Право на потомство от приобретенных животных или установление судом не возможности изменения пола у якутских оленей

Все описанные события действительно имели место быть в Республике Саха (Якутия). Все совпадения имен и фамилий с другими представителями человеческой расы – случайны. Решил поделиться с читателями своей судебной практикой о признании права на плоды от использования имущества, которая была у мирового судьи в Республике Саха (Якутия).

Ни сколько ради юридических аспектов (хотя и они есть для такой категории споров), сколько ради экскурса в процесс судопроизводства в далеком уголке нашей необъятной родины, да и поднятия настроения! Безусловно, и судебная практика по такой категории дел может и будет кому-то полезна.

Думал – писать ли об этом комичном во всех отношениях деле? Профессиональных достижений в нем не свершалось, особенной правовой сложности такая категория дел не содержит. Появившееся решение судьи меня немного стыдило, в первую очередь, что я был там «полноправным» участником, с приведением доводов, которые абсолютно серьезно рассматриваются в местных судах, и однозначно вызовут непредсказуемую реакцию в других регионах.

Местный якутский менталитет – вещь анекдотичная. Местные суды, особенно мировые – не исключение.

Пришел к выводу, что позитив от этого дела, может улучшить настроение коллегам, что и незамедлительно делаю.

Обстоятельства дела и небольшой экскурс в место события

Я не практикую в Якутии, и никогда не стремился. В данное дело – попал случайно. Мой близкий товарищ женился на якутянке.

Есть среди них коренные городские жители, которые уже совсем подвержены влиянию цивилизации и ничем не отличаются от жителей любых других мест. Встретил мой товарищ будущую жену в Москве, где она училась в ВУЗе.

Дедушка жены товарища – исконный оленевод. Живет в поселке Республики Саха (Якутия). С ним и произошел данный конфуз.

Место событий настолько далеко, что сразу найти на карте не получится.

У меня в тот момент был отпуск и товарищ уболтал меня слетать с ним и помочь деду супруги. Добирались долго, вначале самолетом из Москвы до Якутска, затем местными «авиалиниями» на Ан -2 (кукурузник который) до какого-то аэропорта в тайге, где кроме вековых елок вокруг ничего не видно и дичайшая тишина, нарушаемая гулом редких самолетов, потом еще часа 4 на вездеходе (не смотря на май, было жутко много грязи, снег оттаивал, был просто плывун). После такой поездочки, я даже представить себе не мог, что здесь может быть правосудие, да еще и по законам РФ, хотя и приехали мы в поселок городского типа.

Ничего плохого про местных жителей я сказать не хочу, добродушный до наивности народ, реально испорченной влиянием цивилизации. Если существуют 2 крайности – животноводческие стоянки оленеводов, где и в 70 лет люди не умеют писать и читать по-русски, и города, в которых живут люди, ничем не отличающиеся от любого другого города, то поселковые застройки, в основном, районные центры – это смесь первого и второго.

Очень в глаза бросается, когда идущий по улице якут и разговаривающий по мобильному телефону вызывает панический ужас у другого якута, только что приехавшего на собаках со стоянки для того чтобы купить соли (больше ничего они не покупают, разве что водку еще). Также вызывает умиление имена, которые местные жители используют. В основном – они привычные нам на слух.

Только среди старых в использовании. Много Емельянов, Герасимов, Кондратов, Фекл, Аксиний и т.п.
Наверное, влияние открывателей данных мест в царские времена. Встречаются и местные имена, которые часто созвучные с известными, вроде Осим (думаю, производное от Осип) или Парфа (производное от Марфа). Влияние телевидения конечно вносит и иностранные наименования в их быт.

Суть дела была в следующем. Дед жены товарища купил у другого оленевода оленя-осеменителя по кличке «Шварцнегер». Кличку указываю дословно. Местным «юристом» (тоже оленеводом, живущим в стоянке) был предоставлен образец соглашения, который подлежал переписованию.

Принтер в тех краях – вещь очень редкая. В районе их всего 4 штуки. Как нам говорили, есть он в администрации района (один на администрацию и нотариуса), в суде, один на правоохранительные органы (районный центр как-никак, вывеску следственного комитета даже видел), и у одного очень зажиточного жителя.

Как понимаете, олень в тех местах – это все. Поэтому ценится он не дешево. Да и мера денег тесно связана с оленями.
Олени для якутов, кроме пищи, еще и средство к существованию, и капитал. Почти все поголовье у каждого оленевода либо заложено в банке, либо, исходя из его количества и наличия – выделяются многочисленные субсидии из бюджета, на что и живут их многочисленные семьи. А оленям и ягеля хватит на пропитание.

Поэтому на каждого оленя есть учетная ветеринарная карточка, похожая на смесь нашей амбулаторной карты и паспорта. В этой карточке указываются и клички, которые не повторяются в каждом стаде. Все вызовы и вмешательства ветеринара документируются.

Создалось впечатление, что ветеринар в той местности – гораздо важнее врача.

И так, было составлено Соглашение об олене (прилагается), по сути – договор купли-продажи с дополнительным условием. В нем, стороны, кроме цены (45 000 руб.) и объекта купли-продажи, договорились, что один потомок от «Шварцнегера» — рожденный от него теленок, через полгода будет безвозмездно передан продавцу, или вместо него будет отдано 20 000 руб. Такая практика встречается повсеместно при продаже животных для воспроизводства вида. Сделка прошла нормально. Деньги уплачены, «Шварцнегер» забран.

За месяц до этой сделки, мой доверитель покупал у того же оленевода молодую самку, той же породы. По причине высокого качества данной породы и возникло желание купить самца-осеменителя. Эта сделка также прошла нормально. О высоких качествах «Шварцнегера» гласит Соглашение.

Через 2 месяца после покупки «Шварцнегера», данный олень вступил «в бой» с более матерым и сильным оленем по кличке «Василий», который закончился гибелью «Шварцнегера». «Василий» его просто забодал до смерти. Доверитель погоревал, но сделать уже ничего было нельзя, и останки «Шварцнегера» пошли на корм сторожевым собакам. По местным поверьям, якуты едят мясо оленя, если только его убил человек. В остальных случаях, такое мясо в пищу не употребляют.

По истечении срока для передачи теленка от почившего «Шварцнегера», к доверителю приехал продавец и потребовал теленка. Доверитель ему ответил, что олень погиб и потомства не оставил. Но старый оленевод-продавец заметил в стаде доверителя оленя той же породы, что и был «Шварцнегер» и обвинил моего доверителя во лжи.

Тот олень, которого продавец принял за почившего, и была ранее купленная самка. Доверитель считает, что старый оленевод совсем уже стал не адекватным из-за возраста, от того и ошибся.

Может и специально так себя повел, так как был огорчен известиями.

Особенно меня удивило, как местное население уважает представителей власти. Вроде, казалось бы, такая глухомань, 1 поселение на 200 квадратных километров, можно и «по свойски» вопросы решать, а нет, действуют в рамках закона.

Суд и выводы

Продавец подал иск мировому судье об обязании передать теленка в натуре. Иска у меня не осталось, но шедевр феерический. Вроде жалобного письма батюшке-царю. О форме по ГПК даже говорить не приходится. Однако четкая ссылка на норму материального права ст. 136 ГК РФ, о том, что плоды от использования вещи, могут не принадлежать собственнику, если такое предусмотрено договором, была. Местный «юрист-оленевод» все написал четко. Но без движения иск не оставляли. Видимо, делается скидка на местный нюанс.

Когда мы зашли в процесс,  истец предложил осуществить осмотр и исследования доказательства – якобы «Шварцнегера», на месте. В силу ст. 58 ГПК РФ, суд такое может, редкость только большая. Видимо там, это часто практикуется. Судья согласился, все мы сели в служебный УАЗ судьи и поехали на животноводческую стоянку.

Истец минут за 10, среди стада моего доверителя из 2000 голов, из которых не меньше 100 паслись рядом, нашел объект осмотра. Как – только оленеводам и понятно. Я точно бы не отличил.

Привел нас к той самой самке по кличке «Архарра», которую и при визите находил. Рядом с ней бродил молодой жеребенок, не давно ей рожденный.

Жеребенок истцом и был назван как подлежащий передаче. Доверитель достал карточку самки и показал судье.

Из нее следовало, что самка недавно отелилась. Истец запротестовал, что это не самка, а самец «Шварцнегер». В этот момент жеребенок подошел к мамке и начал сосать молоко.

Я обратил внимание судьи, мол – видите? Какой же это самец?

Истец выдал мощную фразу: «Да мало ли, что он там сосет?!!»

Затем сам наклонился под самку и сказал: « Нет, во рту не … ». «А где тогда … ?» «Да он (ответчик) его отрезал! Смотрите, вот шрамы!».

Действительно, при отеле самки, ветеринар рассекал промежность, роды, видимо сложные были. О данном факте мы показали запись в карточке самки. Истец не успокаивался, мол, отрезал, чтобы теленка не отдавать.

Тогда я возразил и предложил судье посмотреть под хвост самке. Думал, мою фразу он воспримет иронически, а нет, судья задрал хвост и все обозрел.

Далее судья сказал, что «суду необходимо посоветоваться со специалистом».

После чего позвонил по мобильному, видимо ветеринару.

Задал ему вопрос: «Если кумхару (самец оленя на местном диалекте) отрезать …, у него вымя вырастет? Точно не вырастет? А зашить … внутрь можно? Сдохнет тогда? Ну ладно, понял».

После чего, судья еще раз сам максимально подробно рассмотрел «Архарру», что-то бормоча себе под нос. При этом – ни одной эмоции на лице. Все серьезно и вдумчиво. Чем был вызван подобный интерес мирового судьи — понять сложно. Может, профессиональными обязанностями, может тем, что подобные случаи происходили. Кто из нас знает, на что способны якутские ветеринары...

После чего мы поехали все обратно и продолжили процесс. Судья зачитал нам составленный протокол осмотра (к сожалению, тоже его у меня нет), что вызвало у меня уважение к процессуальной грамотности судьи.

Составлен был нормальным процессуальным языком. Затем судья удалился в совещательную комнату и вынес решение – отказать в иске.

Когда прочел решение – уважение мое не уменьшилось. Грамотно обоснованное решение, на мой взгляд. В полном соответствии с ГПК и ГК.

Вместо эпилога

Вначале я писал, что такие доводы, как указано в решении, в наших краях в суде не заявишь…без последствий для себя. Но там – не центральная Россия.

P.S. Констатирую однозначно: подобных доводов в суде более не заявляю!