10.
Сегодняшний день – медовый месяц науки и практики государственного управления. Англосаксонские системы права уже по некоторым позициям признают доктрину источником права. Наша наука гордится, если ее положения адекватны или, признаваемы законодателем, властью, или составляют содержание позиции власти. В некоторых случаях вопросы права получают необходимость доктринального толкования в силу необходимости оправдания действий, нарушающих конкретные нормы позитивного права. История России знает немало тому примеров.
Данная ситуация в принципе ничем не отличает от пира во время чумы и в сущности ничего нового в этом нет. Никто пока не научился видеть становление формы какого-либо явления. Аристотель своевременно предупреждал человечество о факте понимания энтелехии явлений, но к сожалению его положения так и не нашли пока адекватного отражения в сознательности дня сегодняшнего.
Мы живем в условия слепоты, хотя и живем на пороге тысячелетий. Современность до того ненавидит ошибки своего прошлого, что готова закрыть на них глаза, но мы со всей ответственностью можем заявить, что в отношении уголовного права сегодня сформировалась катастрофическая ситуация, при которой фактически понятие преступления находится в заложниках государственного понимания интересов той или иной группы личностей, стоящих у руля истории. Это может быть и правильность истории, но, в сущности, это узурпация власти, и аристократия данной власти. Власть сегодня это уже не просто организованная форма насилия, насилие как институт управление постепенно уходит в прошлое; власть сегодня – это форма распределения и формообразования бытия в возможности в форме права, которое потом реализуется данной же властью в действительность, и с этой позиции теория разделения властей Шарля Монтескье потерпела фиаско, ибо в то время власть была неотличима от человека.
Науке предстоит стать противовесом аппарата государства, именно она должна вырабатывать конструкции, защищающие от государства личность. Глупо думать о том, что государство призвано заботиться о личности. Личность – это всегда индивидуальность, это форма нестандартности, форма собственно своего «я», которое не нуждается в общественном; общественное – это всегда стереотипность проявлений массовости, для которого личностное лежит за гранью области его интересов. Общество заинтересовано в выполнении определенных форм деятельности, и поэтому оно не может быть другом личности. Государство всегда объявляет личностному войну и именно поэтому государственное находится в состоянии враждебности личному. Уголовный кодекс – гордость нашей науки- это ущербное однобокое представление о преступлении, проведение которого в жизнь только обостряет ситуацию между личностным и общественным. Если данная ситуация будет и дальше развиваться в данном направлении, то можно говорить, что на определенном этапе развития мы получим вторую Великую Октябрьскую революцию.
Поэтому первейшей задачей науки уголовного права в отношении понятия преступления видится:
1 Формирование независимой самостоятельной новой методологии познания, несвязанной рамками условности позитивного права, идеологическими предпосылками развития, политическими факторами влияния;
2. Чистка форм познания на предмет личного фактора влияния, опосредованного через призму внеличных мотивов (материальные ценности, честолюбие, соревнование в науке и прочее);
3. Формирование четких критериев целесообразности рассмотрения того или иного деяния как преступления, на основе методологии познания, которую предстоит выработать.
Сегодняшний день – медовый месяц науки и практики государственного управления. Англосаксонские системы права уже по некоторым позициям признают доктрину источником права. Наша наука гордится, если ее положения адекватны или, признаваемы законодателем, властью, или составляют содержание позиции власти. В некоторых случаях вопросы права получают необходимость доктринального толкования в силу необходимости оправдания действий, нарушающих конкретные нормы позитивного права. История России знает немало тому примеров.
Данная ситуация в принципе ничем не отличает от пира во время чумы и в сущности ничего нового в этом нет. Никто пока не научился видеть становление формы какого-либо явления. Аристотель своевременно предупреждал человечество о факте понимания энтелехии явлений, но к сожалению его положения так и не нашли пока адекватного отражения в сознательности дня сегодняшнего.
Мы живем в условия слепоты, хотя и живем на пороге тысячелетий. Современность до того ненавидит ошибки своего прошлого, что готова закрыть на них глаза, но мы со всей ответственностью можем заявить, что в отношении уголовного права сегодня сформировалась катастрофическая ситуация, при которой фактически понятие преступления находится в заложниках государственного понимания интересов той или иной группы личностей, стоящих у руля истории. Это может быть и правильность истории, но, в сущности, это узурпация власти, и аристократия данной власти. Власть сегодня это уже не просто организованная форма насилия, насилие как институт управление постепенно уходит в прошлое; власть сегодня – это форма распределения и формообразования бытия в возможности в форме права, которое потом реализуется данной же властью в действительность, и с этой позиции теория разделения властей Шарля Монтескье потерпела фиаско, ибо в то время власть была неотличима от человека.
Науке предстоит стать противовесом аппарата государства, именно она должна вырабатывать конструкции, защищающие от государства личность. Глупо думать о том, что государство призвано заботиться о личности. Личность – это всегда индивидуальность, это форма нестандартности, форма собственно своего «я», которое не нуждается в общественном; общественное – это всегда стереотипность проявлений массовости, для которого личностное лежит за гранью области его интересов. Общество заинтересовано в выполнении определенных форм деятельности, и поэтому оно не может быть другом личности. Государство всегда объявляет личностному войну и именно поэтому государственное находится в состоянии враждебности личному. Уголовный кодекс – гордость нашей науки- это ущербное однобокое представление о преступлении, проведение которого в жизнь только обостряет ситуацию между личностным и общественным. Если данная ситуация будет и дальше развиваться в данном направлении, то можно говорить, что на определенном этапе развития мы получим вторую Великую Октябрьскую революцию.
Поэтому первейшей задачей науки уголовного права в отношении понятия преступления видится:
1 Формирование независимой самостоятельной новой методологии познания, несвязанной рамками условности позитивного права, идеологическими предпосылками развития, политическими факторами влияния;
2. Чистка форм познания на предмет личного фактора влияния, опосредованного через призму внеличных мотивов (материальные ценности, честолюбие, соревнование в науке и прочее);
3. Формирование четких критериев целесообразности рассмотрения того или иного деяния как преступления, на основе методологии познания, которую предстоит выработать.
