Объективное вменение – генеральный тренд отечественного административного производства или «Без вины виноватый»

Поводом для публикации этого материала стало то обстоятельство, что функционирующая ныне система судопроизводства по административным делам, в совокупности с абсолютным пренебрежением всякими процессуальными правилами со стороны наших доблестных правохоронителей, порождает риски объективного вменения для любого человека, независимо от фактических обстоятельств и наличия вины в конкретном происшествии.

Значимость результатов рассмотрения дела для моего доверителя определяется дополнительно тем, что необходимость использования личного автомобиля для ежедневных поездок на работу обусловлена отсутствием каких-либо иных возможностей добраться до места работы за городом, кроме собственного транспорта.

При обращении за помощью, при вызове его в отдел дознания ГИБДД, молодой человек изложил свою версию происшествия, которую мы в дальнейшем оформили в качестве письменного текста объяснений лица, привлеченного к административной ответственности (полный текст приведен в приложении).

Если кратко описать ситуацию, она выглядела, со слов моего доверителя, примерно так. Вечером 19 декабря 2017 он приехал в центр вместе со своим приятелем, где у него была назначена деловая встреча. На Петровке он свернул направо в Дмитровский переулок, пропустил пешеходов на переходе и буквально тут же в нескольких метрах припарковался на платной парковке, через мобильное приложение оплатил двухчасовую стоянку и собрался пойти к месту встречи.

В это время, ему в водительское стекло постучали, он вышел, и подошедшая к нему женщина заявила, что он при проезде пешеходного перехода наехал ей на ногу и порвал сапог на правой ноге с внутренней стороны. Кроме того, прозвучали угрозы привлечь его ко всем мыслимым вариантам ответственности, поскольку «потерпевшая» является работником системы МВД.

После этого, в качестве возможного варианта урегулирования, женщина предложила выплатить ей компенсацию за испорченный сапог в размере 10 000 руб. Водитель, прямо скажем, был озадачен такой постановкой вопроса.

Во-первых, никакого наезда или столкновения он реально не заметил, был уверен, что пропустил всех пешеходов, даже припомнил, что и женщину эту он визуально отфиксировал в общем потоке пешеходов. И она вместе со всеми перешла дорогу перед его машиной, после чего он продолжил движение.

Во-вторых, вызывала явное сомнение сама возможность наезда колесом автомобиля на внутреннюю часть подошвы сапога (не между ног же он у нее проезжал своим колесом, в самом деле). Понимая, что он не готов детально обсуждать варианты оплаты за порванный сапог, в связи с тем, что уже опаздывал на встречу, он оставил свой контактный телефон и предложил созвониться с ним, если она будет вызывать на место ДПС или если будут иные предложения по урегулированию.

Сам поспешил к месту встречи. Приятель остался в машине, в разговоре участия не принимал, его интересовали лишь результаты переговоров в планировавшейся деловой встрече.

Партнера по переговорам на месте не оказалось, водитель вернулся к припаркованной машине, женщины у машины не было, звонки от нее не поступали, он решил, что «потерпевшая» отказалась от своих попыток «урегулирования» причиненного вреда и уехал. По пути изложил приятелю суть претензий «потерпевшей», тот был удивлен не меньше, поскольку тоже никакого столкновения не заметил.

В дальнейшем, если отвлечься от «лирики», в части телефонных перезвонов и переписывания с участием «потерпевшей» и инспекторов ДПС, выяснилось по факту, что имеются два административных процесса. Первый, в районном суде по признакам состава, предусмотренного ст. 12.27 КоАП, в связи с тем, что водитель покинул место ДТП. Второй – в отделе дознания ГИБДД, по признакам состава, предусмотренного ст. 12.24 КоАП, в связи с причинением в результате ДТП телесных повреждений «потерпевшей».

В качестве исходных данных для принятия решения о способах защиты, рассматривались: объяснения обратившегося водителя; материалы административного производства, полученные в рамках обоих производств; видеоматериалы, полученные от инспектора ДСП, которые он прислал на мобильный телефон водителя; видеоматериалы, полученные по адвокатскому запросу от службы безопасности соседней с местом стоянки гостиницы.

В отношении получения видеоматериалов, как средств объективного контроля, нас с доверителем ждало некоторое разочарование. Когда мы обратились к службе безопасности магазина, чьи камеры наружного видеонаблюдения были направлены непосредственно на пешеходный переход и одновременно захватывали место парковки автомобиля, выяснилось, что сроки хранения записей составляют около трех недель и уже уничтожены, т.е. мы опоздали со своими запросами (длинные праздники сослужили свою плохую службу). Нужно отметить, что по стандартам городского Департамента информационных технологий официальные записи с городских камер видеонаблюдения хранятся еще меньше – всего пять дней.

Затем мы обошли другие близлежащие здания и в гостинице, расположенной в угловом здании, нам повезло больше, там записи сохранились, причем с двух камер. При этом, выяснилось, что инспектор ДПС уже отсматривал именно одну из этих записей, сделал себе копию одного короткого фрагмента, более того, позже он переслал этот фрагмент водителю на телефон (такое вот неформальное общение получилось).

По адвокатскому запросу были получены полноценные копии часовых фрагментов видеозаписей с двух камер (ровно так, как запрашивали). Я подготовил для представления в суде подробную расшифровку видеозаписей с указанием значимых фактических событий и соответствующего им хронометража, чтобы не тратить в судебном заседании лишнего времени для просмотра всего объема видеоматериалов (если до этого дойдет дело в процессе). Я предполагал также наличие подобной расшифровки использовать как дополнительный аргумент для исследования этого вида доказательств.

Исходя из системного анализа указанных материалов, было очевидно, что, в данном случае, даже для вывода о наличии самого события ДТП, достаточных оснований не было, поскольку материалами не подтверждалось ни одно из последствий ДТП, предусмотренных ПДД. Не было поврежденных транспортных средств, сооружений и иного имущества (сапоги не в счет, поскольку по поводу степени их повреждения или денежной оценки, не говоря уже о причинно-следственной связи в материалах ни слова не было), не было погибших и раненых. «Потерпевшая» скорую не вызывала, в травмпункт не обращалась, по факту не госпитализировалась, амбулаторное лечение не проходила (об этом она сама написала в своих объяснениях). 

Из «медицинских» документов, в материалах имелась не заверенная копия одной из страниц мед. книжки (без идентификации), согласно которой, «потерпевшая», которая работает врачом в поликлинике МВД, на следующий после происшествия день обратилась к своему коллеге в соседнем кабинете, и он сделал ей запись в мед. книжке о якобы имевшихся признаках повреждения стопы. При этом никаких справок, предусмотренных для подобных случаев «потерпевшая» не получала (даже в своей поликлинике) и в материалы административных производств не предоставляла.

При подобных обстоятельствах мной в рамках дела, рассматриваемого в суде по ст. 12.27 КоАП, было подготовлено ходатайство о прекращении производства в связи с отсутствием события ДТП. Кроме того, было подготовлено ходатайство об исключении неотносимых и недопустимых доказательств из материалов дела. Основания для исключения очевидны из текста приложенного ходатайства.

На первом же судебном заседании, по согласованию с доверителем, было заявлено ходатайство защиты о передаче дела для рассмотрения в районный суд по месту жительства водителя, как лица, привлекаемого к административной ответственности.

В подобных случаях закон не требует обязательной мотивировки подобного ходатайства, формально мы говорили об удобстве для водителя (ближе ездить от дома). Реальная же цель заключалась в том, чтобы «оторвать» рассмотрение дела от суда, в который инспекторы ДПС ходят через день, как на работу и нельзя исключать выстраивание неких неформальных отношений между судьей и этими доблестными правохоронителями.

В удовлетворении заявленного ходатайства было отказано, затем судья отказала в удовлетворении ходатайства о вызове для допроса самих инспекторов, один из которых осматривал место происшествия, другой через неделю выносил протокол об административном правонарушении.

Вопросов к инспекторам было много, достаточно посмотреть мотивировку моего ходатайства об исключении доказательств. Начиная от отсутствия в протоколе указания на место совершения административного правонарушения (что само по себе является достаточным основанием для прекращения производства), заканчивая расхождениями по датам происшествия и получения «телесных повреждений» в большинстве приобщенных документов.

Однако, позже я скорректировал свою позицию относительно того, что судья отказала в вызове инспекторов. Так мы в деле имеем конкретные документы, со всеми их явными «косяками» и несоответствиями, а если появятся инспекторы, то могут начаться «песни с плясками», типа «технических» ошибок и прочих «достаточных оснований» для внесения корректировок в материалы. И я не стал настаивать в дальнейшем на их вызове в суд.

Пояснения «потерпевшей» явно разошлись с данными видеозаписей, приобщенных судом к материалам по ходатайству защиты. В частности, «потерпевшая» в своих показаниях утверждала, что как только она правой ногой ступила на пешеходный переход, проезжавший справа автомобиль своим передним правым колесом переехал ей ступню поперек. Из видеозаписи следовало. В свою очередь, что автомобиль остановился перед переходом, пропустил пятерых пешеходов, включая «потерпевшую» и только затем проехал дальше.

Кроме того, после ее пояснений и просмотренных записей, у меня возникло обоснованное ощущение, что «потерпевшая» была не плохо знакома с инспектором, который приезжал на место по ее вызову в день происшествия.

После исследования материалов, судья озвучила свою позицию о многих возникших у нее вопросах по явным несовпадениям в документах, озвучив даже то, что я сам посчитал явной технической ошибкой и не планировал акцентировать на этом внимание суда. Между тем, судья отложила рассмотрение для вызова инспекторов уже по своей инициативе. Мне даже показалось на минуту, что процесс развивается в нужном нам направлении.

В следующее судебное заседание явился лишь один из вызванных судом инспекторов ДПС, именно тот, кто составил первоначальный протокол, без указания места ДТП. Еще он «порадовал» своими теоретическими изысканиями, заявив, что первоначально дело было возбуждено по поводу «мелкого ДТП», потом по поводу «крупного ДТП» (при этом нормативных источников для подобной классификации назвать не смог), незаверенную копию страницы из мед. карты назвал Справкой, не смог назвать ни одного из последствий ДТП, предусмотренных Правилами и выявленных им в данном конкретном случае. В общем, по моим оценкам, выглядел весьма «бледно». Однако он же восполнил-таки пробел своего протокола, заявив суду, что безусловно имела место «техническая ошибка», типа, это компьютер сам распечатал не полный протокол, а он что мог сделать?

Казалось бы…

Между тем, два часа ожидания завершились оглашением постановления о лишении моего подзащитного права управления сроком на один год. При этом суд в своем постановлении так и не указал, какое же последствие данного происшествия имело место фактически, которое и могло бы позволить квалифицировать данное событие, как ДТП.