Исполнителем преступления в соответствии с п. 2 ст. 33 УК РФ признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участво­вавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, со­вершившее преступление посредством ис­пользования других лиц, не подлежащих уго­ловной ответственности в силу возраста, не­вменяемости или других обстоятельств.


Таким образом, в российском законода­тельстве существует три вида исполнитель­ства: непосредственное, соисполнительство и посредственное исполнительство.

В случае непосредственного совершения преступления лицами, лишь одно из которых обладает специальными признаками субъекта преступления, действия последнего подлежат квалификации как действия исполнителя, а действия лица, таковыми не обладающего, квалифицируются по правилам п. 4 ст. 34 УК РФ. Согласно этой норме лицо, не являю­щееся субъектом преступления, но участво­вавшее в совершении преступления, преду­смотренного этой статьей, несет уголовную от­ветственность за данное преступление в каче­стве его организатора, подстрекателя или по­собника.

Однако в литературе предлагаются и другие подходы. Например, предлагается ввести понятие соисполнителя как особого вида соучастника, под которым следует пони­мать лицо, выполняющее преступное деяние совместно с исполнителем, но не обладающее специальными признаками, свойственными последнему (См., напр.: Семенов С.А. Специальный субъект преступления в уголовном праве. М., 1999. С. 22—24.).Представляется, что тем самым обессмысливается существование специально­го субъекта — и поэтому такое предложение вряд ли может быть принято.

Другая позиция заключается в том, что случаи соисполнительства специальных субъектов преступления и частных лиц призна­ются не соучастием в преступлениях со спе­циальным субъектом, а специфическим ви­дом совокупности, при которой одним груп­повым посягательством причиняется одно­временно вред нескольким объектам уголовно-правовой охраны, в силу чего происходит несколько преступлений одновременно и прослеживается, соответственно, несколько их составов.

Таким образом, действия лиц, обладаю­щих признаками специального субъекта преступления, предлагается квалифицировать по соответствующей статье Особенной части УК РФ, которая предусматривает ответствен­ность именно специальных субъектов, а действия иных соисполнителей — по статьям Особенной части УК РФ, которые предусмат­ривают ответственность общих субъектов преступления (См.: Шеслер А.В. Соучастие в преступлениях со специальным субъектом // Актуальные проблемы борьбы с преступ­ностью в Сибирском регионе: Материалы научно-практической конференции (3—4 февраля 2000 г.). Красноярск, 2000. С. 117-118.).

Согласиться с предлагаемым вариантом квалификации действий соучастников также нельзя по причине невозможности соучастия в разных преступлениях.Как указывает профессор Н. Иванов, «не­специальный субъект, соучаствующий в преступлении подобного рода, несет ответ­ственность в зависимости от роли, которую он выполнял в процессе совершения преступ­ления, но, разумеется, не в качестве испол­нителя» (Иванов Н. Соучастие со специальным субъектом // Российская юстиция. 2001. № 3. С. 51.).

Под посредственным исполнительством по­нимается преступная деятельность субъекта, умышленно использующего для своей пре­ступной цели при выполнении объективной стороны состава преступления в качестве орудия другое физическое лицо, не обладающее общими или специальными признаками субъ­екта преступления (См.: Михеев Р.И. Уголовно-правовая оценка общественно опасных деяний невменяемых при групповых посягатель­ствах // Актуальные проблемы борьбы с групповой преступностью: Межвузовский сборник научных трудов. Омск. 1983. С. 10-11.).

Следует отметить, что действия, например, невменяемых лиц, используемых исполните­лем для совершения преступления, при всей их связи с умыслом исполнителя не образуют соучастия в преступлении (См.: Назаренко Г.В. Квалификация особых случаев соучастия: соучастие и невменяемость // Правоведение. 1995. № 3. С. 95.). Однако необходимо также учесть, что по­нятие «исполнитель преступления» относится только к соучастию, поэтому когда в соверше­нии преступления участвует лишь одно лицо, являющееся субъектом преступления, вряд ли такое лицо можно назвать исполнителем.

В связи с этим непонятно, почему посред­ственное исполнительство, предусмотренное п. 2 ст. 33 УК РФ, отнесено к соучастию. Ведь «другие лица, не подлежащие уголовной ответственности в силу возраста, невменяе­мости или других обстоятельств», не являют­ся субъектами преступления, а потому и не могут быть соучастниками лица, которое их использовало. Следовательно, в этих случаях нет соучастия.Такую позицию занимает Верховный суд РФ. В п. 9 постановления Пленума Верховного суда РФ от 14.02.2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовер­шеннолетних» (далее — постановление) ука­зано: «Необходимо иметь в виду, что совер­шение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (ст. 20 УК РФ) или невменяе­мости (ст. 21 УК РФ), не создает соучастия».

Однако дальше позиция Верховного суда РФ представляется непоследовательной, посколь­ку в том же п. 9 постановления говорится: «Вместе с тем, при совершении преступления несовершеннолетним, не подлежащим уго­ловной ответственности по указанным выше основаниям, лицо, вовлекшее несовершенно­летнего в совершение этого преступления, в силу ч. 2 ст. 33 УК РФ несет ответственность за содеянное как исполнитель путем посред­ственного причинения».На наш взгляд, именовать исполнителем лицо, совершившее преступление посред­ством использования лица, не являющегося субъектом преступления, при отсутствии со­участия вряд ли правомерно, потому что у не­которых авторов появляется соблазн усмот­реть соучастие в подобных случаях.

Так, на­пример, предлагается дополнить ст. 35 УК РФ родовым определением преступной груп­пы: «Преступление считается совершенным группой лиц, если в его совершении участво­вали два или более исполнителя, из которых хотя бы один подлежит уголовной ответственности» (Хмелевская Т.А. Виды групповых преступлений и их квалификация по УК РФ. М., 2000. С. 11.).

Вопрос о посредственном виновнике (по­средственном исполнительстве) имеет долгую историю. Еще И.Я. Хейфец считал: «Понятие «посредственное виновничество» создано доктриной для избежания целого ряда не­удобных следствий из признаваемого ею ак­цессорного характера подстрекательства. В целом ряде случаев, при которых логическим следствием акцессорного характера подстре­кательства является ненаказуемость подстре­кателя, доктрина вводит понятие «посред­ственный виновник» и спасает этим свою конструкцию подстрекательства от полного крушения. Это прежде всего при тех делик­тах, где физическим деятелем является лицо невменяемое; как, например, определение ду­шевнобольного к убийству.

Так как душевная болезнь исключает всякую вменяемость, то тут нет налицо наказуемого деятеля, от кото­рого… наказание рикошетом может попасть в подговорщика, следствием чего в данном слу­чае является ненаказуемость подстрекателя. Ввиду практической невозможности резуль­тата, подстрекатель переименовывается в по­средственного виновника и наказывается как физический убийца» (Хейфец И.Я. Подстрекательство к преступлению. М., 1914. С. 28—29.).

На самом же деле «спасать» конструкцию соучастия в данном случае не надо. В приведенном примере прос­то нет соучастия (так называемый посред­ственный виновник и невменяемое лицо не являются соучастниками), потому нет и подстрекателя. Следовательно, нет и необхо­димости переименования. Кстати говоря, на­ше действующее уголовное законодательство тоже «спасает» то, что спасения не требует.М.И. Ковалев в своей работе говорит, что «субъект, вложивший в руки сумасшедшего оружие или использовавший его бредовые идеи для убийства, должен рассматриваться не как подстрекатель или пособник, а как ис­полнитель, именуемый в теории и практике уголовного права посредственным причинителем» (Ковалев М.М. Соучастие в преступлении. Екатеринбург, 1999. С. 27.).

В связи с этим необходимо отметить следующее: ст. 33 УК РФ действительно относит к исполнителям «лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответ­ственности...». На наш взгляд, отнесение та­кого лица к разряду исполнителей не совсем уместно, так как понятие «исполнитель» прочно ассоциируется с понятием «соучас­тие» (да и расположена ст. 33 в главе 7 «О со­участии в преступлении»), а соучастия кактакового в этих случаях как раз и нет.Можно привести и точку зрения Дж. Флетчера и А.В. Наумова, которые указывают на два серьезных вопроса общей теории соучас­тия как теории производной ответственности.Один из вопросов связан с ситуацией, в кото­рой лицо, подстрекающее к преступлению, полностью подавляет поведение другого (действующего в состоянии заблуждения или находящегося в состоянии невменяемости в момент совершения преступления).Типичное разрешение такой ситуации состоит в том, чтобы рассматривать подстрекателя как исполнителя преступления, а невиновное лицо —просто как инструмент в руках исполнителя.Такой подход к совершению преступления можно назвать «совершением посредством», или «посредственным исполнительством». И это не часть теории соучастия в чистом ви­де, а отрицание соучастия и возложение всей полноты ответственности на расчетливого подстрекателя, находящегося за сценой (См.: Флетчер Дж., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. М., 1998. С. 474.).

Как видим, эти авторы полагают, что соучастия в таких случаях нет, но используют термины, имеющие отношение только к соучастию. По нашему мнению, лица, совершившие преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответ­ственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных УК РФ, не должны именоваться исполните­лями и вопрос об уголовной ответственноститаких лиц должен решаться за рамками главы о соучастии.Соучастие немыслимо, когда кто-то действует под влиянием непреодолимой силы или физического принуждения. Единствен­ный виновник преступления тот, кто исполь­зует эти факторы (обстоятельства) в своих преступных целях. Однако безусловное осво­бождение от уголовной ответственности вле­чет только такое принуждение, которое иск­лючает у принуждаемого всякую возмож­ность действовать по собственному усмотре­нию. В этом случае применяются правила о непреодолимой силе.

Что касается психичес­кого насилия, то необходимо учитывать, что хотя на волю субъекта оказывается серьезное давление, она не парализуется полностью. Это обусловливает действие положений о крайней необходимости.Психическое при­нуждение само по себе, как правило, не осво­бождает от уголовной ответственности, но мо­жет смягчить ее. Освобождение от уголовной ответственности возможно в таких случаях лишь при наличии крайней необходимости. По этому вопросу п. 10 постановления гла­сит: «Следует также учитывать, что согласно п. «е» ст. 61 УК РФ к обстоятельствам, смяг­чающим наказание, относится совершение преступления в результате физического или психического принуждения, не исключающе­го преступность деяния, либо в силу матери­альной, служебной или иной зависимости не­совершеннолетнего, в связи с чем при выяс­нении судом факта вовлечения его в соверше­ние преступления взрослыми следует решать вопрос о характере примененного в отноше­нии несовершеннолетнего физического или психического принуждения.

При этом судам необходимо устанавли­вать, что такая зависимость или принужде­ние имели место быть реально, а сами пре­ступные действия несовершеннолетнего явля­лись вынужденными, поскольку его воля бы­ла подавлена неправомерными действиями взрослого, вовлекшего несовершеннолетнего в совершение преступления».

B.C. Прохоров указывает, что в случае по­средственного исполнительства, сопровождав­шегося психическим принуждением, не вызвав­шим состояние крайней необходимости, при­нуждающий является подстрекателем, а при­нуждаемый — исполнителем преступления (См.: Курс советского уголовного права. Часть Общая / Отв. ред. Н.А. Беляев, М.Д. Шаргородский. Л., 1968. С. 613.).

Мы считаем предложенную квалификацию правильной, однако не согласны с тем, что в таком случае имеет место быть посредствен­ное исполнительство.Принуждение с помощью угрозы должно быть реальным, существенным для лица, к которому угроза обращена, с точки зрения последствий ее реализации. Такое восприятие и оценка угрозы могут быть констатированы лишь на основе исследования индивидуаль­ных особенностей личности, включая жиз­ненный опыт. Так, подростком угроза может восприниматься как не оставляющая места альтернативе, взрослый же может оценивать аналогичную угрозу как гораздо менее значи­мую.

В принципе, возможна и констатация иск­лючительной ситуации, сводящей избира­тельность поведения на нет. Например, когда подросток глубоко привязан к организатору преступления или связан традициями подчи­нения старшим, характерными для некото­рых этнических общностей, либо когда он в силу возрастной незрелости воспринимает уг­розу как не оставляющую ему выбора (См., напр.: Ситковская О.Д. Психологический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. М., 1999. С. 76.).

По нашему же мнению, лицо, совершившее пре­ступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответствен­ности, может быть признано исполнителем только в соучастии с организатором, подстре­кателем или пособником.Дж. Флетчер и А.В. Наумов ставят еще один вопрос: «Совершенно очевидно, что те, кто манипулирует невиновными лицами, должны привлекаться к ответственности так же, как те, кто использует технические сред­ства для достижения своих преступных це­лей. Но как быть в ситуациях, когда лицо, используемое исполнителем на месте совер­шения преступления, не является невинов­ным лицом?» (Флетчер Дж., Наумов А.В. Указ. раб. С. 474-475.).

Полагаем, что если речь идет об использовании лица, обладающего необхо­димыми признаками общего субъекта, но не имеющего признаков специального субъекта, то можно сделать вывод о посредственном ис­полнительстве. И такое лицо должно нести ответственность согласно п. 4 ст. 34 УК РФ.Еще в конце 1950-х гг. П.И. Гришаев и Г.А. Кригер указывали на то, что в тех слу­чаях, когдадействия, образующиесостав должностного преступления, выполняются только частным лицом, а должностное лицо склоняет его к совершению данного преступ­ления или создает условия для его осущест­вления, то последнее должно привлекаться к уголовной ответственности в качестве испол­нителя должностного преступления, а част­ное лицо — в качестве пособника (См.: Гришаев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по уголовному праву. М., 1959. С. 235.).

Анализ действующего уголовного законодательства позволяет, на наш взгляд, установить лишь одну форму посредственного исполнитель­ства, когда и посредственный исполнитель, и используемое лицо являются соучастниками, — посредственное исполнительство субъекта, обладающего специальными признаками при использовании лица, у которого таковые от­сутствуют. Это умышленное совместное учас­тие двух лиц в совершении умышленного преступления (соучастие), но лицо, непосред­ственно совершившее преступление, не может быть признано исполнителем как не обладаю­щее специальными признаками и несет уго­ловную ответственность в качестве организа­тора, подстрекателя либо пособника, а субъ­ект, обладающий специальными признаками, несет ответственность как исполнитель, со­вершивший преступление посредством (посред­ственный исполнитель).

Поэтому вряд ли можно согласиться с мне­нием И.Ю. Буневой о том, что случаи исполь­зования лиц, не обладающих признаками специального субъекта, должны оцениваться иначе, отличаясь по квалификации от тради­ционных вариантов посредственного испол­нительства, которые предполагают использо­вание лиц, не обладающих такими признака­ми общего субъекта, как вменяемость или достижение определенного возраста. (См.: Бунева И.Ю. Некоторые вопросы квалификации принуждения к даче показаний, совершенного группой лиц // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе. С. 151.).

Наоборот, именно случаи использования лиц, не обладающих признаками специально­го субъекта, следует расценивать как един­ственную форму посредственного исполни­тельства.Мы исходим из того, что посредственный исполнитель и используемое лицо являются соучастниками преступления. Именно поэто­му представляются неприемлемыми иные (не соответствующие п. 4 ст. 34 УК РФ) вариан­ты квалификации действий лица, не являю­щегося субъектом преступления, специально указанные в соответствующей статье Особен­ной части УК РФ. С учетом изложенного мы предлагаем сле­дующую редакцию п. 2 ст. 33 УК РФ: «Ис­полнителем признается лицо, непосредствен­но совершившее преступление либо непосред­ственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителя­ми), а также лицо, обладающее специальны­ми признаками субъекта преступления и со­вершившее преступление посредством ис­пользования лица, на стороне которого ука­занные специальные признаки субъекта преступления отсутствуют. Лицо, совершившее преступление посред­ством использования других лиц, не подле­жащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоя­тельств, предусмотренных настоящим Кодек­сом, признается исполнителем, если наряду с ним в совершении преступления принимают участие организатор, подстрекатель либо по­собник».

По нашему мнению, исполнитель преступ­ления действует всегда только с прямым умыслом. Общепризнано, что исполнить пре­ступление можно как активными действия­ми, так и в форме преступного бездействия.

А. Арутюнов, адвокат Журнал «Современное право» №6 – 2002 г.

Да 0 0

Ваши голоса очень важны и позволяют выявлять действительно полезные материалы, интересные широкому кругу профессионалов. При этом бесполезные или откровенно рекламные тексты будут скрываться от посетителей и поисковых систем (Яндекс, Google и т.п.).

Пока нет комментариев

Для комментирования необходимо Авторизоваться или Зарегистрироваться

Ваши персональные заметки к публикации (видны только вам)

Рейтинг публикации: «Исполнитель преступления» 0 звезд из 5 на основе 0 оценок.
Адвокат Морохин Иван Николаевич
Кемерово, Россия
+7 (923) 538-8302
Персональная консультация
Сложные гражданские, уголовные и административные дела экономической направленности.
Дорого, но качественно. Все встречи и консультации, в т.ч. дистанционные только по предварительной записи.
https://morokhin.pravorub.ru/
Адвокат Фищук Александр Алексеевич
Краснодар, Россия
+7 (926) 004-7837
Персональная консультация
Банкротство, арбитражный управляющий: списание, взыскание долгов, оспаривание сделок, субсидиарная ответственность. Абонентское сопровождение бизнеса. Арбитраж, СОЮ, защита по налоговым преступлениям
https://fishchuk.pravorub.ru/

Похожие публикации

Продвигаемые публикации