Апелляционный суд оправдал домохозяйку по ч. 1 ст. 222 УК РФ по факту незаконного приобретения и хранения огнестрельного оружия.

Весной 2021 года в квартиру ранее судимого Т. пришли оперативные сотрудники, предъявили постановление суда, разрешающее провести в его жилище гласное ОРМ «обследование помещений...».

Из постановления суда следовало, что отдел уголовного розыска располагает информацией о совершении Т. квартирных краж, похищенное тот хранит в своем жилище.

Оперативные сотрудники в присутствии понятых нашли в корзине с бельем сигнальный пистолет МР-371, внешне схожий с пистолетом ПМ, боеприпасы к травматическому пистолету, охотничий патрон и оформили их изъятие.

В объяснении Т. сообщил, что пистолет и патроны нашел на улице, хранил их дома. Экспертиза установила переделку сигнального пистолета в огнестрельное оружие, признала его пригодным для производства выстрела.

На консультацию Т. пришел со своей супругой Мариной (данные супруги изменены в целях обезличивания и для простоты восприятия). Марина сообщила, что Т. оговорил себя, он не знал о нахождении в квартире пистолета и патронов.

Марина нашла на улице пакет с пистолетом и патронами, принесла их домой, положила в корзину с бельем, забыла о них. Марина пыталась устно сообщить данную информацию оперативным сотрудникам, но те ее проигнорировали, процессуальных документов не составляли.

Результаты дела во многом зависят от наличия у клиентов желания исполнять все рекомендации адвоката, а также отсутствием страха перед возможными мерами противодействия со стороны оперативных сотрудников.

Было принято решение довести информацию Марины до сведения сотрудников полиции. Оперативные сотрудники обладают огромной долей наглости и пофигизма, если они не хотят вносить в дело новую информацию, они приложат для этого все свои силы. Следует помнить, что полиция — это государственная машина и отдельный сотрудник в ней винтик.

После реорганизации милиции в органы полиции государство приняло все возможные меры, чтобы превратить в бездушные автоматы умных, горящих в работе людей. Сейчас полицейские вместо раскрытия и расследования преступлений регистрируют сообщения, проводят проверки в установленном порядке и принимают предусмотренные законом решения.

Вместе с Мариной оформили текст явки с повинной, Марина проинструктирована, что явку нужно отдать полицейскому со значком «дежурный», не уходить из полиции без талона-уведомления.

Дежурный ОВД попытался отправить Марину к оперативным сотрудникам, без регистрации явки, но та была непреклонна. Дежурный по отделу полиции это функция, он знает, что его не будут ругать, если он примет и зарегистрирует сообщение, организует проверочные мероприятия.

Дежурный зарегистрировал явку с повинной, организовал ее проверку. Следственно-оперативная группа провела осмотр места происшествия, в ходе которого Марина показала место, где обнаружила пакет с пистолетом, Марина и Т. были опрошены. Муж Марины — Т., в своем объяснении сообщил, что не знал о нахождении пистолета в квартире.

Мы стали ожидать кого сотрудники полиции привлекут к уголовной ответственности — признающую вину Марину или Т., который вину уже не признает.

Начальник отделения дознания пригласил Марину для допроса в качестве подозреваемой. Я вступил в дело.

На стадии дознания было два интересных момента. Начальник отдела дознания допрашивал Марину в качестве подозреваемой, в протоколе указал, что та признает хранение огнестрельного оружия, что она нашла  огнестрельное оружие, что хранила дома огнестрельное оружие.

Я потребовал исправить протокол и указать в протоколе так, как об этом сообщала сама Марина, — «не огнестрельное оружие, а пистолет».

В полиции любят чистенькие и красиво оформленные уголовные дела, это часть их функции. Протокол допроса был исправлен после того, как я пообещал от руки вписать замечание на содержание допроса.

Часто так делаю. Графа замечания очень маленькая, там может уместиться только одна запись «замечаний и дополнений нет». Оказывается, что там прекрасно помещается запись от руки: «замечания имеются, изложены на обороте листа".

Переворачиваем лист протокола, там на обороте полно свободного места и такой лист невозможно выкинуть из дела.

На стадии ознакомления с делом обнаружил все те недостатки и нарушения, которые впоследствии привели к оправданию Марины. Нарушений еще осталось «про запас». Решил не сообщать дознавателю о выявленных недостатках, сообщить о них суду.

Такую тактику стал применять после года работы адвокатом, поскольку понял. Полицейские устраняют известные им нарушения. На суде также не стоит торопиться, если возможно о нарушениях следует молчать до стадии судебных прений.

Для усыпления бдительности Марина заявила о согласии с обвинением, просила провести судебное разбирательство в особом порядке.

Далее в статье я приведу еще одну процессуальную причину, по которой на стадии ознакомления с делом умолчал о выявленных нарушениях порядка предоставления результатов ОРД.

В суде Марина отказались от особого порядка под безобидным предлогом, — коротко заявила, что не знала о переделке пистолета в огнестрельное оружие, сообщила, что видела на пистолете надпись „сигнальный“, знала что это не оружие. О переделке пистолета узнала из заключения эксперта. На вопросы суда и прокурора отвечать не пожелала — имеет право.

Супруг Марины — Т. в суде воспользовался правом не свидетельствовать против супруги. Оперативные сотрудники и понятые в суд не явились. Рассмотрение дела превратилось в избу-читальню.

Отказ от допроса оперативных сотрудников и понятых был осознанным. При ознакомлении с материалами дела заметил, что все показания оформлены казенным языком.

Описывалась функция каждого участника ОРМ и законность в целом. «У оперативников была информация, они провели ОРМ с понятыми, изъяли пистолет и патроны, опечатали их, передали эксперту.

Понятые все видели, Марине и Т. предъявили решение суда, пистолет обнаружен и изъят в их присутствии, опечатали, составили протокол, который зачитан вслух».

Я внес только одно дополнение в судебное следствие — попросил повторно огласить каждый лист рассекреченных результатов ОРД. Мне нужно было, чтобы факт исследования оперативных материалов попал в судебный протокол, тогда я мог ссылаться на данные доказательства, как на исследованные судом.

Выявленные нарушения на стадии судебного следствия не озвучивал.

Ранее обещал сообщить причину, по которым «затягивал» момент сообщения суду о нарушениях порядка проведения и предоставления результатов ОРД. Существенными нарушениями являются только те, которые прямо нарушают Закон об ОРД, Инструкцию и невозможно восполнить полученную в процессе ОРД информацию другим способом.

Нарушение порядка рассекречивания результатов ОРД, само по себе, не влечет признания полученных доказательств недопустимыми, если они правильно оформлены и предоставлены в соответствии с Инструкцией.

Нарушение режима секретности — дисциплинарная проблема оперативника, это не влияет на допустимость неправильно рассекреченного доказательства. Нарушение порядка предоставления результатов ОРД следователю и суду возможно исправить.

Органу дознания, следователю, суду достаточно направить повторный запрос о предоставлении этих материалов. Орган осуществляющий ОРД вынесет новое постановление о предоставлении. Те же материалы повторно поступают в дело, — нарушение устранено.

Информация о выявленных по делу нарушениях, а также доводы адвоката об отсутствии умысла Марины на хранение огнестрельного оружия прикреплены в качестве приложения. Они изложены в речи адвоката в судебных прениях.

При подготовке к делу наиболее ценным источником информации о нарушениях, полученных при производстве ОРМ, способах их выявления является ютуб-канал Юрия Гармаева, раздел „Беседы об ОРД“.

В системе Консультант содержится статья-таблица Юрия Гармаева, где он для работников правоохранительных органов, прокуроров и адвокатов разбирает возможные нарушения, дает ссылку на нормативные акты, указывает на «ценность» нарушения для последующего признания полученного доказательства недопустимым, сообщает возможные способы устранения нарушений.

Суд меня молча выслушал и осудил Марину к ограничению свободы.

Обоснование вины в приговоре приведено простыми рассуждениями о правосудии. Пистолет признан огнестрельным оружием. Марина его нашла, значит приобрела, положила в корзину с бельем — значит прятала и хранила.

В России запрещен оборот огнестрельного оружия — значит приобретение и хранение незаконно. В части ОРД все законно, нарушения мне только «мерещились».

Апелляционная жалоба повторяла доводы судебных прений.

За день до даты апелляционного разбирательства, оперативники стали активно просить Марину и ее супруга Т. отозвать апелляционную жалобу, не сообщать об этом адвокату. Я понял, что сработала обратная связь суда.

В апелляционной инстанции любое нетрадиционное решение, слабые места приговора активно обсуждают в кулуарах и государственные обвинители заранее о нем знают. Именно по этой причине в некоторых случаях государственный обвинитель вместо изложения дежурной фразы о законности приговора и доказанности обвинения, превращается в опасного процессуального противника.

Представляются дополнительные доказательства, задаются нужные вопросы. Все, что прокурор ни делает, все в цель. В моей апелляции участвовали два государственных обвинителя, на протяжении нескольких часов они допрашивали эксперта, которого притащили с собой, просили о повторном допросе всех свидетелей, заявили кучу других ходатайств.

Они даже заявили ходатайство о новом запросе дополнительных результатов ОРД. Из содержания заявленного ходатайства я понял, что Юрия Гармаева они не читали.

Апелляционный суд отменил приговор, оправдал Марину, признал за ней право на реабилитацию.

До момента вручения копии апелляционного приговора я считал, что сработали доводы о незаконности ОРД. Я полагал, что апелляционный суд увидел нарушения:

— в судебном разрешении на проведение гласного ОРМ не содержалось поводов и оснований к его проведению;

— в акте обследования понятые таким образом названы не были и соответствующие процессуальные права им не разъяснялись;

— в акте обнаружен пистолет с одним номером, изъят с другим номером;

— в постановлении о предоставлении результатов ОРД не содержалось процессуального решения о предоставлении дознавателю изъятого пистолета;

— в главном документе — сообщении о результатах ОРД вообще забыли указать, что получено при проведении ОРМ и что предоставлено органу дознания для возбуждения уголовного дела;

— при движении пакета с изъятым оружием, с упаковкой творилась какая-то ерунда, бирки постоянно не соответствовали ситуации. Предполагаю, что оперативники и дознаватель неофициально вскрывали упаковку.

После получения апелляционного приговора удивился, так как суд пересмотрел все выводы о вине Марины. В основу оправдания положены имеющиеся доказательства того, что пистолет имел маркировку „сигнальный“, Марина не была осведомлена о его переделке в огнестрельное оружие и это не было видно при внешнем осмотре пистолета.

Орган дознания не получил сведения, что Марина хранила или пользовалась пистолетом в качестве огнестрельного оружия.

Шестой кассационный суд общей юрисдикции оставил без изменения апелляционный оправдательный приговор, не усмотрев в представлении прокурора существенных нарушений, искажающих суть правосудия.