Как проигранная представителем работника битва привела к победе в войне с работодателем. Работнику судом присуждена достойная компенсация морального вреда за вред, причинённый в результате несчастного случая на производстве

 Если кто-то думает, что дела по возмещению вреда, причиненного здоровью работника в результате несчастного случая на производстве – это простые дела на основе сформированной многолетней практики, то он ой как ошибается.

Помимо того, что нет одинаковых дел, при разрешение спора в суде можно столкнуться с рядом факторов и обстоятельств, которые при всей казалось бы очевидности, приведут в итоге к проигрышу при удовлетворенном иске. В этом деле был как раз наоборот проигрыш в иске, запланированный изначально, который привел в итоге к блестящей победе над хитроумным противником. Такая вот фишечка в работе юриста из Москвы Коробова Е.А.

Но обо всём по порядку.

Начиналось всё с того, что в результате поиска юриста, мама пострадавшего работника нашла меня через сайт Праворуб. Звонок. Надо взяться за дело по спору о возмещении морального вреда работнику, причиненного в результате несчастного случая на производстве. Дело подлежит рассмотрению в славном, историческом  и любимом мной по судебным делам городе Санкт-Петербурге.

По счастливой случайности я рассматривался там в арбитраже и проблем с личной встречей не возникло. За чашкой горячего и душистого кофе мной были просмотрены все документы по делу, выслушана история несчастного случая на производстве, пересказанная мамой почти документально и без лишних эмоций, что, конечно же, способствует лучшей и качественной работе.

Особенности ведения этого дела я озвучил заранее и получил добро работать по предложенному варианту. И так. Есть Акт о несчастном случае на производстве. В соответствии с ним работник на работе получил травму глаза, квалифицированную как тяжкий вред здоровью. Тяжкий вред здоровью работодателем не оспаривался.

Казалось бы, Акт на руках, тяжесть вреда здоровью установлена и не оспаривается, можно смело выходить с иском в суд.

Но ведь мы юристы прежде всего. А юристы привыкли работать головой. Даже когда смотрим телевизор, спим, едим, мысли у нас работают набекрень – а как там наше дело?

Утром мажу бутерброд –
Сразу мысль: а как народ?
И икра не лезет в горло,
И компот не льется в рот!
Ночью встану у окна
И стою всю ночь без сна –
Всё волнуюсь об Расее,
Как там, бедная, она?
(Про Федота-стрельца, удалого молодца. Леонид Филатов).

Внимательно изучаю акт, читаю и перечитываю, и сопоставляю между собой все формулировки и применяю их на закон и судебную практику. Всё хорошо. Но пару формулировок меня смущает в выводах.

Основная причина несчастного случая на производстве: не использование работником средств индивидуальной защиты. Сопутствующая: вина работодателя. Лица, допустившие нарушения требований охраны труда: три должностных лица организации. Руководитель совсем не при чем, ну прям как наш Путеводитель.

С одной стороны – вина в произошедшем несчастном случае на производстве исключительно  работника, а с другой стороны работника нет в числе лиц, нарушивших требования охраны труда. А что у нас закон говорит по поводу вины  в этом случае.

Согласно ст. 220 ТК РФ В случае причинения вреда жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей возмещение указанного вреда осуществляется в соответствии с федеральным законом. 

В соответствии с п. 1 ст. 1064 ГК РФ 

Вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (п. 2 ст. 1064 ГК РФ).

В соответствии с п. 2 ст. 1083 ГК РФ если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен. При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается.

Порядок и основания возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору установлены Федеральным Законом «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» от 24 июля 1998 года № 125, в силу ст. 8 которого возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве, осуществляется причинителем вреда.

Согласно п. 1 ст. 14 ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний»

Если при расследовании страхового случая комиссией по расследованию страхового случая установлено, что грубая неосторожность застрахованного содействовала возникновению или увеличению вреда, причиненного его здоровью, размер ежемесячных страховых выплат уменьшается соответственно степени вины застрахованного, но не более чем на 25 процентов. Степень вины застрахованного устанавливается комиссией по расследованию страхового случая в процентах и указывается в акте о несчастном случае на производстве или в акте о профессиональном заболевании. Размер ежемесячных страховых выплат, предусмотренных настоящим Федеральным законом, не может быть уменьшен в случае смерти застрахованного.

В нашем случае потерпевший выжил, а причинитель вреда – работодатель, отвечал за вред причиненный работнику  только при наличии его вины. Изначально я предполагал, что работодатель  и Фонд социального страхования могут оспаривать любые выплаты путём указания на наличие в действиях работника грубой неосторожности.

Соответственно новый начальник Фонда, например, по истечении срока на обжалования работником Акта о несчастном случае на производстве, может снизить выплаты работнику на 25% на вполне законных основаниях, а работодатель потребовать снизить размер компенсации морального вреда. Именно для этого и понадобилось исключить любое поползновение со стороны противника и ударить по нему на опережение.

Поэтому и требовать с работодателя выплаты морального  вреда напрямую было бы большой ошибкой. Суд может признать, что пострадавший сам содействовал несчастному случаю на производстве и непосредственно его вина в виде грубой неосторожности привела к несчастному случаю на производстве.

Поэтому к этому делу надо было подойти творчески, с выдумкой, использовать некий тактический ход, заложенный в большую стратегию на получение конечного результата. Предложенный вариант судебного спора был разбит мной на два иска.

Вначале устраняем опасность в виде наличия вины работника в виде грубой неосторожности, а признание наличия либо отсутствия вины – это усмотрение суда, ибо только суд вправе дать оценку данному доказательству и будь ты хоть семи пядей во лбу, но одна роковая ошибка приведет к тому, что размер возмещаемого морального вреда может быть уменьшен  судом раз в семь и на выходе работник к своим страданиям получит ещё одни страдания.

Мои предположения меня не обманули. Противник  был хитропопыйумный, а судья была явно на стороне хитропопогоумного противника. Это добрейшей души человек, не буду называть её по фамилии, Наталья Руслановна (всё равно никто её не узнает по имени отчеству) может сказать, что в суде надо бороться с противником, а не с судом, но мы то с вами знаем, как на самом деле в суде обстоят дела!

После первого судебного заседания на выезде из суда я попросил мою Доверительницу высадить меня из машины, так как меня должны были подобрать знакомые. Ждать их мне пришлось 40 минут. Пробки, как оказалось, не только в Москве. Но противная сторона была не в курсе того, что под кустами сидел разведчик и зорко вел наблюдение за противником.

Выждав совсем немного времени, представитель работодателя зашёл в суд и больше оттуда не выходил. После очередного судебного заседания он то с судьей задерживался, то с помощником судьи. Видно и у той и у той были свои машины. Смотреть на это действо было противно, но скандал нам был не нужен. Нужно было следовать установленному и утверждённому моим генеральным директором генеральному  плану.

Как и следовало ожидать, мне в значимых ходатайствах судом было отказано, а когда ответчик предъявил фальшивые документы, то судья закрыла глаза и сказала, что она ничего не видит. КУ-КУ, короче. Прокурор поддерживал все наши ходатайства, но получив в очередной раз отказ в удовлетворении, сбежал из процесса, использовав формальную зацепку. Я на него был не в обиде. Честно говоря, и я бы сбежал из такого позорного процесса.

Ответчик настойчиво убеждал суд в том, что мы неправильно понимаем акт, в нем нет указания на грубую неосторожность работника, которая должна быть установлена комиссией в процентах. На выходе суд отказал работнику в удовлетворении иска.

Суд указал в решении, что я неправильно понимаю написанное в акте, никакой грубой неосторожности  работника в произошедшем несчастном случае на производстве нет. Представитель ответчика прыгал от радости, а я с трудом сдерживал улыбку. До ответчика никак не доходило, что проиграв иск, работник фактически получил удовлетворении своим требованиям.

Для работника важно было закрепить на уровне суда обстоятельство отсутствия грубой неосторожности  в несчастном случае на производстве, и он получил от суда то, что нужно. Единственно было жаль потери судебных расходов. Но подобный вариант был заложен в стратегию войны заранее. Работником подана апелляционная жалоба, в которой нас больше интересовал момент с оплатой.

Чуть позже по противнику был нанесен решающий удар в виде иска о взыскании компенсации морального вреда. Иск рассматривался уже в другом суде и другой судьёй. Очень умной судьёй. Когда ответчик заявил о грубой неосторожности работника, то я суду указал на решение первого суда, выбитого ответчиком под свои нужды, в котором и сам ответчик указывал на отсутствие той самой грубой неосторожности, да и суд в решении указал на её отсутствие, а ответчик указанное решение не оспорил в апелляционном порядке.

Иначе говоря, он с указанным решением был согласен. По взгляду судьи было понятно, что противник был обречён. Для порядку она задала ему пару вопросов, которые напоминали вопросы, что хочет сказать приговорённый в своё оправдание. Представитель ответчика этого явно не понимал, как и не понимал, что не со всеми судьями можно порешать свой вопрос.

Итогом стало отложение судебного заседания до получения вердикта Санкт-Петербургского городского суда по первому делу. Санкт-Петербургский городской суд  как обычно «засилил» чудоковатое решение. Представитель ответчика не скрывал своей радости и летел на крыльях. Он так и не понимал, что его самолет уже давно ушел в безвозвратный штопор. До удара о землю оставалось ровно одно судебное заседание.

Даже после озвучивания решения Санкт-Петербургского городского суда, представитель ответчика продолжал гнуть свою линию о наличии в акте грубой неосторожности работника и требовал отказать работнику в полном объёме. Т.е. ни копейки денег работнику.

А земля тем временем неумолимо приближалась к падающему лайнеру. Прокурор просил удовлетворить иск частично и вместо 800 тысяч рублей, присудить 700 тысяч рублей. Я сказал коротко, что ответчик скорее мертв, чем жив. Он сам предрешил свою судьбу.

Судья удалилась в совещательную комнату, располагая доводами представителя работника о сумме компенсации морального вреда с приложенными двумя судебными практиками на уровне судов субъектов РФ о присуждении работникам за тяжкий вред  здоровью компенсации морального вреда в размере 800 тысяч рублей. В обоих случаях апелляционные суды правили решения судов первой инстанции и повышали размер сумм, подлежащих работникам в качестве компенсации морального вреда за вред здоровью, причиненный в результате несчастного случая на производстве.

С судебной практикой мне помогли два наших коллеги с Праворуба – адвокат Погорелова Татьяна Валерьевна с Владивостока и юрист Ширшов Игорь Михайлович из г. Шуи Ивановской области, за что им огромное человеческое спасибо!

Судья огласила резолютивную часть:

• Исковые требования работника удовлетворить частично.
• Взыскать с работодателя в пользу работника компенсацию морального вреда в размере 800 000 руб., судебные расходы в размере 55 925 руб. 10 коп., а всего 855 925 руб. 10 коп.

Самолет вошел в землю с таким грохотом, что, если бы был звук, из суда посетители повыпрыгивали бы из окон. Представитель ответчика вновь остался в зале судебного заседания. На что он надеялся уже после провозглашения судом своего решения, я так и не понял. Ответчиком подана апелляционная жалоба. Наверное, будет продолжение.

Ссылка на картинку: https://sun9-32.userapi.com/...86ae6df2d0ee67dcc51&type=album