Приговор по п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ

В начале 2021 года меня попросили проконсультировать. Ситуация со слов: два товарища ночью решили поехать в парк. Просто посмотреть, ибо скучно после Нового года. Выйдя из метро, в подземном переходе будущий доверитель (БД) повздорил с молодой четвёркой, из которых один почти демонстративно гадил, а потом БД в ходе драки ранил его в грудь, причинив его здоровью тяжкий вред.

Драку затеяла молодая четвёрка, у БД повреждений нет. Больница, полиция, уголовное дело по п. «з» ч.2 ст. 111 УК РФ, задержание, обвинение, заключение под стражу. Пригласили защитника по совету опера, с которым знакомы через пятое колено. Пытается доказать самооборону и вытащить. Ну раз так, я лишний. Так и решили.

Осень, звонок с предложением вступить в дело. Встретились. Читаю фото показаний обвиняемого о том, что защищался от нападения четырёх лиц, еле убежал, и его товарища (Т), не участвовавшего в драке, о том, что он просил БД не встревать и уйти, но БД хотел поговорить с незнакомцами. Проведена очная ставка, на которой каждый настоял на своих показаниях.

Откровенно сообщил, что не вижу признаков необходимой обороны или превышения её пределов, поскольку нападение должно быть столь непосредственным, что не оставляет для обороняющегося иного выбора, кроме как активных ответных действий. А тут сам Т показывает, что выбор имелся и им предлагался. Суд в своих выводах будет исходить из этого.

Далее, БД судим за тяжкое преступление, отбывал реально, но условно-досрочно освобождён, судимость не погашена. Однако, рецидивчик. И не простой, а опасный (п. «б» ч.2 ст. 18 УК РФ). При сохранении квалификации наказание должно быть не ниже 3 лет и 4 месяцев лишения свободы (не ниже 1/3 максимального срока наиболее строгого вида наказания, ч.2 ст. 68 УК РФ). С потерпевшим (П) общение затруднено, требует компенсацию больше миллиона.

В общем, на горизонте смутные очертания довольно сурового приговора и срока лишения свободы в 4-5 лет в колонии строго режима. Следствие закончено, идёт ознакомление с делом. Хотят расторгнуть соглашение с защитником, а она на контакт не идёт.

Коней на переправе не меняют. Но не в этом случае. Коллега заключила два соглашения: 1) на защиту на стадии предварительного следствия; 2) … на «принятие мер по переквалификации преступления со ст. 111 УК РФ на ст. 114 УК РФ» … по которой максимальное наказание не более года лишения свободы. И заключено второе соглашение через пару недель после первого.

Гонорар сравним с размером компенсации. И жалоба в адвокатскую палату уже подана. Дали почитать – довольно грамотная и обстоятельная. Не видя больше моральных препятствий, мы заключились. Ожидаемо продлили срок содержания под стражей на 24 суток (для прокурора и суда).

Знакомлюсь с делом в суде, где получаю следующую картину. БД и Т, выйдя из метро, застыли: П, немалого роста, стоя лицом к ним, доблестно избавляется от беспокоящей его субстанции. Трое молодых людей недалеко ожидают конца страданий П. БД лет на десять старше их, сделал П замечание и призвал к уважению своей религии, женщин и детей, которые явно не рассчитывают на такое кино, а ведь среди них может быть мать или сестра опорожняющегося.

Из показаний П и его друзей следовало, что П вежливо и мягко попросил моего будущего доверителя пройти дальше. Один из молодых людей (М1), ещё более вежливый, решил окультурить неотёсанного БД, так как не зря насмотрелся фильмов про Брюса Ли и Ояму, и попытался в каком-то пируэте погладить БД пяткой по голове, но тот сделал шаг в сторону и пируэт в сговоре с пяткой чуть не разрушили бетонную стену перехода.

Проявив остатки терпения, БД и Т направились к лестнице, ведущей на улицу. Двое других молодых людей (М2 и М3) пошли за ними, извиняясь и пытаясь убедить, что мочевой пузырь П не безразмерный.

Далее версии БД и группы молодёжи расходились. Первый показывал, что его догнали, окружили, начали бить, и он, отбиваясь, вытащил брелок с лезвием и ударил им П, а П и сотоварищи возражали: БД сам полез драться, махал ножом, они его били только в ответ, потом разошлись и обнаружили ранение. Т момент драки якобы не видел. Типичные для современного следствия МВД допросы в два абзаца на четырёх листах и очные ставки, в которых показания просто копированы с протоколов допросов.

Видео. Изъято без протоколов изъятия или выемки: ответственный от руководства отдела внутренних дел обратился к окружному руководству за разрешением изъять записи с камер, на этом же обращении написал, что получил диск с часовой записью. Следователь в ходе осмотра диска находит два файла общей длительностью в полминуты, охватившей конфликтный эпизод. Описание самого конфликта сведено к тому, что М1, 2 и 3 пытаются (!) нанести удары БД, но вместе с П получают от БД реальные удары и расходятся.

Куда делись остальные записи, включая пикантные подробности – пойди, разберись. Получается, что видеозапись должна разрешить противоречия в показаниях двух сторон конфликта. И лучше всего ознакомиться с ними до того, как их исследовать в суде.

Звоню «коню на переправе»:

— Не копировали, случайно, видеозапись?

— А зачем?

Мммдя-с, всё понятно. На авось следователю звоню (иногда хранят на телефонах), обещают дать полную видеозапись, но через день выясняется, что «больше ничего нет». Направляю в суд ходатайство об ознакомлении с видеозаписями. Отвечают, что рано, только на стадии судебного следствия. Запрос в адрес руководства ОВД и окружного УВД – без ответа. Жалоба прокурору округа и межрайонному прокурору. Ответ: дело в суде, там и разбирайтесь!

Первое заседание в суде. Прошу сперва вещдок (диск с записями) исследовать (уверен, что ст. 284 УПК РФ позволяет их исследовать в любой момент судебного следствия по ходатайству сторон), а потом остальное.

— Защитник, сперва обвинение представляет доказательства. Наступит Ваша очередь и будете ходатайствовать.

Ожидание исследования видеозаписей продлилось почти девять месяцев (пустые заседания, переносы из-за неявки потерпевшего и свидетелей, эвакуации суда). На заявления об ускорении рассмотрения дела:

— Защитник, у меня более 150 дел в производстве, а на весь суд полтора гособвинителя, так что терпите.

Попытки переговоров с П, сопровождаемого М1, также ни к чему не привели. Молодые люди, несмотря на разъяснения права и практики, были уверены, что БД осудят на 10 лет (интернет подсказал наказание по ч.2 ст. 111 УК РФ), если П не примирится и не снизит размер компенсации.

Не совсем адекватно ситуации вёл себя и подзащитный, заявляя, что ещё разберётся с П и М1 после освобождения. Из СИЗО, колонии, где БД отбывал наказание, из УИИ, контролировавшей его в период УДО, я получил идеальные характеристики (это нужно, т.к. суд при рецидиве должен выяснить обстоятельства, связанные с отбыванием предыдущего наказания). Как только представил их в суд, БД стал подвергаться взысканиям руководством СИЗО за разные нарушения.

В конце концов П соизволил явиться в суд. До его допроса подзащитный, следуя моему совету, попросил слова и принёс ему извинения, а также попросил его всё же подумать о снижении размера компенсации до разумного. П настоял, что БД на месте происшествия был груб и нецензурно выражался, задел религию, грозился зарезать всех, напал на М1, за которого ему пришлось заступиться. Если кто-то из них и ударил БД, то лишь в ответ. Попросил суд о самом жёстком наказании, чтобы БД «тоже больно было».

Озарил суд своей явкой и М1, допрос которого проходил довольно весело, т.к. он и его товарищи «только имитировали удары» (почти в унисон протоколу осмотра видеозаписей) и голова БД двигалась не от их воздействия, а, скорее всего, от воздушных потоков. Потом гособвинитель огласил прочие материалы и закончила представлять доказательства. О видеозаписях ни слова.

Судья спрашивает о том, в каком порядке и что защита будет представлять суду. Мы сообщили, что будем просить об оглашении материалов об изъятии видеозаписей, о соблюдении законной процедуры их изъятия и передачи следователю, об уменьшении их объёма с одного часа до полминуты, об осмотре видеозаписей, потом подсудимый даст показания, затем огласим дополнительные материалы и будем просить вызвать в суд следователя и ответственного от руководства отдела полиции.

— Защитник, Вы же сами просили ускорить рассмотрение?

— Правильно, чтобы не было новых поводов для апелляции.

Не знаю, как поняли меня судья и обвинитель, но мы на том и расстались до следующего заседания.

За несколько дней до следующего заседания М1 неожиданно созванивается с родственником БД и сообщает, что П готов обсудить разумный размер компенсации. Молодые люди в переговорной комнате офиса нашей коллегии на их взгляд очень достойно играли в солидных мастеров переговорного дела. П, выслушал всех, включая меня, а узнав о том, что со слов М1 он (т.е. П) согласен на компенсацию в шесть раз меньшую от ранее требуемой, выразил удивление действиями М1, сообщил, что ещё разберётся с ним.

Родственник БД, не горевший щедростью из-за контрпродуктивности манер оппонентов, отрезал: больше ста тыр у меня не будет! Видя, что оппонентам явно нужны деньги, но не знают, как для этого созреть, я решил помочь им и сообщил, что вариант «имитации» ударов – явно не проходной, и то, что опорожнение П имело место напротив дверей в подземку, а драка началась на лестнице, где они догнали уходивших БД с товарищем, опровергает их версию о том, что конфликт начал БД.

Тот же пируэт, о котором не промолчал господин Т., и видео, которое всё поставит на места. Кроме того, молодые люди, как оказалось, не хотят больше являться в суд и менять мнение о наказании. В совокупности всё это должно навести на мысль о том, что в примирении/компенсации мы раньше были более заинтересованы, нежели сейчас.

Дав время подумать, вышел в рабочий кабинет, на скорую руку напечатал заявление от имени потерпевшего в суд о примирении, принятии извинений, компенсации вреда, отсутствии претензий и предложил без меня обговорить с братом БД размер компенсации, вписать его в заявление, принять его, подписать заявление и подать в суд. Сам занялся другим делом.

Через час мне прислали скан заявления с отметкой о принятии судом. Размер компенсации получился в 10 раз меньше первоначально заявленного. Задача № 1 выполнена и получено смягчающее обстоятельство, предусмотренное п. «к» ч.1 ст. 61 УК РФ, уменьшающее верхний предел наказания на 1/3. Осталось осмотреть видео. Через месяц, т.к. суд в день заседания опять эвакуировали и заседание перенесли. П и М1 стали «вне доступа». От допроса их друзей обвинение отказалось.

Результатами осмотра видеозаписей я был разочарован. Выявилась следующая картина. Пока М1 после падения оттряхивался, П пошёл к лестнице, ведущей на улицу, где М2, общавшийся вместе с М3 на лестнице с БД и Т, стал его (потерпевшего) удерживать. Тут подходит к собравшимся М1, который, видимо, был столь вежлив, что БД, избавившись от опеки в лице М2 и М3, врезал ему, заставив вспорхнуть ещё раз. Пытавшиеся удержать его М2 и 3 также получили свои порции. Как и, собственно, сам потерпевший.

Но, набрав лещей, молодёжь быстро оправилась, решила оскалиться и вернула должок. Каждый, кроме П. БД, не ожидавший такой прыти или засомневавшись в достаточности своих сил, вытащил злополучное орудие преступления и выставил его вперёд, чем слегка остудил молодых, и во избежание окружения сперва кинулся к колонне, а затем к стене. М2 и 3 во избежание беды решили отойти, зато П встал напротив БД справа, а М1 – слева и попытался повторить пируэт. Повторил, но только падение. И тут БД выбрасывает руку с брелком в П и спокойно уходит с Т по лестнице. П его снова догоняет и получает ногой в корпус, после чего М 2 и 3 уводят его и М1.

Итого, очевидна так называемая обоюдная драка и цепляться для истребования судом полной версии видеозаписи практически не за что. На языке современных судей БД мог избежать продолжение инцидента, покинув подземку и/или вызвав полицию. Очевидной и непосредственной угрозы для его здоровья не было, пока он сам не начал бить оппонентов.

Справление потерпевшим нужды в переходе доказано, аморальность такого поступка очевидна, но не факт, что его суд учтёт в качестве обстоятельства, побудившего БД к совершению преступления. Кстати, подобные действия не наказуемы, если они не сопровождаются нецензурной бранью, оскорбительным приставанием к гражданам, уничтожением или повреждением чужого имущества (ч.1 ст. 20.1 КОАП РФ), либо применением или угрозой применения насилия к гражданам, не совершены по экстремистским мотивам или на объектах транспорта общего пользования (ч.1 ст. 213 УК РФ).

На полном варианте видео, судя по показаниям участников происшествия, ничего существенного для защиты, кроме первого пируэта, не могло быть. Получается, что для установления фактических обстоятельств нет нужды требовать полную видеозапись. Нарушения закона при изъятии? А что это даст? Признание видеозаписей недопустимым доказательством? Даже если суд признает это, повлияет ли это на доказанность обвинения?

Почвы для сомнений было достаточно, поэтому, не делая никаких заявлений, мы попросили отложить заседание. Обсудив ситуацию с БД, решили, что ходатайство об истребовании полной записи или о недопустимости исследованной записи пользы не принесёт, как и вызов в суд следователя и ответственного от руководства отдела полиции, которого планировали допросить об обстоятельствах изъятия видеозаписей.

К тому же, если неожиданно завершить исследование доказательств защиты и, соответственно, судебное следствие, суд вполне может смягчиться. Зная о соотношении объективного и субъективного в подходах судов к разрешению уголовных дел, иногда приходится учитывать и это. Когда объективных доказательств вины недостаточно, спорить с обвинением можно до последнего, надеясь на лучшее и готовясь к худшему. Но если их достаточно, смысла, простите, выпендриваться и демонстрировать свои навыки нет никакой нужды.

Нередко именно из-за излишнего обострения процессуального противостояния приговоры выносятся суровые, а потом в апелляции/кассации далеко и далеко не всегда получается смягчать их. Так и решили: допрашиваемся и идём на прения, ставя перед собой задачу № 2 – добиться признания поведения потерпевшего аморальным, побудившим БД к совершению преступления (обстоятельство, смягчающее наказание, предусмотренное п. «з» ч.1 ст. 61 УК РФ) и задачу № 3 – добиться применения судом ч.3 ст. 68 УК РФ (при любом виде рецидива, если судом установлены смягчающие обстоятельства, предусмотренные ст. 61 УПК РФ, срок наказания может быть назначен менее 1/3 максимального срока наиболее строгого вида наказания).

А если суд решит иначе и назначит лишение свободы сроком свыше 3 лет и 4 месяцев, тогда обжалуем приговор в связи с существенными нарушениями норм УПК РФ и неправильным применением норм УК РФ. Допросили подсудимого, который признал вину, но настоял на своей версии, исследовали характеризующие материалы и заявили, что готовы к прениям. Это, действительно, было неожиданно для стороны обвинения, которая оказалась не готова к прениям, поэтому отложились.

На прениях ничего неожиданного от обвинителя не прозвучало. Исспрашиваемое наказание – 6 лет заключения в ИК строго режима. В прилагаемой к публикации моей речи приведены подробности оценки доказательств, которая, в целом, была посвящена критике показаний потерпевшего и его друга и обоснованию аморальности его поведения, а также перечислению других смягчающих обстоятельств.

Получилось то, что получилось: суд применил практически все смягчающие нормы закона, о которых мы просили, и назначил наказание в виде 3 лет лишения свободы. Но мотивировку привёл своеобразную. Доводы об аморальности поведения потерпевшего суд просто проигнорировал, как и ряд других. Зато в видеозаписях решил увидеть размахивающего руками потерпевшего и квалифицировал это как грубость при выяснении отношений с БД и противоправное поведение, послужившее поводом к преступлению.

К моменту вступления приговора в силу оставалось отсидеть ещё 10 месяцев. Апелляционную жалобу решили не подавать, потому что в этом случае ко дню рассмотрения дела апелляционной инстанцией прошло бы не менее 4-5 месяцев (обычный срок в Москве). Надежды на снижение наказания никакой, т.к. новых смягчающих обстоятельств или реальных оснований считать их совокупность исключительной для применения ст. 64 УК РФ не было, а в приговоре приведены все смягчающие обстоятельства.

В случае же отмены приговора новое рассмотрение дела затянулось бы ещё не меньше, чем на полгода. К тому же, п. «з» ч.1 ст. 61 УК РФ (смягчающее обстоятельство в виде аморального или противоправного поведения потерпевшего, послужившего поводом к преступлению) и ч.3 ст. 68 УК РФ при новом рассмотрении дела суд может и не применить.

В общем, решил, что получили принципиально неплохой результат, хотя где-то в глубине таили надежду на скорое освобождение.