Найти юриста / адвоката / эксперта
Эпизод, о котором я хочу рассказать, относится к ситуациям, хотя и удачно разрешившимся, тем не менее, оставляющим чувство неудовлетворенности и осознания того, насколько в нашей стране, от пресловутого «судейского усмотрения» зависит судьба человека.
Итак, ко мне обратился гражданин, обвиняемый по ст. 159 УК РФ, на той стадии, когда предварительное следствие уже было завершено и дело только передавалось в суд.
Основная проблема заключалась в том, что гражданин уже согласился на рассмотрение его дела в особом порядке, к тому же написав чистосердечное признание. На мой вопрос – что же, в данном случае, он хочет от меня – гражданин ответил, что желает отказаться от рассмотрения дела в особом порядке в связи с самооговором, сделанном им под давлением следователя и адвоката, с которым, кстати, у него было заключено соглашение; самооговор был сделан в форме чистосердечного признания, поскольку, в ином случае, вместо подписки о невыезде, он, в качестве меры пресечения, был бы помещен в СИЗО.
С одной стороны, хорошо зная арсенал наиболее подлых приемов, которыми пользуется наше следствие для получения нужных показателей, с другой – также хорошо зная тот «контингент», с которым я работаю по уголовным делам в сфере экономики, где вера «пациенту» на слово сродни прекраснодушию, граничащему с идиотизмом, я спросил – понимает ли человек, чем для него может обернуться столь резкое изменение курса от «сотрудничества со следствием» к обвинению оного, фактически, в незаконном привлечении к уголовной ответственности, получил ответ – да, понимает, к неприятностям готов, поскольку истина дороже.
О самом деле я расскажу позже, когда будет оглашен приговор, а столь пространное вступление, как мне кажется, поможет представить общую картину наступлению, развитию и финалу эпизода, из-за которого, собственно, я и отнимаю ваше внимание.
Шло четвертое по счету заседание, когда смена гос.обвинителей на каждом судебном заседании вызвало у меня такую степень раздражения, что я не мог не заявить ходатайства перед судом об ознакомлении меня с поручением прокурора очередному помощнику на право поддерживать обвинение в данном судебном заседании.
В качестве основания я привел ст. 246 УПК РФ, допускающей единственное основание для замены государственного обвинителя: «Если в ходе судебного разбирательства обнаружится невозможность дальнейшего участия прокурора, то он может быть заменен».
Далее последовала реакция гос.обвинителя Золотова С.С., которая, даже меня видавшего всякое, ввела во временный ступор – он заявил ходатайство об изменении моему подзащитному меру пресечения с подписки о невыезде и надлежащем поведении на содержание под стражей.
После того, как я высказал все, что думаю о данном ходатайстве (естественно со ссылками на нормы УПК РФ, праововую позицию ВС м КС), судья Окунева Г.Ю., удовлетворила заявленное ходатайство и мой подзащитный был взят под стражу в зале суда.
Опуская собственную эмоциональную часть от услышанного, как носящую, исключительно, внеправовую терминологию, перейду к сухому цитированию выдержек моих жалоб – от апелляционной до жалобы в ККС Мособлсуда.
Гос.обвинитель Золотов С.С., заявляя ходатайство об изменении меры пресечения, привел следующие доводы: по его мнению подсудимый А.В. меняет место жительства, не работает, ране судим, обвиняется в совершении тяжкого преступления.
Указанные доводы полностью противоречат материалам дела, поскольку утверждение о том, что А.В., якобы, меняет место жительства, является голословным, не подтверждено материалами дела, утверждение о том, что А.В., якобы, не работает, не соответствует действительности, поскольку в материалах дела имеется справка и положительная характеристика из ООО «Автозапчасти» на А.В., полностью опровергающие домыслы государственного обвинителя.
Тот факт, что А.В. ранее судим и обвиняется в совершении тяжкого преступления, учитывалось на стадии предварительного следствия при решении избрания в отношении Золотова А.В. меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.
В своем незаконном и необоснованном постановлении суд указал на тот факт, что А.В., ранее дававший признательные показания, в судебном заседании их изменил, поэтому, по голословному утверждению суда, есть вероятность полагать, что подсудимый А.В. скроется от суда.
Прочие «доводы», на которых суд основывал необходимость изменения меры пресечения в отношении А.В., также ни на чем не основаны, а именно: то, что находясь на свободе, А.В. имеет возможность встречаться с потерпевшей и свидетелями, от показаний которых зависит квалификация его действий.
В соответствии с ч. 1 ст. 110 УПК РФ мера пресечения отменяется, когда в ней отпадает необходимость, или изменяется на более строгую или более мягкую, когда изменяются основания для избрания меры пресечения, предусмотренные статьями 97 и 99 УПК РФ.
Согласно ч. 1 ст. 255 УПК РФ в ходе судебного разбирательства суд вправе избрать, изменить или отменить меру пресечения в отношении подсудимого.
По смыслу закона, изменение меры пресечения на более строгую, принимается в случаях, когда ранее избранная мера не оказывает на подозреваемого, обвиняемого (подсудимого) надлежащего воздействия, и он своими действиями продолжает препятствовать производству по делу.
Из материалов дела усматривается, что в ходе предварительного расследования в отношении Золотова А.В. была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, согласно которой А.В. обязался не покидать постоянное место жительства по адресу: ……………………………………. и являться по вызовам следователя. Данную обязанность А.В. неукоснительно исполнял.
После поступления настоящего уголовного дела в Королевский городской суд Московской области, указанная мера пресечения не отменялась.
Проведено три судебных заседания, в каждое из которых подсудимый А.В. являлся.
При вынесении данного постановления нарушены права А.В. на защиту, выразившиеся в том, что в постановлении не указано ни одного из вышеприведенных доводов защитника, а лишь констатировано, что защитник возражал против заявленного государственным обвинителем ходатайства.
Не были приняты во внимание, даже, медицинские документы, подтверждающие, что А.В. является инвалидом, у него диагностирована опухоль мозга и заболевание сердца.
После того, как Федеральным судьей Окуневой Г.Ю. было оглашено это, явно выходящее за все правовые рамки и нормы морали постановление, фактически предопределившее обвинительный приговор в отношении Золотова А.В. с более, чем вероятным назначением максимального наказания, мною был заявлено отвод Федеральному судье Окуневой Г.Ю., в удовлетворении которого было отказано.
Поскольку я не вижу никаких правовых оснований для изменения меры пресечения на содержание под стражей, единственным мотивом таких, явно незаконных действий со стороны Федерального судьи Окуневой Г.Ю., я полагаю, что причинами такого, явно противоречащими закону, и основополагающим принципам отправления правосудия, могли быть:
— отказ Золотова А.В. от особого порядка рассмотрения его дела, отказ от признательных показаний, поскольку они были получены под давлением оперативных сотрудников полиции;
— это явилось ответным действием на заявленные мной отводы секретарю судебного заседания и ходатайству предоставить поручение гос.обвинителя Золотова С.С. на участие в судебном заседании, т.е., по моему мнению, мне, как защитнику, указывается «мое место» при слушании дела, когда моя роль, с точки зрения Федерального судьи Окуневой Г.Ю. является лишь формальной при том, что судьба моего подзащитного уже предопределена судьей и стороной обвинения.
Московский областной суд отменил это, если выражаться максимально мягко, удивительное постановление и освободил моего подзащитного из-под стражи, что, лично для себя, я считаю временным тактическим успехом, не более того.
Наблюдая за реакцией Федерального судьи Окуневой и того же гос.обвинителя Золотова, я понимаю, сколько работы по обжалованию приговора у меня впереди, поскольку, хорошо представляя, как работает наше правосудие вообще, а королевское – в частности, я не строю никаких иллюзий, относительно «законности, обоснованности и справедливости» приговора.
Итак, ко мне обратился гражданин, обвиняемый по ст. 159 УК РФ, на той стадии, когда предварительное следствие уже было завершено и дело только передавалось в суд.
Основная проблема заключалась в том, что гражданин уже согласился на рассмотрение его дела в особом порядке, к тому же написав чистосердечное признание. На мой вопрос – что же, в данном случае, он хочет от меня – гражданин ответил, что желает отказаться от рассмотрения дела в особом порядке в связи с самооговором, сделанном им под давлением следователя и адвоката, с которым, кстати, у него было заключено соглашение; самооговор был сделан в форме чистосердечного признания, поскольку, в ином случае, вместо подписки о невыезде, он, в качестве меры пресечения, был бы помещен в СИЗО.
С одной стороны, хорошо зная арсенал наиболее подлых приемов, которыми пользуется наше следствие для получения нужных показателей, с другой – также хорошо зная тот «контингент», с которым я работаю по уголовным делам в сфере экономики, где вера «пациенту» на слово сродни прекраснодушию, граничащему с идиотизмом, я спросил – понимает ли человек, чем для него может обернуться столь резкое изменение курса от «сотрудничества со следствием» к обвинению оного, фактически, в незаконном привлечении к уголовной ответственности, получил ответ – да, понимает, к неприятностям готов, поскольку истина дороже.
О самом деле я расскажу позже, когда будет оглашен приговор, а столь пространное вступление, как мне кажется, поможет представить общую картину наступлению, развитию и финалу эпизода, из-за которого, собственно, я и отнимаю ваше внимание.
Шло четвертое по счету заседание, когда смена гос.обвинителей на каждом судебном заседании вызвало у меня такую степень раздражения, что я не мог не заявить ходатайства перед судом об ознакомлении меня с поручением прокурора очередному помощнику на право поддерживать обвинение в данном судебном заседании.
В качестве основания я привел ст. 246 УПК РФ, допускающей единственное основание для замены государственного обвинителя: «Если в ходе судебного разбирательства обнаружится невозможность дальнейшего участия прокурора, то он может быть заменен».
Далее последовала реакция гос.обвинителя Золотова С.С., которая, даже меня видавшего всякое, ввела во временный ступор – он заявил ходатайство об изменении моему подзащитному меру пресечения с подписки о невыезде и надлежащем поведении на содержание под стражей.
После того, как я высказал все, что думаю о данном ходатайстве (естественно со ссылками на нормы УПК РФ, праововую позицию ВС м КС), судья Окунева Г.Ю., удовлетворила заявленное ходатайство и мой подзащитный был взят под стражу в зале суда.
Опуская собственную эмоциональную часть от услышанного, как носящую, исключительно, внеправовую терминологию, перейду к сухому цитированию выдержек моих жалоб – от апелляционной до жалобы в ККС Мособлсуда.
Гос.обвинитель Золотов С.С., заявляя ходатайство об изменении меры пресечения, привел следующие доводы: по его мнению подсудимый А.В. меняет место жительства, не работает, ране судим, обвиняется в совершении тяжкого преступления.
Указанные доводы полностью противоречат материалам дела, поскольку утверждение о том, что А.В., якобы, меняет место жительства, является голословным, не подтверждено материалами дела, утверждение о том, что А.В., якобы, не работает, не соответствует действительности, поскольку в материалах дела имеется справка и положительная характеристика из ООО «Автозапчасти» на А.В., полностью опровергающие домыслы государственного обвинителя.
Тот факт, что А.В. ранее судим и обвиняется в совершении тяжкого преступления, учитывалось на стадии предварительного следствия при решении избрания в отношении Золотова А.В. меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.
В своем незаконном и необоснованном постановлении суд указал на тот факт, что А.В., ранее дававший признательные показания, в судебном заседании их изменил, поэтому, по голословному утверждению суда, есть вероятность полагать, что подсудимый А.В. скроется от суда.
Прочие «доводы», на которых суд основывал необходимость изменения меры пресечения в отношении А.В., также ни на чем не основаны, а именно: то, что находясь на свободе, А.В. имеет возможность встречаться с потерпевшей и свидетелями, от показаний которых зависит квалификация его действий.
В соответствии с ч. 1 ст. 110 УПК РФ мера пресечения отменяется, когда в ней отпадает необходимость, или изменяется на более строгую или более мягкую, когда изменяются основания для избрания меры пресечения, предусмотренные статьями 97 и 99 УПК РФ.
Согласно ч. 1 ст. 255 УПК РФ в ходе судебного разбирательства суд вправе избрать, изменить или отменить меру пресечения в отношении подсудимого.
По смыслу закона, изменение меры пресечения на более строгую, принимается в случаях, когда ранее избранная мера не оказывает на подозреваемого, обвиняемого (подсудимого) надлежащего воздействия, и он своими действиями продолжает препятствовать производству по делу.
Из материалов дела усматривается, что в ходе предварительного расследования в отношении Золотова А.В. была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, согласно которой А.В. обязался не покидать постоянное место жительства по адресу: ……………………………………. и являться по вызовам следователя. Данную обязанность А.В. неукоснительно исполнял.
После поступления настоящего уголовного дела в Королевский городской суд Московской области, указанная мера пресечения не отменялась.
Проведено три судебных заседания, в каждое из которых подсудимый А.В. являлся.
При вынесении данного постановления нарушены права А.В. на защиту, выразившиеся в том, что в постановлении не указано ни одного из вышеприведенных доводов защитника, а лишь констатировано, что защитник возражал против заявленного государственным обвинителем ходатайства.
Не были приняты во внимание, даже, медицинские документы, подтверждающие, что А.В. является инвалидом, у него диагностирована опухоль мозга и заболевание сердца.
После того, как Федеральным судьей Окуневой Г.Ю. было оглашено это, явно выходящее за все правовые рамки и нормы морали постановление, фактически предопределившее обвинительный приговор в отношении Золотова А.В. с более, чем вероятным назначением максимального наказания, мною был заявлено отвод Федеральному судье Окуневой Г.Ю., в удовлетворении которого было отказано.
Поскольку я не вижу никаких правовых оснований для изменения меры пресечения на содержание под стражей, единственным мотивом таких, явно незаконных действий со стороны Федерального судьи Окуневой Г.Ю., я полагаю, что причинами такого, явно противоречащими закону, и основополагающим принципам отправления правосудия, могли быть:
— отказ Золотова А.В. от особого порядка рассмотрения его дела, отказ от признательных показаний, поскольку они были получены под давлением оперативных сотрудников полиции;
— это явилось ответным действием на заявленные мной отводы секретарю судебного заседания и ходатайству предоставить поручение гос.обвинителя Золотова С.С. на участие в судебном заседании, т.е., по моему мнению, мне, как защитнику, указывается «мое место» при слушании дела, когда моя роль, с точки зрения Федерального судьи Окуневой Г.Ю. является лишь формальной при том, что судьба моего подзащитного уже предопределена судьей и стороной обвинения.
Московский областной суд отменил это, если выражаться максимально мягко, удивительное постановление и освободил моего подзащитного из-под стражи, что, лично для себя, я считаю временным тактическим успехом, не более того.
Наблюдая за реакцией Федерального судьи Окуневой и того же гос.обвинителя Золотова, я понимаю, сколько работы по обжалованию приговора у меня впереди, поскольку, хорошо представляя, как работает наше правосудие вообще, а королевское – в частности, я не строю никаких иллюзий, относительно «законности, обоснованности и справедливости» приговора.
Уважаемый Андрей Юрьевич, удачи!
Да, Андрей Юрьевич, серьёзная «передряга» затеялась и, судя по всему, предстоит нешуточная баталия. Мужества Вам и терпения. Интересно, что будет дальше. :?
Уважаемый Андрей Юрьевич, я тоже желаю вам удачи. Мера пресечения всегда больная тема. Мне понравились ваши доводы У меня целая подборка Праворубовских публикаций по МП, отложу туда и вашу.
Уважаемый Андрей Юрьевич, поздравляю! Как перенес эту передрягу Ваш подзащитный, намерен ли он бороться дальше? Намерены ли Вы привлекать к ответственности прокурора и судью?
Уважаемый Олег Витальевич, какая тут может быть ответственность? Ну, ошиблись, ну с кем не бывает — не расстреляли же, в самом деле… Мособлсуд поправил, а то, что человек в СИЗО месяц отсидел, так, что тут такого — все равно ему сидеть… Пока существует такая логика в правоохранительной и судебной системах, все будет повторяться с удручающей периодичностью.
Уважаемый Андрей Юрьевич, ну а если клиенту истина дороже и имел место самооговор, то, наверняка, имел место и заведомо ложный донос. Дыма, как известно, без огня не бывает.
В эту сторону не смотрели?
Уважаемый Андрей Юрьевич, доводы составлены последовательно, лаконично и повлекли вполне логичное решение. +, а доводы скопировал себе в специальную облачную папочку.
На самом деле от судьи Окуневой правосудия Вам не видать. Остается нарабатывать фактуру на апелляцию (типа отказов в удовлетворении ходатайств об истребовании доказательств со ссылкой на достаточность или избыточность доказательств того или иного факта и т.п.).
Уважаемый Андрей Юрьевич, примите поздравления и за маленький успех в столь трудном деле. Для Вас самое главное, чтобы Ваш подзащитный не сломался или не прогнулся под следствие с прокуратурой. Удачи!
Вот таких вещей, как месть со стороны прокурорско-судейских работников на изменение позиции по делу — всегда опасался, и особо принимал во внимание.
Просто, классика отношений!
Следующий подлый прием, столкнуть лбами защитника и его доверителя, и буквально подглядывая в замочную скважину балдеть от дальнейшего происходящего....
Чую, Королевским городским судом все это дело не закончится...
Поздравляю Вас, Уважаемый Андрей Юрьевич, что «отмотали ситуацию назад», надеюсь Ваши оппоненты будут более разумными… и удачи Вам, она ох как пригодится…
Уважаемый Андрей Юрьевич,
Спасибо. Полезно.
«желает отказаться от рассмотрения дела в особом порядке в связи с самооговором, сделанном им под давлением следователя и АДВОКАТА (?), с которым, кстати, у него было заключено соглашение»
Бывают случаи, когда в действительности и адвоката то попросту не было.
А тут — не просто был. Да еще и не по назначению.
Как бы сие при рассмотрении по существу не было положено в основу особого производства?
Я имею ввиду, что конституционное право обвиняемого на квалюрпомощь нарушено не было.
Конечно, доверитель вправе не объяснять причины отказа от защитника — чтобы не ухудшить своего положения.
Но в данной конкретной ситуации (ИМХО) было бы целесообразно подготовить основания утверждения о давлении со стороны адвоката?
Я так думаю ...
Надеюсь, что отмена апелляцией процессуального акта судьи Окуневой будет использовано, как основание для ее повторного отвода?
Успеха Вам и Вашему Доверителю!
Уважаемый Андрей Юрьевич, следует констатировать, что данный судья будет и приговор выносить. С повышенным интересом жду развитие событий.
С одной стороны, ничего хорошего не предвидится.
С другой стороны, неужели подобное «правосудие» будет продолжаться?
Напрягает то, что в этой единой связке синергично работали и работают: следователь, прокурор, судья и бывший адвокат. Самодостаточная система?
Уважаемый Владимир Михайлович, этого, извините за выражение, «адвоката», я тоже назову, но несколько позже.
Уважаемый Андрей Юрьевич, очень хочется верить, что в нашем правовом государстве ряд «тактических успехов», в конечном счете приведет к стратегической победе. Поражает, что все чаще словосочетание «соблюдение законности» воспринимается как ругательство, причем людьми поставленными государством именно для неукоснительного её соблюдения. Спасибо за статью и за представленные доводы жалобы. Желаю удачи. С уважением.
Уважаемый Андрей Юрьевич, поддержу Борисова Ю.Б., после отмены постановления суда в апелляции, есть новые основания для отвода председательствующего. И ясны основания для обращения в ККС.
Уважаемый Олег Александрович, количество моих отводов судье Окуневой уже накапливается на новый том уголовного дела.
Уважаемый Андрей Юрьевич, Ваши доводы законны, логичны, и последовательны, чего нельзя сказать о действиях судьи и прокурора, которые действительно устроили демонстративную месть за отстаивание подсудимым своих прав.
Полагаю, что у Вас есть основание для отвода судье и прокурору, и для последующей отмены приговора, если они всё-таки не отведутся.
Похожее противостояние у нас в этом деле, но мы надеемся переломить ситуацию
Уважаемый Андрей Юрьевич, как сейчас принято говорить «Все сделал правильно». Теперь остается ждать, когда вошедший в раж судья наломает еще дров.
Полагаю, старания адвоката в самоговоре подзащитного будут оценены палатой.
Уважаемый Андрей Юрьевич, очень многие следователи не утруждают себя мотивировкой заключения подозреваемого под стражу. Всё потому что можно просто топнуть ножкой, надуть губки и капризным голосом сказать «Ну, а чё он?»
А УПК здесь получается и не при чем.:x
Уважаемая Алёна Александровна, УПК, Конституция, да и все, что относится к источникам права, у нас давно ни причем…
Ваш подзащитный уже дал признательные показания с участием другого защитника и Вы полагаю это учли, поэтому ни каких удовольствий от работы ждать не приходится, тем более от ККС
Уважаемый Андрей Юрьевич, цитировать С. Лаврова не буду, а ёмче, чем он, не скажешь.
Может быть, есть смысл подзащитному написать заявление на судью по ст. 301 УК РФ?
Откажут, конечно, но это будет «железным» основанием для отвода Окуневой.
Уважаемый Андрей Борисович, Королевский суд — какое-то заколдованное место; все, что пишется про «подвиги» местных правоохранителей и судейских, куда-то проваливается, как в черную дыру.
Уважаемый Андрей Юрьевич, наше правосудие в последнее время выкидывает такие фортели, что даже несведущие в юриспруденции люди в шоке. В настоящее время рассматривается дело, где мой подзащитный обвиняется по п. в ст. 158 УК РФ и ему вменяют кражу денег из кассы организации. При этом сам директор (потерпевший) в судебном заседании заявил, что данные деньги по кассе не приходывадись. Хотя представил сводную ведомость результатов проведенной инвентаризации, где указана недостача.
Прокурор промолчал, а после окончания судебного следствия и уже перехода в прения, судья внезапно возобновила судебное следствие и от имени госовинителя заявила сама себе ходатайство о вызове дополнительных свидетелей и истребовании дополнительных документов.
Так, что правосудие у нас еще какое правосудие...
Уважаемый Дмитрий Валентинович, в Вашем случае описан наиболее характерный пример представления судьи о правовом содержании ст. 15 УПК РФ.
Месть за то, что процесс обещал быть простым и коротким, а оказалось наоборот. Гадостное чувство…
Уважаемый Анатолий Сергеевич, гадостное — это, если быть максимально деликатным...
Удивительно то что Мособлсуд отменил решение, но это как Вы наверно понимаете более Ваша заслуга но не суда. Но правильным было бы по праву — самостоятельная отмена решения в порядке контроля за деятельностью нижестоящего судьи. Абсурдом является то что его (абсурд решения ) приходится еще и доказывать. Сколько же сил тратиться на такое отстаивание правды!