, в деле имелись свидетельские показания сотрудника ГИБДД о том, что 20 декабря он получил по рации сообщение о том, что водитель автомобиля «ХХХ» в пьяном виде совершил ДТП и скрылся с места происшествия. Через какое-то время он данный автомобиль остановил, водителя направил на освидетельствование, а автомобиль, имевший повреждения эвакуировал на стоянку. Повреждения машины, со слов полицейского-«эксперта» были свежие.

27 декабря данный водитель, еще не лишенный к тому времени водительских прав, не справившись с управлением, ударяется в столб освещения, оформляет все необходимые документы и на следующий день обращается за страховым возмещением в страховую компанию. Компания направляет его на ремонт к официальному дилеру, куда обвиняемый привозит машину на ремонт до новогодних праздников и оставляет ее там.

25 января следующего года сотрудником полиции, с участием представителя страховой компании — эксперта, было проведено «легендированное оперативно-розыскное мероприятие «осмотр автотранспорта и места происшествия на документах страховой компании  «ХХХХХ», в рамках которого экспертом были сделаны фотографии повреждений автомобиля на территории дилера и места ДТП.

На основании этих результатов ОРМ, эксперт впоследствии сделал заключение о несоответствии повреждений автомобиля обстоятельствам ДТП, то есть, говоря простым языком – повреждения получены не от столкновения со столбом.

Передача результатов этого выдающегося ОРМ была произведена еще более необычным способом: участвующий в ОРМ сотрудник передал их другому сотруднику (как это было и чем оформлено неизвестно), а тот, будучи допрошенным следователем, в качестве свидетеля приобщил их к протоколу своего допроса, причем как результаты ОРД, а следователь потом их осмотрел и признал в качестве вещественных доказательств.

Ни о каком постановлении органа ОРД о проведении данного мероприятия, либо рассекречивании этого негласного ОРМ, ни о передаче его результатов следствию речи вообще нет – таких документов не составлялось. А когда я увидел сами результаты ОРМ, вообще пришел в высшую степень недоумения – зачем их нужно было проводить на бланках Актов осмотра автомобиля страховой компании? В общем,  кривее не придумаешь.
 
Позиция обвиняемого.
Заключалась в том, что никакого ДТП в пьяном виде он в Тюмени не совершал. Повредил машину на работе, задев металлическую конструкцию – бак для хранения овощей и планировал поехать в город Тюмень в страховую компанию, поскольку в его городе офиса этой компании нет. Приехав на поврежденной машине в Тюмень, он выпил с друзьями шампанского и был задержан полицейским и направлен на освидетельствование, которое подтвердило состояние легкого алкогольного опьянения. На следующий день, ближе к вечеру, он автомобиль забрал и планировал с утра поехать в страховую, но на кольце не вписался в поворот и въехал в столб. Никакого ДТП со столбом он не инсценировал, на место ДТП выезжали его друзья, которые вызвали ГИБДД и могут подтвердить его реальность.

Доказательства защиты.
Подзащитный утверждал, что он просил родственника своего друга, проживающего в Тюмени, в новогодние праздники заехать к дилеру и посмотреть как идет ремонт. С его слов, которые впоследствии подтвердил этот свидетель, он приезжал в ремонтную мастерскую до окончания новогодних праздников, разговаривал с мастером, видел этот автомобиль, сфотографировал его и отправил это фото обвиняемому. Автомобиль был разобран. То есть с него были сняты поврежденные детали, а именно крыло, бампер, капот и др. Напомню, что согласно результатов ОРМ, 25 января на территории дилера были сделаны экспертом фотографии, на основании которых была сделана экспертиза. При этом на фотографиях машина была запечатлена с данными, не снятыми, поврежденными частями.

Данные обстоятельства явно противоречили друг другу. Если до 11 января мастерская сняла поврежденные запчасти, то 25 января, в день проведения ОРМ, автомобиль невозможно было сфотографировать в поврежденном виде. 

Здесь защите пришлось и имело смысл плотно поработать в деле поиска необходимых доказательств в классическом понимании этого процесса. Сначала был опрошен свидетель, который сфотографировал разобранный у дилера автомобиль и направил подсудимому эту фотографию. Несмотря на то, что прошло уже около года, фотография осталась в телефоне и можно было точно определить дату фотосъемки.

Был сделан запрос в ГИБДД с предложением представить Книгу записей дежурного по ГИБДД за тот день, когда подсудимый был задержан с целью проверки того, что же по рации услышал задержавший подсудимого сотрудник ГИБДД.

Защитник посетил дилера, осуществившего ремонт автомобиля после нового года, с целью по-возможности получить записи видеокамер с ремонтного цеха, документов, нарядов, накладных, которые бы свидетельствовали о дате начала ремонта, его промежуточных этапах и состояния автомобиля в тот или иной день в промежутке между поступлением автомобиля и датой его осмотра и фотографирования участниками ОРМ.

Не сильно планировал получить данные из ГИБДД, но тем не менее они предоставили мне заверенные копии Книги дежурства в день задержания подсудимого, из записей который следовало что 20 декабря в эфир было направлено сообщение, что в районе вокзала был замечен автомобиль, водитель которого предположительно, судя по характеру движения, находится в состоянии алкогольного опьянения. Никакой информации о том, что водитель скрылся с места какого-либо ДТП, после его совершения, записи в Книге не содержали. Также был дан ответ о том, что 20 декабря ДТП с участием данного автомобиля зарегистрировано не было.

Таким образом, обстоятельства того, что подсудимый совершил некое ДТП в пьяном виде и, зная что страховку не выплатят, решил инсценировать другое, ничем не подтверждались и даже более того, опровергались пояснениями самого подсудимого и документами государственного органа – ГИБДД.

Еще более порадовали меня тогда данные, предоставленные дилером. Согласно его ответа на адвокатский запрос, ремонт данного автомобиля производился по направлению страховой компании и данный автомобиль поступил к ним 29.12., а уже 6 января следующего года он был «дефектован», то есть с него были сняты все поврежденные части, для установления скрытых повреждений и последующего заказа необходимых для ремонта запасных частей и согласования стоимости ремонта со страховой компанией.

Согласно ответа дилера на адвокатский запрос, 6 января с автомобиля был снят бампер, усилитель бампера, решетка радиатора, подкрылок передний левый, крыло левое. В данном разобранном виде автомобиль находился с 6 января до начала ремонта, поврежденные части автомобиля были демонтированы. Данные факты подтверждались приложенным Счетом № от 10.01.2012 года, что также свидетельствует о том, что до 10 января автомобиль был дефектован, то есть разобран. И перечень необходимых запасных частей был определен и сообщен страховой компании, для согласования с ней стоимости ремонта.

Кроме того, дилер представил карту работ по дефектации автомобиля, в виде распечатанного и заверенного печатью документа из компьютерной программы и на словах пояснил, что данный документ содержит описание и рисунки всех видов работ в необходимой последовательности их исполнения с указанием хронологии их выполнения. Из этого документа следовало также, что 6 января, автомобиль был частично разобран, дефектован и не мог представлять из себя то, что было изображено на фотографиях, по которым была выполнена экспертиза повреждений. У немецкого автопрома зафиксирован и разложен по полочкам каждый шаг, что является национальной чертой характера.

Это было уже что-то. В воздухе уже витало положительным результатом работы, который я планировал закрепить еще одним необычным способом. Изучая экспертное заключение и фотографии автомобиля, я обратил внимание на фотографию приборной доски при включенном зажигании. Электронное табло зафиксировало в момент съемки (согласно результатов ОРМ 26 января) километраж пробега и температуру воздуха в это время. Время на фото приборной доски, не соответствовало времени начала и окончания оперативно-розыскного мероприятия.

Поэтому я почему-то был уверен, что в начале и в конце января температура воздуха в Тюмени будет разная я обратился с запросом в метеослужбу г. Тюмени, из ответа которой следовало, что 26 января в городе Тюмени температуры, зафиксированной на фотографии приборной доски автомобиля не было и более того динамика температуры в Тюмени в этот день довольно сильно отличалась от запечатленной на фото. Естественно это говорит о том, что фотографии были сделаны не 26 января, а в другой день, что противоречило содержанию, представленных результатов ОРД.

Рассмотрение дела.
А вот тут-то похвастаться и нечем, несмотря на то, что в нем было все, в том числе и замечания на действия председательствующего, который прямо-таки «ломал через колено», свидетелей обвинения, которые раз за разом переходили в стан свидетелей защиты.

После представления защитой доказательств, стало понятно, что государственный номерной знак на фотографиях автомобиля, сделанных якобы 26 января, это практически единственный аргумент обвинения.

Суд неожиданно вернулся к исследованию доказательств на следующем заседании, поскольку потерпевший заявил ходатайство о допросе свидетелей – работников дилера, которые предоставили мне документы на запрос и дали ответы на вопросы и которые уже и в суд пришли. Впоследствии я пожалел, что не взял с них письменных подробных пояснений и не опросил их в дополнение к представленным ими ответам и документам.

Человек либо труслив, либо им движут иные мотивы, возможно указания руководства, гадать не буду, но заметил, что найти настоящего свидетеля очень трудно – находятся любые предлоги, чтобы жить по принципу «хата с краю». В общем свидетели мычали, уточняли, краснели, заикались, но то, что было нужно обвинению поведали – сами мы ничего не видели, мы работники офиса, документы давали, но они в электронном формате. В общем, думаю, дилер со страховщиком друг друга поддержали как настоящие бизнесмены. Остается лишь пожелать таким свидетелям самим не оказаться в положении попавшего в жернова, но почему то думаю, что в их жизни ОБЯЗАТЕЛЬНО возникнет такой момент, когда они вспомнят о своем малодушии.

В части всего остального суд просто проигнорировал необходимость давать какую-либо оценку доводам и доказательствам защиты. Всегда когда это сделать сложно, суд просто пишет – все доказательства получены в полном соответствии с законом. Если есть возможность дискуссии – суд выражает свое мнение (толкование закона) в приговоре. Если аргументация защиты железная – то формулировка четкая – «все в соответствии с законом». Без аргументов.

Ярчайшим примером двойных стандартов при оценке результатов ОРМ, является имеющееся сейчас в производстве дело, в котором аргументация к признанию записей телефонных переговоров недопустимыми доказательствами сводилась к тому, что результаты ОРМ не рассекречены, а так же нет разрешения суда на контроль телефонных переговоров подсудимого. Суд в приговоре указал, что Инструкция «О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд» не содержит указание на необходимость рассекречивания результатов и предоставления об этом постановления органа и почему-то суд полностью проигнорировал, что та же Инструкция предписывает предоставлять и получать решение суда о разрешении на контроль телефонных разговоров и более того, обязует орган прилагать к результатам ОРМ копии судебных решений, разрешающих при проведении ОРМ ограничение конституционных прав граждан. То есть здесь мы Инструкцию толкуем и применяем, а вот тут не будем. Но это отступление от описываемого дела.

Возвращаемся. В общем, переквалификация, штраф 50.000 рублей – итог первой инстанции. Снижение штрафа на 2000 рублей в апелляции по основаниям, предусмотренным частью 5 ст. 72 УПК РФ, по моей жалобе – зря что ли в СИЗО 10 дней сидел? Стоимость экскурсии в СИЗО – 200 рублей в день, пакетный тур 10 дней за 2000 рублей, платит государство.

Больше ничем, ни одна вышестоящая инстанция в этом деле не заинтересовалась. Показания работника ГИБДД о «свежести» повреждений автомобиля и сомнительные фото, в совокупности с неустановлением основных обстоятельств дела, перевесили чашу весов правосудия, хотя то, что весы хоть чуток балансировали я не заметил. Понятно, что неотвратимость наказания виновного (если он таковым является) должна быть, но должен быть и баланс, не позволяющий направлять в суд для рассмотрения откровенную макулатуру.

Жаль, что это дело на следствии вообще находилось в запущенном состоянии с точки зрения организации защиты и что я участвовал в нем уже практически на стадии его рассмотрения судом и сбор доказательств осуществлялся практически между судебными заседаниями.

Надеюсь, дело будет интересно тем, кто любит не только результат, но и сам процесс.