Оценка доказательств на стадии предварительного следствия и суда

Поначалу у меня не было желания выставлять на обзор результаты судебного рассмотрения данного уголовного дела, поскольку защита, на данном этапе, проиграла. Но затем все-таки решил изложить в краткой, насколько это возможно, форме наиболее интересные, по моему мнению, эпизоды дела. Не буду излагать показания осужденного, он не признал себя виновным как на предварительном, так и судебном следствии, показания свидетелей защиты (преимущественно коллеги осужденного – сотрудники ГИБДД), свидетелей обвинения (преимущественно понятые и сотрудники подразделения собственной безопасности МВД по РБ), и лишь слегка коснусь показании заявителя, поскольку в ходе предварительного следствия он менял показания.

По данному делу предварительным следствием моему подзащитному Г. было предъявлено обвинение в том, что состоя в должности инспектора ДПС ГИБДД остановил автомашину под управлением А., при помощи алкотектора выявил у водителя наличие алкогольного опьянения и потребовал взятку в размере 30 000 руб. за несоставление протокола об административном правонарушении, на что А. согласился, пообещав передать деньги позже.

После этого А. обратился в МВД по РБ и далее действовал в качестве условного взяткодателя в рамках ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности». Затем инспектор ДПС ГИБДД Г. встретился с подъехавшим А., они прошли в салон служебной автомашины, где Г. получил от А. взятку в в сумме 25 000 рублей. Непосредственно после получения взятки Г. был задержан с поличным на месте происшествия сотрудниками ОРЧ СБ МВД по РБ.

а) В ходе предварительного следствия я обратился к следователю с ходатайством о распечатке результатов освидетельствования, проведенных алкотектором, изъятым при осмотре места происшествия.

Следователем в удовлетворении ходатайства было отказано, однако после возвращения прокурором уголовного дела для производства дополнительного следствия алкотектор был признан вещественным доказательством и приобщен к уголовному делу. В ходе осмотра и распечатки результатов освидетельствования было установлено, что алкотектор последний раз применялся за 3 дня до инкриминируемого подзащитному преступления, то есть в день задержания Г. алкотектор не применялся.

Допрошенный в качестве специалиста инженер по связи и специальной технике Полка ДПС ГИБДД показал, что записи с алкотектора самостоятельно удалить невозможно.

После этого дополнительно допрошенный следователем А. показал, что Г. «просто показал ему прибор, где уже имелись данные о наличии алкоголя в цифрах 0,26. Какие-либо данные о том, что указанные нормы принадлежали ему, не имелись». 
 
В сложившейся ситуации следователь в обвинительном заключении лишь указал, что алкотектор, изъятый при осмотре места происшествия, был специально подменен со стороны неизвестных лиц с целью скрыть следы совершенного преступления. Данное утверждение следователя можно было расценивать как голословное и ничем не подтвержденное, поскольку «неизвестные лица», которые якобы подменили алкотектор, не только не были установлены, но и не принимались меры по их установлению, и их действиям не было дано какой-либо правовой оценки.

Тем не менее суд в приговоре указал на то, что инспектор ДПС Г. остановив автомашину под управлением А. при помощи анализатора паров этанола в выдыхаемом воздухе «Алкотектор PRO-100 combi» (алкотектор) установил у А. наличие алкогольного опьянения.

При этом, в отличие от следователя, суд даже не попытался указать, на каком основании он признал достоверным утверждение о применении алкотектора, и в связи с чем проигнорировал доказательства о неприменении алкотектора.

б) Далее, согласно предъявленному обвинению, Г. встретился с приехавшим А., прошел с ним в служебную автомашину (прикрепленную к другому экипажу ДПС), где получил от А. взятку в виде денег в сумме 25 000 руб.

Как в ходе предварительного следствия, так и при судебном рассмотрении Г. отрицал факт прохождения с А. или каким-либо иным лицом в салон данной автомашины. Допрошенные в качестве свидетелей сотрудники ДПС, которые несли дежурство на данной автомашине, подтвердили показания Г.
 
В ходе осмотра места происшествия следователем с данной служебной автомашины был изъят видеорегистратор, который устанавливается для видеозаписи обстановки как внутри салона, так и снаружи.

Просмотр видефайлов с данного видеорегистратора как в ходе предварительного следствия, так и при судебном рассмотрении показал, что в них отсутствует запись нахождения Г., тем более с А., в салоне служебной автомашины.

Однако суд не указал в приговоре факт и результаты просмотра видеофайлов с видеорегистратора со служебной автомашины, и не дал им какой-либо оценки, а лишь следом за обвинительным заключением указал на то, что Г. прошел с А. в салон служебной автомашины, где получил от него взятку в виде денег в сумме 25 000 рублей.

При этом суд в приговоре в качестве подтверждения вины подсудимого указал на заключение эксперта, согласно которому на флеш-карте, входящей в состав видеорегистратора, имеются удаленные файлы. При восстановлении указанных файлов установлено, что структура данных файлов повреждена.

Следователь в обвинительном заключении со ссылкой на заключение эксперта изложил свой вывод о том, что на видеорегистраторе была осуществлена принудительная остановка видеозаписи с повреждением файла записи.

Допрошенный в качестве специалиста инженер по связи и специальной технике Полка ДПС ГИБДД показал, что при перезапуске автомашины может произойти скачок электроэнергии и файл сбиться, с последующей записью файла со следующим номером. Внутри салона видеорегистратор можно отключить путем отключения шнура от электропроводки.

То есть для того, чтобы принудительно остановить видеозапись видеорегистратора, нужно подойти к данному видеорегистратору. Но в видеозаписи отсутствуют кадры, которые бы показывали, как Г. подходит к данной автомашине и проходит в салон.

в) Согласно обвинительному заключению непосредственно после получения взятки Г. был задержан с поличным на месте происшествия сотрудниками ОРЧ СБ МВД по РБ.

Но так ли это? Согласно Акта личного досмотра, проведенного непосредственно после задержания, у Г. были обнаружены и изъяты  2 сотовых телефона, какие-либо денежные купюры при нем не были обнаружены.

И лишь при осмотре места происшествия, проведенного подъехавшим следователем по истечении не менее 20 минут после личного досмотра, 5 денежных купюр были обнаружены на асфальте, на расстоянии 40 см от левого переднего колесе автомашины сотрудников ОРЧ СБ МВД по РБ.

Как денежные средства там оказались? По мнению стороны обвинения при задержании Г. сумел вырваться от сотрудников ОРЧ СБ МВД по РБ, прыгнуть под автомашину и выбросить там денежные купюры. Хотя данные обстоятельства не были указаны ни в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, ни в обвинительном заключении, ни в приговоре при описании инкриминируемого Г. преступления.

Суд в приговоре указал, что к показаниям свидетелей – сотрудников ДПС ГИБДД  в части того, что они не видели, как Г. сбросил денежные средства под колесо автомашины, относится критически, поскольку они являются коллегами по службе Г. и пытаются создать ему алиби. Однако при этом суд не дал какой-либо оценки тому обстоятельству, что указанные свидетели были предупреждены перед допросом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний в соответствии со ст. 307 УК РФ.

В тоже время суд, ссылаясь на показания свидетелей обвинения, указал, что они были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. В числе свидетелей обвинения суд указал на Ж., который в качестве свидетеля или иного процессуального лица по данному уголовному делу не проходил.

По ходатайству защиты в ходе предварительного следствия и суда была просмотрена видеозапись, осуществленная одним из инспекторов ДПС ГИБДД на личную видеокамеру непосредственно с момента задержания Г., данная видеозапись охватывала обстоятельства задержания, поведение Г., сотрудников ОРЧ СБ МВД по РБ, инспекторов ДПС ГИБДД и иных лиц, служебные автомашины и прилегающую местность. Видеозапись на флеш-карте была изъята следователем при осмотре места происшествия. Указанная видеозапись опровергла показания допрошенных в качестве свидетелей сотрудников ОРЧ СБ МВД по РБ, поскольку видно, что Г. какого-либо сопротивления не оказывал, и тем более не бросался под автомашину, будучи удерживаем сотрудником ОРЧ СБ МВД по РБ, и какие-либо денежные купюры из-под автомашины не вылетали.

Стороной обвинения не были представлены какие-либо сведения о повреждении или удалении видео-файлов с данной видеозаписи.

Однако суд в приговоре лишь сослался на указанные видеозаписи в качестве доказательств, подтверждающих вину Г., не раскрывая их содержание.

В приговоре суд изложил показания допрошенного в качестве свидетеля заместителя командира батальона №2 Полка ДПС ГИБДД о том, что он прибыл на место задержания Г. и был там часа 3.  Увидел, как понятой стоял возле автомобиля и наступал на деньги.

Однако из фактических показании данного свидетеля следует, что примерно через 30 или 40 минут после прибытия на место задержания увидел под автомашиной денежные купюры, которых там ранее не были. Как они там оказались – не видел.

Допрошенный на судебном заседании командир батальона №2 Полка ДПС ГИБДД показал, что получив сообщение о задержании Г. сотрудниками СБ МВД по РБ примерно через 40 – 50 минут прибыл на место задержания и там увидел, как оперативники СБ или понятые пытались подбросить под автомашину денежные купюры. Опознать их сможет.

Защита неоднократно, при ознакомлении с материалами уголовного дела, заявляла ходатайства о назначении дактилоскопической экспертизы денежных средств, изъятых с места происшествия, с целью установления факта наличия или отсутствия на них следов пальцев рук Г., однако в удовлетворении ходатайства отказывалось. То есть следы пальцев рук Г. на денежных средствах не были выявлены.

г) Из материалов уголовного дела следует, что после обращения А. в МВД по РБ было принято решение о проведении оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент», ему было выдано аудиозаписывающее устройство, которое в этот же день после встречи с Г. было изъято у А..

Согласно заключению экспертов отдела технических экспертиз ЭКЦ МВД по РБ «определить, принадлежат ли голос и речь лица, зафиксированного на фонограмме и условно обозначенного в уточненном тексте как «М2», гр.Г. не представляется возможным в связи с низким качеством записи фонограммы».

Повторная экспертиза, проведенная экспертами ФБУ Средне-Волжской РЦСЭ Минюста России, пришла к аналогичному выводу — «голос и речь лица, обозначенного в протоколе осмотра и прослушивания фонограмм как «2», не пригодны для идентификационного исследования в связи с низким качеством».

Cледователь, изложив в обвинительном заключении указанные заключения первой и повторной экспертизы, пришел к противоречащему заключениям экспертов и логически необъяснимому выводу о том, что указанные заключения подтверждают факт разговора между А. и инспектором ДПС Г… Для этого следователь сослался на протокол осмотра и прослушивания фонограммы со свидетелем А., в котором указал, что А. на прослушанной аудиозаписи опознает свой голос, а также голос сотрудника ДПС Г…

Таким образом, следователь в данном протоколе допустил смешение осмотра и прослушивания аудиозаписи и опознания записанных голосов, указав принадлежность их к конкретным лицам, и тем самым произвел следственное действие, не предусмотренное уголовно-процессуальным законом. Поскольку в соответствии с ст. 193 УПК РФ следователь имеет право предъявить свидетелю, потерпевшему, подозреваемому или обвиняемому для опознания лицо или предмет, а также труп. То есть провести исключительно визуальное опознание.

Согласно требованиям ст. 193 УПК РФ опознающие должны быть предварительно допрошены об обстоятельствах, при которых они видели предъявленные для опознания лицо или предмет, а также о приметах и особенностях, по которым они могут его опознать. В данном же случае свидетель А. предварительно не допрашивался, да и не мог быть допрошен о приметах и речевых особенностей собеседника, поскольку для анализа речевых сигналов требуются специальные познания.

Суд в данной ситуации поступил просто — прослушав аудиозапись разговора, не указал в описательно-мотивировочной части приговора и не дал оценки ни аудиозаписи, ни оглашенным в судебном заседании заключениям первой и повторной экспертиз.

д)  Защита на судебном заседании заявила письменное ходатайство об исключении из перечная доказательств по делу в связи с нарушением требовании УПК РФ при их получении: протокола осмотра места происшествия; актов личного досмотра Г. и А.; акта возврата технических средств, осмотра, прослушивания и расшифровки аудиозаписи, просмотра и расшифровки видеозаписи, мотивировав это тем, что указанные действия были проведены с участием в качестве представителей общественности и понятых лиц, заинтересованных в исходе дела.

Суд в удовлетворении данного ходатайства отказал со ссылкой на принятие решения по нему в итоговом решений, при постановлении приговора.

Суд в приговоре указал на то, что основании считать «протокол осмотра места происшествия», «акты личного досмотра Г. и А.» недопустимыми доказательствами не имеется, поскольку они были проведены в соответствии с требованиями закона. По мнению суда в материалах дела отсутствуют сведения, которые бы свидетельствовали о том, что лица, участвовавшие в качестве понятых, являются близкими родственниками или родственниками участников уголовного судопроизводства, были заинтересованы в исходе уголовного дела.

Однако судом не было принято во внимание и не дано оценки указанному защитником в письменном ходатайстве тому факту, что заинтересованность участвовавшего в перечисленных мероприятиях в качестве понятого Х. в исходе уголовного дела связана с тем, что А. в течение длительного периода времени до возбуждения уголовного дела по доверенности представлял интересы ООО «Альянс», генеральным директором которого является Х, при судебных рассмотрениях гражданских дел.

Автомашина, которой управлял А. при остановке сотрудниками ДПС ГИБДД, по договору была приобретена А. в автосалоне ООО «Альянс». Затем данная автомашина была продана прежнему собственнику — ООО «Альянс». В связи с отказом в совершении регистрационных действии по внесению изменений в учетные данные о собственнике автомобиля ООО «Альянс» обратилось в Арбитражный суд РБ, представителем заявителя по доверенности в судебном заседании выступал А.

К ходатайству были приложены копии соответствующих решении судов.

е)  По окончании судебного следствия государственный обвинитель заявил 2 ходатайства: в первом — о назначении дополнительной судебной экспертизы файлов флешносителя с видеорегистратора служебной автомашины, и фоноскопической экспертизы аудиозаписи с аудиозаписывающего устройства.

Во-втором государственный обвинитель заявил о том, что судебное следствие завершено без учета позиции государственного обвинителя, лишь с учетом позиции подсудимого и его защитника. Поэтому он считает, что судебное следствие судом закончено преждевременно, поскольку остались неразрешенными противоречия, которые могут быть устранены в судебном заседании. В связи с чем на основании изложенного, в соответствии со ст. 294 УПК РФ просит возобновить судебное следствие, так как стороной государственного обвинения будут приобщены новые доказательства.

Признаюсь, услышав эти ходатайства я проникся уважением к государственному обвинителю – по существу со своей стороны он честно и искренне подтвердил отсутствие доказательств обвинения Г. в совершении преступления.

Суд отказал в удовлетворении ходатайства и удалился для вынесения приговора.

Видимо и для государственного обвинителя приговор был неожиданным. Г. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ, и осужден к лишению свободы сроком на 3 года 6 месяцев с содержанием в исправительной колонии общего режима, со штрафом 1 000 000 рублей, с лишением специального звания «лейтенант полиции».

При этом об отношении суда к делу свидетельствовала уже вводная часть приговора. Указав, что Г. является уроженцем Республики Башкортостан, суд не указал место его рождения. Неверно указан номер квартиры по месту его проживания.

Суд указал, что Г. работает инспектором патрульно-постовой службы ГИБДД МВД РБ, тогда как он работал инспектором дорожно-патрульной службы Полка ДПС ГИБДД Управления МВД России по г. Уфе.

Не было указано о наличии у Г. специального звания «лейтенант полиции», которого, тем не менее, он был лишен при назначении наказания.

На приговор была принесена апелляционная жалоба.

До рассмотрения дела в апелляционном порядке по инициативе родственников осужденного к защите были привлечены дополнительно 2 адвоката. От одного отказался сам осужденный, поскольку защитник в апелляционной жалобе поставил вопрос о смягчении наказания, согласившись с решением суда о его виновности.

Апелляционным определением приговор был оставлен в силе. Данное апелляционное определение анализировать сложно, поскольку и анализировать нечего. Ни один из доводов защиты не только не был опровергнут, но и не предпринималась хотя бы видимость опровержения.

Если доводам защиты и уделялось какое-либо внимание, то оно ограничивалось указанием на соответствие принятого решения требованиям законодательства.

В апелляционном определении указано о том, что «Г. был обеспечен квалифицированным защитником, привлечение Г. в качестве обвиняемого и предъявление ему обвинения соответствует положениям главы 23 УПК».

Я, конечно, польщен такой оценкой меня, как защитника, со стороны суда апелляционной инстанции, но все-таки должен заметить, что при привлечении Г. в качестве обвиняемого и предъявлении ему обвинения он не обеспечивался защитником следователем, а защитник был приглашен подозреваемым.