Присяжные оправдали признавшихся в убийстве подсудимых

Дело в отношении двух жителей Москвы, заказавших убийство своего компаньона-работодателя, бесспорно, можно назвать из ряда вон выходящим. Запись телефонных переговоров заказчиков покушения с исполнителем и явка с повинной обвиняемых не убедили присяжных в их виновности. Суд вынес оправдательный приговор, который устоял и в Верховном суде РФ.

Критикующие судебную систему за слишком малый процент оправданий, а также сторонники суда присяжных, наверняка, будут обескуражены результатом уголовного процесса над Ришатом Калиловым и Магомедом Мусаевым, завершившимся в марте текущего года. Такой итог (полное оправдание по обвинению в совершении преступления, причастность к которому подсудимые не отрицали) вряд ли можно было бы себе представить. Впрочем, нельзя не отрицать, что на решение присяжных повиляла по истине творческая работа адвоката одного из подсудимых.

Заказное убийство

Как следует из материалов дела, основным инициатором убийства в 2007 году генерального директора московской строительной компании ООО «Пасьянс» Я. Мекитова был его заместитель Калилов. Из показаний свидетелей следует, что Калилов «обкрадывал» компанию, а доверявший ему гендиректор, обнаружив факт присвоения Калиловым денег в сумме 2,8 млн руб., предназначенных для оплаты зарплаты рабочим и услуг по уборке мусора, в 2006 году уволил Калилова и решительно потребовал вернуть деньги. Компания «Пасьянс» на деле принадлежала другим людям — жителям одной из южных республик страны, а Мекитов был их доверенным лицом и пользовался большим влиянием.

Поскольку слова на Калилова не подействовали, и он начал скрываться от кредитора, Мекитов в один из дней через общего знакомого вызвал Калилова на встречу. На эту встречу Мекитов пришел вместе с несколькими приятелями, которые держали в руках «биты» и арматуру. Увидев их, Калилов чудом спасся бегством.
 
По версии следствия, Калилов, поняв, что его хотели убить и не желая отдавать долг, решил опередить Мекитова и убить его первым. Для этого он через своих родственников обратился к некоему Эльдару Мурадову, которого рекомендовали как наемного убийцу. Следствие позже смогло найти и допросить нескольких свидетелей, работников «Пасяьнса» и знакомых Калилова, которые показали, что Эльдар Мурадов в 2007 году посещал Калилова в офисе организованной им фирмы ООО «Звезда», и видели, как он показывал ему пистолет, накручивая на него глушитель.
 
Подтвердил это и второй обвиняемый по делу — бывший сотрудник «Пасьянса» Магомед Мусаев. Как следовало из его собственных показаний, в 2004 году в компанию его привел Калилов, а позже, когда тот из-за конфликтов с Мекитовым был уволен, он ушел вместе с ним, хотя никаких претензий к нему со стороны Мекитова не было. Калилов предложил ему более выгодный бизнес. Вместе с тем в 2007 году, задумав убить Мекитова, Калилов, по версии следствия, предложил ему разделить «расхо¬ды» на оплату услуг киллера пополам — по 75 тыс. долл.
 
По словам Мусаева, Калилов поставил его перед фактом и стал угрожать, что если он откажется платить, то ему самому будет хуже. Если же они уберут Мекитова, то смогут вернуться в «Пасьянс» на руководящие посты.
Доказательства собственными руками
 
В мае 2007 года Мекитов был убит во дворе собственного дома. Из материалов дела можно сделать вывод о том, что раскрыть убийство сотрудникам органов внутренних дел помогли сами его заказчики, а точнее Мусаев. По показаниям Мусаева, данным на следствии и в суде, после убийства Калилов и посредник «киллера» Мурадова — некий Забашев, стали усиливать свои угрозы с тем, чтобы он выплатил всю свою часть оплаты заказного убийства. Всего он смог передать около 35 тыс. долл. Деньги он отдавал непосредственно Калилову либо переводил по счетам, которые указывали ему организаторы убийства.
 
Поняв, что больше он отдать не сможет и что его семье угрожает опасность, он через свою знакомую обратился к некому армянину Арташесу, который, по его данным, мог помочь решить его проблемы. Как отметил адвокат Мусаева Анзор Ибрагимов, возможно, что этот армянин являлся агентом правоохранительных органов и после того, как он передал оперативникам все, что услышал от Мусаева, они начали следить за всеми телефонными переговорами Мусаева и Калилова.

Кроме того, версию о причастности Арташеса в сотрудничестве с милицией подтверждал тот факт, что именно Арташес посоветовал Мусаеву самому записывать все звонки и разговоры по телефону с Калиловым и Забашевым, содержащие угрозы вымогательства денег за убийство Мекитова. Посчитав, что запись этих угроз может быть некой гарантией того, что Забашев и киллер его не тронут, Мусаев записал эти разговоры и хранил их на дисках.
 
Эти доказательства вкупе с полученными оперативниками стали ключевыми в деле. Именно под их силой Калилов и Мусаев сделали явки с повинной, в которых сознались в заказе убийства Мекитова. Впрочем, их показания существенно различались: Калилов утверждал, что инициатором убийства был Мусаев, стремившийся захватить фирму «Пасьянс», а Мусаев, напротив, утверждал, что именно Калилов задумал убийство генерального директора.
 
При этом надо сказать, что если Калилов был арестован, то Мусаев вплоть до окончания следствия находился в статусе свидетеля. Это позволило следствию собрать достаточно доказательств, проводя дополнительные следственные действия, в ходе которых Мусаев давал правдивые показания, что было подтверждено исследованием на полиграфе.
 
Основным мотивом убийства следствие назвало нежелание Калилова выплачивать долг в 2,8 млн. руб. компании «Пасьянс». Факт наличия долга был установлен по документам бухгалтерии компании, а также заключениями юриста компании. Мусаеву было инкриминировано пособничество в заказном убийстве.
 
Единственный недостаток следствия заключался в том, что милиция не смогла найти и задержать непосредственного исполнителя убийства Эльдара Мурадова. Являясь гражданином Азербайджана, он скрылся на территории республики и был объявлен в международный розыск. Следствие установило, что до убийства он также разыскивался как подозреваемый в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 2 ст. 131, п. «б» ч. 2 ст. 132 УК РФ.
 
По мнению государственного обвинения, доказательственная база в отношении Калилова и Мусаева была счерпывающей. Дело насчитывало более 20 томов, доказательства собирались в течение 19 месяцев предварительного следствия.

Позиция и шаги защиты

Как отметил Анзор Ибрагимов, поскольку следствие располагало записью переговоров его подзащитного с посланником киллера, к тому же сделанной Мусаевым собственноручно, было бы неверно с самого начала отрицать сам факт этих разговоров. Однако, как только Мусаев стал обвиняемым, адвокат посоветовал своему подзащитному ходатайствовать о рассмотрении дела судом присяжных. Хотя защита основного обвиняемого — Калилова — считала это не целесообразным.
 
По словам адвоката, по-видимому, на итог дела повлияли несколько факторов, среди которых следует назвать работу, проделанную как на этапе следствия, так и в судебных заседаниях, в частности, на этапе отбора присяжных (см. интервью).
 
Защита Мусаева следила за неизменностью показаний. Поскольку версии о роли Калилова и Мусаева в организации убийства различались, было важно доказать, что Мусаев оказался в безвыходном положении и под угрозой. Показания Калилова были опровергнуты другими свидетелями. Так, многие сослуживцы характеризовали его крайне негативно, называя лживым и корыстным человеком, тогда как в отношении Мусаева таких показаний не было.
 
Но более важные с позиции защиты аргументы прозвучали после существенных «проколов» обвинения. Так, основным мотивом убийства обвинение назвало нежелание Калилова отдавать долг в 2,8 млн. руб. Это была ошибка, на которую заблаговременно обратил внимание защитник Мусаева: еще во вступительном слове адвокат отметил, что этот мотив будет выглядеть абсурдно, и тогда обвинение выдвинет новый.

Он пояснил, что в соответствии с обвинительным заключением, организаторы убийства, чтобы не платить долг в 2,8 млн. руб., обещали киллеру заплатить 150 тыс. долл. США, из которых 110 тыс. (примерно 4,5 млн. руб. по курсу 2007 года) было уплачено. Обращаясь к присяжным, адвокат попросил их сделать в розданных им блокнотах простые арифметические вычисления и удостовериться в том, что никакой выгоды в подобном убийстве инициатор убийства — Калилов — не мог получить. Кроме того, адвокат отметил, что его подзащитный — Мусаев, вообще не имел никакого долга перед компаний и, соответственно, вообще не мог желать смерти убитому.
 
На это, как и предрекал адвокат, обвинение спешно отреагировало тем, что у заказ¬чиков убийства был и другой мотив: они хотели захватить компанию «Пасьянс». Однако после аргументов, которые адвокат привел в защитительной речи, этот мотив также не выдержал критики.
 
ИЗ ЗАЩИТИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ АДВОКАТА:
 
«...При первой же возможности Мусаев уволился из «Пасьянса» (с должности генерального директора — Примеч. ред.), а именно — через несколько месяцев после назначения. Говоря о неограниченных возможностях генерального директора в «Пасьянсе», у которого несколько совладельцев, таких как Г., А., О., нельзя не отметить голословность этих заявлений. То, что именно эти лица, а вовсе не покойный Мекитов, являются владельцами «Пасьянса», подтверждает тот факт, что, спустя годы после той трагедии, компания все еще существует, развивается. Но почему-то ни сын Мекитова, который участвует в процессе, ни его супруга, которая также участвует в процессе, не имеют никакого отношения к этой компании, а ведь они наследники. Он — охранник павильона, она — уборщица в торговом центре. После таких последствий можем ли мы верить, что, убив Мекитова, Мусаев мог рассчитывать на «захват» «Пасьянса»? Думаю, что ответ просто сам напрашивается — «нет». Для того, чтобы захватить эту компанию, Калилову и Мусаеву пришлось бы заказать убийство еще, как минимум, троих лиц...».
 
Кроме того, адвокат, рассказывая о деятельности компании «Пасьянс», сделал акцент на том, что эта компания была «темной лошадкой». Так, он представил доказательства того, что предприятие не отчитывается перед контролирующими органами в соответствии с законом. В суде, задавая вопросы финансовому директору компании, он спросил, знает ли тот реальных ее владельцев, на что получил ответ, что он знает только подставных, номинальных лиц. Таким образом, защитник давал понять присяжным, что «Пасьянс» нельзя было захватить, убив Мекитова.

Судебные решения

В конце декабря 2011 года присяжные заседатели вынесли оправдательный вердикт. Присяжные посчитали недоказанной вину Калилова и Мусаева в организации убийства генерального директора ООО «Пасьянс». Признав в ответе на первый вопрос вопросного листа факт убийства, они отрицательно ответили на второй вопрос о том, доказано ли, что Калилов, «испытывая неприязнь к Мекитову, сложившуюся на почве конфликтов в связи нецелевым расходованием денег, не имея намерений возвращать денежные средства, решил организовать лишение жизни Мекитова за вознаграждение, разработал план и способ оплаты и привлек для совместного финансирования убийства Мусаева, который перечислил денежные средства».
 
Отвечая на данный вопрос, присяжные проголосовали в соотношении 6 против 6, а за непричастность Мусаева к убийству — 8 против 4. В ответах присяжные сделали несколько исправлений и вычеркиваний, и председательствующий дважды направлял их в совещательную комнату для исправления вердикта. Однако окончательный вердикт не оставил судье иного выбора, кроме как вынести оправдательный приговор.
 
Прокуратура, сын и вдова погибшего, обжаловали приговор в Верховный суд РФ, но добиться его отмены не смогли. При этом прокурор настаивал на имеющихся неточностях в формулировке вопросов для присяжных и невозможности их исправить и что Мусаев в последнем слове выкрикнул о своей проверке на полиграфе, отметив и другие нарушения. Но судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ, изучив доводы гособвинения и потерпевших, не сочла ни один из них основанием для изменения приговора. Кассационным определением от 05.04.2012 оправдательный приговор был утвержден.
 
ИЗ КАССАЦИОННОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ:
 
«… Нельзя признать обоснованными доводы кассационного представления и кассационных жалоб на исследование в судебном заседании обстоятельств, способных вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимых, в частности, на доведение подсудимым Мусаевым до присяжных заседателей сведений об условиях своего проживания и о проверке своих показаний с использованием полиграфа. Как следует из протокола судебного заседания, председательствующим были своевременно пресечены такие пояснения Мусаева и даны соответствующие разъяснения присяжным, что они не должны их принимать во внимание при вынесении вердикта (т. 18 л. д. 16, 221).
 
Требования ст. ст. 338, 344 УПК РФ о порядке постановки вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, соблюдены. Как следует из протокола судебного заседания, содержание вопросного листа обсуждалось с участниками процесса, его копии были предоставлены сторонам.
 
Вопросы, подлежащие рассмотрению присяжными заседателями, были поставлены с соблюдением положений ст.ст. 252, 339 УПК РФ. Основной вопрос № 1 касался доказанности события убийства Мекитова. Данных о том, что в содержание вопросов были включены обстоятельства, которые выходили за пределы предъявленного Калилову и Мусаеву обвинения в соучастии, или о том, что сформулированные вопросы были непонятными для присяжных заседателей, не имеется. Вопреки доводам кассационного представления и кассационных жалоб, содержание вопроса № 2 о доказанности действий Калилова по организации убийства и вопроса № 5 о доказанности действий Мусаева по оказанию содействия в его совершении, не содержали конкретных ссылок на их непосредственное участие в лишении жизни.
 
Сведений о нарушении тайны совещательной комнаты не имеется. Как следует из протокола судебного заседания, присяжные заседатели удалились в совещательную комнату 22 декабря 2011 года в 13 часов 04 минуты, возвратились из совещательной комнаты в тот же день в 16 часов 35 минут (т. 18 л. д. 224-225).
 
При этом действия председательствующего, который дважды возвращал коллегию присяжных заседателей в совещательную комнату для устранения неясностей вердикта, соответствовали требованиям ч. 2 ст. 345 УПК РФ.

Вердикт коллегии присяжных заседателей вынесен в соответствии с требованиями ст. 343 УПК РФ, является ясным и непротиворечивым, за отрицательный ответ на вопрос № 2 о причастности Калилова проголосовало шесть присяжных заседателей, за отрицательный ответ на вопрос № 5 о причастности Мусаева проголосовало большинство присяжных заседателей. Отрицательные ответы на вопросы № 2 и 5 исключали необходимость присяжным заседателям отвечать на последующие вопросы, что отражено в вердикте, и вопросы № 3, 4, 6, 7 оставлены без ответа, при этом все допущенные исправления оговорены...».
 
Таким образом, в апреле текущего года оправдательный приговор в отношении Калилова и Мусаева вступил в законную силу.

«Мой подзащитный находился в ситуации угрозы»

Ибрагимов Анзор Кюриевич,
адвокат КА «Адвокат» (г. Москва)


— Как правило, успех защиты вызывает положительные эмоции, но данное дело, напротив, скорее можно считать ошибкой правосудия, ведь оба подсудимых признались в преступлении, но были оправданы. Вы думали о том, что может быть такой итог?

— Защита не склонна считать вердикт присяжных по данному делу ошибкой. Напротив, такое решение коллегии присяжных заседателей стало логичным итогом работы защиты и ошибок государственного обвинения. Мы, безусловно, ожидали такого результата. В процентном соотношении я представил наши шансы подзащитному 30 из 100. Более того, надо учесть, что понятие доказанности вины или невиновности с точки зрения присяжных существенно отличается от соответствующего понятия профессиональных судей.
 
— Что стало залогом успеха защиты в данном деле?

— На наш взгляд, залогом успеха стала удачно избранная позиция по уголовному делу с момента его возбуждения, хотя явка с повинной подзащитным уже была сделана. Разумеется, немаловажную роль сыграло то обстоятельство, что состав защиты Мусаева на протяжении всего предварительного расследования и судебного следствия не менялся.
 
— Каким образом Вы осуществляли отбор присяжных из числа кандидатов?

— При отборе присяжных мы, во-первых, заявляли отводы тем из кандидатов, кто служил в правоохранительных органах, либо тем,  чьи родственники имели отношение к ним. Обвинение и суд старались избавиться от лиц, которые имели судимости и, хотя психологически такие присяжные, возможно, могли встать на сторону защиты, мы не возражали против их отвода. Тем более, что это могло дать повод для отмены приговора в дальнейшем.
 
Кроме того, при отборе кандидатов я старался, чтобы в присяжные были выбраны трудоспособные, состоявшиеся люди с высшим образованием: инженеры, врачи, а не люди пенсионного и преклонного возраста. Дело в том, что в суде должны были звучать слова о денежных суммах в несколько миллионов рублей, в том числе показания свидетелей, которые произносили их, как само собой разумеющееся. Нашими пенсионерами, находящимися в не самом блестящем материальном положении, это могло быть воспринято негативно.
 
— Почему, на Ваш взгляд, такие бесспорные доказательства, как признательные показания подсудимых и прослушанные записи их телефонных переговоров с представителем исполнителя убийства, не перевесили все остальные доказательства?

— Думается, потому, что мы изложили правдивую, логичную и последовательную позицию о том, что мой подзащитный находился в ситуации угрозы и вынужден был платить киллеру за убийство в целях собственной безопасности и безопасности своей семьи. Государственному обвинению, а ранее и предварительному следствию, не удалось доказать мотив у М. Мусаева. В сознание присяжных заседателей удалось заложить мысль о том, что при угрозе жизни по телефону можно наговорить что угодно.

При этом мы избегали обсуждения данных записей телефонных переговоров. Опровергнуть их не представлялось возможным, а всякое оспаривание могло только лишний раз акцентировать внимание присяжных на этом.

---