Умышленное убийство или необходимая оборона? Переквалификация ч. 1 ст. 105 на ст. 108 УК РФ в суде

Хочу поделиться положительным опытом в части переквалификации действий подсудимого со ст. 105 ч.1 на ст. 108 УК РФ. Фабула дела достаточно простая, но события, которые предшествовали совершению преступления, были достаточно запутанными. Но, именно эти обстоятельства и повлияли на возможность переквалификации действий подсудимого.

Подсудимый работал менеджером в смешанном коллективе, и вторым менеджером в его смене была молодая женщина.
В силу известных только ей причин, она всячески провоцировала своего супруга (потерпевшего), сообщая о повышенном внимании со стороны коллег-мужчин.
Одним из таких объектов и стал наш подсудимый.

Потерпевший, являясь действующим сотрудником полиции, приступил к выяснению отношения с подсудимым с начала 2015 года.
Безусловно, первичные угрозы не сильно насторожили подсудимого, но в последствие эти угрозы стали реализовываться.

Началом послужило уничтожение части имущества – двух колес у автомашины, потом – всех четырех колес.
Потерпевший обратился в орган внутренних дел, но результат был прогнозируемым – постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Далее события развиваются стремительно, поскольку потерпевший начинает массированную смс-рассылку угроз на телефон подсудимого и его жену, с угрозами физической расправы над подсудимым и членами его семьи, эпизодическими слежками за несовершеннолетними детьми подсудимого.

Один из разговоров был записан подсудимым на телефон и по данному факту 5 октября 2015 года подсудимый обращается в следственный комитет. Результата, по обращению ни какого до мая 2016 года нет.

Но, заранее скажу, что в мае 2016 года было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела на основании ч.1 п.4 ст. 24 УПК РФ, где органы следствия установили угроз убийством 5.10.2015 года в адрес подсудимого.

А теперь о событиях, которые произошли собственно в ночь с 24 на 25 октября 2016 года.
В указанную ночь потерпевший совместно со своей супругой, находившиеся в состоянии алкогольного, а потерпевший еще и в состоянии наркотического опьянения приехали на дачный участок, принадлежащий семье подсудимого.

После длительных угроз со стороны потерпевшего на протяжении более 6 месяцев, в адрес подсудимого, его девиантного поведения, безусловно понятна цель визита, ранее озвученная потерпевшим – «убийство подсудимого».

Проникнув на территорию участка потерпевший начал громить окна и двери в доме подсудимого и угрожать поджогом дома, убийством всей семьи.
В этот момент в доме находились, в том числе и 2-е несовершеннолетних детей. Подсудимый, стоя перед сложным выбором, принимает для себя решение выйти из дома и попытаться образумить потерпевшего, поскольку угрозу поджога дома воспринял реально.

Опасаться осуществления угроз у подсудимого были основания, в том числе и полный правовой нигилизм, как со стороны потерпевшего, так и сотрудников правоохранительных органов, которые не приняли ни одного действенного шага, направленного на защиту прав и законных интересов подсудимого и членов его семьи.

Подсудимый взял с собой охотничье двуствольное ружье, три патрона и вышел из дома.
Произведя два предупредительных выстрела, подсудимый просил потерпевшего прекратить противоправные действия и покинуть его дом. Но, потерпевший, продолжая угрожать убийством семьи, продолжил свои противоправные действия.

Подсудимый произвел еще один выстрел, после чего потерпевший повернулся и направился к выходу, сделал попытку перелезть через забор и упал.
Подсудимый подошел и увидел, что вокруг потерпевшего кровь и вызвал сотрудников «скорой медицинской помощи» и полиции.

Естественно, что на протяжении предварительного расследования были допущены нарушения норм уголовно-процессуального законодательства. На мой взгляд, самым существенным было то, что в протокол осмотра места происшествия были указаны понятые, которые прибыли на место происшествия по истечению 3-х часов с момента начала осмотра места происшествия, то есть фактически, когда следственное действие было окончено.

И как следствие этого изъятые на месте происшествия доказательства, в том числе гильзы, оружие и т.д. были поставлены защитой под сомнение.

Органами предварительного следствия была выдвинута версия, что подсудимый произвел три выстрела, второй выстрел был смертельным, а третий произведен в целях имитации самообороны. Но, защита обратила внимание суда, на то обстоятельство, что согласно обвинительному заключению подсудимым использованы три патрона: два из которых были снаряжены дробью и один картечью.Таким образом, одна из гильз, обнаруженных на месте происшествия, как раз та, которой произведен выстрел № 3, не описана экспертами и на месте происшествия, но при осмотре предметов следователь описывает, что две гильзы от картечи и одна – дробь.

Таким образом, по мнению защиты, версия органов следствия объективно не подтверждена, поскольку смертельное ранение потерпевший получил дробовое, выстрел произведен из нижнего ствола.Еще одним важным моментом было установление возможности совершения потерпевшим активных действий после получения огнестрельного ранения. Это стало необходимым вследствие того, что первично проведенной экспертизой было установлена, что смерть была мгновенной, и это опровергало показания подсудимого. Защитой было заявлено ходатайство о производстве дополнительной и повторной судебно-медицинских экспертиз, в производстве которых было отказано.

Защита в соответствие со ст. 80 УПК РФ привлекла к участию в деле специалиста кафедры судебной медицины лечебного факультета ГБОУ ВПО «Российский национальный исследовательский медицинский университета им. Н.И. Пирогова» доцента, кандидата медицинских наук Туманова Э.В., сотрудничество с которым по иным уголовным делам было продуктивным и результативным, что неоднократно помогало защите в отстаивание позиции клиентов.

Согласно заключению, данному специалистом Тумановым Э.В., «от момента ранения левого плеча до наступления смерти мог прожить до 20-25 минут.
После получения огнестрельного ранения потерпевший мог до 15 минут передвигаться, а также совершать активные движения (за исключением движения раненой левой рукой). Как следует из результатов проведенной экспертизы в крови и моче потерпевшего обнаружен этиловый спирт в концентрации 1,7‰ и 2.2‰ соответственно. В крови обнаружен амфетамин в концентрации 0,08 мг/л.

Данные концентрации алкоголя и амфетамина в крови снижали выраженность развития травматического шока после огнестрельного ранения и существенно повышало возможность к передвижению, и совершению активных действий (за исключением движения раненой левой рукой).

Оговорюсь сразу, что, не смотря на то, что данное заключение суд не положил в основу приговора, но после его оглашения был вынужден вызвать для допроса судебно-медицинского эксперта.
Э.В. Туманов также помог сформулировать вопросы, которые были поставлены перед экспертом в ходе его допроса.

В результате, эксперт, под давлением авторитетного мнения специалиста, во время его допроса в суде был вынужден согласиться с заключением доцента Туманова Э.В., что существенно облегчило позицию подсудимого, сформировав у суда мнения о том, что подсудимый не лукавит.

После установления комбинированного опьянения защита заявила ходатайство о проведении посмертной психиатрической экспертизы на предмет возможности воспринимать обстоятельства и адекватно на них реагировать, возможности провокации обострения навязанных ситуаций под воздействием психостимулятора. В соответствие со ст. 80 УПК РФ был привлечен специалист-психиатр высшей категории, доктор медицинских наук, заместитель главного врача по клинико-экспертной работе ГБУЗ «ПКБ им. Каннабиха ДЗМ» Кошелев Всеволод Владимирович.

Согласно заключению указанного специалиста защите удалось довести до суда, что поведение потерпевшего определялось комбинированным опьянением, что привело к психическому возбуждению, раздражительности, повышенной двигательной активности, завышенной самооценке возможностей, недооценки вероятной опасности. Что у потерпевшего наиболее вероятно формирование бреда ревности, который мог быть спровоцирован психостимулятором.
А также, потерпевший не мог адекватно понимать суть происходивших событий и соответственно реагировать на требования подсудимого покинуть его дом.
Данное заключение также не было принято судом в качестве доказательства и положено в основу приговора.

Но, защита полагает, что оно помогло объективно оценить состояние, в котором находился потерпевший и на сколько, реальны были его угрозы в адрес подсудимого. Все указанные обстоятельства в совокупности с теоретическими положениями уголовного права и разъяснениями Пленума ВС РФ, отраженными в Постановлении от 2012 года № 19 помогли защите склонить чашу весов Фемиды в сторону переквалификации действий подсудимого.

В результате приговор был следующим: подсудимый признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 108 УК РФ и ему назначено наказание в виде ограничения свободы сроком на 1 год 11 месяцев. Установлены ограничения: не уходить из дома (квартиры, иного жилища) в ночное время суток с 22 часов до 6 часов, не выезжать за пределы территории города и Ч-ского района Московской области, не изменять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы, суд возложил на осужденного обязанность 1 раз в месяц являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием наказания, осужденным в виде ограничения свободы для регистрации. Зачтено в срок наказания время содержания подсудимого под стражей с 24 октября 2015 года по 18 октября 2016 года, из расчета один день лишения свободы за 2 дня ограничения свободы, и, назначенное наказание суд, посчитал отбытым.
Меру пресечения отменил, подсудимого из-под стражи освободил в зале суда.
Приговор ни одной из сторон не обжалован.