Вопрос о законности неоднократного «перевозбуждения» уголовного дела

Про многократное перепредъявление обвинения в рамках уголовного дела по обвинению по п. «б» ч.2 ст. 171 УК РФ, писал здесь при очередном обсуждении очередной уголовной «карусели».

В описываемом здесь уголовном деле мне пришлось выступать в не очень привычной для себя роли — осуществлять защиту потерпевшего.

Как я в дальнейшем довольно саркастически попытался пошутить в кабинете следователя: «В кои-то веки мы выступаем по одну сторону в этом уголовном деле».

В качестве участника на стороне обвинения – потерпевшего, в данном случае, выступало новое руководство дочерней компании, организованной ранее в г. Краснодаре, головная организация которой находится в Москве, что и объясняет мое участие в этом деле.

Бывший руководитель этой дочерней компании, назначенный в свое время из «местных», наворовал и был таков. Мы же теперь были вынуждены подавать заявление о возбуждении уголовного дела, первоначально по признакам составов ч. 4 ст. 159 и ч.4 ст. 160 УК РФ.

Обстоятельства хищений были выявлены в феврале-марте 2016, аудиторская проверка и инвентаризация проведены в апреле- мае того же года. Заявление было подано в июле, по КУСП зарегистрировано 12.07.2016.

Начались чудеса с этим делом с самого первого этапа – доследственной проверки. Заявление подавалось в районный ОБЭП. Причем пришли мы с новым руководителем компании, назначенным взамен проворовавшегося, как говорят, не «с улицы».

Были мы непосредственно направлены начальником городского ОБЭПа, который своего районного, подчиненного ему коллегу, напутствовал, типа, нужно поставить толкового опера, чтобы все быстро и качественно отработать, состав в данном случае достаточно очевиден.

Начальник районного ОБЭП лично принял у меня заявление, поставил отметку, написал свои электронные адреса, мобильные телефоны для оперативной связи, обнадежил, что сам будет держать это дело на контроле, назначит самого толкового из имеющихся оперов подчиненного ему отдела.

Казалось бы, дело пойдет, и негодяйские негодяи будут оперативно привлечены к предусмотренной законом ответственности. Нас даже нисколько не смущало, что для подготовки необходимых оснований нужно провести ревизию силами местного ревизора, поскольку выводы наших аудиторов для оперов ОБЭП достаточных для возбуждения дела оснований не давали.

Назначенному ревизору с нашей стороны достаточно оперативно были предоставлены все запрошенные материалы, в коих недостатка не было. Ревизор также достаточно оперативно выдала два акта, согласно первому из которых было выявлено хищений подотчетных денежных средств на 4,9 млн., а согласно второму убытков по неполным расчетам на 1,6 млн., за счет продажи снятым с должности генеральным директором своим подконтрольным конторкам товарных позиций по явно заниженным ценам.

И вот тут начались чудеса нашей доблестной системы. Через неделю после подготовки ревизором первого акта, 5 сентября «толковый» опер вынес отказное постановление по причине отсутствия акта ревизии. Прокуратура, конечно, отменила его и проверка была возобновлена.

Я еще подумал, что это обычный такой тактический ход, дабы продлить процессуальные сроки проведения проверки через «заход» в прокуратуру. Тоже, достаточно распространенный вариант, поскольку процессуальные сроки, строго говоря, никто не отменял.

Несколько смущало, что «по дороге» поменялся номер регистрации по КУСП, теперь фигурировал номер от 06.08.2016. Как они умудряются?

Со вторым постановлением об отказе вышла вообще смешная история. Об отмене его прокуратурой я узнал на приеме собственно в районной прокуратуре. У нас же не принято информировать заявителя о вынесении постановления об отказе в возбуждении, как, впрочем, и обо всех иных движениях проверочных материалов.

А когда я после прокуратуры обратился непосредственно к «толковому» оперу с вопросом, почему же он не проинформировал заявителя о вынесении такого постановления (не говоря уже об обязанности выслать копию такого постановления в адрес заявителя), он довольно натурально удивился и заявил, что он такого постановления не выносил, для убедительности продемонстрировал собственный компьютер на своем рабочем столе, показав, что последнее постановление, которое он вынес, датированное 5 сентября, у нас в копии имеется, но оно отменено было прокуратурой еще раньше.

И что же это за отмененное прокуратурой постановление, и кто же его собственно выносил, так и осталось невыясненным. И в прокуратуре, и потом в следственном отделе на мои вопросы вполне натурально удивлялись и разводили руками, только ничего вразумительного так и не сказали по этому поводу.

И такая «котовасия» тянулась с переменным успехом полтора года. Когда я со своими жалобами и обращениями добрался до главного управления собственной безопасности федерального министерства, дело в Краснодаре все-таки было возбуждено по ч.1 ст. 201 УК РФ. Состава по ст. 159 и ст. 160 УК РФ следствие не усмотрело. Да и то, для нас – это был уже результат, пока только предварительный.

О факте возбуждения дела я узнал из Москвы по телефону от следователя, который мне назвал номер уголовного дела и дату его возбуждения —  11.10.2017. Тут же оговорился, что сможет заняться непосредственно расследованием только после получения материалов из прокуратуры, после «окончательного утверждения».

Когда к середине декабря никаких движений по делу так и не произошло, опять же со ссылками следователя на нахождение материалов то в прокуратуре, то в ГСУ, я сам поехал в Краснодар. При обращении к следователю 20 декабря я получил копию постановления о возбуждении уже от 20.12.2017 и уже за другим номером.

При этом и вменяемый состав, и фигурант дела – все те же. На мой недоуменный вопрос, а что же с делом, возбужденным ранее за первым номером, мне так незатейливо пояснили, что «мы его «перевозбудили» новой датой, у нас же сроки».

Меня, конечно же, безумно порадовало то обстоятельство, что следователь, наконец-то, вспомнил о наличии процессуальных сроков. Однако, радость была преждевременной. Возбудив дело 20-м декабря, вручив мне копию постановления о возбуждении и о привлечении компании-доверителя в качестве потерпевшего, следователь меня тут же дополнительно «порадовал», что в связи с его совершенно чрезмерной загрузкой вести наше дело в дальнейшем будет другой следователь. «Но ее сейчас нет, вы с ней свяжитесь на следующей неделе и согласуете дальнейшие действия».

До нового следователя я уже успел добраться дважды. 5 февраля мы определились по датам допроса нового генерального директора, в качестве представителя потерпевшего и о составе и объеме документов, необходимых для экспертизы.

9 февраля генеральный был благополучно допрошен, наши учетные документы представлены, оформлены протоколом выемки. И из полученной копии протокола выемки документов я узнаю, что у нашего дела и новый номер и новая дата возбуждения, на это раз – 09.01.2018 г. При этом и вменяемый состав, и фигурант дела – опять же, все те же.

Теперь, внимание, вопрос: насколько законным являются подобные финты с неоднократным перевозбуждением уголовного дела по одному заявлению, по одному составу, одному фигуранту, и что может быть (хотя бы чисто теоретически) положено в основу прекращения производства по ранее возбужденным делам? Они же как-то должны «прикрывать» свою… «Жозефину Павловну»?