Заключение третьей комиссионной экспертизы (Москва) дало основание для привлечения врача к уголовной ответственности (ч.2 ст. 109 УК РФ) и перевода его из свидетелей в подозреваемые. В соответствии с разработанным мной алгоритмом (см.) я сформулировал вопросник для допроса этих экспертов и передал защитнику. Получилось около 15 вопросов, уместивших на 4 страницах. Вот, например, вопросы, к выводам о причине смерти (см.).
Адвокат
Мои труды пойдут насмарку, если адвокат не добьётся от следователя удовлетворения и исполнения ходатайства о допросе экспертов. Защитник добился. Протиснувшись через многочисленные отказы. Полагаю, что прокуратура и следствие пошли на удовлетворение ходатайства в надежде, что столичные эксперты на допросах запросто подтвердят свои выводы, позволившие привлечь врача к уголовной ответственности и перевести его из свидетелей в подозреваемые. Подтверждённая на допросах обоснованность выводов позволит следствию смелее игнорировать две предыдущие экспертизы, которые не дали оснований для уголовного преследования врача. Для допроса семи экспертов, входивших в состав комиссии, следователя командировали в Москву. Вот что из этого получилось.
Допросы экспертов
Лаконичнее всех оказался председатель экспертной комиссии (его допрашивали первым). Прочитав в протоколе допроса все мои вопросы, он ответил одним предложением:
Таким образом, сам председатель признал, что экспертиза, выполненная комиссионно и с привлечением клинических специалистов, недостаточна для решения поставленных мной вопросов и необходимо назначить ещё одну экспертизу.
Но следователь решил получить ответы на каждый мой вопрос от члена комиссии, которого допрашивал вторым (судебно-медицинский эксперт). Тот честно бился с каждым моим вопросом, но был вынужден перейти на стандарт:
Другие члены комиссии (клинический фармаколог, эксперт-гистолог, аллерголог-иммунолог) слово в слово повторили ответы этого судебно-медицинского эксперта. Такова была придумка/уловка следователя. Полагаю, что следователь уже после второго допроса понял:
Если других членов комиссии допрашивать правильно («вопрос-ответ»), то будут получены несовпадающие ответы, в том числе и противоречивые. Такой разнобой окончательно ослабит позицию обвинения.
Возможно, что по этой же причине два члена комиссии (акушер-гинеколог и педиатр) допрошены не были.
Что дальше?
В итоге наша цель «усомнить экспертов в собственных выводах» была достигнута. Следователь вынужден назначить новую (уже четвёртую!!!!) экспертизу, в другое экспертное учреждение и ещё более высокого ранга. Читатель может возразить мне:
Почему ты решил, что выводы нового заключения будут сформулированы в пользу подозреваемого врача?
Отвечаю.
Для этого назначаемая экспертиза имеет все предпосылки.
- Новые эксперты из ходатайства защитника и протоколов допроса экспертов будут знать, какие каверзные вопросы поставил адвокат предыдущим экспертам, и подумают, стоит ли ещё раз наступать на эти грабли.
- Из трёх предыдущих заключений эксперты узнают, что существует большой спектр экспертных выводов по всем вопросам, на которые они будут отвечать, в том числе о причине смерти пациента, ненадлежащем исполнении врачом профессиональных обязанностей, причинно-следственные связях между ненадлежащим исполнением профессиональных обязанностей и смертью.
- Я сформулирую для назначаемой экспертизы новый вопросник, который широко охватит все медицинские проблемы этого уголовного дела. В нём будут и такие вопросы, которые не задавались предыдущим экспертным комиссиям. Целевая установка нового вопросника:
Сформулировать вопросы так, чтобы эксперты пришли к желанным для нас выводам. В нашем случае к ним относятся и такие выводы как «установить не представляется возможным».
Сверхзадача адвоката: добиться, чтобы в постановление о назначении экспертизы, были внесены подготовленные мной вопросы.
О результативности моего вопросника я узнаю как только получу заключение 4-ой комиссии экспертов. И обязательно доложу сообществу. Даже в случае фиаско. Не пройдёт и полгода.
Добавлено: 07:05 29.05.2021
Начало здесь