Найти юриста / адвоката / эксперта
Как для бывшего следователя у меня нет сомнений в том, что опознание наиболее сложное и ответственное следственное действие, которое знает наше уголовно-процессуальное законодательство – ст. 193 УПК РФ.
Вместе с тем, вряд ли существует следственное действие, объективные результаты которого столь зависели бы от чистоплотности следователя и оперативного сопровождения с одной стороны и проницательности и предусмотрительности адвоката с другой.
И так, об интересах. Потерпевший или свидетель — заинтересован в том, чтобы обидчик или, соответственно для свидетеля — нарушитель спокойствия «сел», а следователя в первую очередь может интересовать создание железобетонной доказательственной базы.
Надо сразу оговориться, что потерпевший/свидетель почти всегда готов опознать того, на кому ему укажут «органы», так как помнит опознаваемое лицо почти всегда плохо, но при этом уверен, что полиция невиновного ему не представит.
Оперативник и следователь с опытом, как в отдельности, так и совместно, легко внушат потерпевшему такую ненависть к якобы обидевшему его лицу, что он воспримет подсказку с благодарностью и как нечто само собою разумеющееся.
Зачастую, присутствующая при опознании фигура оперативника, выполняющая роль приглашающего, сопровождающего, то есть иного лица в протоколе этого следственного действия и т.п., еще более переживает за раскрытие преступления и получение пресловутых карточек формы 1.2 «на раскрытие», которые продолжают учитываться внутренним аппаратом МВД. Не нужно обладать проницательностью и хитростью разоблачителя иллюзий Д. Копперфильда, чтобы понять, что адвокату в ходе опознания необходимо быть особенно внимательным.
На вопрос: «каким именно способом следователь/оперативник может передать опознающему информацию о том, какое именно место занял опознаваемый» есть миллион ответов и все они могут быть верными.
А теперь, разберем ситуацию, как говориться «по нотам».
И так, следователь просит присутствующего при опознании оперативника, после того, как все участники следственного действия заняли свои места, выйти и пригласить в кабинет следователя опознающего. Ситуация однозначно прозрачная и подлежит пресечению со стороны защиты. Оперативник/следователь либо скажет опознающему, какое место занял опознаваемый, либо то, во что он одет.
Моментальная перемена мест, сразу же после выхода оперативника/следователя из кабинета или перекидывание какого-либо предмета одежды с одного опознаваемого на другого не всегда будут достаточными превентивными мерами.
Таким образом, до начала опознания адвокату следует настаивать на том, что опознающего в следственный кабинет будет приглашать именно он. Кроме того, до начала опознания следует добиться того, чтобы кабинет следователя покинули ни с того ни с сего взявшиеся там коллеги по отделу, другие, не имеющие отношения к делу адвокаты и т.п.
Недопустимо, чтобы кабинет кто-либо покинул перед началом опознания. На всякий случай можно за секунды до входа опознающего надеть на опознаваемого какой-нибудь элемент одежды – свитер, пиджак и т.п.
Если познание происходит в условиях СИЗО, необходимо заявить следователю, что защита настаивает на том, чтобы на опознаваемом и статистах была одета тюремная одежда, предоставление которой для администрации СИЗО не представит труда.
Идеально выглядит ситуация, когда защиту опознаваемого осуществляют два защитника, которые могут контролировать как помещение, в котором происходит следственное действие, так и подходы к нему. По моему мнению, целесообразно заявлять перед следствием ходатайство о проведении опознания по процедуре, расписанной в ходатайстве защиты.
В нём необходимо предусмотреть, возможность применения в соответствии с ч. 2 ст. 166 УПК РФ видеозаписи с трёх точек. 1-ая камера фиксирует вход/выход в кабинет, где происходит следственное действие, вторая отражает поведение следователя, третья – статистов, опознаваемого и иных лиц. С учетом массы видеорегистраторов и смартфонов с вполне приличными характеристиками камер, задача более чем выполнимая.
Видео обязательно зафиксирует скрытые знаки, легко поддающиеся разоблачению – повороты головы следователя, ручка в правой/левой руке, либо лежащая на столе, отправка sms-сообщений до проведения опознания, отправка интернет сообщения, простукивание на клавиатуре ПК соответствующего числа и.т.п. и т.д.
А теперь ложка дёгтя – все предосторожности не стоят и ломанного гроша, если оперативник и следователь показали накануне опознающему фотографию лица, в опознании которого они заинтересованы. Тогда возникает закономерный вопрос – а к чему всё это? На первый взгляд ситуация тупиковая.
Но все не так плохо и безнадежно. Фото показывают далеко не всегда.
Далеко не всегда у оперативника и следователя мысли и задачи сходятся в одном направлении. Далеко не всегда у них есть фотография опознаваемого, да и её получение – обычно по соответствующему запросу о получении формы № 1 – можно отследить.
Далеко не всегда у оперативника и следователя найдётся время на «обработку» опознающего. И самое главное — ни оперативник, ни следователь до конца никогда не уверены в потерпевшем, а, точнее в его способностях – ведь он уже стал потерпевшим (сие лохъ есмь)!
Потерпевший это почти всегда жертва, за которой нужно присматривать, оберегать, ограждать, учить и т.п. На подсознательном уровне, потерпевшего почти по всем категориям преступлений, воспринимают как существо обделенное, сирое и убогое.
В связи с этим ему проще указать на место, где находится «мишень», чем лишний раз задумываться о том, узнает ли потерпевший по фотографии опознаваемого. В любом случае, адвокат должен выполнить все зависящее от него, что максимально обезопасить своего доверителя от «грязной игры».
Чем больше нарушений будет зафиксировано в ходе проведения следственного действия, тем больше вероятность успешного обжалования действия следователя в порядке ст.ст. 124, 125 УПК РФ.
Вместе с тем, вряд ли существует следственное действие, объективные результаты которого столь зависели бы от чистоплотности следователя и оперативного сопровождения с одной стороны и проницательности и предусмотрительности адвоката с другой.
И так, об интересах. Потерпевший или свидетель — заинтересован в том, чтобы обидчик или, соответственно для свидетеля — нарушитель спокойствия «сел», а следователя в первую очередь может интересовать создание железобетонной доказательственной базы.
Надо сразу оговориться, что потерпевший/свидетель почти всегда готов опознать того, на кому ему укажут «органы», так как помнит опознаваемое лицо почти всегда плохо, но при этом уверен, что полиция невиновного ему не представит.
Оперативник и следователь с опытом, как в отдельности, так и совместно, легко внушат потерпевшему такую ненависть к якобы обидевшему его лицу, что он воспримет подсказку с благодарностью и как нечто само собою разумеющееся.
Зачастую, присутствующая при опознании фигура оперативника, выполняющая роль приглашающего, сопровождающего, то есть иного лица в протоколе этого следственного действия и т.п., еще более переживает за раскрытие преступления и получение пресловутых карточек формы 1.2 «на раскрытие», которые продолжают учитываться внутренним аппаратом МВД. Не нужно обладать проницательностью и хитростью разоблачителя иллюзий Д. Копперфильда, чтобы понять, что адвокату в ходе опознания необходимо быть особенно внимательным.
На вопрос: «каким именно способом следователь/оперативник может передать опознающему информацию о том, какое именно место занял опознаваемый» есть миллион ответов и все они могут быть верными.
А теперь, разберем ситуацию, как говориться «по нотам».
И так, следователь просит присутствующего при опознании оперативника, после того, как все участники следственного действия заняли свои места, выйти и пригласить в кабинет следователя опознающего. Ситуация однозначно прозрачная и подлежит пресечению со стороны защиты. Оперативник/следователь либо скажет опознающему, какое место занял опознаваемый, либо то, во что он одет.
Моментальная перемена мест, сразу же после выхода оперативника/следователя из кабинета или перекидывание какого-либо предмета одежды с одного опознаваемого на другого не всегда будут достаточными превентивными мерами.
Таким образом, до начала опознания адвокату следует настаивать на том, что опознающего в следственный кабинет будет приглашать именно он. Кроме того, до начала опознания следует добиться того, чтобы кабинет следователя покинули ни с того ни с сего взявшиеся там коллеги по отделу, другие, не имеющие отношения к делу адвокаты и т.п.
Недопустимо, чтобы кабинет кто-либо покинул перед началом опознания. На всякий случай можно за секунды до входа опознающего надеть на опознаваемого какой-нибудь элемент одежды – свитер, пиджак и т.п.
Если познание происходит в условиях СИЗО, необходимо заявить следователю, что защита настаивает на том, чтобы на опознаваемом и статистах была одета тюремная одежда, предоставление которой для администрации СИЗО не представит труда.
Идеально выглядит ситуация, когда защиту опознаваемого осуществляют два защитника, которые могут контролировать как помещение, в котором происходит следственное действие, так и подходы к нему. По моему мнению, целесообразно заявлять перед следствием ходатайство о проведении опознания по процедуре, расписанной в ходатайстве защиты.
В нём необходимо предусмотреть, возможность применения в соответствии с ч. 2 ст. 166 УПК РФ видеозаписи с трёх точек. 1-ая камера фиксирует вход/выход в кабинет, где происходит следственное действие, вторая отражает поведение следователя, третья – статистов, опознаваемого и иных лиц. С учетом массы видеорегистраторов и смартфонов с вполне приличными характеристиками камер, задача более чем выполнимая.
Видео обязательно зафиксирует скрытые знаки, легко поддающиеся разоблачению – повороты головы следователя, ручка в правой/левой руке, либо лежащая на столе, отправка sms-сообщений до проведения опознания, отправка интернет сообщения, простукивание на клавиатуре ПК соответствующего числа и.т.п. и т.д.
А теперь ложка дёгтя – все предосторожности не стоят и ломанного гроша, если оперативник и следователь показали накануне опознающему фотографию лица, в опознании которого они заинтересованы. Тогда возникает закономерный вопрос – а к чему всё это? На первый взгляд ситуация тупиковая.
Но все не так плохо и безнадежно. Фото показывают далеко не всегда.
Далеко не всегда у оперативника и следователя мысли и задачи сходятся в одном направлении. Далеко не всегда у них есть фотография опознаваемого, да и её получение – обычно по соответствующему запросу о получении формы № 1 – можно отследить.
Далеко не всегда у оперативника и следователя найдётся время на «обработку» опознающего. И самое главное — ни оперативник, ни следователь до конца никогда не уверены в потерпевшем, а, точнее в его способностях – ведь он уже стал потерпевшим (сие лохъ есмь)!
Потерпевший это почти всегда жертва, за которой нужно присматривать, оберегать, ограждать, учить и т.п. На подсознательном уровне, потерпевшего почти по всем категориям преступлений, воспринимают как существо обделенное, сирое и убогое.
В связи с этим ему проще указать на место, где находится «мишень», чем лишний раз задумываться о том, узнает ли потерпевший по фотографии опознаваемого. В любом случае, адвокат должен выполнить все зависящее от него, что максимально обезопасить своего доверителя от «грязной игры».
Чем больше нарушений будет зафиксировано в ходе проведения следственного действия, тем больше вероятность успешного обжалования действия следователя в порядке ст.ст. 124, 125 УПК РФ.
Рейтинг публикации:
«
Уважаемый Константин Сергеевич, спасибо за отличное методическое пособие, которое безусловно пригодится многим адвокатам, особенно только начинающим свою профессиональную деятельность.
Уважаемый Иван Николаевич, этой публикацией мне хотелось показать один из случаев, когда адвокату на следствии приходится играть в напёрстки. Чтобы не проиграть — в отличие от игры на улице — есть правила. Внимательность и… ловкость рук может не сработать.
Уважаемый Константин Сергеевич, хорошая статья! Больше всего «косяков» происходит при опознании в СИЗО. Обычно следователь проводит потерпевшего в изолятор вместе со статистами, таким образом потерпевший видит их еще до опознания, т.к. толпятся все вместе перед следственными кабинетами. Жаль, что адвокатам нельзя проносить телефоны и приходится втираться в доверие к посторонним девушкам-следователям с просьбой сфотографировать эту картину :)
Уважаемый Евгений Витальевич, хорошее наблюдение. Фото здесь. имхо, можно обойти путем адвокатского запроса СИЗО-шного журнала. Все зайдут друг за другом в одно время.
Уважаемый Константин Сергеевич, естественно, и СИЗОшный журнал нам в помощь. Только руководство изолятора скорее всего адвокатский запрос проигнорирует. А вот запросить такую информацию в суде вполне реально, да если еще и фотографиями подкрепить… Кстати сфотографировать можно перед входом в СИЗо, если заранее подъехать. Я так недавно изощрялся, нафотографировал всех… а моего «бандита» в итоге не опознали!
Уважаемый Константин Сергеевич, публикации на Праворубе становятся всё интереснее.
Только у всех ли хватит духу работать по методичке?
Здесь слабое звено, отсутствие обратной связи системы. Т.е. слабая мотивация достоверного результата. Я о предоплате гонорара.
Уважаемый Александр Валерианович, на авторитет. имя, приходиться работать годами, десятилетиями, а вот потерять его можно за раз. Поэтому и работаешь с полной отдачей. Может Вы не представляете какое иногда давление на адвоката оказывает следствие (а иногда и бонусы предлагает) и раз сдашь — слава об этом быстро разойдется. А дух только в борьбе и закаляется.
Если опознание происходит в условиях СИЗО, необходимо заявить следователю, что защита настаивает на том, чтобы на опознаваемом и статистах была одета тюремная одежда, А что Вы, уважаемый Константин Сергеевич, подразумеваете по тюремной одеждой в СИЗО?
Уважаемый Дмитрий Александрович, почти в каждом СИЗО содержатся не только «предварительные», но и отбывающие наказание по соответствующему режиму. Одеть всех в обычную робу — не проблема. Разумеется, под тюремной одеждой не понимался китайский adidas, изготовленный в г. Мухосранске.
Отбывающий (отбыващая) наказание в СИЗО и её (его) опознание — редкий, исключительный случай. И в робе они тоже исключение — на подсобном её (робы) нет. в хоз блоке тоже. уборщицы в адм. корпусе тоже не в робе
Уважаемый Дмитрий Александрович, роба в тюрьме есть. переодеть в неё людей — не проблема. Устраивал подобный театр-маскарад в Кемеровском СИЗО. Возьмите робу, оденьте в него кого угодно — хоть всех трех из «предвариловки», какие проблемы? Я вовсе не пишу о опознании. как Вы выразились: «Отбывающий (отбыващая) наказание в СИЗО и её (его) опознание». Все проще, есть во что одеть опознаваемогои статистов — нет проблем.
Уважаемый Дмитрий Александрович, я живу в области где пять (5) СИЗО. СИЗО и тюрьма всегда находятся в одном месте, в одном здании, под руководством одного начальника. Еще раз не пойму Вас. Кстати, трудовую деятельность я начинал в системе ГУФСИН, о ней знаю не по наслышке. За цитату из УИК РФ спасибо, для меня это новость))). Удивили)))не жалко тратить время на такие цитаты?
Уважаемый Дмитрий Александрович, я пишу про КО. Смысла в подобных придирках я не вижу, если суть моих мыслей понятна.
Уважаемый Константин Сергеевич, спасибо за публикацию, которая точно должна пригодиться всем участникам уголовного процесса, а не только адвокатам!
Хочется надеяться, что именно следователи (отличающиеся умом и сообразительностью), натолкнувшись на данный материал, всё-таки поймут суть и значение этого следственного действия.
Что касается работы адвоката непосредственно в ходе опознания, то в этом процессе не должно быть мелочей: начиная от отсутствия шнурков на ботинках, заканчивая общей помятостью и небритостью доверителя.
А персаживаться надо и не раз. Это сильно помогает «организовать» следователя на конструктив: теряется слаженность в действиях с оперативниками.
Уважаемый Владимир Михайлович, согласен по поводу «даже шнурков». Игра «найди 100 и одно отличие» здесь абсолютно уместна.
Уважаемый Константин Сергеевич, зачем опознающему показывать фото? Часто показывают «живьем» (из окна, из-за угла и т. д. и т. п.). Да и для фото Форму №1 получать вовсе не нужно, не в 20 веке мы уже — айфоны тогда для чего?
В общем, откровенно проигрышное для защиты следственное действие (если правоохранители не совсем дебилы). И если они играют краплеными картами, нужно опрокидывать стол, а не играть с ними.
Уважаемый Олег Витальевич, адекватный жулик не особо дает себя фотографировать, включая позу эмбриона/боксера, а потом, любые мобильники делают фото портретно только в условиях идеального освещения и практически в «упор». Не случайно я пишу также о том, что втиснуть и закрепить какую-либо инфу в головы отдельных потерпевших зачастую вполне бесперспективное занятие.
Уважаемый Олег Витальевич, вот тут я с Вами полностью согласен!
Несколько куцая методичка уважаемого Константина Сергеевича по противодействию адвоката «методам» правоохренителей не исчерпывает всех способов и ухищрений, чтобы опера могли дать знать опознающему, кого «надо» (или не надо) опознать.
Тут действительно присутствуют шулерские методы, и адвокату в таких условиях играть не следует, а надо «опрокидывать стол» (или шахматную доску, как незабвенный Остап).
В чём ещё соглашусь, что опознание действительно заведомо проигрышная для защитника затея.
Правда, есть один выход: Это условие безукоризненной честности следователя, который САМ заинтересован в установлении истины, и САМ выгонит всех оперов и прочих «помогателей» из помещения, да и защитнику САМ предложит активное участие в опознании, с целью его процессуальной чистоты.
… Не напрашиваясь на комплимент, скажу только, что в бытность свою следователем я в одиночку вёл одно дело о групповой драке (около 80 участников, и около двух десятков телесняков от ЛТП до ТТП). Так в ходе этого дела я умудрился дважды провести по 6 (шесть!) опознаний за рабочий день.
Сам фотографировал моменты опознания, заполнял протоколы, и никто при этом не помогал, за исключением двух рядовых милиционеров, которые отлавливали в ближайшем Универмаге статистов. Дело с блеском прошло через суд.
Насчёт опрокидывания стола. Раз признаём, что следственное действие проигрышное для защиты, то может быть в интересах подзащитного его лучше сорвать: опознаваемый, к примеру, выдаст себя — опознает свидетеля (потерпевшего) или каким-то другим образом выдаст тот факт, что он по другую сторону баррикад? Мнения, коллеги?
Кстати, потерпевшие иногда бывают принципиальными. Об этом — байка (то есть правдивая история).
На парнишку решили повесить все грабежи сумок у старушек в районе. Итого — 12 эпизодов. Его сразу сломали и склонили к особому порядку. И потому опознания не проводили. Ограничились допросами старушек, по показаниям которых рост злодея варьировался от 150 до 185 см, длина волос от полностью лысой башки в июне до длинных патлов в августе.
В суд старушки тоже не пришли, якобы уведомленные по телефону и просившие рассматривать без них. Не смогли дозвониться только до одной из них. И привели ее в суд приводом на свою беду. Потому что первое, что она заявила в суде: ЭТО НЕ ОН! Тем самым сорвала особый порядок.
Уважаемый Олег Витальевич, был у прокуратуры КО такой потерпевший — заходил с тремя депутатскими запросами сразу. Некоторым следователям даже снился. Экземпляры везде бывают)
Уважаемый Константин Сергеевич, действительно, опознание это очень ответственное следственное действие. В 99% случаях, я пишу замечания в протокол. В большинстве случаев по различиям во внешности и одежде. Те случаи о которых Вы упомянули происходят на каждом втором таком следственном действии.
Был случай, когда опознавали разбойника с Кавказа ростом 190 см. Представьте картину, он по середине в пиджаке и джинсах, а по бокам два таджика по 155 см. каждый в одежде дорожного рабочего с отражателями и в валенках.
Я следователю говорю, замечание будет в протоколе.
Он, у меня времени нет статистов таких искать!
Уважаемый Александр Валерьевич, предвидя такие ситуации из практики, я не случайно разместил к статье именно этот кадр из фильма, ибо рост и расса Енота просто вопиет к справедливости!
А у меня было интереснее: опознание низкорослым лицом из ближнего зарубежья, он был подрезан борцом за чистоту нации, и он. потерпевший, не опознал, так подозреваемый говорит — я терпилу опознал. Я попросил минуту пообщаться с подозреваемым, спрашиваю его — зачем он опознал терпилу. а он мне — я хочу белые шнурки (кто в теме — тот поймёт). Я следователю — это больной — его надо на психиатрическую экспертизу. следователь — ясно дело. Но экспертиза показала отклонения, но подсуден. Так что я присутствовал при опознании подозреваемым потерпевшего!!!
Уважаемый Дмитрий Александрович, при опознании бывает всякий дурдом. Иногда бывают «фишки» которые дают обратный эффект. Пример. Когда опознающий заходит, опознаваемый вскакивает с места и кричит — аааааааааааа! Я тебя знаю, я тебя со своей бабой застукал… т.п. Каждый на свой лад пытается «выправить» ход этой процессуальной «затеи».
Или: -Кирюха! Вот прикол! Что ты здесь делаешь после вчерашней пьянки?
Уважаемый Александр Эльмартович, именно из этой оперы)!
Уважаемый Константин Сергеевич, с удовольствием прочла вашу статью!
Сразу вспомнились разные истории из практики. Вот самый яркий пример — опознание проводили в ИВС, куда злодея вывезли из СИЗО, под стражей он находился достаточно долго, близилось к закату жаркое лето, богатое на солнце. Злодей наш бледнейкий, ну прям даже в синеву, а статисты все как на подбор пышат здоровьем, а кожа бронзовая от загара.
Меняли статистов три раза, пока мне не понравились.
А иначе передевай, не передевай, не спасти ситуацию!
Уважаемая Елена Валерьевна, опознание — кладезь баек и жизненных ситуаций! Очная ставка отдыхает — там из забав наиболее встречающаяся это гладиаторские бои)
Уважаемая Елена Валерьевна, бывают ситуации, когда опознание противопоказано. Достаточно подробного и детального описания уникальных примет (шрамы, родинки, татуировки и прочие индивидуальные приметы).
Если при этом следак проведёт ещё и опознание, это будет свидетельствовать о неуверенности обвинения в своих доказательствах.
Вот, например, опознавал ли дознаватель Валуева после того, как тот настучал охраннику за свою жену? Если — да, то где искал таких же
неандерстатистов?Уважаемый Константин Сергеевич, а еще при опознании в СИЗО адвокату можно проверить место нахождения опознающего и его невозможность лицезреть опознаваемого до самого процесса. Обычно опознающий находится в следственном кабинете совместно с оперативником, который настраивает его на положительный результат.
Не далее как в начале этого месяца удалось признать в суде опознание ненадлежащим доказательством: статист заявил, что они в ИВС находились вместе с другим подставным и потерпевшей, когда одетый в форму сотрудник полиции привел к ним на опознание обвиняемого.
Уважаемый Константин Сергеевич!
1. Спасибо за честность.
все предосторожности не стоят и ломанного гроша
Это справедливо и не только в отношении предварительного «фотоопознания». Но другого выхода у защитника нет. Только противостоять «шалостям»! Но Вы первым расставили на Праворубе упреждающие вешки.
2. Здесь надо создавать всем адвокатским миром анталогию опознания. Все нюансы не охватить никаким методическим пособием.
3. Надеюсь, Вас не огорчил коммент о гонораре.
Праворуб: Шалости следствия. Опознание
Это вечная тема о соотношении творческого труда, заряженного на победу, и денег. Каждый решает её индивидуально.
4. Ваша статья напомнила мне, что у защитника в конечном итоге есть только одно право — заявлять ходатайства.
Уважаемый Анатолий Кириллович, имхо, ходатайство это палка, останавливающая колесо, которое, не к месту притормозив, может пустить авто в юз). Не все так плохо, с учетом того, что ст. 125 УПК РФ все же живет, а иногда и побеждает)
Уважаемый Анатолий Кириллович, думаю Вы оцените этот ролик.
Сам смотрел бегло, проматывая вперед.
Без седины в висках, смотреть противопоказано.
При желании, опознанием можно легко манипулировать.
https://www.youtube.com/watch?v=_PKuzeNL9no
Уважаемый Александр Валерианович!
Посмотрел ролик полностью.
Всегда удивительна готовность людей к гипнотизированию, управляемости, зомбированию и пр.
Пластилин и только. Никакой защитительной критики.
Непонятно, зачем «сепаратисты разбомбили» собственные города.
А у меня на опознаниях следователь быстренько чуть-чуть допрашивала потерпевших: «он забрал обманом деньги» (159 ч.2).
Ну и я не возражал: задавал вопросы: а чьи деньги, откуда — «из выручки кафе»… Так «летела» ч. 2 на часть 1. Потом конечно, следователь скорректировала всё по-новой, да еще на 163 перешла…
Доброго времени коллеги. Поднятая тема интересна и я хочу спросить прежде всего у автора настоящей статьи, выслушать мнения всех участников обсуждения, следующее: До производства непосредственно опознания, опознающий допрашивается об… ч. 2 ст. 193. А теперь вопрос: когда и где происходит допрос опознающего и кто на нем присутствует ?
А теперь вопрос: когда и где происходит допрос опознающего и кто на нем присутствует? Уважаемый Алексей Сергеевич, отвечаю: при проведении следственных действий: при допросе свидетеля, потерпевшего, подозреваемого или обвиняемого. Это следует из смысловой совокупности ч. 1 и ч. 2 ст. 193 УПК РФ.
По совокупности все ясно. На практике
На практике — дополнительный допрос свидетеля, ознакомление с которым (с протоколом допроса) можно осуществить в порядке ст. 217 УПК РФ.
Только я не понимаю существенную значимость данных обстоятельств для стороны защиты.
А вот замечания, заносимые в протокол следственного действия (опознание) стороной защиты имеют архизначение.
Уважаемый Владимир Михайлович, спасибо за ответы. Мои вопросы не празное любопытство, а вопрос «практикоприменителей» следствия и суда. В УД есть протокол опознания, в котором после разъяснения следователем прав и обязанностей ВСЕМ ПРИСУТСТВУЮЩИМ, просит указать лицо. Как все бывает в таких действах лицо опознано, о чудо. Однако лишь после этого следователь выясняет у опознающего все, что предусмотрено ч.2 ст.193 УПК. Возражений в протоколе нет ни от защитников ни от опозноваемого. И вот в таком виде дело достается на стадии судебного следствия. Допрошенные в суде статисты и понятые поют белым голосом, да еще и в унисон с допрошеным следователем, что нарушений нет и быть не могло, вопросы защиты парирует «Мол прошло много времени, и детали не из памяти стерлись». Вот как то так. Но я все-же за последовательность которую установил закон.
Допрос опознающего по характерным признакам, которые он обязан сообщить до проведения опознания. Но здесь опять делема, протокол допроса свидетеля или потерпевшего можно будет увидеть лишь на 217, что дает возможность изготовить его добросовестному и независимому от всего следователю (дознавателю) по дате значительно раньше опознания, что не вызывает сомнения ни у кого кроме адвоката. Я понимаю, что можно попытаться добиться проведения проверки по заявлению о фальсификсации доказательства, но на практике это отказной. Мое предложение в рамках данной темы систематезировать проблему и найти путь, если хотите алгоритм решения. Кто за, присоединяйтесь.
Уважаемый Алексей Сергеевич, мне кажется, что предположение об изготовлении доп.допроса свидетеля — это уж совсем крайний случай.
Что касается дилеммы, то ведь есть же чч. 7 и 9 статьи 193 УПК РФ.
Уважаемый Алексей Сергеевич, вопрос явно изложен в УПК РФ исчерпывающе. Какой подводный камень Вас интересует?
Уважаемый Константин Сергеевич, чаще всего «опознание» происходит на очной ставке: «Да, сидящий напротив меня является именно тем человеком, который ...». И плевать они хотели на всё остальное. У меня так один отсидел за другого, признанного свидетелем, поскольку виновник был в отпуске, а делу был дан срочный оборот. Потерпевший и свидетели на очных ставках и «опознавали» таким образом тех, кто был нужен следствию. Хотя — там тоже была ошибка адвоката на следствии (я вступил с момента кассации, сейчас — апелляции) — все трое сотрудников милиции не признавали, что это именно они проверяли документы на авто у потерпевшего, т.е. лишили себя трёх «свидетельских показаний». В результате двое «ушли» на два года, а виновник конфликта остался свидетелем.
Уважаемый Валерий Терентьевич, ситуация очень знакомая и встречающаяся на практике.
Уважаемый Константин Сергеевич, к сожалению, у меня в 2005 году на 8 лет двое ушли из-за таких «опознаний» по ч.4 ст. 111 УК РФ, которые на месте происшествия и рядом не стояли!