Пропадёт ли "свобода слова" от возвращения статьи "клевета" в УК?

На мой взгляд, оснований для паники от возвращения в Уголовный кодекс статьи, устанавливающей ответственность за клевету, не имеется. Истерия, раскрученная в прессе, абсолютно беспочвенна, а местами преждевременна.
 
Если внимательно вчитаться в текст новой редакции «старой» 129-й статьи (сейчас она будет введена в УК как статья 128.1), то можно увидеть – ничего кроме более суровых санкций и двух новых квалифицирующих признаков клеветы, в ней не появилось. А это означает, что привлечение к уголовной ответственности за данное преступление будет идти прежним, проторенным годами, путём, по сложившейся судебной практике. А путь этот далеко не так однозначен, как сегодня сетуют правозащитники. Не стоит сбрасывать со счетов и то, что основную статистику оправдательных приговоров судебная система России делала, в том числе, на «нетяжкой» клевете и нередко сопутствующем ей оскорблении.
 
Ещё до отмены клеветы, как уголовно-наказуемого деяния, доказать вину лжеца, было достаточно тяжело. Всё дело в том, что диспозиция статьи 129 УК содержала одно замечательное слово, которое помогало клеветникам ловко ускользать от наказания. Это слово — «заведомо». Именно благодаря ему и рушилось большинство дел, рассматривавшихся в судах.
 
Согласно толковому словарю Ушакова, оно имеет несколько значений, среди которых: «сознательно», «безусловно», «несомненно», «как известно» (самому действующему лицу). На юридическом языке смысл заведомости заключается в том, что клеветник должен осознавать несоответствие или возможность несоответствия действительности сообщаемых им сведений.
 
Доказать, что подсудимый на 100% осознавал, что сообщаемые им сведения, порочащие чужие честь и достоинство, являются неправдивыми, весьма трудно. Опытный адвокат всегда посоветует подзащитному сообщить, что последний получил сведения из некоего источника и искренне в них поверил, то есть имело место всего лишь добросовестное заблуждение…
 
Только сообщение конкретных фактов, которые могут быть подвергнуты проверке «ложь – истина», образует состав преступления. То есть указание на то, что «власть ворует» или «Петров (Иванов, Сидоров) – взяточник» в статье или публикации репортёра без привязки к «месту, времени и способу совершения», ни к какой ответственности не приведёт, поскольку эти суждения всегда воспринимались судами, как общие и неконкретные, либо оценочные.
 
Шумиха же, поднятая вокруг угроз свободе слова, на которую якобы посягает возвращение клеветы в Уголовный кодекс, во многом лишена основы. Заявляя, что «режим» душит прессу, журналисты забывают, что статья 4 Федерального закона «О средствах массовой информации», принятого ещё в 1991 году, гласит: «Не допускается использование средств массовой информации в целях совершения уголовно наказуемых деяний…» Подкрепляет данную норму и статья 43 того же закона: «Если редакция средства массовой информации не располагает доказательствами того, что распространенные им сведения соответствуют действительности, она обязана опровергнуть их в том же средстве массовой информации». То есть налицо принцип — не уверен, не пиши!
 
Давайте для наглядности рассмотрим вымышленный пример: некий репортёр указал в своей статье, что некий чиновник берёт взятки, но их размер не сообщил. Максимальный штраф в размере до 5000000 рублей предусмотрен за клевету, связанную с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. Взятка считается тяжким или особо тяжким преступлением, если сумма незаконного вознаграждения превышает 150000 рублей, либо лицо, получившее взятку занимает государственную должность Российской Федерации или вымогает её (что весьма редко само по себе), или действует в группе лиц. Поскольку чёткого указания о размере мздоимства работник СМИ не привёл, невозможно квалифицировать вероятную клевету. Более того, если этот журналист приведёт доказательства того, что сообщённые им сведения отвечают признакам, указанным в статье 57 Федерального закона «О средствах массовой информации», он вовсе будет освобождён от какой бы то ни было ответственности!
 
На месте журналистов, активно раскручивающих сейчас тему клеветы, я бы лучше обратил внимание на другое, а именно на то, что меры наказания возвращённой статьи никак не кореллируют с модернизацией норм гражданского законодательства в части защиты потерпевших от клеветы.
 
Драконовские штрафы за совершение этого преступления полностью идут в доход государства, а тот, кто пострадал от злословия, ничего не получает – фактически он должен быть благодарен судебной власти за то, что клеветник получил судимость. Компенсация весьма сомнительная, тем более, пострадавший изначально имел альтернативу потребовать опровержения наветов в порядке гражданского судопроизводства, попутно рассчитывая на материальную компенсацию морального вреда.
 
Ввиду этого, было бы весьма справедливо на волне злободневной темы возвращения клеветы в УК поднять вопрос о дополнении статьи 152 ГК, прописав в ней такую же конкретную и высокую сатисфакцию для потерпевших, избавив суд от назначения компенсации по своему усмотрению по принципу «разумности» и «справедливости». О том, что таковые целиком и полностью зачастую зависят от политического положения человека, многие не раз убеждались, наблюдая за процессами по искам отечественных бонз. Рядовые же граждане никогда действительно достойных выплат не получали.
 
Резюмируя, могу посоветовать работникам СМИ, чтобы избежать проблем с ответственностью за клевету, всего лишь тщательнее проверять поступающие к ним сведения и не забывать в погоне за сенсациями об уважении прав, законных интересов, чести и достоинства граждан и организаций. Тем более, что эта обязанность лежит на журналистах согласно статье 49 Федерального закона «О средствах массовой информации»