Найти юриста / адвоката / эксперта
Рамазанов Ислам Рамазанович,
главный редактор журнала «Уголовный процесс»,
кандидат юридических наук
Процесс, о котором пойдет речь, примечателен тем, что явился, по сути, противостоянием между адвокатами, защищавшими осужденных, и адвокатами, представлявшими интересы потерпевших.
Победу одержали «адвокаты-обвинители», благодаря которым высшие судебные инстанции пришли к значимым для практики выводам, связанным с процедурой судопроизводства в суде присяжных. B I полугодии текущего года в кассации было обжаловано 533 приговора и судебных решения, принятых судом с участием коллегии присяжных. В 109 случаях приговоры были отменены (в том числе 15 оправдательных) или изменены. За весь 2009 г. из 1040 обжалований были удовлетворены 238, из них отменено и изменено 146 обвинительных приговоров и отменено 47 оправдательных.
Таким образом, «брак» суда присяжных, по мнению вышестоящих инстанций, проявляется примерно в 20% решений.
К сожалению, статистика практически не позволяет судить о том, что именно явилось причиной отмены или изменения судебных решений, вынесенных при участии присяжных.
Ошибки ли это председательствующего при вынесении приговора, самих присяжных или оппонирующих сторон, опять же, своевременно не исправленных профессиональным судьей.
Обвинительный приговор по делу Р. Чочии и Д. Стрейна, осужденных за совершение нескольких особо тяжких преступлений, был постановлен с участием присяжных заседателей в феврале 2009 г.
Однако итоговое решение по делу состоялось спустя почти год. При этом защита осужденных, не обжалуя ни существо обвинения, ни его объем, ни законность и справедливость приговора, указывала исключительно на процедурные нарушения судебного процесса.
Присяжные признали Д. Стрейна виновным в мошенничестве (ч. 2 ст. 159 УК РФ), похищении человека, совершенном организованной группой (п. «а» ч. 3 ст. 126 УК РФ), убийстве, совершенном организованной группой, сопряженном с разбоем (п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105), в разбое, совершенном организованной группой с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего (п. «а», «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ) а также в подделке документов (ч. 1 ст. 327 УК РФ). «Набор» преступлений второго осужденного был аналогичным, за исключением подделки документов.
Как следует из приговора, в декабре 2007 г. Стрейн обманным путем завладел 50 тыс. руб. своей знакомой Воронковой, которой пообещал за указанную сумму помочь решить вопрос о возврате водительского удостоверения, изъятого у нее сотрудниками ГИБДД за нарушения правил дорожного движения. Обвинение также сумело доказать, что Стрейн подделал паспорт на имя другого человека, вклеив в него свое фото. Несколько раз он предъявлял его сотрудникам милиции.
Наиболее тяжкие обвинения касались обоих осужденных. Под предлогом того, что водительские права вернут Воронковой в г. Карабаново Владимирской области, они сначала усадили ее в свою машину, а затем вывезли в указанный город и насильно поместили в заранее снятую квартиру. Преступники намеревались потребовать выкуп у ее родственников. Но их планы сорвались из-за того, что хозяева квартиры сообщили о своем намерении проверять квартиру ежедневно.
По этой причине Стрейн и Чочия выехали вместе с Воронковой из Карабаново в Москву. Однако по дороге решили ограбить ее и убить. Так, следствие установило, что Стрейн и Чочия свернули с дороги и выволокли Воронкову из машины. Затем Стрейн избил ее и нанес не менее трех ударов ножом в шею, тогда как Чочия следил за окружающей обстановкой. От полученных ран Воронкова скончалась на месте. Ее труп преступники попытались спрятать в лесу, присыпав снегом. После чего забрали ее имущество на сумму 337 тыс. руб.
Аргументы защиты и отмена приговора
Несмотря на то, что в ответах на каждый из 21 вопроса в вопросном листе присяжные признали доказанность совершения преступления подсудимыми и их вину, приговор Мособлсуда не устоял в Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ.
Защита осужденных воспользовалась процедурными огрехами, допущенными, по ее мнению, обвинением и председательствующим судьей.
Так, председательствующий, формулируя вопросы присяжным, спросил, доказано ли, что убийство Воронковой совершено с целью завладения ее имуществом и сокрытия другого преступления, а именно похищения и насильственного удержания Воронковой в г. Карабаново и в машине. На оба вопроса присяжные ответили «да, доказано».
Государственный обвинитель отказался от обвинений по п. «к» ст. 105 УК РФ (убийство, совершенное с целью скрыть другое преступление) уже после вынесения вердикта.
Но защита посчитала, что, во-первых, отказ гособвинителя от обвинения на стадии обсуждения последствий вердикта не предусмотрен УПК РФ.
Во-вторых, в кассационной жалобе защитники отметили, что утвердительные ответы присяжных на вопросы о двух взаимоисключающих мотивах убийства, привели к противоречиям в вердикте.
Поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 345 УПК РФ приговор не может быть основан на противоречивом вердикте, то его следует отменить.
Однако адвокаты, представлявшие интересы потерпевших (родителей Воронковой), обжаловали это решение в Президиум ВС РФ, который заново отправил дело в кассационную инстанцию.
После этого история повторилась: снова кассация, снова отмена приговора и направление дела в Мособлсуд, повторное обжалование в Президиум ВС РФ и возврат дела в Судебную коллегию ВС РФ (постановление Президиума Верховного Суда РФ от 13.01.2010 по делу № 380-П09).
В повторной надзорной жалобе адвокат потерпевших привел следующее обоснование позиции.
Во-первых, он отметил, что ч. 8 ст. 248 УПК РФ предусматривает право гособвинителя изменить обвинение в сторону смягчения до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора.
В УПК РФ нет нормы, разрешающей отказываться от обвинения только до удаления коллегии присяжных для вынесения вердикта.
Соответственно, отметил адвокат, Судебная коллегия ВС РФ была не праве отменять приговор на основе самостоятельного толкования норм УПК РФ, ведь тем самым она ограничила права участников судопроизводства, пусть и прямо не предусмотренных законом.
Кроме того, как отметил адвокат, гособвинитель воспользовался правом на отказ от обвинения до удаления суда для постановки приговора, также исходя из положений ч. 3 ст. 347 УПК РФ, допускающей исследование обстоятельств, связанных с квалификацией содеянного подсудимыми.
Ведь выступая перед присяжными, он не имел права касаться вопросов применения материального права.
Наконец, по мнению адвоката, если председательствующий имеет право изменить в приговоре квалификацию (разумеется, не выходя за рамки предъявленного обвинения и только в сторону смягчения) после вынесения вердикта присяжными, то и стороны имеют право высказать свое мнение о квалификации при обсуждении последствий вердикта.
Президиум ВС РФ согласился с доводами адвоката, а также указал, что решение Мособлсуда об исключении (из-за отказа прокурора) из обвинения п. «к» ст. 105 УК РФ, никем не обжаловалось.
По вопросу противоречивости вердикта адвокат потерпевших также отметил, что председательствующий формулировал вопросы в соответствии с предъявленным обвинением, исключая п. «к» ст. 105 УК РФ до удаления присяжных, судья самостоятельно должен был принять решение по оправданию по одному из пунктов обвинения, что недопустимо.
В своей жалобе адвокат сослался и на то, что по смыслу ч. 2 ст. 345 УК РФ определять, ясен или не ясен вердикт, противоречив он или нет, исключительное право председательствующего.
Если при оценке судья не нарушил нормы материального и процессуального права, а приговор соответствует вердикту, то оснований для отмены приговора нет.
В свою очередь, Президиум ВС РФ, отменяя решение кассационной инстанции, отметил, что ст. 339 ВС РФ не содержит указаний о постановке по каждому из мотивов преступления отдельного вопроса.
В итоге после повторного возврата дела на кассационное рассмотрение Судебная коллегия ВС РФ оставила приговор Мособлсуда в силе (определение от 25.02.2010 по делу № 4-О10-18сп).
адвокат Московской коллегии адвокатов «Адвокатское партнерство»,
представитель потерпевших в надзорной инстанции
—Вы подключились к делу уже на стадии надзорного производства. Можете сказать, почему доверители отказались от услуг адвокатов, которые оказывали им помощь на стадии следствия и судебного производства?
— Дело в том, что на стадии следствия и в областном суде помощь потерпевшим оказывали местные адвокаты. В дальнейшем, насколько меня посвятил доверитель, у коллег из области не было достаточного опыта ведения дел в надзорной инстанции. Поблагодарив их, потерпевшие приняли решение обратиться к нам.
— Признаться, читая дело, невозможно проникнуться даже каплей сочувствия к осужденным. Однако в отношениях государства и преступника именно процедура и ее соблюдение всегда имеет первостепенное значение, так как это собственно и отделяет «понятия» преступника от правил существования цивилизации. Поэтому мнение ваших оппонентов и судов, что ошибка в вопросном листе присяжным повлекла противоречивость вердикта и на первый взгляд кажется вполне обоснованным...
— В уголовном процессе процедура — конечно, самое главное. Но в данном случае такой аргумент вряд ли можно признать состоятельным. Ошибки в вопросах не было. Но, даже если признать, что эта ошибка была, она, тем не менее, не привела к неясности вердикта.
Полагаю, что судебные решения не должны отменяться по толковательно-процедурным основаниям, если это ничего не меняет в существе и объеме обвинения, не нарушает существенным образом чьих-либо прав и не затрагивает вопроса справедливости судебного решения.
Ведь большинство приговоров профессиональных судов оставляют в силе со ссылкой на то, что выявленные нарушения несущественны и не повлияли на справедливость и законность приговора.
—Как вы считаете, может ли председательствующий намеренно допустить ошибки при формулировке вопросов, уповая на то, что вынесенный им приговор будет затем отменен?
—Думаю, что теоретически это возможно, но в практике это «из ряда вон».
Ведь такой случай будет напрямую говорить о несостоятельности судьи. Ошибки при постановке вопросов, если и бывают, то скорее из-за малого опыта судьи, хотя это редкость. В нашем же случае, хочу подчеркнуть, никакой ошибки не было. Это признал и Президиум Верховного Суда РФ.
главный редактор журнала «Уголовный процесс»,
кандидат юридических наук
Процесс, о котором пойдет речь, примечателен тем, что явился, по сути, противостоянием между адвокатами, защищавшими осужденных, и адвокатами, представлявшими интересы потерпевших.
Победу одержали «адвокаты-обвинители», благодаря которым высшие судебные инстанции пришли к значимым для практики выводам, связанным с процедурой судопроизводства в суде присяжных. B I полугодии текущего года в кассации было обжаловано 533 приговора и судебных решения, принятых судом с участием коллегии присяжных. В 109 случаях приговоры были отменены (в том числе 15 оправдательных) или изменены. За весь 2009 г. из 1040 обжалований были удовлетворены 238, из них отменено и изменено 146 обвинительных приговоров и отменено 47 оправдательных.
Таким образом, «брак» суда присяжных, по мнению вышестоящих инстанций, проявляется примерно в 20% решений.
К сожалению, статистика практически не позволяет судить о том, что именно явилось причиной отмены или изменения судебных решений, вынесенных при участии присяжных.
Ошибки ли это председательствующего при вынесении приговора, самих присяжных или оппонирующих сторон, опять же, своевременно не исправленных профессиональным судьей.
Обвинительный приговор по делу Р. Чочии и Д. Стрейна, осужденных за совершение нескольких особо тяжких преступлений, был постановлен с участием присяжных заседателей в феврале 2009 г.
Однако итоговое решение по делу состоялось спустя почти год. При этом защита осужденных, не обжалуя ни существо обвинения, ни его объем, ни законность и справедливость приговора, указывала исключительно на процедурные нарушения судебного процесса.
Преступление и наказание
Московский областной суд, основываясь на вердикте присяжных, приговорил Д. Стрейна и Р. Чочию, соответственно, к 22 и 15 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строго режима.Присяжные признали Д. Стрейна виновным в мошенничестве (ч. 2 ст. 159 УК РФ), похищении человека, совершенном организованной группой (п. «а» ч. 3 ст. 126 УК РФ), убийстве, совершенном организованной группой, сопряженном с разбоем (п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105), в разбое, совершенном организованной группой с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего (п. «а», «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ) а также в подделке документов (ч. 1 ст. 327 УК РФ). «Набор» преступлений второго осужденного был аналогичным, за исключением подделки документов.
Как следует из приговора, в декабре 2007 г. Стрейн обманным путем завладел 50 тыс. руб. своей знакомой Воронковой, которой пообещал за указанную сумму помочь решить вопрос о возврате водительского удостоверения, изъятого у нее сотрудниками ГИБДД за нарушения правил дорожного движения. Обвинение также сумело доказать, что Стрейн подделал паспорт на имя другого человека, вклеив в него свое фото. Несколько раз он предъявлял его сотрудникам милиции.
Наиболее тяжкие обвинения касались обоих осужденных. Под предлогом того, что водительские права вернут Воронковой в г. Карабаново Владимирской области, они сначала усадили ее в свою машину, а затем вывезли в указанный город и насильно поместили в заранее снятую квартиру. Преступники намеревались потребовать выкуп у ее родственников. Но их планы сорвались из-за того, что хозяева квартиры сообщили о своем намерении проверять квартиру ежедневно.
По этой причине Стрейн и Чочия выехали вместе с Воронковой из Карабаново в Москву. Однако по дороге решили ограбить ее и убить. Так, следствие установило, что Стрейн и Чочия свернули с дороги и выволокли Воронкову из машины. Затем Стрейн избил ее и нанес не менее трех ударов ножом в шею, тогда как Чочия следил за окружающей обстановкой. От полученных ран Воронкова скончалась на месте. Ее труп преступники попытались спрятать в лесу, присыпав снегом. После чего забрали ее имущество на сумму 337 тыс. руб.
Аргументы защиты и отмена приговора
Несмотря на то, что в ответах на каждый из 21 вопроса в вопросном листе присяжные признали доказанность совершения преступления подсудимыми и их вину, приговор Мособлсуда не устоял в Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ.
Защита осужденных воспользовалась процедурными огрехами, допущенными, по ее мнению, обвинением и председательствующим судьей.
Так, председательствующий, формулируя вопросы присяжным, спросил, доказано ли, что убийство Воронковой совершено с целью завладения ее имуществом и сокрытия другого преступления, а именно похищения и насильственного удержания Воронковой в г. Карабаново и в машине. На оба вопроса присяжные ответили «да, доказано».
Государственный обвинитель отказался от обвинений по п. «к» ст. 105 УК РФ (убийство, совершенное с целью скрыть другое преступление) уже после вынесения вердикта.
Но защита посчитала, что, во-первых, отказ гособвинителя от обвинения на стадии обсуждения последствий вердикта не предусмотрен УПК РФ.
Во-вторых, в кассационной жалобе защитники отметили, что утвердительные ответы присяжных на вопросы о двух взаимоисключающих мотивах убийства, привели к противоречиям в вердикте.
Поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 345 УПК РФ приговор не может быть основан на противоречивом вердикте, то его следует отменить.
Финал дела
Судебная коллегия ВС РФ согласилась с доводами защиты и отменила приговор, направив дело на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства в новом составе суда.Однако адвокаты, представлявшие интересы потерпевших (родителей Воронковой), обжаловали это решение в Президиум ВС РФ, который заново отправил дело в кассационную инстанцию.
После этого история повторилась: снова кассация, снова отмена приговора и направление дела в Мособлсуд, повторное обжалование в Президиум ВС РФ и возврат дела в Судебную коллегию ВС РФ (постановление Президиума Верховного Суда РФ от 13.01.2010 по делу № 380-П09).
В повторной надзорной жалобе адвокат потерпевших привел следующее обоснование позиции.
Во-первых, он отметил, что ч. 8 ст. 248 УПК РФ предусматривает право гособвинителя изменить обвинение в сторону смягчения до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора.
В УПК РФ нет нормы, разрешающей отказываться от обвинения только до удаления коллегии присяжных для вынесения вердикта.
Соответственно, отметил адвокат, Судебная коллегия ВС РФ была не праве отменять приговор на основе самостоятельного толкования норм УПК РФ, ведь тем самым она ограничила права участников судопроизводства, пусть и прямо не предусмотренных законом.
Кроме того, как отметил адвокат, гособвинитель воспользовался правом на отказ от обвинения до удаления суда для постановки приговора, также исходя из положений ч. 3 ст. 347 УПК РФ, допускающей исследование обстоятельств, связанных с квалификацией содеянного подсудимыми.
Ведь выступая перед присяжными, он не имел права касаться вопросов применения материального права.
Наконец, по мнению адвоката, если председательствующий имеет право изменить в приговоре квалификацию (разумеется, не выходя за рамки предъявленного обвинения и только в сторону смягчения) после вынесения вердикта присяжными, то и стороны имеют право высказать свое мнение о квалификации при обсуждении последствий вердикта.
Президиум ВС РФ согласился с доводами адвоката, а также указал, что решение Мособлсуда об исключении (из-за отказа прокурора) из обвинения п. «к» ст. 105 УК РФ, никем не обжаловалось.
По вопросу противоречивости вердикта адвокат потерпевших также отметил, что председательствующий формулировал вопросы в соответствии с предъявленным обвинением, исключая п. «к» ст. 105 УК РФ до удаления присяжных, судья самостоятельно должен был принять решение по оправданию по одному из пунктов обвинения, что недопустимо.
В своей жалобе адвокат сослался и на то, что по смыслу ч. 2 ст. 345 УК РФ определять, ясен или не ясен вердикт, противоречив он или нет, исключительное право председательствующего.
Если при оценке судья не нарушил нормы материального и процессуального права, а приговор соответствует вердикту, то оснований для отмены приговора нет.
В свою очередь, Президиум ВС РФ, отменяя решение кассационной инстанции, отметил, что ст. 339 ВС РФ не содержит указаний о постановке по каждому из мотивов преступления отдельного вопроса.
В итоге после повторного возврата дела на кассационное рассмотрение Судебная коллегия ВС РФ оставила приговор Мособлсуда в силе (определение от 25.02.2010 по делу № 4-О10-18сп).
«Судебные решения не должны отменяться по толковательно-процедурным основаниям»
Мартынов Евгений Николаевич,адвокат Московской коллегии адвокатов «Адвокатское партнерство»,
представитель потерпевших в надзорной инстанции
—Вы подключились к делу уже на стадии надзорного производства. Можете сказать, почему доверители отказались от услуг адвокатов, которые оказывали им помощь на стадии следствия и судебного производства?
— Дело в том, что на стадии следствия и в областном суде помощь потерпевшим оказывали местные адвокаты. В дальнейшем, насколько меня посвятил доверитель, у коллег из области не было достаточного опыта ведения дел в надзорной инстанции. Поблагодарив их, потерпевшие приняли решение обратиться к нам.
— Признаться, читая дело, невозможно проникнуться даже каплей сочувствия к осужденным. Однако в отношениях государства и преступника именно процедура и ее соблюдение всегда имеет первостепенное значение, так как это собственно и отделяет «понятия» преступника от правил существования цивилизации. Поэтому мнение ваших оппонентов и судов, что ошибка в вопросном листе присяжным повлекла противоречивость вердикта и на первый взгляд кажется вполне обоснованным...
— В уголовном процессе процедура — конечно, самое главное. Но в данном случае такой аргумент вряд ли можно признать состоятельным. Ошибки в вопросах не было. Но, даже если признать, что эта ошибка была, она, тем не менее, не привела к неясности вердикта.
Полагаю, что судебные решения не должны отменяться по толковательно-процедурным основаниям, если это ничего не меняет в существе и объеме обвинения, не нарушает существенным образом чьих-либо прав и не затрагивает вопроса справедливости судебного решения.
Ведь большинство приговоров профессиональных судов оставляют в силе со ссылкой на то, что выявленные нарушения несущественны и не повлияли на справедливость и законность приговора.
—Как вы считаете, может ли председательствующий намеренно допустить ошибки при формулировке вопросов, уповая на то, что вынесенный им приговор будет затем отменен?
—Думаю, что теоретически это возможно, но в практике это «из ряда вон».
Ведь такой случай будет напрямую говорить о несостоятельности судьи. Ошибки при постановке вопросов, если и бывают, то скорее из-за малого опыта судьи, хотя это редкость. В нашем же случае, хочу подчеркнуть, никакой ошибки не было. Это признал и Президиум Верховного Суда РФ.
Институт «присяжных заседателей» совсем молодой, и не «обкатанный», поэтому так часто возникают процедурные нарушения, которые позволяют судам вышестоящей инстанции отменять приговоры.
Думаю, что судебные решения не должны отменяться по толковательно-процедурным основаниям, если не затрагивается законность вынесенных решений, не влияет на срок наказания и не нарушает чьих-либо прав.
Столько нюансов при вынесении приговора, я думаю, если действительно виновен, то ничего не попишешь, приговор должен быть вынесен обвинительный, здесь только одно «но», на какой срок?
В УПК РФ содержатся основания, по которым приговор может быть изменен или отменен. Поэтому если суд вышестоящей инстанции усматривает нарушения, то приговор обязательно должен быть изменен или отменен, т.е. приведен в соответствии с буквой закона.
Есть же еще хорошие адвокаты, которые могут усмотреть процедурные огрехи, допущенные, либо обвинением либо председательствующим судьей.
Считаю, что если человек пошел на преступление, особенно тяжкое, должен понести суровое наказание, но наши исправительные учреждения только ухудшают положение, исправлением не пахнет, судьи, на мой взгляд, должны, прежде всего, учитывать все нюансы, по факту.
Рассмотрение дел в вышестоящих инстанциях является гарантией охраны прав и интересов граждан, поскольку позволяет проверить законность и обоснованность судебных решений и исправить допущенные ошибки.
Существенными нарушениями уголовно-процессуального закона признаются такие нарушения, которые привели к лишению гарантированных законом прав участников процесса или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного и обоснованного приговора. Такой приговор подлежит отмене.
В этом деле, я целиком на стороне потерпевших, и считаю, что юридическая казуистика не может заменить принципиально справедливого и обоснованного приговора.
Поддерживаю!
Тоже поддерживаю!
Победу одержали «адвокаты-обвинители» — вот это правильная состязательность! )))
Суд присяжных — огромный шаг вперед для нашей судебной системы. Сбои и ошибки неизбежны, процедурное крючкотворство рвется на простор, однако со временем общество в целом выиграет.