Успех в суде. В сбыте наркотического вещества по ст. 228-1 ч.4 УК РФ невиновен. Из записной книжки уголовного адвоката.Часть 2

Часть 1 можно найти здесь.

Для варварского и дикого «правосудия» не существует личности. Существуют лишь строки в отчетах для полиции, прокуроров, судей. В демократическом обществе права личности защищаются и охраняются. При российской дикости права личности не значат ничего. Лишь немногим удается вырваться из тисков судебно-следственной машины, но порой не без потерь. По хорошему, парня надо оправдать, но система этого не способна сделать.

Соглашение с доверителем было заключено лишь на судебное разбирательство дела в 1 инстанции. На следствии я не учавствовал и соответственно «выиграть» дело физически не мог. «Защищали» доверителя наши с вами коллеги. Не успешно, сразу вам скажу.

07 мая 2018 года. Звонок по телефону. Мужской голос взволнованно сообщил в трубку, что в Бутырском районном суде слушается дело по обвинению в сбыте наркотических средств его сына. Эти вещества сыну подбросили работники полиции, в суде он доказать это не может. Дело якобы только начали рассматривать. Договорились о встрече.

11 мая 2018 года. Второй раз в практике за сына хлопочет отец. Это редкость. В основном это делают мамы. После встречи с отцом, я не знал стоит ли мне браться за это рискованное дело. Но по его глазам я понимал, отвертеться мне не удастся.

Заключили соглашение.

14 мая 2018 года. Изучение дела в суде. Протоколы судебных заседаний не готовы. Секретарь, очень приятная девушка, сообщила, что практически все «отслушано». Остался один свидетель и допрос подсудимого. Материалы дела тоже исследованы. Не приятный сюрприз.

15 мая 2018 года. Встреча с подзащитным. СИЗО 4. Антон смышленый парень. Пытается защищать себя сам, ссылаясь на какую-то адвокатскую методику защиты по делам по ст.ст.228, 228-1 УК РФ. В голове конечно же полная каша. И это понятно, Антон не юрист. Университет проходит в СИЗО, советчиков много, опирается на них. Выяснил, что адвоката по назначению он на следствии не видел вообще, от адвоката по соглашению он добился с трудом, чтобы ему принесли копии материалов дела. Адвокаты явно работают по-старинке, когда делать ничего не хочется. Не слышала защитник и того, что доверитель сообщал о серьезных проблемах по делу: наркотики подбросили, адвоката по ст. 51 УПК РФ «подсунули», при первоначальных допросах в качестве подозреваемого и обвиняемого доверитель находился в наркотическом опьянении, очной ставки с оперативником и обыск по месту жительства не проводились.

Формируем позицию, суд уже через 5 дней — 23 мая 2018 года.

У меня есть несколько ночей для изучения уголовного дела. В деле, как не трудно догадаться полная «признанка» Антона в покушении на сбыт амфетамина (в приговре ссылок на эти документы нет, мы их даже не исследовали).

23 мая 2018 года. Допросили оперативника. Он явно путается в показаниях, виляет. Описать пакет с веществом не может. Где составлялись протоколы – скрывает. Из допроса на суде понятого следовало, что у моего доверителя был изъят сверток с веществом белого цвета в виде порошка. Понятой не смог вспомнить, велась ли видеосъемка изъятия вещества, но он показал, что подпись на протоколе вручения одному из оперативников видеокамеры стояла его (понятого), но объяснить почему протокол был составлен, согласно протоколу в служебном кабинете — не смог. Из допроса понятого мне стало однозначно ясно, что первоначально у моего доверителя был изъят амфетамин. Вопрос куда он пропал?

Продолжение суда для подготовки показаний и ходатайств по делу назначено на 29 мая 2018 года.

24-28 мая 2018 года. Изучение материалов дела. Не выходят из головы слова Антона, что наркотики подбросили оперативники, что адвоката по назначению он не видел и обыск дома не производился, но протокол обыска имеется. Ранее адвокат по соглашению сказала ему, что все это не существенно и суду все равно. Предлагала все признать, получить 6-8 лет и забыть все, как страшный сон. Доказать подбрасывание наркотиков крайне сложно. В таких ситуациях адвокату надо очень тщательно проверить материалы дела относительно обстоятельств самого события, правомерность участия понятых, свидетелей и подвергнуть тщательнейшему исследованию действия оперативных сотрудников и следователей. Открою фишечку: надо изучить (не прочитать) все страницы уголовного дела и не один раз, лишь тогда придет понимание. Ночами почти не спал, изучал.

Настоящее уголовное дело было возбуждено 30 августа 2017 года, в 9 часов 10 минут, следователем СО ОМВД России по району Северный г. Москвы, по результатам проведенных оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ).

30 августа 2017 года, (согласно протоколу) в 9-30 подзащитный задержан в порядке ст.91-92 УПК РФ и направлен в ИВС УВД по СВАО ГУ МВД России по г. Москве.

Первая ложь. Доверитель был доставлен не в ИВС, а препровожден, в районе 10-00, в кабинет следователя для его допроса в качестве подозреваемого. Допрошен в период времени с 10-00 до 10-50, не смотря на желания Антона заключить соглашение с адвокатом по соглашению. В отсутствие ходатайства Антона об участии адвоката по назначению в силу ч.2 ст. 172 УПК РФ, ему он был предоставлен. Реализовать свое право на заключение соглашения с адвокатом по соглашению Семенычев А.М. смог на следующий день 01 сентября 2017 года.

Я был сильно удивлен, что еще остались «карманные» адвокаты у следователей. Не ясно мне до сих пор, что движет такими адвокатами, которые не вникая в суть дела ставят подписи под протоколами следственных действий, лихо обходя всякие там КПЭА и стандарты оказания юридической помощи, а также все указания палат, относительно оказания помощи по ст. 51 УПК РФ.

Материалами дела не установлено: время, место, обстоятельства приобретения психотропного вещества, лицо у которого мой доверитель незаконно приобрел сверток, обмотанный изолентой черного цвета в котором находилось вещество общей массой 190,08 г., несмотря на то, что ОРМ проводились в тот злополучный день именно в отношении моего доверителя с 12-00.

Солидный перечень обстоятельств для анализа, не правда ли? Защитник на все это лишь сообщала доверителю, что все равно доказать все вышеперечисленное невозможно.

В деле масса неоговоренных исправлений, в том числе в протоколах первоначальных допросов свидетелей, несоответствие текстов допросов с фактическими обстоятельствами дела, неправомерность проведения ОРМ, неточности в оформлении документов, проведение ОРМ с санкции ненадлежащего должностного лица, невозможности проследить путь наркотического вещества, путаница в описании упаковки и многое другое.

В своих допросах оперативные сотрудники сообщали о том, что 29 августа 2017 находились в своих рабочих кабинетах. О проводимых ОРМ, как обычно им ничего не известно, но почему то сидя в кабинетах, они уже заранее знают (причем о применении магов и предсказателей в протоколах не указано) в каком конкретном месте, с точностью до номера дома будут проведены ОРМ.

Такие на поверхности лежащие сведения естественно говорят нам о полной фальсификации результатов ОРМ. Следует отметить и то, что указанные ОРМ были даже не рассекречены, а может и вообще проводились не секретно. Но как можно проводить ОРМ «Наблюдение» открыто, мне не представляется ясным.

По материалам дела я так и не смог проследить путь изъятого у моего доверителя психотропного вещества – амфетамина, от момента изъятия до помещения его в специальную камеру хранения наркотических средств, согласно инструкции.

Меня смутило то, что диск с видеофиксацией изъятия вещества в деле был испорчен, при первоначальном исследовании эксперт сообщила, что в свертке имеется амфетамин, а при экспертизе вдруг был обнаружен метамфетамин. Описание упаковки экспертами не совпадало. Вещество у следователя в камеру хранения наркотических средств, после проведения экспертизы, 4 ноября 2017 года принято не было и следователь до 7 февраля 2018 года хранил при себе или у себя в столе сверток с амфетамином в течение трех (!!!) месяцев, как я полагаю, выполнял как минимум состав ч.2 ст. 228 УК РФ. 7 февраля 2018 года следователь описал сверток, сдал в его в обычную камеру хранения, но я пригляделся и обнаружил, что в протоколе осмотра следователь не описал первоначальную упаковку, следовательно последняя по каким-то причинам исчезла.

Еще подарочек — в нашем деле из «продленок», а их изучают не многие, я уяснил, что по делу была назначена и проведена дополнительная химическая экспертиза, результаты которой следствие скрыло от нас и от суда. Кроме того самостоятельным поводом для продления сроков следствия и стражи служило то обстоятельство, что следователь не мог сдать в камеру хранения сверток с наркотическим веществом. То есть вышестоящие должностные лица и суд (!!!) потворствовали следователю совершать преступление. Замечательное дело!

Далее, из постановления о возбуждении уголовного дела следовало, что мой доверитель около 17 часов, точное время не установлено, 29 августа 2017 года, находясь по адресу: г. Москва, Челобитьевское шоссе, д. 10, корп. 3, был задержан сотрудниками полиции, после чего, лишь через 43 минуты, 29 августа 2017 года в период времени с 17 часов 43 минут по 18 часов 05 минут, в ходе личного досмотра доверителя было обнаружено и изъято из незаконного оборота- вещество амфетамин.

Еще одна нелепая странность: ОРМ проводились сотрудниками УМВД по СВАО, один из сотрудников УМВД по СВАО, получив, при досмотре моего доверителя вещество, почему-то отвез его начальнику ОВД по САО, то есть должностному лицу, которое ничего не должно и подозревать о проводимых ОРМ сотрудниками УМВД по СВАО. Тем не менее начальник ОВД по САО Журавлева С.В. отправляет пакет с веществом на исследование в ЭКЦ. Кто забрал у эксперта пакет с веществом дело не повествует, как не повествует как данный пакет оказался у следователя. Следователь же в дальнейшем назначает химическую экспертизу вещества и при экспертизе устанавливается, что это совершенно другое вещество – метамфетамин.

7 февраля 2018 года в СИЗО, в присутствии защитника по соглашению предъявляют новое обвинение, естественно, при полном игнорировании ч.3 ст. 172 УПК РФ, а при допросе мой будущий доверитель подтверждает в полном объеме, ранее данные признательные показания в качестве обвиняемого от 30 августа 2017 года. Но доверитель признавал ранее приобретение АМФЕТАМИНА (!!!), но адвокат не замечает этого, как не замечает все то, о чем я говорил выше. В этот же день происходит ознакомление с делом и все идут в суд.

5,11 июня 2018 года провел с доверителем в СИЗО-4. Разбирали многочисленные ходатайства Антона. Многие, как вы понимаете, к делу не имели отношения. Антон готовился к худшему, готов был стойко встретить свои 10-11 лет… В нем было столько мужества, сколько нет во всей прокурорской системе. Я же понимал после изучения дела и бесед с Антоном, что у обвинения слабые позиции.

13 июня 2018 года. Собственно финальный суд.

Пообщался с прокурором, предложил забрать дело на допрасследование. Последняя чуть не упала со стула и не знала, что ответить. На мое замечание, что дело дрянь, парировала, что дела все такие. Посетовала, что если бы Антон признавал вину получил бы свои 5-6 лет и было бы все в порядке. А так придется просить 12 лет.

Как я пояснял, суд уже «прогнал» все дело, исследовал материалы дела, допросил свидетелей. Моя задача, товарищи, была не из легких. Я подал 9 ходатайств, все были отклонены судом. Я же понимал, что работаю уже на апелляционную инстанцию, чтобы там устало не говорили, что мы ничего не заявляли. В порядке исключения суд осмотрел диск с видеозаписью, с механическими повреждениями диска, которые не позволили увидеть изъятие свертка. Ходатайство об осмотре вещественного доказательства также было отклонено. Лишь при повторном моем ходатайстве об осмотре вещдока, суд решил его осмотреть, но вскрывать упаковку судья категорически отказалась. Но я уверен, что в упаковке ЭКЦ отсутствовала первоначальная упаковка, на которой имелись подписи понятых, моего доверителя. Лично я не верю, что она исчезла случайно. Подзащитный рассказал, что наркотические средства были ему подброшены. Пояснил как его задерживали, как никуда не выпускали из ОВД, что допрашивали, когда он был под воздействием амфетамина.

Обратили внимание суда на то, что согласно протоколу у моего доверителя из черной сумки изъят сверток, обмотанный изолентой черного цвета, в котором имеется порошкообразное вещество светлого цвета. Сверток обмотанный изолентой черного цвета упакован в полимерный пакет, который скреплен печатью «для пакетов» и подписью понятых.

Изъятое в рамках ОРМ вещество, его упаковка не фиксированы надлежащим образом, не  указан цвет, форма, консистенция вещества, реквизиты печатей на упаковке, подписи участвующих лиц. Следовательно, у защиты имеются по поводу относимости и достоверности формируемых доказательств. Соответствующие предметы необходимо оформлять и документировать по правилам работы с вещественными доказательствами.

В указанном протоколе имелись подписи не всех лиц, в нем участвующих.

Справка об исследовании вещества от 29.08.2018 года не содержит сведений о том, как эксперт пришел к выводам, относительно исследуемого вещества. Объект поступил опечатанный печатью «…Криминальная милиция…», в пакете –файле находится сверток из полимерного материала черного цвета, оклеенный изолентой, внутри которого имеется пакет с застежкой типа «салазки». В заключении эксперта от 4.11.17 года присутствует уже пакет с надписью «IKEA» Из экспертизы следует, что вещество измельчали и перемешивали, но не представлено графиков и расчета.

Из постановления следователя от 7 февраля 2018 года видно, что вещество не принято на хранение сотрудником 7 отделения УОТО ГУ МВД России, в связи с чем допрошен эксперт 05.02.2018 г., проводивший первоначальное исследование, которая допустила ошибку в описании вещества (что само по себе странно и свидетельствует ишь о фальсификации протокола допроса), следует, что указанное вещество подлежит сдаче на хранение в камеру хранения наркотических средств, но по факту вещество сдано на хранение в камеру вещественных доказательств по фальсифицированной квитанции с исправлением номера и без указания даты сдачи на хранение.

Кроме того, было видно невооруженным взглядом, что постановления от 22 ноября, 12 декабря 2017 года, 17 января 2018 года о возбуждении ходатайства перед руководителем следственного органа о продлении срока предварительного следствия до 04-06 месяцев подписано не следователем Лушкиным Е.Н.

Прокурор слово держит, признает доказанным покушение на сбыт, просит для Антона 12 лет строгого режима.

Приговором Бутырского районного суда города Москвы 13 июня 2018 года  Антон  признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст. 228 УК РФ и ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 3 (три) года 6 (шесть) месяцев с отбыванием в колонии общего режима.

Вещественные доказательства: — сверток с веществом массой 190.05 гр, содержащим в своем составе наркотическое средство — метамфетамин (первитин). хранящееся в КХВД ОМВД по району Северный г. Москвы — передать в 7 отдел УОТО ГУ МВД России по г. Москве для уничтожения по вступлению приговора в законную силу.

Суд указал, что действия моего доверителя квалифицированы органом предварительного следствия по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч.4 ст. 228.1 УК РФ, как покушение на незаконный сбыт наркотических средств, в крупном размере, и при этом преступление не было доведено до конца но независящим от него обстоятельствам.

Однако суд не согласился с квалификацией действий подсудимого, поверил показаниям подсудимого, данным в ходе судебного разбирательства, о приобретении им запрещенного вещества для личного употребления, в силу имеющейся у него зависимости и тяжелой жизненной обстановки, связанной с необходимостью повышения уровня физической активности, учитывая при этом, что доказательств, которые объективно опровергали бы указанные показания, в судебном заседании получено не было. Суд также указал, что масса незаконно приобретенного моим доверителем наркотического средства является не существенно большой и предполагает возможность его употребления одним человеком, страдающим наркоманией.

 Вот такое попалось мне дело, которое потребовало огромных усилий в короткое время. Мной поданы многочисленные жалобы в ФСБ, прокуратуру, ЭКЦ по вопросам действий следователя и экспертов, подано заявление о преступлениях в следственный комитет РФ. Все конечно же без нормального ответа.

 Я доволен тем, что мой доверитель поверил в то, что  справедливость может существовать и надеюсь к наркотикам он больше не подойдет. Конечно «чесались» руки обжаловать в дальнейшем приговор, но доверители этого не желали.