Субсидиарная ответственность без банкротства или внебанкротная субсидиарака. "Закончил бизнес – убери за собой"

Что изменилось в судебной практике по привлечению к субсидиарной ответственности вне процедуры банкротства?

Изначально я писал о проблеме внебанкротной субсидиарной ответственности еще в момент, когда практика только начинала формироваться. Я полагал. что так называемый «прокредиторский», а не «продиректорский» подход наиболее соответствует существу спора по привлечению к субсидиарной ответственности вне банкротной процедуры. В тот период судебная практика колебалась и не была единообразной. Какие-то суды исповедывали первый, а другие — второй подход.

Я решил сделать эту публикацию по двум причинам.

Первая заключается в том, что наш уважаемый коллега Иван Павленко делал несколько публикаций, касающихся темы внебанкротной субсидиарки. На момент публикации изложенная им позиция была актуальна. Тем не менее, ВС РФ последнее время систематически отменяет судебные акты, основанные на «продиректорском» подходе, т.е. формируется единообразная судебная практика.

Вторая причина заключается в том, что после Определение ВС РФ от 27.06.2024 № 305-ЭС24-809 все проснулись и начали писать, что вот оно фундаментальное изменение. Я же покажу, что это лишь продолжение череды судебных актов ВС РФ, в которых он последовательно показывает судам, как надо разрешать подобные споры.

Да, это последнее определение чудесно тем, что ВС РФ четко сформулировал принцип «закончил бизнес – убери за собой».

Чтобы не уходить в дебри я скажу, что единственное отличие двух подходов заключается в распределении бремени доказывания.

Допустим ООО «Рога и копыта», которое должно ООО «Одуванчик», исключили из ЕГРЮЛ в административном порядке или в отношении ООО прекращена банкротная процедура за отсутствием финансирования.

ООО «Одуванчик» обращается в арбитражный суд с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. Приходит такой кредитор в суд с «продиректорским» уклоном, а суд ему говорит: «Уважаемый, а Вы докажите, то директор совершил действия или бездействие, которое может быть квалифицировано, как основание субсидиарной ответственности!"

Но как бедный кредитор может хотя бы сослаться на какие-либо основания, когда он ничего не знает о деятельности ООО «Рога и копыта»?

И если разумные судьи понимали, что это в банкротстве арбитражный управляющий может провести анализ деятельности должника, а если не будет предоставлена документация, то привлечь директора к субсидиарной ответственности за непередачу документов.

Но вне банкротства некому проводить анализ и истребовать документы. что же делать в таком случае? Отказывать кредитору в удовлетворении требования?

Но разумное решение такой проблемы есть и оно довольно просто.

Если ты директор не предпринял мер по банкротству ООО и просто его бросил, то куда ты дел. мил человек, документацию. Если банкротство наступило не в результате твоих недобросовестных действий, то ты можешь принести в суд документацию и показать, что ты не выводил активы. Покажи выписки со счетов. Покажи бухгалтерскую документацию. Покажи иную документацию.

Это будет своего рода аналог передачи документации арбитражному управляющему. Не принес, не передал — получи субсидиарку.

А вот если ответчик принесет документацию и будет показывать, что он ничего предосудительного с точки зрения поведения разумного руководителя не совершал, то уже будет возможность посостязаться исту и ответчику.

Поэтому разумные судьи пришли к выводу, что справедливо выровнять возможности истца и ответчика по подобным спорам можно только лишь путем возложения на ответчика, как ни парадоксально, обязанности доказывания, что неисполнение обязательства перед истцом не состоит в причинной связи с порочными действиями ответчика.

Если же ответчик ничего не доказывает и не обосновывает свою позицию, а просто тупо говорит, что истец не представил доказательств, то иск с учетом такого распределения бремени доказывания будет банально удовлетворен.

И если изначально позиции ВС РФ были довольно половинчаты и невнятны, то после двух постановлений КС РФ по данной теме практика стала цементироваться на твердом принятии «прокредиторского» подхода.

Кратко напишу, какие за последнее время были приняты судебные акты.

Первым звонком было Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.05.2021 № 20-П, которое многими судами было ошибочно понято. В нем говорилось о том, когда кредитором должника является обычный гражданин, то на ответчика переходит бремя доказывания. В результате большинство судов стали в отношении кредиторов-предпринимателей применять «продиректорский» подход. Мол вы товарищи коммерсанты, а не обычные граждане — значит доказывайте основания субсидиарки.

Затем появилось Постановление Конституционного Суда РФ от 07.02.2023 N 6-П. в котором среди прочего говорилось:

… суд должен оценить возможности кредитора по получению доступа к сведениям и документам о хозяйственной деятельности должника, вероятность фактической реализации этих возможностей и предложить лицам, участвующим в деле, в том числе ответчику, представить дополнительные доказательства, необходимые для выяснения обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела.

В отсутствие у кредитора, действующего добросовестно, доступа к сведениям и документации о хозяйственной деятельности должника и при отказе или уклонении контролирующего лица от дачи пояснений (отзыва) о своих действиях (бездействии) при управлении должником, о причинах неисполнения обязательств перед кредитором и прекращения обществом хозяйственной деятельности (в том числе при неявке в суд) или при явной неполноте пояснений, при непредставлении доказательств правомерности своего поведения (т.е. при установлении судом недобросовестности поведения контролирующего должника лица в процессе) обязанность доказать отсутствие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности возлагается судом на лицо, привлекаемое к субсидиарной ответственности.

Иное, т.е. получение в деле по заявлению кредитора преимущества в виде освобождения от ответственности в результате недобросовестного процессуального поведения контролирующего должника лица, которое в силу своего положения способно оказывать существенное влияние на деятельность общества и обязано при возникновении признаков банкротства действовать с учетом интересов кредиторов, вступало бы в противоречие с принципом справедливости.

После вынесения этого постановления ВС рф воодушевился и мы видим, начиная с конца 2023 года серию определений, в которых развивается вышеназванный подход КС РФ.

Указанная правовая позиция Постановления КС РФ № 6-П нашла отражение  в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 04.10.2023 N 305-ЭС23-11842 по делу N А40-143778/2022, в котором суд указал следующее:

Как указано в постановленииN 6-П, необращение контролирующих лиц в арбитражный суд с заявлением о признании подконтрольного хозяйственного общества банкротом, их нежелание финансировать соответствующие расходы, непринятие ими мер по воспрепятствованию исключения юридического лица из государственного реестра при наличии подтвержденных судебными решениями долгов перед кредиторами свидетельствуют о намеренном пренебрежении данными контролирующими лицами своими обязанностями. Стандарт разумного и добросовестного поведения в сфере корпоративных отношений предполагает, в том числе, аккумулирование и сохранение информации о хозяйственной деятельности должника, ее раскрытие при предъявлении в суд требований о возмещении вреда, причиненного доведением должника до объективного банкротства.

В рассматриваемом случае недобросовестность поведения общества «ФСП» в процессе не была установлена. Названное общество объективно не имело возможности представить документы, объясняющие как причины неисполнения обществом «ЛКМ Сервис» обязательств, принятых по договору поставки, так и мотивы прекращения им хозяйственной деятельности.

И дальше почти каждый месяц стали появляться новые определения ВС РФ, в которых он искореняет прежнюю ошибочную практику некоторых судов.

В новых определениях ВС РФ непредставление документально обоснованной позиции стал фактически приравнивать к непередаче документов, что весьма справедливо.

Последнее определение появилось уже в июне 2024 года. 

В нем ВС РФ в частности разъяснил следующее:

Доказывание того, что погашение требований кредиторов стало невозможным в результате действий контролирующих лиц, упрощено законодателем для истцов посредством введения опровержимых презумпций (пункт 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), при подтверждении которых предполагается наличие вины ответчика в том, что имущества должника недостаточно для удовлетворения требований кредиторов. Так, в частности, отсутствие у юридического лица документов, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством об обществах с ограниченной ответственностью, закон связывает с тем, что контролирующее должника лицо привело его своими неправомерными действиями в состояние невозможности полного погашения требований кредиторов должника, причинило тем самым им вред и во избежание собственной ответственности скрывает следы содеянного.

В силу этого и в соответствии с подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующие должника лица за такое поведение несут ответственность перед кредиторами должника (определения Верховного Суда Российской Федерации от 25.03.2024 № 303- ЭС23-26138, от 30.01.2020 № 305-ЭС18-14622(4,5,6)). Презумпция сокрытия следов содеянного применима также в ситуации, когда иск о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности подается кредитором вне дела о банкротстве – в случае исключения юридического лица из реестра как недействующего («брошенный бизнес»). Иное создавало бы неравенство в правах кредиторов в зависимости от поведения контролирующих лиц и приводило бы к получению необоснованного преимущества такими лицами только в силу того, что они избежали процедуры банкротства контролируемых лиц (определение Верховного Суда Российской Федерации от 26.04.2024 № 305-ЭС23-29091).

Кроме того, закон не только дает право каждому свободно использовать свои способности и имущество для предпринимательской деятельности, в том числе через объединение и участие в хозяйственных обществах (статья 2, часть 5 1 статьи 30, часть 1 статьи 34 Конституции Российской Федерации, статьи 50.1, 51 ГК РФ, статьи 11, 13 Закона об обществах с ограниченной ответственностью), но и обязывает впоследствии ликвидировать созданное юридическое лицо в установленном порядке, гарантирующем, помимо прочего, соблюдение прав кредиторов этого юридического лица (статьи 61-64.1 ГК РФ, статья 57 Закона об обществах с ограниченной ответственностью). Во всяком случае, правопорядок не поощряет «брошенный бизнес», а добросовестный участник хозяйственного общества, решивший прекратить осуществление предпринимательской деятельности через юридическое лицо, должен следовать принципу «закончил бизнес – убери за собой».

В нем, во-первых была полностью развенчана схема по «скидыванию» организации на массового номинала. Прежний КДЛ скинуть то ООО скинул, но это не помогло ему избежать внебанкротной субсидиарки, которую применил ВС РФ.

Подобный схематоз по сбрасыванию ООО на номиналов, чтобы не заниматься их ликвидацией, сейчас содержит высокий риск субсидиарной ответственности.  Но даже если такой путь и избран и на самом деле организация стала банкротом в силу объективных причин, то лучше хранить документацию, чтобы в случае спора была возможность защититься от требования.

Поэтому в предпринимательской деятельности теперь следует помнить о принципе «закончил бизнес – убери за собой».

Уважаемые коллеги и читатели, если Вас интересует банкротная практика, то приглашаю Вас подписаться на мои группы:

https://vk.com/advokatizosimov

https://t.me/Stan671