Возмещение вреда, причиненного здоровью работника вследствие несчастного случая на производстве.

Каждый в России работник должен знать, что при несчастном случае на производстве, который произошёл с ним, он имеет право на полное возмещение вреда, причиненного его здоровью. О том, что подразумевается под понятием полное возмещение вреда, причинённого здоровью работника несчастным случаем на производстве, будет сказано далее.

Каждый в России работник должен знать, что в случае его спора с работодателем относительно размера возмещения вреда, причиненного его здоровью в результате несчастного случая на производстве, будут надёжно защищены независимо от места, где произошёл несчастный случай с работником, если он воспользуется помощью профессионального сообщества юристов и адвокатов «Праворуб».
О защите прав работников в споре с работодателями по вопросу полного возмещения вреда, причинённого здоровью, написана не одна статья на Праворубе. Вместе с тем, назрела необходимость написания статьи на основе обобщённого опыта, тем более, что к этому сподвигло очередное судебное дело в его наиболее остром противостоянии со стороны работодателя, откровенно и демонстративно не желающего возмещать работнику вред, причиненный его здоровью несчастным случаем на производстве.

Обстоятельства дела:

26 октября 2013 года, в результате падения с высоты около 2,3 м., при выполнении работ по демонтажу оборудования, помощник бурильщика ЭиРБ 5-го разряда буровой бригады № 1 общества с ограниченной ответственностью «Буровая компания ПНГ» Алиев Алиших Абдулаевич, 1968 г. р., уроженец Республики Дагестан, получил телесные повреждения, повлекшие за собой причинение вреда здоровью. При выписке по излечении 09 сентября 2014 года работнику МСЭ была установлена 30% потеря профессиональной трудоспособности. А далее, как это и происходит почти в 100% случаях, работник был уволен 03.12.2014 года на основании пункта 8 части 1 статьи 77 Трудового кодекса в связи с отсутствием у работодателя соответствующей работы, а, точнее говоря, по причине того, что искалеченный работник стал для работодателя уже ненужной вещью. Как бы обидно подобные вещи не звучали для работников, но уж лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

Работодателем несчастный случай на производстве был сокрыт. После неоднократных обращений работника в прокуратуру, в государственную инспекцию труда по г. Москве и Администрацию Президента РФ работодателем, спустя более полгода после несчастного случая, был оформлен Акт № 1 о несчастном случае на производстве (форма Н-1) от 19 мая 2014 года.

Так как Акт полностью не соответствовал произошедшим событиям, то пострадавший работник потребовал переоформления данного Акта комиссией по расследованию несчастного случая. Результатом работы комиссии явился Акт № 1(?) о несчастном случае на производстве (форма Н-1) от 02 июля 2014 года.

Указанный Акт также не отражал истинной картины произошедшего, возлагая при этом частично вину на работника, в связи с чем работник вновь потребовал от работодателя внести соответствующие изменения в указанный Акт, а после очередного бездействия работодателя вынужден был вновь обратиться с жалобами в прокуратуру, Государственную инспекцию труда по г. Москве и Администрацию Президента РФ.

Следующий, третий по счёту(!), Акт № 2 о несчастном случае на производстве (форма Н-1) оформлен 16 февраля 2015 года, во время судебного разбирательства.

После оформления второго по счёту Акта о несчастном случае на производстве перед Алиевым Алишихом Абдулаевичем встал закономерный вопрос о возмещении вреда здоровью, полученного им во время исполнения своих трудовых обязанностей. С этим вопросом он обратился к работодателю.
 

Позиция работника на тот момент времени:

Как лицу, получившему травмы во время выполнения своей работы, ему были положены какие-то выплаты. Какие выплаты и в каком объёме – этого работник не знал.
 

Позиция работодателя во все времена:

Работодатель никому и ничего не должен. Получил работник пособие по временной нетрудоспособности, — пусть радуется и этому.

Действия Алиева Алишиха Абдуллаевича после отказа работодателя произвести возмещение вреда здоровью:

Указанные действия следует отметить как наиболее грамотные и продуманные. Алиших Абдуллаевич не стал заниматься самолечением, как поступают многие истцы, а сразу приступил к поиску специалиста в данной области права. Приятно было узнать, что окончательный выбор между юристами и адвокатами Москвы и Республики Дагестан, остановился именно на мне. И если первоначально его остановила стоимость моей работы, то после общения с другими юристами и адвокатами по поводу оказания правовой помощи в области трудовых правоотношений в части возмещения вреда здоровью, причиненного несчастным случаем на производстве, вопрос стоял только один – независимо от цены вопроса, чтобы его интересы в суде представлял именно я. И такое согласие было получено.

Мы можем сами себя по-разному оценивать, но более точно оценку нашей работе дают именно те люди, которые обращаются к нам за помощью.

Судебная защита. Гагаринский районный суд города Москвы, председательствующий Бабенко Ольга Игоревна, прокурор :

В качестве ответчика выступало ООО «Буровая компания ПНГ», возглавляемая генеральным директором Абдуллаевым Замиром Магомедовичем, уроженцем Республики Дагестан (!), кандидатом юридических наук, имеющим два высших образования – военно-юридическое (Москва) и нефтегазовое (Москва, Российская Федерация и Манчестер, Великобритания). Добрейший души человек, проигнорировавший все встречи, принятие запросов на выдачу документов в соответствии со ст. 62 Трудового кодекса РФ, и вопросы об урегулировании спора в досудебном порядке и во время судебного разбирательства. В разговоре с его представителем мной ясно было услышано — в Гагаринском районном суде они работают давно, всех знают, в прокуратуре работал сам представитель и, если что, не откажется зайти выпить чаю с бывшими коллегами. И чем больше я узнавал о самом несчастном случае на производстве, о поведении уважаемого Абдуллаева Замира Магомедовича по отношению к пострадавшему по его вине работнику Алиеву Алишиху Абдуллаевичу, его земляку, тем больше у меня возникало желание «поставить зарвавшегося работодателя на место».

Во-первых, мной было принято решение, заявить требование о полном возмещении вреда здоровью, причиненного несчастным случаем на производстве. Под полным возмещение вреда здоровью, причиненного несчастным случаем на производстве следует понимать следующие выплаты:

— выплата пособия по временной нетрудоспособности;

— возмещение утраченного заработка (дохода);

— единовременной страховой выплаты застрахованному либо лицам, имеющим право на получение такой выплаты в случае его смерти;

— ежемесячных страховых выплат застрахованному либо лицам, имеющим право на получение таких выплат в случае его смерти;

— возмещение связанных с повреждением здоровья дополнительных расходов на медицинскую, социальную и профессиональную реабилитацию при наличии прямых последствий страхового случая.

Наибольшей сложностью в доказывании в суде является вопрос о возмещении утраченного заработка. Сложившаяся судебная практика показывает, что за редким исключением, права работника на утраченный заработок вследствие производственной травмы, восстанавливаются в судах апелляционной и даже кассационной инстанций.

Скажу сразу откровенно, что при подготовке иска я использовал практически на 100% правовую позицию по вопросу возмещения утраченного заработка работнику в результате несчастного случая на производстве, сформированную в ходе предыдущего судебного разбирательства аналогичного дела нашей коллегой из Белгорода, юристом и просто замечательным человеком Минаевой Мариной Владимировной. В её правовой позиции, изложенной вот в этой статье, очень хорошо даны пояснения относительно того, что следует понимать под утраченным заработком вследствие производственной травмы, полученной работником, а также, почему пособие по временной нетрудоспособности и утраченный заработок – это два совершенно разных понятия и возмещение по ним должно происходить одновременно, а не только выплата одного пособия по временной нетрудоспособности, либо частичное возмещение утраченного заработка сверх выплаченного пособия по временной нетрудоспособности.

Во-вторых, мной, по результатам изучения документов, было принято решение о включение в иск дополнительных требований связанных с не выплатой работодателем части денежных средств, полагающихся работнику в качестве доплаты за сверхурочные работы, за работы во вредных условиях труда, денежной компенсации за дополнительный отпуск, плюс оплаты на них процентов по ст. 236 Трудового кодекса РФ, взыскания недоплаты части пособия по временной нетрудоспособности.

Ответчик умышленно систематически не выплачивал работнику компенсационную выплату к его заработной плате, чем причинял истцу материальный ущерб, лишал его возможности пользоваться дополнительной оплатой, предусмотренной действующим законодательством с целью компенсации ему вреда здоровью, причиняемого ему условиями работы, которую он выполнял по трудовому договору. К тому же ответчик незаконно не предоставил истцу положенный ему за вредные условия труда дополнительный отпуск, который также призван компенсировать работнику тот вред, который ему причиняет его работа, а также незаконно не выплатил истцу часть заработной платы в виде денежных средств, положенных тому за сверхурочную работу.

В-третьих, мной было принято решение о взыскании компенсации морального вреда, о которой стоит упомянуть особо. Особая сложность в вопросе определения размера компенсации морального вреда по любой категории дел, состоит в том, что в правоприменительной практике нет конкретной, нет единой методики определения степени нравственных и/или моральных переживаний (страданий) по отношению к денежному выражению. Проще говоря – этот вопрос полностью относится на усмотрение суда.

Вот почему присужденные суммы в качестве компенсации морального вреда по сходным обстоятельствам могут отличаться в десятки раз. С согласия Алиева Алишиха Абдуллаевича выкладываю свою правовую позицию по обоснованию и исчислению размера компенсации морального вреда за полученную им производственную травму, в получении которой вина работодателя – 100%. По вине работодателя работник не был обучен работам на высоте и работе стропальщика, не был обеспечен специальной одеждой, в том числе страховочным поясом.

Суд был явно затянут со стороны работодателя истребованием ненужных документов; по окончании очередного судебного заседания представитель ответчика выходил с радостной и загадочной улыбкой, на все попытки найти какой-либо компромисс, отвечая отказом, отвечая с полной уверенностью, что дело в суде будет решено именно так, как на этом настаивает ответчик.

Блестящая речь прокурора по поводу того, что работнику вполне достаточно разницы между суммой утраченного заработка и суммы пособия по временной нетрудоспособности, выплаченного работнику, и работнику необходимо отказать в иных выплатах в связи с пропуском 3-х месячного срока исковой давности, а что касается компенсации морального вреда, так прокурор посчитала достаточным оценить нравственные и моральные страдания работника, получившего увечье и потерю профессиональной трудоспособности в размере 30%, прошедшего курс лечения и реабилитации сроком почти в 11 месяцев, в размере 70 тысяч рублей. Грех моей душе, но в тот момент я действительно стал считать, сколько чашек чая надо было выпить прокурору, чтобы принять столь обдуманное и справедливое решение?

Суд, независимый суд в лице председательствующего Бабенко Ольги Игоревны, сразу согласился с предложением прокурора, от которого, очевидно, трудно было отказаться.

Итогом судебного спора в Гагаринском районном суде г. Москвы, несмотря на выплату части денежных средств в качестве компенсации вреда здоровью, стал счёт 0:1 в пользу работодателя. Недаром улыбался его представитель и уверял, что будет именно так, как они хотят.

Но как говорится, утро вечера мудренее.

Судебная защита. Московский городской суд, председательствующая судья Котова И. В, судьи Нестерова Е. Б. и Семченко А. В., с участием прокурора Храмовой О. П.

Перед апелляционным заседанием с каким-то совершенно удручённым лицом, с поникшей головой и нотками в голосе, ко мне подошёл представитель ответчика и попросил ознакомиться с апелляционной жалобой. Его грусть и тоска в глазах прояснились в зале судебного заседания, когда прокурор Храмова О. П. внесла уточненное апелляционное представление, в котором чёрным по белому было написано, что Гагаринская межрайонная прокуратура считает требования работника законными и обоснованными, решение суда постановленным с нарушением норм материального и процессуального права и просит суд решение Гагаринского районного суда г. Москвы от 12 мая 2015 года отменить, удовлетворить все требования работника в полном объёме, за исключением компенсации морального вреда, которую необходимо снизить до 50 тысяч рублей(!).

Я, честно говоря, был поражен столь смелым и законным решением Гагаринской межрайонной прокуратуры, не читал и не стал читать первое апелляционное представление в Московский городской суд, ибо не столь важно, что и как было сделано вначале, а гораздо важнее и значимее, что было сделано окончательно по делу. За что всей Гагаринской межрайонной прокуратуре отдельное спасибо за принятие законного и обоснованного решения в деле защиты прав пострадавшего работника.

На следующем судебном заседании судебная коллегия почти полностью затвердила апелляционное представление прокуратуры, отказав во взыскании денежных средств за сверхурочную работу со ссылкой на пропущенный истцом проклятый 3-х месячный срок исковой давности, предусмотренный ст. 392 ТК РФ. Счёт 2:1 в пользу работника.

Всё бы ничего, но вот компенсация морального вреда, присужденная работнику за такие страдания, горьким упрёком ложится на плечи Московского городского суда, в том числе и на плечи её председателя – Егорову Ольгу Александровну.