«Утренние обыски» как головная боль следователя

У каждого следователя существует стремление к использованию тех приемов и методов проведения следственных действий, которые направлены на оптимизацию его усилий и достижение наибольших результатов. Нахождение таковых, их последующая шлифовка являются залогом успешного выживания в условиях постоянного цейтнота, порожденного нагрузкой, конфликтными ситуациями и жизнью «от срока к сроку».

Казалось бы, наработанная с 2002 года практика проведения такого следственного действия как обыск в обстоятельствах не терпящих отлагательства предполагает наличие соответствующих штампов, рассчитанных на достижение максимальных результатов.

Здравый смысл подсказывает, что наилучшее время для проведения вышеуказанного типа (вида) обысков является вечернее время с 21.00 по будням. Логика здесь такова:

Следственные органы стремятся к тому, чтобы результаты, полученные в ходе обыска, в дальнейшем были признаны судом допустимыми доказательствами, поэтому необходимым, бесспорным, условием является участие в ходе обыска защитника.

Кроме того, сразу после предъявления постановления о производстве обыска, можно столкнуться с негативной реакцией лица, которому оно предъявлено в отношении защитника по назначению.

Фигурант – а на момент проведения обыска это может быть и свидетель – со значительной долей вероятности потребует пригласить определенного защитника. Таким образом, заранее приглашенные из коллегии адвокатов по месту проведения обыска (обысков) защитники могут оказаться не у дел.

21 час буднего дня, таким образом, является идеальным временем, потому что фигуранты, как правило, уже находятся по месту жительства, защитники, присутствия которых они могут потребовать, уже закончили выполнять запланированную ранее на день работу, и, по большей вероятности, прибудут на следственное действие не более, чем через час, а впереди у следователя еще достаточный промежуток времени до того момента, когда физическая усталость и эмоциональное напряжение возьмут своё – в зависимости от возраста и состояния здоровья следователя.

По моему мнению, работа после 04.00 малопродуктивна, влечет описки, ошибки и т.п., которые чреваты для создания доказательственной базы неприятными сюрпризами. Правило «21 часа» в следственном управлении прокуратуры Кемеровской области соблюдалось как обоснованное разумом.

К сожалению, времена менялись, пришло поветрие «утренних обысков». Кто был его родоначальником мне установить не удалось, хотя определенные догадки по этому поводу имеются. Для преступника (занимающего разбойными нападениями, похищениями, вымогательствами и убийствами), проникновение в жилище в утренние часы, несомненно, оправданно. Применение грубого насилия в отношении заспанных, беспомощных людей для достижения преступных целей логично.

Для следователя, представителя правоохранительной системы, который по закону обязан соблюдать права и законные интересы граждан, такие действия недопустимы. Не будем говорить о моральных нормах, вернемся к цели следователя – созданию непоколебимой доказательственной базы. Таковая может быть создана только при строгом соблюдении принципов законности и соблюдения права на защиту. Нельзя трактовать состязательность в уголовном процессе как возможность применения уловок, которыми пользуются те, с кем должны бороться сами правоохранители.

Мне вспоминается случай из практики, когда я был включен в следственную группу, в задачу которой входило синхронное производство обысков более чем по двадцати адресам в одном из городов области. Лица, у которых должны были производиться обыски, не имели процессуального статуса, так как уголовное дело состояло из десятка соединенных в одно производство «фактов», при этом в постановлении о соединении уголовных дел отсутствовали указания на конкретных лиц, которые все эти преступления и совершили.

Мне сложно понять, что двигало возглавлявшим группу следователем, но он настаивал на времени начала проведения обысков в 5 часов утра. Незамедлительно мною руководителю следственной группы были высказаны доводы о том, что нам всем придётся иметь дело с лицами, хотя и не имеющими процессуального статуса по делу, но фактически подозреваемыми, изобличением которых мы все займемся с момента предъявления постановлений о проведении обысков, а значит, не имеет смысла начинать производство обысков в отсутствии как минимум заранее предупрежденных защитников из коллегии адвокатов по месту проведения обысков.

Простой расчет указывал на то, что предъявив постановления о производстве обысков фигурантам, нам придется удерживать их в их же жилищах не менее 4-х часов, то есть до момента начала официального трудового дня защитников. При этом, ни один из членов следственной группы не мог задержать фигурантов в порядке ст. 91 УПК РФ, так как их преступления еще не были расследованы, и мы не могли бы указать в протоколах основания их задержания.

Мои доводы не были услышаны, и я принял принципиальное решение отказаться от участия в подобных следственных действиях, покинув общее собрание группы, готовившейся к выезду в район предстоящих следственных действий. Понимая, что моя позиция вызовет кривотолки, я сразу же подал руководству рапорт, в котором в обосновании своего решения привел следующий анализ действующего уголовно-процессуального законодательства:
«Согласно ч. 3 ст. 7 УПК РФ, ч. 1 ст. 11 УПК РФ, ч.ч. 1, 2 ст. 16 УПК РФ: «нарушение норм УПК РФ судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств», «суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав», «подозреваемому и обвиняемому обеспечивается право на защиту, которое они могут осуществлять лично либо с помощью защитника и (или) законного представителя», «суд, прокурор, следователь и дознаватель разъясняют подозреваемому и обвиняемому их права и обеспечивают им возможность защищаться всеми не запрещенными настоящим Кодексом способами и средствами».
Часть 11 ст. 182 УПК РФ гласит, что при производстве обыска участвуют лицо, в помещении которого производится обыск, либо совершеннолетние члены его семьи. При производстве обыска вправе присутствовать защитник, а также адвокат того лица, в помещении которого производится обыск.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 51 УПК РФ, участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно, если: подозреваемый, обвиняемый не отказался от защитника в порядке, установленном статьей 52 УПК РФ.

Согласно п.п. 2, 3 ч. 3 ст. 49 УПК РФ защитник участвует в уголовном деле с момента фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, в случаях, предусмотренных статьями 91 и 92 УПК РФ.

Пункт 15 ст. 5 УПК РФ гласит, что: «момент фактического задержания — момент производимого в порядке, установленном настоящим Кодексом, фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления».

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 27 июня 2000 года по делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 УПК РСФСР, Конституция Российской Федерации, закрепляя право каждого на получение квалифицированной юридической помощи, не связывает предоставление помощи адвоката (защитника) с формальным признанием лица подозреваемым или обвиняемым. Поэтому данное конституционное право возникает у конкретного лица с того момента, когда ограничение его прав становится реальным.

Проведение следственных действий в случаях не терпящих отлагательства не предусматривает каких-либо изъятий из права на защиту.

Таким образом, на момент проникновения в квартиру, хозяин квартиры однозначно является подозреваемым и задержанным в порядке ст. 91 УПК РФ, так как не вправе покидать обыскиваемое помещение. Фактически же обыск может начаться не ранее чем через 4 часа.

Подозреваемый, как указано выше, вправе защищаться всеми незапрещенными способами и имеет право на адвоката. Обеспечить защитника в таком случае должен следователь в порядке ч. 1 ст. 11, ч.ч. 1, 2 ст. 16 УПК РФ. Очевидно, что следует начинать проводить обыск после явки защитника по назначению, которого можно вызвать в 09.00 часов утра, как только начнет работать соответствующая коллегия адвокатов.

Следователь, производящий обыск, по логике, должен сам выписать протокол по ст. 91 УПК РФ хозяину квартиры, так как обыск может продолжаться и более трех часов, а протокол должен быть составлен в течение трех часов после задержания в соответствии с ч. 1 ст. 92 УПК РФ, так как подозреваемый уже находится перед следователем.

Однако таковой протокол составлен быть не может, так как следователь не знаком с материалами уголовного дела по причине того, что является членом следственной группы – не может указать основания задержания, а кроме того, не имеет на руках постановление руководителя следственной группы о задержании подозреваемого в порядке п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ».

Приведенная выше мотивация была признана моими руководителями обоснованной.

По иронии, буквально через неделю, глава правительства России Дмитрий Медведев после прямого эфира, в ходе которого он давал интервью представителям 5 телеканалов, нелицеприятно высказался в сторону следователей, пришедших рано утром 7 декабря с обыском к режиссеру-документалисту...