Самозащита, как способ обрести судимость

В практике адвоката встречаются дела, с первого взгляда, казалось бы, не представляющие особой сложности, но, в процессе работы над ними, во-первых, приходится сталкиваться с явлением, которое можно назвать «особенностями национального правосудия»; во-вторых, с пониманием, что простых дел не бывает в принципе, поскольку, даже при внешней схожести с аналогичными делами, каждое из них уникально, хотя бы из-за состава участников.

Результаты рассмотрения дела, о котором будет рассказано ниже, я считаю одной из самых больших своих неудач за последние годы.

Итак, один из тех чудаков, которые не могут спокойно пройти мимо животного, выброшенного теми, кого лишь способность передвигаться на двух конечностях и умением более-менее издавать членораздельные звуки, можно отнести к роду человеческому, животному ставшему бездомным по иным причинам, или, вообще никогда не имеющего своего дома, организовал что-то, вроде импровизированного приюта на заброшенном пустыре.

Когда же местная власть опомнилась, что этот пустырь – та самая грядка незасеянная, на которой можно выращивать деньги, приют снесли, при этом, часть собак погибла, а те, которых удалось спасти, частично были пристроены среди таких же чудаков, как и он, а две – в сколоченной наспех будке на общем балконе жилого многоэтажного дома, поскольку в квартире у этого чудака, жили еще четыре неприкаянные псинки.
Нарушение – скажите Вы? Да, безусловно. Но нарушение, совершенное одним, еще не повод для совершения в отношении него преступления другими…

Впрочем, по порядку. Хотя жалоб от жильцов подъезда не поступало; ну, бывает же так, что в одном подъезде живут добрые, понимающие люди, к тому же чудак этот, убирал не только на балконе, но и ежедневно убирал лестничную площадку и два прилегающих пролета, а псинки, словно осознавая свое положение, вели себя тихо, такое положение вещей не одну из чиновниц местного РЭУ; про подобных ей у В.М.Шукшина сказано: «Мал клоп, да вонюч».

Она не стала обращаться в суд, или в местное ОВД – формально, состав административного правонарушения в действиях чудака, все же был, а вызвала, т.н. «отлов» из некого ООО с издевательским названием «Мир животных».

К слову – одним из учредителей этого ООО является сын, тогда еще, занимавшего пост начальника местного УВД, вторым – в прошлом – один из чиновников среднего звена местной префектуры. Почему я на этом акцентирую внимание – будет понятно позднее.

Прибывшие ловцы были похожи на классический криминальный дуэт: один – здоровенный детина выполнял в этом небольшом, но колоритном коллективе роль ударной силы, хотя и не наделенной большим умом, а вот второй – скорее, играл роль организатора, поскольку отличался хитростью, изворотливостью, и уже имел большой опыт  в подобных «акциях».

Ловцов не интересовал тот, факт, что на собак имеются ветеринарные паспорта, что П-в владеет ими более 6-ти месяцев, и они являются его собственностью – за свой, с моей точки зрения, мерзкий «труд», они получают, что называется, «с головы» — криминально-коррупционная составляющая деятельности, т.н. «службы отлова» и «муниципальных приютов» для бездомных животных – тема отдельного разговора.

Когда П-ев попытался воспрепятствовать, фактически, хищению его имущества, совершаемого в форме грабежа (к тому времени собаки уже были усыплены), он получил удар ногой в грудь от одного из «ловцов», второй снимал избиение на свой мобильный телефон. Разумеется, одним ударом все не ограничилось, доказательством чему послужила справка из травмпункта, куда  обратился П-ев.

Поднявшаяся на лестничную площадку жена П-ва, которой он успел позвонить, когда застал «ловцов» на балконе с усыпленными ими собаками, также подверглась избиению.

Что мог противопоставить двум молодым, здоровым, уверенным в своей безнаказанности уже немолодой человек, перенесший инсульт, на глазах которого, не только открыто уничтожаются его собаки, на юридическом языке сухо называемыми  «объектами гражданских прав», но и подвергается избиению дорогой ему человек?

По счастью, в сумке его жены оказался газовый баллончик, при помощи которого  и удалось остановить избиение.

Окровавленного П-ва в рваной одежде и его жену со следами побоев видели соседи, позже, приглашенные мной, как свидетели защиты.

Сотрудников, тогда еще, милиции, также вызвал П-в, еще до того, как началось избиение. Факт вызова, кстати, был подтвержден выпиской из журнала учета информации местного ОВД.

Прибывшие сотрудники повели себя более, чем странно – в первую очередь бесследно исчезло орудие, которое, сперва, использовалось для усыпления собак, а потом – в качестве «аргумента» при разговоре с П-ым. Орудие это, как удалось выяснить позже, было передано прибывшим неизвестным, в одном из которых очевидцы опознали сына начальника местного УВД.

Сама же беседа между «правоохранителями» и «ловцами», носила непринужденный, по мнению тех же очевидцев, чуть ли не дружеский характер. Когда же П-ва доставили в местный ОВД, то он застал трогательную картину единения милиции с народом в лице «ловцов» — весело, с шутками и прибаутками, составлялось заявление, где П-в представал в образе монстра, напавшего на скромных тружеников, выполнявших свой долг перед обществом.

Когда стало понятно, что газовый баллончик с истекающим сроком годности, не тот инструмент, последствия от применения которого позволяют квалифицировать действия применившего его, если уж не как тяжкий вред здоровью, то, по меньшей мере – вред средней тяжести, материал был передан мировому  судье судебного участка № 302 района «Измайлово».

Собственно, на этой стадии разбирательства, в дело вступил я, и первым делом посоветовал подать заявление в порядке частного обвинения тому же мировому судье, поскольку, уже тогда было понятно, что подавать заявление в местное ОВД – напрасная трата времени.

Также, были установлены, не только свидетели данного происшествия, но и установлен свидетель, который попал в аналогичную ситуацию с участием тех же персонажей – уже известных нам «ловцов». Правда, с небольшой поправкой на то, что этот свидетель не только отстоял своих собак, но и в виду собственных физических данных смог обратить «ловцов» в бегство.

Также, было проведено психофизиологическое исследование П-ва на полиграфе, результаты которого, забегая вперед, тщательно игнорировались судами всех инстанций.

Первый тревожный звонок прозвучал после заслушивания в судебном заседании судмедэксперта, сделавшей заключение по результатам проведения СМЭ П-ву; она сделала смелое научное открытие; оказывается ЧМТ (черепно-мозговая травма) в форме СГМ (сотрясение головного мозга), после перенесенного инсульта не диагностируется. Хотя такое «открытие» в корне противоречило методикам проведения аналогичных экспертиз, подготовленных весьма авторитетными учеными, имеющими ученые степени в области нейрохирургии, суд счел, что эксперту, имеющему стаж работы всего пять лет, и прибывшей в Москву из каких-то очень далеких мест с труднопроизносим названием – виднее…

Вполне предсказуемо вступили, приглашенные в качестве свидетелей, правоохранители, целиком и полностью вставшие на строну «ловцов», что, впрочем, и понятно…

На этом фоне показания свидетелей защиты судом были оценены «критически», что же касается оценки заключения специалиста-полиграфолога, то интеллектуальный уровень такой оценки, в других случаях, вызывает реакцию в виде совета «учить матчасть» лицу, давшему такую оценку.

Да, «ловцы» Федорков и Филипченко были признаны виновными, но был признан виновным и П-в, причем, не только по ч.1 ст.116 УК РФ, но и ч.1 ст.130 УК РФ, и наказание ему было назначено в виде штрафа, суммарно соответствующего штрафу, назначенного «ловцам».

Уже после рассмотрения дела судом надзорной инстанции мне вспомнились слова одного старого сотрудника МУРа, наставлявшего меня, тогда еще юного опера: «Знаешь, почему я никогда не ношу ствол? Если я применю его и меня посадят — это позор семье, а если не применю и меня убьют – почет и пенсия…».
К чему это я? К фактическому, а не декларируемому праву на самооборону…