Пять лет лишения свободы общего режима по приговору Пресненского районного суда г. Москвы по п. «з», ч.2 ст.111 УК РФ. Отмена приговора в Московском городском суде с освобождением подзащитного из под стражи

Напомню, что предыстория была изложена в статье, как Пресненский районный суд г. Москвы отказал следствию в заключении под стражу, обвиняемому в причинении тяжкого вреда здоровья с применением предмета, используемого в качестве оружия и избрал меру пресечения в виде домашнего ареста! 

После окончания стадии предварительного следствия, утверждения прокурором обвинительного заключения, уголовное дело поступило в Пресненский районный суд г. Москвы.

На стадии предварительного слушания, которое было назначено по ходатайству стороны защиты, был заявлен ряд ходатайств, которые суд предсказуемо оставил без удовлетворения.

Судья конечно была очень недовольна, что мы выбрали общий порядок, а не особый, а практически этого не скрывала.В судебном процессе удалось добиться удовлетворения ходатайства об осмотре вещественного доказательства CD-R диск и  исследовании  двух видео файлов, о чем будет рассказано ниже.

В судебном следствии нами было заявлены многочисленные существенные ходатайства, которые сторона защита пыталась донести до председательствующего во время судебного следствия. И которые председательствующий необоснованно оставил  без удовлетворения.

Чуть ниже они будут изложены.

Посчитав, что судебный процесс проведен, отказав защите в многочисленных значимых  ходатайствах и допустив уйму существенных нарушений норм УПК ПФ, суд приговорил моего подзащитного к пяти годам лишения свободы строгого режима и взял его с домашнего ареста под стражу в зале суда.

Разумеется, что я подал апелляционную жалобу на приговор, в которой просил суд оправдать моего подзащитного.В третьем по счету судебном заседании, состоялось рассмотрение моей апелляционной жалобы по существу. В апелляционном определении судебная коллегия по уголовным дела Московского городского суда указала:

 «Приговором суда Ш, признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предметов, используемых в качестве оружия.

Преступление им совершено  9 сентября 2018 года  в городе Москве в отношении потерпевшего А, в период времени и при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

 В судебном заседании Ш, виновным себя не признал.

 В апелляционной жалобе адвокат Лукьянов выражает несогласие с приговором, считает его незаконным, необоснованным и несправедливым; выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из них и отверг другие. Суд необоснованно положил в основу приговора показания эксперта Никитина и проигнорировал доводы эксперта Бухарова в заключениях № 2052-1 и № 2051-1.

Считает, что при проведении судебно-медицинской экспертизы и определении степени тяжести вреда, причиненного здоровью, допущены нарушения Постановления Правительства РФ от 17 августа 2007 г. «Об утверждении Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», Приказа Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 24 апреля 2008 г. «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека»,  поскольку экспертиза проведена по копии медицинской карты, потерпевший А, на экспертизу представлен не был (в деле отсутствует заверенная копия медицинской карты потерпевшего и два рентген-снимка, ранее полученные следствием из ГБУЗ «ГКБ им. А.К. Ерамишанцева ДЗМ»). Указанный экспертом медицинский критерий – закрытая травма живота (разрывы селезенки, скопление крови в брюшной полости) отсутствует в вышеприведенном Приказе от 24 апреля 2008 г.; в заключении эксперт не описал фотоснимки, а только сослался на их наличие.

По делу допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Отсутствует запрос на выемку и протокол выемки видеозаписи с купольной камеры видеонаблюдения, расположенной по адресу: г. Москва, (). В деле не имеется протокола выемки страниц журнала выхода на работу контролеров ООО «Н» в бар «Ч» по адресу: г. Москва, (). В рапорте о задержании Ш, не указано обоснование его задержания, в каких его действиях оперуполномоченный усмотрел признаки состава преступления, предусмотренного ч.2 ст. 111 УК РФ, как была идентифицирована личность Ш, и не указано время задержания (). В протоколе задержания имеются основания задержания Ша, предусмотренные п.п.1,3 ч.1 ст. 91 УПК РФ, что не соответствует действительности, поскольку фактически он был задержан в 6 часов 15 сентября 2018 года на своем рабочем месте и доставлен в Отдел МВД России по району Арбат. Протокол задержания Ш, был составлен с нарушением срока, предусмотренного ст. 92 УПК РФ, что является нарушением его права на защиту, так как он удерживался в отделе 16 часов незаконно. Несмотря на фактическое задержание, Ш, добровольно прибыл в больницу для проведения опознания с потерпевшим, где пробыл с 19 по 21 час, но опознание не состоялось. Однако, протокол опознания, в котором были бы отражены все проведенные следствием фактические действия, а также причины, по которым опознание не было проведено, в нарушение требований ст.ст. 166, 167, 193 УПК РФ не составлялся. Допрос Ш, был проведен в ночное время и без его согласия. В нарушение ч.3 ст. 164 УПК РФ в деле нет постановления следователя о производстве неотложных следственных действий, обосновывающего необходимость допроса Ш, в ночное время, чем нарушена ст. 157 УПК РФ. В нарушение ч.4 ст. 50 УПК РФ Ш, был лишен возможности пригласить защитника, чем нарушено его право на защиту. Его защиту в порядке ст. 51 УПК РФ осуществляла адвокат М, при отсутствии в деле заявления Ш, о предоставлении ему защитника за счет средств федерального бюджета. Полагает, что задержание Ш, невозможно признать законным и обоснованным, протоколы задержания и допроса его в качестве подозреваемого получены с нарушением норм УПК РФ и являются недопустимыми доказательствами.

Приводит довод о том, что сторона защиты в прениях были лишена возможности ссылаться на показания допрошенных в суде свидетелей и содержание оглашенных показаний, поскольку судом не были вручены протоколы судебных заседаний.

Указывает на то, что стороной обвинения суду представлены заключения экспертов №№ 2051; 2052; 1510/18 и 1531/18, которые противоречат друг другу.

Считает, что не доказано преступное деяние, якобы совершенное Ш, предусмотренное п. «з» ч.2 ст. 111 УК РФ, в связи с чем нельзя считать доказанным наличие в его действиях состава преступления, как предусмотренного п. «з» ч.2 ст. 111 УК РФ, так и ч.1 ст. 114 УК РФ.

С учетом изложенного просит переквалифицировать событие преступления с ч.2 ст. 111 УК РФ на ч.1 ст. 114 УК РФ; прекратить уголовное преследование в отношении Ш, по п.1 ч.1 ст. 27 УПК РФ и признать за ним право на реабилитацию.

 В судебном заседании осужденный Ш, и адвокат Лукьянов поддержали апелляционную жалобу. Адвокат Лукьянов просил приговор отменить, уголовное дело возвратить прокурору; меру пресечения Ш, изменить на подписку о невыезде и надлежащем поведении.

Прокурор З, возражала против доводов апелляционной жалобы. Прокурор К, против  удовлетворения апелляционной жалобы возражала, полагала, что в связи с допущенными нарушениями, приговор подлежит отмене, а дело направлению на новое судебное рассмотрение в тот же суд, в ином составе, меру пресечения Ш, просила оставить без изменения.

Судебная коллегия, изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав позиции сторон, находит приговор суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии с ч.2 ст. 297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями настоящего Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона.

Между тем, данные требования закона судом первой инстанции не выполнены.

В соответствии с п.5 ст.389.15; ч.3 ст. 389.22 УПК РФ обвинительный приговор или иные решения суда первой инстанции подлежат отмене с возвращением уголовного дела прокурору, если при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке будут выявлены обстоятельства, указанные в ч.1 и п.1 ч.1.2 ст. 237 УПК РФ.

Согласно п.1 ч.1 ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований настоящего Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

При этом по смыслу закона обвинительное заключение исключает возможность постановления приговора, если в ходе предварительного расследования допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

В соответствии с п.3 ч.1 ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении, наряду с другими данными, обязательно должны быть указаны существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела.

В соответствии со ст. 73 УПК РФ, при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию, в частности, событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы.

Как следует из обвинительного заключения, 9 сентября 2018 года, примерно в 21 час 30 минут, Ш, в ходе внезапно возникшего конфликта, применив неустановленную резиновую дубинку в качестве оружия, умышленно нанес А удары в область живота, причинив потерпевшему телесные повреждения в виде закрытой травмы живота: двухмоментный разрыв селезенки, локальные внеорганные кровоизлияния в брюшину в области фиксации печеночного угла ободочной кишки, ушиб (отек, кровоизлияния) в области хвоста поджелудочной железы, повлекший тяжкий вред здоровью.

Вместе с тем, из показаний потерпевшего А, допрошенного на стадии предварительного следствия один раз, следует, что 9 сентября 2018 года примерно в 21 час 30 минут ему был нанесен сильный удар так называемой «дубинкой» — продолговатым предметом округлой формы с рукоятью, в нижнюю часть поясницы, при этом он не может описать человека, нанесшего ему этот удар. После чего он поехал домой и лег спать. 10 сентября 2018 года примерно в 9 часов 30 минут, проснувшись, он почувствовал сильную боль, обратился в травмпункт, откуда был госпитализирован нарядом скорой помощи в больницу.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, обнаруженные у А, телесные повреждения: закрытая тупая травма живота: двухмоментный разрыв селезенки, локальные внеорганные кровоизлияния в брюшину в области фиксации печеночного угла ободочной кишки, ушиб (отек, кровоизлияния) в области хвоста поджелудочной железы, скопление крови со свертками в полости живота в объеме 1300 мл. Разрывы селезенки образовались от двух травмирующих воздействий (ударов) тупых твердых предметов (предмета) с ограниченной травмирующей поверхностью.  Кроме того, у потерпевшего зафиксированы ссадины задней поверхности грудной клетки слева и подкожные кровоизлияния, отек линейной формы по задней поверхности грудной клетки несколько выше и параллельно реберной дуге слева.

Таким образом в обвинительном заключении и постановлении о привлечении Ш, в качестве обвиняемого  описание фактических обстоятельств события инкриминируемого преступного деяния противоречит показаниям потерпевшего А, данным на предварительном следствии, которые в свою очередь не соответствуют заключению судебно-медицинской  экспертизы о локализации и механизме образования обнаруженных у него телесных повреждений.

Кроме того, из показаний свидетелей В и П, находившихся совместно с потерпевшим А, на которые следственные органы и суд ссылаются, как на доказательство вины Ш, усматривается, что они не видели, кто нанес удары А.

Иных очевидцев произошедшего следственные органы не установили, несмотря на то, что события происходили в общественном месте, как в помещении кафе, так и на улице рядом с ним.

Помимо этого орган следствия и суд ссылаются на видеозапись — файл «IMG_2951», полученную с купольной камеры с места происшествия, на которой, согласно таймера, события зафиксированы на час позже, чем время, указанное в формуле обвинения. Вместе с тем, данная видеозапись ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном заседании не была просмотрена с участием потерпевшего А.

В материалах уголовного дела имеются заключения портретной  судебной экспертизы № 2052 (), а также заключение медико-криминалистической экспертизы по факту проверки личности № 1510/18 проведенные по видеозаписи с купольной камеры, выводы которых противоречат друг другу. Данное обстоятельство осталось без внимания следственных органов и суда, вопрос о проведении повторной экспертизы не обсуждался.

При таких обстоятельствах оснований полагать, что обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, не имеется.

Однако, суд первой инстанции, не дав надлежащей оценки допущенным органом следствия нарушениям уголовно-процессуального закона, не поставив на обсуждение вопрос о возвращении уголовного дела прокурору в соответствии с п.1 ч.1 ст. 237 УПК РФ, постановил обвинительный приговор. 

Согласно ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне защиты или обвинения, в связи с чем, он не наделен полномочиями по собиранию доказательств и принимает решения по делу, исходя из анализа представленных ему сторонами в состязательном процессе доказательств, на соответствующей стадии судебного разбирательства, в связи с чем установленные нарушения  при составлении обвинительного заключения не могут быть восполнены судом.

Учитывая изложенные обстоятельства, которые свидетельствуют о допущенных в ходе предварительного расследования существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, ограничивающих права и законные интересы участников уголовного судопроизводства, а также о том, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований ст. 220 УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения, судебная коллегия находит приговор суда подлежащим отмене.

Поскольку допущенные судом первой инстанции нарушения уголовно-процессуального закона не могут быть устранены в суде апелляционной инстанции, препятствуют рассмотрению уголовного дела судом, оно подлежит возвращению прокурору на основании п.1 ч.1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.

В связи с тем, что приговор отменяется в виду нарушений уголовно-процессуального закона, судебная коллегия в обсуждение доводов  апелляционной жалобы не входит, поскольку они подлежат проверке в ходе производства предварительного расследования.

С учетом данных о личности Ш, который ранее не судим, является гражданином РФ, положительно характеризуется, ни в чем предосудительном замечен не был, на досудебной стадии производства по делу в отношении него была избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, судебная коллегия полагает необходимым меру пресечения Ш, в виде заключения под стражу изменить на домашний арест по адресу:,  из-под стражи его освободить, установив запреты, предусмотренные ст. 107 УПК РФ.

Оснований для изменения Ш, меры пресечения на подписку о невыезде и надлежащем поведении, как об этом ставит вопрос адвокат Лукьянов, судебная коллегия не усматривает.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13; 389.20; 389.28; 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Пресненского районного суда г. Москвы от 14 марта 2019  года в отношении Ш, отменить, уголовное дело возвратить Пресненскому межрайонному прокурору города Москвы для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Меру пресечения Ш, в виде заключения под стражу изменить на домашний арест по адресу:, сроком на 02 месяца 00 суток, то есть до 20 июля 2019 года.

Ш,  из-под стражи освободить".

 Хотелось бы выразить слова благодарности пятому судебному составу суда апелляционной инстанции по уголовным делам Московского городского суда! За отмену незаконного приговора и удовлетворении заявленного существенного ходатайства стороной защиты в судебном заседании суда апелляционной инстанции!

Хронологию  дела и апелляционное определение об отмене приговора можно посмотреть по ссылке:https://mos-gorsud.ru/...-894b-c833de185a0f?respondent=

Для профессиональных участников нашего уважаемого сообщества «ПРАВОРУБ» прилагаю к своему повествованию апелляционное определение об отмене приговора, опубликованное на сайте МГС.

 С уважением адвокат Лукьянов Д.Н.