34.
Шутка
Здесь мы поговорим о шуточных вещах, вернее, о тех вещах, которые требуют шутки в силу своей серьезности. Жизнь, воспринимающаяся вначале как форма существования, перестает такой быть при появлении возможности быть временно новым миром, но что случается, когда в течении еще возможности мыслить непричинной связью чувствования приходит пустота в отношении мысли о вселенной? Представим себе этот конец.Представим себе весь ужас нашего субъекта познания, который понимает, что уже отрезан от мира и не может каждый день открывать новое и все время поражать самое себя степенью революционности данных открытий. Так настает время, ибо ни сама личность не знает конкретики воспроизводства бытия возможности в себе, ни само бытие в возможности не подчиняется угодам личного. В определенный момент уже нет уверенности в форме значений, становится неозможным делать марш- броски сознания. Что остается нашему субъекту? Онперестает дышать, он перестает чувствовать и его первая надежда на временность данной ситуации, ему кажется, что пройдет время и все вернется… тем мучительнее его чувствование времени. Из сферы собственного мира он внезапно помещается в мир общественного, общественного суждения о самом себе и здесь он полностью копирует собственность общественного – ничтожество самого себя. Он смотрит глазами общественного на свой путь и понимает невозможность дальнейшего пути, он понимает все «ошибки» и не может найти себе прощения, он чувствует время, как его чувствует каждый — в системе немыслимости « бега от к …» итог всегда печален — для некоторых это самоубийство, для других разрушение собственной способности чувствовать и познавать. Для личного момента нет хуже ситуации, чем воспоминание о самом себе в форме чужеродного самое себя. Это именно смерть. И при том, что циклы реализации собственно — созданного бытия в возможности в несколько десятков раз превышают жизньсубъекта с точки зрения отсчета времени; ситуация становится заранее известной катастрофой. У философа нет другой жизни, кроме его книг, -это же звучит мало утешительно для части осколков человека в философе. Именно поэтому необходимо понимать неизбежность данного периода в особенности его мучительность, если не находишься в момент его наступления на пороге смерти биологической.
Здесь действует принцип: предупрежден — значит, вооружен, остальное – до каждого. Единственное, что может спасти, — это понимание, что все до того есть форма зарождения и вынашивания того, что теперь должно жить вместо тебя, о это славное утешение для чувственного начала в человеке.
Таковы проверочные шутки твоей возлюбленной – Истины…
Шутка
Здесь мы поговорим о шуточных вещах, вернее, о тех вещах, которые требуют шутки в силу своей серьезности. Жизнь, воспринимающаяся вначале как форма существования, перестает такой быть при появлении возможности быть временно новым миром, но что случается, когда в течении еще возможности мыслить непричинной связью чувствования приходит пустота в отношении мысли о вселенной? Представим себе этот конец.Представим себе весь ужас нашего субъекта познания, который понимает, что уже отрезан от мира и не может каждый день открывать новое и все время поражать самое себя степенью революционности данных открытий. Так настает время, ибо ни сама личность не знает конкретики воспроизводства бытия возможности в себе, ни само бытие в возможности не подчиняется угодам личного. В определенный момент уже нет уверенности в форме значений, становится неозможным делать марш- броски сознания. Что остается нашему субъекту? Онперестает дышать, он перестает чувствовать и его первая надежда на временность данной ситуации, ему кажется, что пройдет время и все вернется… тем мучительнее его чувствование времени. Из сферы собственного мира он внезапно помещается в мир общественного, общественного суждения о самом себе и здесь он полностью копирует собственность общественного – ничтожество самого себя. Он смотрит глазами общественного на свой путь и понимает невозможность дальнейшего пути, он понимает все «ошибки» и не может найти себе прощения, он чувствует время, как его чувствует каждый — в системе немыслимости « бега от к …» итог всегда печален — для некоторых это самоубийство, для других разрушение собственной способности чувствовать и познавать. Для личного момента нет хуже ситуации, чем воспоминание о самом себе в форме чужеродного самое себя. Это именно смерть. И при том, что циклы реализации собственно — созданного бытия в возможности в несколько десятков раз превышают жизньсубъекта с точки зрения отсчета времени; ситуация становится заранее известной катастрофой. У философа нет другой жизни, кроме его книг, -это же звучит мало утешительно для части осколков человека в философе. Именно поэтому необходимо понимать неизбежность данного периода в особенности его мучительность, если не находишься в момент его наступления на пороге смерти биологической.
Здесь действует принцип: предупрежден — значит, вооружен, остальное – до каждого. Единственное, что может спасти, — это понимание, что все до того есть форма зарождения и вынашивания того, что теперь должно жить вместо тебя, о это славное утешение для чувственного начала в человеке.
Таковы проверочные шутки твоей возлюбленной – Истины…
Вспомнилось памятование о смерти в православном христианстве, которое считается одним из наиболее сильных аскетических действий: ведь если ждешь смерти каждую минуту, то и жизнь свою построишь безупречно.