Найти юриста / адвоката / эксперта
Коллеги! Владислав Николаевич Никитенко уже знакомил Вас с книгой «Дело Йукоса как зеркало русской адвокатуры». Инициатива публикации первого маленького фрагмента принадлежит исключительно ему. Хотя я сомневался в верности выбранного им пути публикации отдельных фрагментов, так как был убеждён в том, что невозможно понять отдельное без понимания теории адвокатуры как целого. И комментарии это покажут.
Купить книгу нельзя. Но она доступна каждому. У этой книги нет «авторов» — она принадлежит всем. Явление всего лишь было изложено единомышленниками. Книга не рассчитана на так называемых «всех интересующихся».
Однако тешу себя надеждой, что и отдельные фрагменты ускорят размежевание среди праворуб'ов, которое уже явно прослеживается, чтобы объединиться на единой платформе правильной школы адвокатуры (права) под названием «каноническая школа адвокатуры» или «каноническая школа права». Если окажется, что я и мои единомышленники зашли не в ту дверь, то вы изгоните нас из своего дома.
Выбор фрагментов для публикации всецело будет принадлежать и впредь Владиславу Николаевичу.
§ 5. Адвокаты и конвой в «деле Йукоса»
Казус. Конвой как публика.
Требует всяческого профессионального признания протест адвоката, который заявил суду о недопустимости, чтобы многочисленный конвой подсудимых занимал места в зале для публики. Не обнаружено, чтобы такие протесты были системой. Тем более, никто не высказал протеста против нахождения в зале судебного заседания конвойных с открытым огнестрельным оружием в руках.
Казус. Конвой и адвокат.
В “деле Йукоса” обратило на себя внимание зачастую раболепное поведение адвокатов по отношению к конвою подсудимых. В частности, адвокат, ратующий за присутствие в зале судебного заседания как можно большего количества представителей от средств всенародного оповещения, посчитал, что в зале есть свободные места, и обратился к суду, чтобы тот дал поручение начальнику конвоя допустить публику на свободные места.
Судья на эту просьбу адвоката заявил, что суд начальнику конвоя не вправе давать указания, и дал указание судебному приставу впустить в зал желающих согласно количеству свободных мест.
Казус. Конвой как субъект процесса для адвокатов.
Судебное заседание. Находящиеся под стражей подсудимые отделены от остальных присутствующих в зале решеткой.
Один из подсудимых обратился к суду с просьбой, чтобы суд сохранил тот порядок общения подсудимого с адвокатом, который существовал ранее. А именно – чтобы подсудимый мог разговаривать с адвокатом, который находился на расстоянии полуметра от решётки, и между ними не стоял конвойный. Таким образом, подсудимый и адвокат могли видеть и слышать друг друга. Теперь же конвой не даёт возможности адвокату приблизиться к решётке ближе одного метра, и между подсудимым и адвокатом стоит конвойный.
Судья, вместо того чтобы обеспечить условия для консультаций адвоката и его доверителя, спросил у начальника конвоя о порядке общения адвоката и его подзащитного. Конвойный поведал, что линия охраны проходит в одном метре от решетки согласно плану охраны, который имеется у конвоя. Судья поинтересовался, а должен ли находиться конвойный между подсудимым и адвокатом. Конвойный ответил, что в этом нет необходимости. Получив от конвойного разъяснения, судья рассудил, что суд не может рассчитывать расстояние для общения между адвокатом и подзащитным, но если такая возможность у конвоя есть, то надо чтобы между адвокатом и подсудимым непосредственно не стоял конвойный, потому что это затрудняет общение защитника и обвиняемого. Конвойный уточнил, имеет ли в виду суд, чтобы часовой не мешал. Судья пояснил, что если возможно, то нужно чтобы адвокат и подсудимый видели друг друга. Конвойный сказал, что это возможно.
Выслушав диалог между судом и конвойным, подсудимый заявил ходатайство об истребовании плана охраны подсудимых в зале судебного заседания. Это ходатайство было мотивировано тем, что поскольку план охраны ограничивает права подсудимого, то этот план должен являться публичным документом, для того чтобы подсудимый мог его обжаловать в компетентном государственном органе. И пока этот план не будет предоставлен суду, на него нельзя ссылаться.
Суд поставил на обсуждение сторон это ходатайство.
Адвокат поддержал ходатайство и пояснил, что режим общения защитника с подзащитным непрерывно ужесточается. Так, ранее начальник конвоя говорил, что при разговоре с подсудимым адвокат должен стоять на расстоянии полуметра от решетки. Однако теперь начальник караула заявляет, что это расстояние должно быть не полметра, а один метр. Стороне защиты неизвестны документы, устанавливающие расстояние между адвокатом и его подзащитным. Если этот документ существует и содержит указанные ограничения для общения адвоката со своим подзащитным, то сторона защиты будет его обжаловать. Потому что такой документ ущемляет возможности для стороны защиты.
Другой подсудимый в поддержку ходатайства сказал, что подсудимые и защитники имеют право на общение, в том числе конфиденциальное. Поэтому, если существуют какие-то акты, например, должностные инструкции, которые это право нарушают, и они не могут быть отменены или обжалованы, то, соответственно, нужно принимать какие-то другие меры для того, чтобы это право обеспечить. Поэтому подсудимый считает, что необходимо посмотреть на этот план охраны, действительно ли он предусматривает такие ограничения в общении, чтобы сделать оценку тому, являются ли эти ограничения существенным нарушением права на общение защитника со своими подзащитными.
Государственный обвинитель возражал против удовлетворения этого ходатайства, поскольку никакого отношения к предмету судебного разбирательства заявление подобных ходатайств и их разрешение не имеет. Государственный обвинитель подчеркнул, что он не увидел и не услышал каких- либо аргументов и доводов, сведений, которые бы позволяли прийти к выводу о том, что право на защиту кого-либо из подсудимых в судебном процессе нарушается. Относительно внутренних регламентов конвойной службы государственный обвинитель рассудил, что если эти регламенты касаются в какой-то мере подсудимых, то у подсудимых имеется возможность общаться с адвокатами в том порядке, в каком это определено законодательством. А именно путём обращения к администрации следственного изолятора либо к руководству тех подразделений, которые осуществляют конвоирование, сопровождение, охрану и тому подобные мероприятия в отношении подсудимых. Поэтому нет никаких оснований для удовлетворения заявленного подсудимым ходатайства, заключил государственный обвинитель.
По поводу суждения государственного обвинителя заявивший ходатайство подсудимый сказал, что он, подсудимый, уверен, что прокурор, даже выступающий в роли государ ственного обвинителя, всё равно понимает свою ответственность за защиту прав и правоохраняемых интересов граждан, в том числе, и являющихся подсудимыми. Поскольку в присутствии прокурора было заявлено предыдущей сменой конвоя, что порядок действия конвоя в зале судебного заседания определяется судом, а нынешней сменой конвоя заявлено, что этот порядок определяется ещё и инструкциями, которые неизвестны не только стороне защиты, но и суду, то и было заявлено ходатайство об истребовании этих инструкций, чтобы с ними ознакомиться. В этой ситуации, продолжил подсудимый, обращение к руководству следственного изолятора невозможно, потому что руководство следственного изолятора определило, что на зал судебного заседания их полномочия не распространяются. Обращение же к конвою с обжалованием их решения и поведения также невозможно, потому что инструкции, на которые он ссылается, ему, подсудимому, не известны. Соответственно, обжаловать неизвестные документы подсудимый не имеет возможности.
Другой подсудимый отметил, что речь идёт об уточнении процедуры взаимодействия с тем конвоем, который находится непосредственно в зале судебного заседания. А Уголовно- процессуальный кодекс России, напомнил он прокурору, регламентирует порядок в зале судебного заседания и то, чьим распоряжениям в нём подчиняются.
И суд определил, что в ходе судебного разбирательства и в перерывах судебного разбирательства суд не возражает против общения между подсудимыми, содержащимися под стражей, и их защитниками, если это общение каким-либо образом не создаст препятствия для судебного разбирательства. Суд отказал в удовлетворении ходатайства об истребовании плана охраны содержащихся под стражей подсудимых и определении расстояния, с которого адвокаты-защитники вправе разговаривать с обвиняемыми, поскольку такой документ не относится к предмету рассмотрения судебного разбирательства. Определение расстояния между защитником и подсудимым не относится к компетенции суда, так как компетенция суда определена Уголовно-процессуальным кодеком России. Также в этом же Кодексе отсутствует и положение о том, что суду каким-либо образом подчиняется конвойное подразделение, осуществляющее охрану и конвой подсудимых, содержащихся под стражей. Касательно конфиденциальности общения адвокатов с их подзащитными в зале судебного заседания суд указал, что поскольку начальник конвоя в судебном заседании заявлял, что создать полную конфиденциальность при общении адвокатов и подсудимых в зале судебного заседания невозможно, то с учётом этого обстоятельства судом был определён день, который полностью предоставлен для общения адвокатов с их подзащитными в следственном изоляторе. Обмениваться документами адвокаты и их подзащитные в зале судебного заседания могут с разрешения суда, заключил судья.
Синтаксис казуса. Подсудимые взяли на себя инициативу отстаивания не только своих прав, но и права как такового. Даже если эту мысль борьбы за право им подсказали адвокаты, это не имеет значения. Задача адвокатов – бороться за право, а не только выражать молчаливую солидарность с такой борьбой подсудимых. Абсолютное право обвиняемого и адвоката, обоюдное право, всегда и непрерывно, то есть при любой необходимости для кого бы то ни было, консультироваться друг с другом. Если нет условий для консультаций, если им кто-то препятствует, то нет и реализации права на защиту. Нет права на защиту – нет судебного процесса. Такой процесс не может продолжаться. Потворствовать продолжению судебного разбирательства без права на защиту, при отсутствии возможности для консультаций есть нарушение прав обвиняемого со стороны адвоката. Судебный процесс с пороком права на защиту есть мнимый процесс. Нет общения, конвой не даёт, тогда нет судебного процесса. И адвокаты не должны потворствовать таким нарушениям, создавая видимость отправления своих функций.
Обычно суд проявляет волю и власть над конвоем. Но проявление страха перед вооруженными людьми в мелочах есть фактически умаление судебной власти. Судья и прокурор пасуют перед конвоем, но одно из публичных предназначений адвокатуры – защищать достоинство судебной власти.
Казус. О конвое и суде.
Подсудимый и его адвокат заявили ходатайство, чтобы суд устранил чинимые конвоем препят ствия в общении защитника и его подзащитного. Суд в определении указал, что он подтверждает свою позицию, которая была изложена в ранее вынесенных судом определениях о том, что суд не возражает против общения адвокатов с подсудимыми, поскольку такое право подсудимым и их защитникам предоставлено нормами Уголовно-процессуального кодекса России. В частности, как во время перерывов, которые объявляются в ходе судебного разбирательства, так и во время судебного разбирательства, если это не будет создавать препятствия для судебного разбирательства и отвлекать каким- либо образом внимание участников процесса и самого суда. Вопрос о перемещении подсудимых по зданию суда и в зале судебных заседаний не входит в компетенцию суда, и жалобы подсудимых на действия конвоя не являются предметом рассмотрения по настоящему судебному разбирательству. Если у подсудимых имеются жалобы на действия конвоя, то они могут быть изложены руководству следственного изолятора с просьбой принятия соответствующих мер.
[Примечание. Для стороны защиты есть принцип: нет возможности для консультаций адвоката с доверителем – нет судебного процесса. Адвокат лишён возможности что-либо высказывать по существу предъявленного обвинения.]
Журналист Владислав Никитенко:
Я прочел книгу «Дело Йукоса как зеркало русской адвокатуры» не раз и не два. И теперь часто перечитываю ее с того места, на котором открыл. Сегодня открылось это и, благо дело, эту наработку я уже использовал.
Почему в тоталитарном СССР подсудимый сидел на своей скамье подсудимых и не отсвечивал, а в нашей «правовой России» и от-горшка-два-вершка-мошенник, и косая-сажень-в-плечах-убийца в зале суда сидят в железной клетке? И это притом, что в донельзя завоенизированной «Империи Зла» суды обходились без судебных приставов, а теперь у нас весь комплект – и приставы, и полицейские, и клетка даже даже бухгалтерши-растратчицы?!
А это где-нибудь в УПК регламентировано?! Нет! Я прочел «Зеркало» и удивился этому раньше, чем многие из Вас. А ведь даже я привык к такому порядку и мне в голову не приходило, что это ненормально. Теперь я действую иначе, к примеру, заявляю такое ходатайство:
Ходатайство защитника …………
В соответствии с Конституцией РФ и принципами уголовного судопроизводства Российской Федерации, каждый обвиняемый является невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана вступившим в законную силу решением суда.
В соответствии с Конституцией и ст. 9, 11 УПК не допускаются действия, унижающие человеческое достоинство.
Статья 7 УПК РФ устанавливает принцип законности в уголовном процессе и в соответствии с ней если какой-либо закон или уложение каких либо органов противоречит УПК, применяется Уголовно-процессуальный кодекс.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации не содержит указаний на то, что суд и публика в зале должны смотреть на подсудимого как на диковинного или опасного зверя в клетке, который может бросится на добропорядочных гражан. В связи с чем ходатайствую перед судом о помещении подсудимых на скамью подсудимых вне клетки, которая унижает человеческое достоинство.
Прошу вынести решение по данному ходатайству в совещательной комнате с указанием на конкретную норму уголовно-процессуального закона. Данная норма, если таковая суду известна, будет мною впоследствии оспорена в Конституционном суде РФ, если подсудимые останутся в клетке.
Честь имею! Владислав Никитенко
И это притом, что я не знал, что свою позицию по этому поводу высказал и Европейский Суд по Правам Человека в деле «Ходорковский против России» (Khodorkovskiy v. Russia, жалоба N 5829/04)! Из Постановления Европейского Суда явно следует, что разговор адвоката со своим доверителем в присутствии конвойного и через прутья решетки нарушает права и свободы подсудимого.
Так отчего бы нам не прочесть труд пока не славящегося своей активностью на сайте Артура Воробьева и не использовать его и наши наработки в правозащите повсеместно?! Почему мы и наши доверители должны терпеть очевидное нарушение законов? Где в УПК написано, что обвиняемый или подсудимый должен этапироваться в зал суда в наручниках независимо от статьи, ему инкриминируемой? Конвою страшно? Ну так на то у нас и есть переаттестация! Если карлики аттестовали слабаков, так их, видных юристов в это носом ткнуть надо!
Купить книгу нельзя. Но она доступна каждому. У этой книги нет «авторов» — она принадлежит всем. Явление всего лишь было изложено единомышленниками. Книга не рассчитана на так называемых «всех интересующихся».
Однако тешу себя надеждой, что и отдельные фрагменты ускорят размежевание среди праворуб'ов, которое уже явно прослеживается, чтобы объединиться на единой платформе правильной школы адвокатуры (права) под названием «каноническая школа адвокатуры» или «каноническая школа права». Если окажется, что я и мои единомышленники зашли не в ту дверь, то вы изгоните нас из своего дома.
Выбор фрагментов для публикации всецело будет принадлежать и впредь Владиславу Николаевичу.
§ 5. Адвокаты и конвой в «деле Йукоса»
Казус. Конвой как публика.
Требует всяческого профессионального признания протест адвоката, который заявил суду о недопустимости, чтобы многочисленный конвой подсудимых занимал места в зале для публики. Не обнаружено, чтобы такие протесты были системой. Тем более, никто не высказал протеста против нахождения в зале судебного заседания конвойных с открытым огнестрельным оружием в руках.
Казус. Конвой и адвокат.
В “деле Йукоса” обратило на себя внимание зачастую раболепное поведение адвокатов по отношению к конвою подсудимых. В частности, адвокат, ратующий за присутствие в зале судебного заседания как можно большего количества представителей от средств всенародного оповещения, посчитал, что в зале есть свободные места, и обратился к суду, чтобы тот дал поручение начальнику конвоя допустить публику на свободные места.
Судья на эту просьбу адвоката заявил, что суд начальнику конвоя не вправе давать указания, и дал указание судебному приставу впустить в зал желающих согласно количеству свободных мест.
Казус. Конвой как субъект процесса для адвокатов.
Судебное заседание. Находящиеся под стражей подсудимые отделены от остальных присутствующих в зале решеткой.
Один из подсудимых обратился к суду с просьбой, чтобы суд сохранил тот порядок общения подсудимого с адвокатом, который существовал ранее. А именно – чтобы подсудимый мог разговаривать с адвокатом, который находился на расстоянии полуметра от решётки, и между ними не стоял конвойный. Таким образом, подсудимый и адвокат могли видеть и слышать друг друга. Теперь же конвой не даёт возможности адвокату приблизиться к решётке ближе одного метра, и между подсудимым и адвокатом стоит конвойный.
Судья, вместо того чтобы обеспечить условия для консультаций адвоката и его доверителя, спросил у начальника конвоя о порядке общения адвоката и его подзащитного. Конвойный поведал, что линия охраны проходит в одном метре от решетки согласно плану охраны, который имеется у конвоя. Судья поинтересовался, а должен ли находиться конвойный между подсудимым и адвокатом. Конвойный ответил, что в этом нет необходимости. Получив от конвойного разъяснения, судья рассудил, что суд не может рассчитывать расстояние для общения между адвокатом и подзащитным, но если такая возможность у конвоя есть, то надо чтобы между адвокатом и подсудимым непосредственно не стоял конвойный, потому что это затрудняет общение защитника и обвиняемого. Конвойный уточнил, имеет ли в виду суд, чтобы часовой не мешал. Судья пояснил, что если возможно, то нужно чтобы адвокат и подсудимый видели друг друга. Конвойный сказал, что это возможно.
Выслушав диалог между судом и конвойным, подсудимый заявил ходатайство об истребовании плана охраны подсудимых в зале судебного заседания. Это ходатайство было мотивировано тем, что поскольку план охраны ограничивает права подсудимого, то этот план должен являться публичным документом, для того чтобы подсудимый мог его обжаловать в компетентном государственном органе. И пока этот план не будет предоставлен суду, на него нельзя ссылаться.
Суд поставил на обсуждение сторон это ходатайство.
Адвокат поддержал ходатайство и пояснил, что режим общения защитника с подзащитным непрерывно ужесточается. Так, ранее начальник конвоя говорил, что при разговоре с подсудимым адвокат должен стоять на расстоянии полуметра от решетки. Однако теперь начальник караула заявляет, что это расстояние должно быть не полметра, а один метр. Стороне защиты неизвестны документы, устанавливающие расстояние между адвокатом и его подзащитным. Если этот документ существует и содержит указанные ограничения для общения адвоката со своим подзащитным, то сторона защиты будет его обжаловать. Потому что такой документ ущемляет возможности для стороны защиты.
Другой подсудимый в поддержку ходатайства сказал, что подсудимые и защитники имеют право на общение, в том числе конфиденциальное. Поэтому, если существуют какие-то акты, например, должностные инструкции, которые это право нарушают, и они не могут быть отменены или обжалованы, то, соответственно, нужно принимать какие-то другие меры для того, чтобы это право обеспечить. Поэтому подсудимый считает, что необходимо посмотреть на этот план охраны, действительно ли он предусматривает такие ограничения в общении, чтобы сделать оценку тому, являются ли эти ограничения существенным нарушением права на общение защитника со своими подзащитными.
Государственный обвинитель возражал против удовлетворения этого ходатайства, поскольку никакого отношения к предмету судебного разбирательства заявление подобных ходатайств и их разрешение не имеет. Государственный обвинитель подчеркнул, что он не увидел и не услышал каких- либо аргументов и доводов, сведений, которые бы позволяли прийти к выводу о том, что право на защиту кого-либо из подсудимых в судебном процессе нарушается. Относительно внутренних регламентов конвойной службы государственный обвинитель рассудил, что если эти регламенты касаются в какой-то мере подсудимых, то у подсудимых имеется возможность общаться с адвокатами в том порядке, в каком это определено законодательством. А именно путём обращения к администрации следственного изолятора либо к руководству тех подразделений, которые осуществляют конвоирование, сопровождение, охрану и тому подобные мероприятия в отношении подсудимых. Поэтому нет никаких оснований для удовлетворения заявленного подсудимым ходатайства, заключил государственный обвинитель.
По поводу суждения государственного обвинителя заявивший ходатайство подсудимый сказал, что он, подсудимый, уверен, что прокурор, даже выступающий в роли государ ственного обвинителя, всё равно понимает свою ответственность за защиту прав и правоохраняемых интересов граждан, в том числе, и являющихся подсудимыми. Поскольку в присутствии прокурора было заявлено предыдущей сменой конвоя, что порядок действия конвоя в зале судебного заседания определяется судом, а нынешней сменой конвоя заявлено, что этот порядок определяется ещё и инструкциями, которые неизвестны не только стороне защиты, но и суду, то и было заявлено ходатайство об истребовании этих инструкций, чтобы с ними ознакомиться. В этой ситуации, продолжил подсудимый, обращение к руководству следственного изолятора невозможно, потому что руководство следственного изолятора определило, что на зал судебного заседания их полномочия не распространяются. Обращение же к конвою с обжалованием их решения и поведения также невозможно, потому что инструкции, на которые он ссылается, ему, подсудимому, не известны. Соответственно, обжаловать неизвестные документы подсудимый не имеет возможности.
Другой подсудимый отметил, что речь идёт об уточнении процедуры взаимодействия с тем конвоем, который находится непосредственно в зале судебного заседания. А Уголовно- процессуальный кодекс России, напомнил он прокурору, регламентирует порядок в зале судебного заседания и то, чьим распоряжениям в нём подчиняются.
И суд определил, что в ходе судебного разбирательства и в перерывах судебного разбирательства суд не возражает против общения между подсудимыми, содержащимися под стражей, и их защитниками, если это общение каким-либо образом не создаст препятствия для судебного разбирательства. Суд отказал в удовлетворении ходатайства об истребовании плана охраны содержащихся под стражей подсудимых и определении расстояния, с которого адвокаты-защитники вправе разговаривать с обвиняемыми, поскольку такой документ не относится к предмету рассмотрения судебного разбирательства. Определение расстояния между защитником и подсудимым не относится к компетенции суда, так как компетенция суда определена Уголовно-процессуальным кодеком России. Также в этом же Кодексе отсутствует и положение о том, что суду каким-либо образом подчиняется конвойное подразделение, осуществляющее охрану и конвой подсудимых, содержащихся под стражей. Касательно конфиденциальности общения адвокатов с их подзащитными в зале судебного заседания суд указал, что поскольку начальник конвоя в судебном заседании заявлял, что создать полную конфиденциальность при общении адвокатов и подсудимых в зале судебного заседания невозможно, то с учётом этого обстоятельства судом был определён день, который полностью предоставлен для общения адвокатов с их подзащитными в следственном изоляторе. Обмениваться документами адвокаты и их подзащитные в зале судебного заседания могут с разрешения суда, заключил судья.
Синтаксис казуса. Подсудимые взяли на себя инициативу отстаивания не только своих прав, но и права как такового. Даже если эту мысль борьбы за право им подсказали адвокаты, это не имеет значения. Задача адвокатов – бороться за право, а не только выражать молчаливую солидарность с такой борьбой подсудимых. Абсолютное право обвиняемого и адвоката, обоюдное право, всегда и непрерывно, то есть при любой необходимости для кого бы то ни было, консультироваться друг с другом. Если нет условий для консультаций, если им кто-то препятствует, то нет и реализации права на защиту. Нет права на защиту – нет судебного процесса. Такой процесс не может продолжаться. Потворствовать продолжению судебного разбирательства без права на защиту, при отсутствии возможности для консультаций есть нарушение прав обвиняемого со стороны адвоката. Судебный процесс с пороком права на защиту есть мнимый процесс. Нет общения, конвой не даёт, тогда нет судебного процесса. И адвокаты не должны потворствовать таким нарушениям, создавая видимость отправления своих функций.
Обычно суд проявляет волю и власть над конвоем. Но проявление страха перед вооруженными людьми в мелочах есть фактически умаление судебной власти. Судья и прокурор пасуют перед конвоем, но одно из публичных предназначений адвокатуры – защищать достоинство судебной власти.
Казус. О конвое и суде.
Подсудимый и его адвокат заявили ходатайство, чтобы суд устранил чинимые конвоем препят ствия в общении защитника и его подзащитного. Суд в определении указал, что он подтверждает свою позицию, которая была изложена в ранее вынесенных судом определениях о том, что суд не возражает против общения адвокатов с подсудимыми, поскольку такое право подсудимым и их защитникам предоставлено нормами Уголовно-процессуального кодекса России. В частности, как во время перерывов, которые объявляются в ходе судебного разбирательства, так и во время судебного разбирательства, если это не будет создавать препятствия для судебного разбирательства и отвлекать каким- либо образом внимание участников процесса и самого суда. Вопрос о перемещении подсудимых по зданию суда и в зале судебных заседаний не входит в компетенцию суда, и жалобы подсудимых на действия конвоя не являются предметом рассмотрения по настоящему судебному разбирательству. Если у подсудимых имеются жалобы на действия конвоя, то они могут быть изложены руководству следственного изолятора с просьбой принятия соответствующих мер.
[Примечание. Для стороны защиты есть принцип: нет возможности для консультаций адвоката с доверителем – нет судебного процесса. Адвокат лишён возможности что-либо высказывать по существу предъявленного обвинения.]
Журналист Владислав Никитенко:
Я прочел книгу «Дело Йукоса как зеркало русской адвокатуры» не раз и не два. И теперь часто перечитываю ее с того места, на котором открыл. Сегодня открылось это и, благо дело, эту наработку я уже использовал.
Почему в тоталитарном СССР подсудимый сидел на своей скамье подсудимых и не отсвечивал, а в нашей «правовой России» и от-горшка-два-вершка-мошенник, и косая-сажень-в-плечах-убийца в зале суда сидят в железной клетке? И это притом, что в донельзя завоенизированной «Империи Зла» суды обходились без судебных приставов, а теперь у нас весь комплект – и приставы, и полицейские, и клетка даже даже бухгалтерши-растратчицы?!
А это где-нибудь в УПК регламентировано?! Нет! Я прочел «Зеркало» и удивился этому раньше, чем многие из Вас. А ведь даже я привык к такому порядку и мне в голову не приходило, что это ненормально. Теперь я действую иначе, к примеру, заявляю такое ходатайство:
Ходатайство защитника …………
В соответствии с Конституцией РФ и принципами уголовного судопроизводства Российской Федерации, каждый обвиняемый является невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана вступившим в законную силу решением суда.
В соответствии с Конституцией и ст. 9, 11 УПК не допускаются действия, унижающие человеческое достоинство.
Статья 7 УПК РФ устанавливает принцип законности в уголовном процессе и в соответствии с ней если какой-либо закон или уложение каких либо органов противоречит УПК, применяется Уголовно-процессуальный кодекс.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации не содержит указаний на то, что суд и публика в зале должны смотреть на подсудимого как на диковинного или опасного зверя в клетке, который может бросится на добропорядочных гражан. В связи с чем ходатайствую перед судом о помещении подсудимых на скамью подсудимых вне клетки, которая унижает человеческое достоинство.
Прошу вынести решение по данному ходатайству в совещательной комнате с указанием на конкретную норму уголовно-процессуального закона. Данная норма, если таковая суду известна, будет мною впоследствии оспорена в Конституционном суде РФ, если подсудимые останутся в клетке.
Честь имею! Владислав Никитенко
И это притом, что я не знал, что свою позицию по этому поводу высказал и Европейский Суд по Правам Человека в деле «Ходорковский против России» (Khodorkovskiy v. Russia, жалоба N 5829/04)! Из Постановления Европейского Суда явно следует, что разговор адвоката со своим доверителем в присутствии конвойного и через прутья решетки нарушает права и свободы подсудимого.
Так отчего бы нам не прочесть труд пока не славящегося своей активностью на сайте Артура Воробьева и не использовать его и наши наработки в правозащите повсеместно?! Почему мы и наши доверители должны терпеть очевидное нарушение законов? Где в УПК написано, что обвиняемый или подсудимый должен этапироваться в зал суда в наручниках независимо от статьи, ему инкриминируемой? Конвою страшно? Ну так на то у нас и есть переаттестация! Если карлики аттестовали слабаков, так их, видных юристов в это носом ткнуть надо!
Рейтинг публикации:
«
Всегда и всем говорю: читайте книгу «Дело Йукоса, как зеркало русской адвокатуры»! Впечатляйтесь, собирайтесь, и не давайте спокойной жизни себе, прокурорам и судьям! А впечатляясь этой книгой, развивайте практику! Обогощайте наш сайт, заставляйте судей дрожать только оттого, что на Вашей визитке есть адрес ПравоРуба!
По моему скромному мнению проблема существует, но своего решения она пока не имеет. Судья типа не имеет полномочий командовать конвоем, конвой типа не вправе никого пускать к конвоируемому.
Из личной практики:
— Прошу суд объявить перерыв и предоставить возможность согласовать позицию с подзащитным.
— Совещаясь на месте суд постановил ходатайство удовлетворить, предоставить защитнику и подсудимому возможность для согласования позиции. Объявляется перерыв на 1 час.
Судья уходит. Конвой просит меня покинуть зал и уводит моего доверителя. Бегу в конвойное помещение к начальнику конвоя, объясняю что суд постановил. Все без толку, типа иди к председателю. А оно мне надо? Через час выходим в суд, я снова заявляю, что позиция не согласовано, поскольку конвой чинил препятствия для исполнения постановления суда по моему ходатайству. Суд объявляет перерыв на неделю и отправляет меня в СИЗО для согласования позиций.
Вопрос: кто в суде главный? Конвой или суд? Если суд постановил, то как конвой может не исполнять, чтобы там не было написано в их приказах? И почему суд молча сносит невыполнение конвоем постановления суда? Ведь если бы я не выполнил, то меня могли бы оштрафовать, отстранить, или частник вынести, а чем они лучше? Может у них иммунитет от судебных распоряжений?
Мне немного не везет в смысле адвокатов с которыми я работаю — те думают не о правозащите, а о том сколько я получаю (хотя вступая в процесс я не получаю ничего) или о том как они выглядят перед подзащитным на моем фоне. Но то, о чем Вы говорите, Алексей Анатольевич, в книге и в выдержке из нее называется абсурдизацией судебного процесса. Если в процессе главный конвой, пусть сержант или там прапорщик надевает мантию и судит!
Если распоряжение суда ничто для конвоя — на кой нам упал такой судья? Отвод ему по мотиву «Пшло вон, ничтожество!»
Бегу в конвойное помещение к начальнику конвоя, объясняю что суд постановил. Все без толку, типа иди к председателю.Даже в таких вопросах единства в российских судах нет… Давно это было, но при аналогичных обстоятельствах в Исакогорском суде Архангельска я успешно беседовала со своим подзащитным в конвойном помещении. К председателю меня не посылали, а вот с судьёй созванивались…
Елы-палы! Чему Вас, адвокатов, в университетах учат?! И у меня, несмотря на малую практику, такое бывало. Но я сразу шел к председателю и в его приемной писал жалобу на действия судьи, конвоя и на порядок в данном суде. Потом ждал, пока помощник председателя сама (сам в редких случаях) регистрировала их… чаще всего тремя этажами ниже и спокойно беседовал со своим доверителем сразу либо в камере, либо в конвойке в достаточно удобном для меня отдалении от конвоя
В соответствии с Конституцией РФ и принципами уголовного судопроизводства Российской Федерации, каждый обвиняемый является невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана вступившим в законную силу решением суда.Бесспорно.
Но ведь в судебном заседании в клетках находятся только те, в отношении кого в полном соответствии с действующим законодательством (считаем так, пока не доказано обратное и постановление об избрании меры пресечения не отменено) избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Соответственно они и находятся под стражей — и в СИЗО, и в зале суда.
Так, промежду прочим, в порядке юридической практики состоявшимся специалистом, исполните сие: Прошу вынести решение по данному ходатайству в совещательной комнате с указанием на конкретную норму уголовно-процессуального закона. Данная норма, если таковая суду известна, будет мною впоследствии оспорена в Конституционном суде РФ, если подсудимые останутся в клетке. Если у Вас получится, я себя сразу в идиоты публично определю!
Владислав Николаевич, это вы о чём? Что цитируете? На мой взгляд тут исполнять нечего, тем более в совещательной комнате. А посему не спешите соглашаться с диагнозом (giggle)
Я однозначно соглашусь с диагнозом, если Вы, взявши на себя мантию судьи, мотивируете это в соответствии со ст. 7 УПК РФ и Определением КС №42-О от 25.01.2005
Мантию брать на себя не хочу...
Но а чего его мотивировать? Я вообще противоречий не вижу. Ст. 108 УПК РФ действует, её положения признаны не противоречащими Конституции РФ. В полном соответствии со ст. 108 УПК РФ подсудимый помещён в клетку, т.е. под стражу…
Если уж считаете, что незаконно, тогда добивайтесь отмены поставления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. А пока оно не отменено, подсудимый законно под конвоем.
А давайте так: УПК достаточно описывает все аспекты процесса. Как кого называть, кто чего первый делает, кто как чего мотивирует. Согласно статьи 7 УПК никакой закон не может противоречить указанному кодексу и, следовательно расширять его. определение 42-О говорит о том же.
Далее суд, заключив под стражу нашего дядю передал его в УФСИН, а в зале суда его охраняет МВД, да плюс порядок поддерживает представитель ФССП. Внутренние инструкции конвоя регламентируют, что охранников должно быть минимум на одного больше, чем подсудимых. Итак на одного «злодея», такого как скажем я, оправданный клеветник судей, имеем минимум троих — одного в черном костючеге с пистолетом, наручниками, шокером, дубиной и перцовым балоном и двух — в мышинных костюмчиках при пистолетах, наручниках и всем прочим.
В УПК даже конвоя не предусмотренно, только пристав, но клетки-то там точно нет! Пусть конвой останется, но УПК нисколько не противоречит то, чтоб мой подзащитный сидел рядом со мною за столом. Только тогда его защите ничего и никто вредить не будет
никакой закон не может противоречить указанному кодексу и, следовательно расширять егоВ соответствии с ч. 1 ст. 7 УПК РФ суд не вправе применять федеральный закон, противоречащий настоящему Кодексу. Так ничего противоречащего суд в данных обстоятельствах и не применяет — всё в соответствии со ст. 108 УПК РФ. А по поводу «расширять его»… С чего Вы решили, что это следует?
с того, что УПК в судебном следствии нигде не определяет особый порядок. Ходорковскому была избрана новая мера пресечения — заключение под стражу, притом он был уже осужденным. У меня сейчас дело в котором человека закрыли, чтоб забрать собственность, а чтобы он не вякал, продолжают процесс в котором он под подпиской о невыезде. Как быть? По текущему делу он не под стражей! А если учесть что из 4-х лет он отсидел 3 и уже был бы отпущен по УДО, но он, блин под подпиской и дела нет по которому его отпустить можно?! Еще раз говорю, Вы мотивируйте, а я напишу кассачку:)
По первому — понятно, что дело не уголовное, а политическое, и к УПК РФ имеет весьма отдаленное отношение. А вот по второму — интересно :) а подписка о невыезде… откуда? из колонии? Вот по этому делу по поводу нахождения подсудимого в клетке можно и спорить, поскольку в отношении него мера пресечения в виде заключения под стражу не избиралась. И ссылаться надо только на это. Только аккуратно, а то ч. 10 ст. 108 УПК РФ тоже признана не противоречащей Конституции РФ, и суд нахождение в клетке «узаконит».
У нас есть замечательные следаки в России. А большинство из них — наноцефалы или «бизнесмены». Ходорковский тоже был долгое время под подпиской и заключение под стражу ему вменили чтоб по УДО не отпускать. Но еще раз отмечаю — должен быть прописан порядок именно в УПК, иначе, в соответсвии со ст. 7 — никак. Когда в зале суда Вас охраняют два стражника вы находитесь под стражей! А под стражей и под стражей в клетке — суть разные вещи
А ведь Вы, Елена Владимировна, не правы! Ведь Владислав Николаевич и предлагает суду «узаконить» сидение в клетке на основании УПК. Он же ту статью УПК на основании которой суд это «узаконит» и собирается обжаловать в КС! И чего страшного в ч. 10 ст. 108?!
Посмотрите Определение ВС РФ от 23 декабря 2004 г. N КАС04-595.
А в соответствии с ч. 10 ст. 108 УПК РФ если вопрос об избрании в отношении подсудимого в качестве меры пресечения заключения под стражу возникает в суде, то решение об этом принимает суд по ходатайству стороны или по собственной инициативе, о чем выносится определение или постановление.
Определение суда не является законом, как и постановление пленума этого суда. У нас ведь не прецедентное право. Так что вы меня не убедили. А ч.10 ст. 108 практически неработающая — у нас все сидят и кому следует, и кому нет. Так что у суда просто нет такой возможности. Вот если бы суд мог свидетеля посадить и вынести определение о лжесвидетельстве, это было б интересно!
Нет, конечно не является. Но в этом определении приводится позиция ВС РФ по аналогичному вопросу и мотивировка отказа.
Елена Владимировна! Вот о чем говорит Артур Валентинович — абсурдизация участия адвоката в уголовном процессе. Вы, адвокат, пытаясь указать на какое-то сокральное знание (какую-то чушь из постановления ВС) заранее согласны с заведомо незаконным решением суда. Суд не может в этом вопросе сослаться на закон. Просто потому что такого закона нет!
Да не указываю я ни на какое «сокральное знание». И заранее соглашаться с тем, чего нет, я не могу. Хотя бы потому, что этого нет. Как и считать это то, чего нет, заведомо незаконным тоже не могу. Я могу только снова повторить то, что уже писала — я не вижу противоречий между нахождением подсудимого в клетке и действующим в настоящее время законодательством, нравится нам всем это или нет.
Если по какому-либо конкретному делу я считаю незаконным заключение моего доверителя под стражу — не вижу смысла сражаться с отдельно взятой клеткой в зале суда, а принимаю все меры, предусмотренные действующим УПК РФ, чтобы изменить (или отменить) саму меру пресечения в виде заключения под стражу.
Елена Владимировна! Я Вас обожаю! Вы не сдаетесь. Я тоже обжалую все. Но в своей правозащите руководствуюсь и военными принципами — обработка позиций противника по рубежам и в глубину:) Остаемся при своем и ждем, когда в нашу войнушку вступят прочие профессионалы и сам Артур Валентинович! :*
Кстати, тема уже обсуждалась.
Не отмазывайтесь, Сергей Александрович! Обсуждайте хоть там, хоть тут. Но мнение Ваше хотелось бы услышать
В постановлении по делу «Рамишвили и Кохреидзе против Грузии» [2] Суд пришел к выводу о нарушении статьи 3 Конвенции тем, что заявители по данному делу в ходе судебного разбирательства содержались в зале судебного заседания в так называемой «клетке». Об этом свидетельствует, в частности, недавнее постановление по небезызвестному делу «Ходорковский против России»[3]. В данном деле содержание заявителя в «клетке» в ходе рассмотрения вопроса о мере пресечения было признано нарушением статьи 3 Конвенции. Что еще обсуждать-то?
Нечего! Надо использовать!
Заявляли такое ходатайство, чтоб подсудимый предстал перед присяжными «как человек» (не помню формулировку), но смысл был о том, что это может повлиять на психологию присяжных, заранее виновен и в таком духе… Краевой суд отказал, так как, совершенно верно — в отношении подсудимого избрана мера пресечения.
Тут интересна на чем оНо основывалось. И это основЫвание — в КС РФ
Артур Валентинович, уже читаю Вашу книгу.
Благодаря ненавязчивой рекламе))) со стороны Владислава Николаевича и с учетом того обстоятельства, что книгу не найдешь на полках магазинов, решил приобрести электронную книгу, в которую благополучно и закачал «Дело Йукоса».
Первые впечатления — книга написана на злобу дня стилем доступным для понимания читателя даже не знакомого с юриспруденцией.
Присоединяюсь к рекомендациям просто: Давайте больше читать, хороших книг не бывает много, но их надо найти.
В силу своей специализации и специфики тех дел, которые я веду, мои подзащитные обычно находятся не под стражей, и мне ничто не мешает общаться со своим доверителем.
Однако, пару раз мне всё таки доводилось согласовывать позиции с подзащитным, находящимся под стражей, и мне ни разу никто, (в т.ч. конвой) не препятствовал в этом. Возможно потому, что мои доверители обычно вообще не дают никаких показаний, общий план согласован и утверждён, и большой необходимости объявления перерывов просто не возникало.
Прочитал статью, дополнение и комментарии. Абсолютно согласен с Артуром Валентиновичем и Владиславом Николаевичем: суд в ходе предварительного слушания или при продлении срока содержания должен определять отдельным постановлением как будет проходить процесс — с подсудимым в клетке или вне ее!
Вы абсолютно правы, Илья Анатольевич! И это при том, что вы в суде не находитесь не под стражей. А представляете какого было мне в клетке или многим моим доверителям! Человек не должен сидеть в клетке — это противно человеческой природе! Отсюда нервы, отсюда ошибки, отсюда мерзавские судьи, каковых 99,9%, удаляют подсудимого из зала суда за нарушение порядка! Нарушение уголовно-процессуального закона налицо! А что такое, когда конвой говорит судье о том, что у них пересменка и они должны вернуть подсудимых в клетку, а судья по этой причине не продолжает процесс допоздна? Кто такой конвой?! Сиди и не вякай! Стороны согласны продолжать процесс, значит ваша смена должна сменять вас в зале суда, если конечно судья позволит себе перерывчик в допросе свидетелей!
суд… должен определять отдельным постановлением как будет проходить процесс — с подсудимым в клетке или вне ее!Зачем отдельное постановление, если суд (считаем, что законно и обоснованно, пока не доказано обратное) уже вынес постановление об избрании в отношении подсудимого меры пресечения в виде заключения под стражу? У подсудимого, помещенного в клетку в полном соответствии с требованиями УПК РФ есть право обжаловать указанное постановление, а также ходатайствовать об изменении в отношении него меры пресечения. Если суд посчитает возможным нахождение подсудимого вне клетки, соответственно и отменит меру пресечения в виде заключения под стражу.
Не понимаю я вас! Его поместили в СИЗО. В соответствии с УИК он там сидит под охраной. Действие УИК не распространяется на судебный процесс, так как на него распространяется УПК. Заключение под стражу, в соответсвии со ст.ст. 108-109 УПК РФ? Роскошно! Но разве я, к примеру, не буду под стражей, если с двух сторон или за моей спиной стоят два вооруженных стражника от МВД, да плюс один в зале суда от ФССП? Разве УПК РСФСР был иной в этом смысле? Но ведь клетка появилась в конце 80-х. Даже тех, кого впоследствии расстреляли в клетке не держали! Найдите противречие! Мотивируйте! С другой стороны, если есть клетка, зачем там сидит и конвой? Неужели не хватит пристава? Привели, закрыли, ушли. Кончился процесс, пришли, открыли, увели!
Опять же есть Закон, регламентирующий, что в зале суда и в кабинете судьи должен висеть герб России и торчать флаг страны. Но где закон, регламентирующий, что в зале суда должна быть клетка, да причем такая, чтоб в ней можно было белого медведя держать?
Действие УИК не распространяется на судебный процесс, так как на него распространяется УПК.В соответствии с ч. 1 ст. 7 УПК РФ суд не вправе применять федеральный закон, противоречащий настоящему Кодексу. Соответственно в той части, в которой УИК РФ не противоречит УПК РФ, он может быть применён судом.
Опять согласен с Вами! Но только один маленький нюансик. И в УИКе ничего подобного не прописано!
Не прописано и не распространяется — это ж не одно и то же.
Разговор плавно перетек в ни об чем! А ведь я был согласен признать себя идиотом только в том случае, если кто-то мотивированно с точки зрения суда и апеляционной или кассационной инстанции, определений КС и практики ЕСПЧ покажет, что нахождение подсудимого в клетке соответствует УПК, Конституции и международным договорам РФ(rofl)
ПосмотритеОпределение ВС РФ от 23 декабря 2004 г. N КАС04-595
Посмотрел. Человек неправильно мотивировал, суд и кто бы сомневался, не основывался на нормах гл.2 УПК РФ, у человека нечего обжаловать в КС. Я же Вам, Ваша Честь, привожу в качестве примера ст. 7 УПК РФ, Конституцию и международные обязательства страны эРэФии. А о мыслительных способностях судей ВС я писал в своей первой тут статье. Напомню, после того открытого письма оказалось, что судья и профессорша Ведерникова была включена в число соискателей места в ЕСПЧ от РФ по ошибке
А есть ли у кого-либо текст документа, регламентирующий конвойную службу? Что сам подзаконный акт есть, я точно знаю, но когда я его последний раз просил, конвой, чтобы от меня отвязаться разрешил мне всё.
Насколько мне известно только внутренний приказ. Я тоже, когда сидел, интересовался
Наставление по содержанию, охране и конвоированию подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, утвержденного Приказом Министерства внутренних дел РФ от 26 января 1996 г. N 41 дсп
Текста нет, но есть ссылки на этот документ в определении ВС РФ (см. выше)
Елена Владимировна! Вы сознательно приказы МВД адресуете как обязательные для исполнения судами, или из вредности? МВД относится ко второй ветви госвласти, а суд — к третьей. Пока законодатель (первая ветвь) не объяснил суду как именно действовать, ссылки суда на приказы МВД — сие великий идиотизм есть!
Владислав Николаевич, откуда же Вы взяли, что я что-то куда-то адресую, да ещё как нечто обязательное? :)
Роман Григорьевич спросил про «документ, регламентирующий конвойную службу», я ответила. Ничего более ни в его вопросе, ни в моем ответе нет.
Ну это следует из общей темы нашей с Вами дискуссии в том числе и приведенное Вами определение кассколлегии ВС РФ. О том, что самые главные дебилы в мантиях свили себе гнездо именно там, мне известно, я в ВС РФ в четырех заседаниях участвовал очно и наличие проблесков интеллекта у судей не обнаружил
Я не знаю, что у Вас куда следует :) я отвечала исключительно на заданный вопрос.
А что касается приведённого определения — оно не отменено, вступило в законную силу. Ничего другого на сегодняшний день нет.
Я ж не против отсутствия клеток в судах, я только говорю о том, что на сегодняшний день их наличие и нахождение в них арестованных подсудимых не противоречит действующему законодательству.
Сдаюсь, вернее уступаю женской логике!:) Но пока Вы должным образом это свое утверждение не мотивируете, я буду считать себя оченно умным, оченно знающим и понимающим Закон. Короче в правовые идиоты и даже нигилисты, тем паче публично, себя на определю:x
У меня никогда не возникало проблем, чтоб поговорить в суде — всегда разрешали и конвой и суд. Недолго, но хватало времени. Жалко книгу нигде не купить, видать самиздатом буду заниматься и дарить, уже многие хотят прочесть…
Думаю, что автор не будет против. (wasntme)
Автор, надеюсь Вам чего-нибудь отпишет в ближайшее время. Но обратите внимание на свои слова, Сергей Николаевич! Разрешали конвой и суд, недолго, но хватало времени. А теперь посмотрите на резюме Артура Валентиновича [Примечание. Для стороны защиты есть принцип: нет возможности для консультаций адвоката с доверителем – нет судебного процесса. Адвокат лишён возможности что-либо высказывать по существу предъявленного обвинения.] и мою продолжительную полемику с Еленой Владимировной8)
Да не было такого у меня, что б я не мог общаться, если дело серьёзное и требует длительной доверительной беседы, то идешь в СИЗО, а в процессах, когда возникали экстренные непредвиденные ситуации, то просишь пять минут перерыв и не уводить, достаточно два слова на ухо шепнуть и подзащитный успокоился…
А требовать беседы наедине, в процессе, когда стороны собрались и проч. думаю, что не совсем полезно для дела. А так же порождает вопрос о подготовленности к процессу. Может я чего не уловил?
Самую малость:
Статья 7. Законность при производстве по уголовному делу
1. Суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель не вправе применять федеральный закон, противоречащий настоящему Кодексу.
2. Суд, установив в ходе производства по уголовному делу несоответствие федерального закона или иного нормативного правового акта настоящему Кодексу, принимает решение в соответствии с настоящим Кодексом.
3. Нарушение норм настоящего Кодекса судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств.
4. Определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными.
В СИЗО — понятно. А вот в суде ничто в УПК не запрещает Вашему доверителю сидеть вне клетки
Сидеть вне клетки? Как это не мешает, если есть постановление об избрании меры пресечения. Это разве не основание? (shake) Блин, сейчас пересмотрю тему…
И мою беседу с Еленой Владимировной, пожалуйста, чтоб мы сразу все вместе пошли дальше
Уважаемый Артур Валентинович, зачем вносить правку в первоначальный текст статьи, когда тоже самое можно сказать в комментариях?
Что вы имеете в виду под этой вашей фразой:
тешу себя надеждой, что и отдельные фрагменты ускорят размежевание среди праворуб'овПоясните, если вам не трудно. А уж такому умному человеку как вы, точно не должно составить труда ответить и развить мысль.
И еще мне бы хотелось что бы вы прокомментировали и это:
объединиться на единой платформе правильной школы адвокатуры (права) под названием «каноническая школа адвокатуры» или «каноническая школа права»
Задача адвокатов – бороться за право, а не только выражать молчаливую солидарность с такой борьбой подсудимых.А если подзащитный менял несколько раз адвокатов и они его завели в такую чащу, что сделать ничего невозможно, из материалов дела следует одно, но подзащитный свято верит в то, что сказал ему предыдущий защитник, а вновь вступившему остается только выражать молчаливое согласие с выбранной линией защиты .
↓ Читать полностью ↓
Пример первый: обвиняли 7 человек, мой подзащитный вину признал, оказал содействие в раскрытии преступления.Рядом с ним на скамье сидел чужой подзащитный, которому адвокат каждый раз сообщал-что всё пучком и с кем нужно он переговорил.Так как его адвокат в основном дремал, он по нескольким вопросам обращался ко мне, я ему говорила, что то, что он выбрал себе в качестве оправдания детский лепет и если он не свернет с этого пути получит лет 7-8.
Ему дали 7 и 6 месяцев.Он освободился по УДО, мы с ним общаемся, он говорит- как я жалею, что не послушал Вас.Просто это была версия моей жены и адвоката, я им доверился.-
Пример второй: подзащитный достался по назначению, и ранее пока водились деньги нанимал адвокатов, с которыми и согласовал свою позицию.
Когда я после ознакомления с делом стала ему говорить о несостоятельности его версии, он мне закатил истерику, чтобы я сидела и отрабатывала свои деньги и делала то, что он посчитает нужным.
Часть скандала слышал Владислав.Я ему конечно сказала, что и место в жизни и цену я себе знаю, но мало знать цену себе, нужно донести её до других.
Порочить авторитет адвокатов до меня-мне не позволяет ни совесть ни кодекс. Хотя я считаю, что в этом случае имеет место нарушение прав обвиняемого на защиту. Поскольку, он вину не признаёт, а адвокат дважды заявляет ходатайство о проведении психолого-психиатрической экспертизы, поскольку полагает, что преступление он совершил в состоянии аффекта.
Поэтому мне в этом процессе отведена роль-только выражать молчаливую солидарность с такой борьбой подсудимых.
Любовь Михайловна! Ну тут-то про другое речь! Тут только и исключительно о том, что в наших судах зачастую конвой является участником судебного процесса и даже адвокаты иногда с этим согласны
У меня тоже никогда не возникало конфликтов с конвоирами, касающихся свиданий в зале судебного заседания с подсудимым, находящимся под стражей.Однажды я осуществляла защиту подсудимого, совершившего наезд на пешехода.Мой клиент находился под подпиской о невыезде.В начале судебного заседания судья поместила его на скамью подсудимых, находящуюся за решеткой.Я возмутилась, сказав, что мой клиент под стражу не заключен, поэтому не обязан находиться в «клетке».Судья ответила, что иной скамьи подсудимых в зале нет.И поскольку мой клиент не возражал сидеть там, я прекратила свои препирательства.
Нажия Джафяровна! Прочтите еще раз статью и особенно комментарии. Тут не только и не столько об этом. Ну а ваша судья — просто образец идиотизма или преступного небрежения законами
Алексею Анатольевичу и другим коллегам!
1. Первоначальный текст – результат личного технического сбоя.
2. Если сейчас нужно выступать в едином строю, но такого строя нет, то скоро будет необходимо быть в этом строю. Чтобы строй был надёжный, нужно знать, кто рядом. Объединиться можно только на общих принципах, одинаково понимаемых. Вот эта система принципов и будет являться юридической школой. Сейчас в России нет никаких юридических школ, хотя бы по причине отсутствия юридического образования. Чтобы объединиться, нужно размежеваться. Небольшое размежевание на Праворубе произошло, например, по вопросу допустимости благодарения адвокатом судей. Это принципиальный вопрос. Каждый адвокат поставил перед собой вопрос о том, к кому он обратится (за помощью, пригласит ли в дело): к тому, кто говорит спасибо судьям, или к тому, кто такой возможности не допускает? Это стандарт профессионального поведения. Кстати, Любовь Михайловна, вероятно, сама того не ведая, затронула колоссальную и важнейшую тему профессиональной правозащиты, а именно теорию коллизионной защиты. О ней редко кто из адвокатов слышал, а не то, чтобы следовал ей. Вот соблюдение стандартов коллизионной защиты, в частности, и будет той платформой (школой), на которой мы войдём в один процесс.
Постараюсь в ближайшие дни представить каноническое эссе для объединения.
Что до меня, Артур Валентинович, то я Ваши публикации всегда жду!
Владислав Николаевич, я обязательно прочту эту статью и комментарии к ней.Она меня очень заинтересовала.
Журналист Владислав Никитенко:
Я прочел книгу «Дело Йукоса как зеркало русской адвокатуры» не раз и не два. И теперь часто перечитываю ее с того места, на котором открыл. Сегодня открылось это и, благо дело, эту наработку я уже использовал. Ну, Вы прям как дорогой Леонид Ильич про бесцеллер «Малая земля».
Нет, Влад! Артур Валентинович действительно толчок дал, но ты тему развил значительно дальше! Респект Вам обоим и тем двоим, кто у России выиграл однозначно!
Просто Артур Валентинович талантливый публицист. Читаешь запоем, а ввиду повторения многих тем и их обыгрывания в духе Ларри Кинга, они в голове остаются и когда какой случай возникает, хоп с полочки, хоп тему в развитие! Я вот «Теорию Адвокатуры» еще прочту, тут со мной вообще судьям грастно будет:)
[Примечание. Для стороны защиты есть принцип: нет возможности для консультаций адвоката с доверителем – нет судебного процесса. Адвокат лишён возможности что-либо высказывать по существу предъявленного обвинения.]
Огромное спасибо за это примечание и вообще всю тему! Никогда о таком не задумывался!