Когда не хватает фактических доказательств, то очень хочется поймать человека на лжи каким-нибудь еще способом. Например, экспертным. Пусть эксперт-психолог посмотрит и скажет, врет обвиняемый/свидетель/потерпевший или говорит правду.
И здесь в психологическом экспертном сообществе наметился раскол. Московское и Ростовское направление не видят пока что возможностей для научного экспертного подхода к решению этого вопроса, хоть и утверждают, что исследования в этом направлении должны вестись. К тому же они не хотят вторгаться в правовое поле, поскольку определение достоверности показаний входит в компетенцию прежде всего органов следствия и дознания, а также суда.
А вот Калужское направление (Енгалычев В.Ф.) охотно изучает и продвигает возможности экспертизы достоверности показаний. Результаты отражены в книге «Судебная психологическая экспертиза выявления признаков достоверности/недостоверности информации, сообщаемой участниками уголовного судопроизводства» и еще в нескольких изданиях с разными названиями и одинаковой сутью под обложкой.
В итоге в 2016 году специалистами РФЦСЭ Минюста, центра Сербского, Южного центра судебной экспертизы и Курской лаборатории судебной экспертизы было выпущено информационное письмо «О неправомерности определения достоверности показаний путем судебной экспертизы», в котором авторы последовательно и подробно аргументируют свою позицию, попутно критически осмысливая вышеуказанную книгу Енгалычева.
Его подход критикуется за эклектичность и ненаучность, отсутствие воспроизводимости результатов, их большой субъективизм и крайне невысокую точность выводов.
Еще есть методичка Московской академии Следственного комитета РФ за авторством того же Енгалычева (среди прочих авторов), название которой изящно пытается обойти правовую дилемму: «Методика исследования коммуникативного поведения с целью выявления психологических признаков искажения сообщаемой информации».
Однако розу, как известно, можно звать как угодно, но пахнуть она будет как обычно. Так и в методичке как ни изяществуй, а речь, по сути, все равно идет об определении достоверности показаний.
Сама по себе методичке не так уж и плоха, но не как методика для экспертов, а как пособие для следователей. Какие-то моменты для практической работы из нее очень даже можно почерпнуть, но не для экспертной точно.
Возвращаясь к информационному письму. Авторы (и я соглашаюсь с их позицией) пишут о невозможности на данный момент развития психологической науки определения достоверности показаний. Должны вестись дальнейшие исследования и, быть может, прорыв случится.
Но сейчас не рекомендуется ставить перед экспертом-психологом такой вопрос (если он, конечно, не представитель Калужской школы). Но даже если эксперт и соглашается на экспертизу достоверности показаний, то вы должны понимать, что все это окажется прекрасной мишенью для разбивания в рецензии на это заключение.
Верно и обратное: если противники вашего доверителя принесли заключение досудебного исследования достоверности показаний, то можете смело заказывать рецензию, которая камня на камне не оставит от этого заключения (во многом потому, что будет опираться на описываемое информационное письмо за подписью таких крупных специалистов).
Информационное письмо прикладываю ниже, можно ознакомиться с его полнотекстовой версией.
Выводы письма
Таким образом, учитывая положения уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации и состояние научно-исследовательских разработок в области свидетельских показаний, в настоящее время установление достоверности показаний путем назначения и проведения судебной экспертизы (психологической, психолого-психиатрической, какой-либо иной) на строго научной основе невозможно.
Еще об одном информационном письме вы можете прочитать в статье «Судебной психолого-педагогической экспертизы не существует!»
Макарова Инна Юрьевна
Клинический психолог 1 категории, судебный эксперт-психолог
http://expert.innamakarova.com