Прекращение уголовного преследования по ч.4 ст. 159 УК, переквалификация действий на ч.1 ст. 285 УК, злоупотребление должностными полномочиями, с назначением штрафа в 40 тыс.рублей

Ко мне обратились за помощью по этому делу не сразу.

Это ключевой момент, постольку вся история ярко свидетельствует, о том, что пользоваться статьей 51 Конституции РФ, нужно далеко не всегда. Молчание не оказалось «золотом», а лишь утянуло подзащитного, в болото обвинения по ч.4 ст. 159 УК РФ, по факту якобы совершенного хищения, на сумму почти 6 миллионов рублей, и домашний арест.

Я кстати, советую пользоваться ст. 51 Конституции, крайне редко.⠀ На мой взгляд, ст. 51 Конституции нужна прежде всего самому подозреваемому, в момент когда он ждет своего защитника и «общается» с правоохранителями наедине, без профессиональной юридической помощи своего адвоката. Но после появления защитника, хотя бы общая позиция, а иногда и подробнейшая в показаниях, за редким исключением, должна быть изложена в протоколе допроса.

Каждый мало-мальски знающий юрист знает, что: ст. 51 Конституции, дает право не давать показаний, не отвечать на вопросы.Но советовать подзащитному не отвечать на вопросы, совсем не сложно. Более продвинутые, знают также, что можно на основании ст. 51 Конституции не давать образцы голоса, образцы почерка и т.п. Совет не давать показаний, неплох, но но не по всем делам, и не на всех стадиях. Иногда он вреден.

Поскольку подозреваемый или обвиняемый, не отвечающий на все вопросы, словно прячется в раковине как улитка, молчит, в то время, когда его буквально  обкладывают доказательствами. Плюс ко всему, срабатывает психологическое правило и отношение следствия, а позже и суда: «если молчит, значит виноват».

Есть дела, когда отказ отвечать на вопросы и не давать показаний, «бьет» по самому подозреваемому, обвиняемому. Когда подозреваемого  вызвали или задержали, к нему уже приехал адвокат по соглашению, вот в это время, важна верная тактика.

— полностью отказаться от дачи показаний?
— либо дать их частично?
— или же дать подробные показания, ответив на все вопросы?

Если защитник уверен в правоте подзащитного, тот не совершал ничего незаконного, например  защищался в рамках необходимой обороны, либо у него есть твердое алиби, крепкая позиция, то пользоваться 51 Конституции- часто ошибочный способ. Иногда даже сам следователь, колеблется с мерой пресечения, обвинением, но отказ от дачи показаний, не оставляет и ему выбора.

Можно условно разделить преступления, на две группы.

Первые (криминал в самом ярком виде) по котором лучше не отвечать на вопросы, не давать показаний, особенно на начальном этапе следствия, когда ясно, что ввиду тяжести обвинения, человека арестуют, но самое главное, могут всплыть доказательства в ходе расследования, и проведении различных  экспертиз. Например: сбыт  наркотических средств, хранение наркотиков, кража, разбойные нападения, грабеж, преступное сообщество, убийство, многоэпизодные дела, и тд.

Вторая категория: экономические, должностные, налоговые преступления и т.д. Дела с «хромающим» составом изначально — тоже. Во вторую категорию я включил бы и составы преступлений, в которых явно подзащитный действовал в рамках закона: например, его обвиняют по ст. 111, 105 УК РФ, но лицо вынуждено было обороняться, так как его жизнь и здоровье было под угрозой действий нападавшего, и есть все основания ссылаться на необходимую оборону и Постановление Пленума ВС РФ номер 19 от 27.09.2012г.

Часто уголовные дела, по экономическим составам, весьма распространенной 159 УК, должностным преступлениям, возбуждают даже при отсутствии состава преступления. Показания по ним, часто лучше давать, и не затягивать с этим. Надо помнить, что нельзя действовать шаблонно, всегда есть исключения. Когда я вступил в дело, ситуация по нему, сложилась для моего подзащитного следующим образом.

Он находился под домашним арестом не первый месяц. Было предъявлено обвинение по ч.4 ст. 159 УК РФ. Если коротко, его обвиняли в том, что работая начальником одного из участков ГБУ Жилищник района Марьино города Москвы, он вступил в сговор с неустановленными лицами, трудоустроил фиктивно нескольких лиц, граждан стран Средней Азии, которым начислялась заработная плата за определенный период, которую на общую сумму почти 6 миллионов рублей, мой подзащитный — якобы похитил.

Материалы собирали ФСБ и  МВД. Мой подзащитный в один из дней, был доставлен в следственный комитет на допрос. Вместе с ним туда доставили также руководителя ГБУ Жилищник, некую С—-ву, и ее заместителя. Руководитель ГБУ, и ее заместитель, подсуетились и пригласили своих защитников. Моего же будущего подзащитного, оставили наедине со следствием, считая, что ему хватит и адвоката по назначению, зачем же суетится и тратится?

Достаточно было того, что адвокат руководителя ГБУ, С——вой, проделал короткую, бесплатную и  молчаливую  «консультацию», в коридоре СК, показав жест  пальцами своего руки, означавшего «молчи» или «замок на устах». Плюс ко всему, поймав момент, он успел показать лист бумаги с корявой надписью: «51 конституции и отказ от вопросов».Начальник участка стойко и послушно, отказался от дачи показаний, после чего ему благополучно предъявили обвинение по ч. 4 ст. 159 УК, и отправили под домашний арест.

Руководительница ГБУ и заместитель, напротив, дали подробные показания, что они совсем не при чем, ведь это все начальник участка; коварно подсунул им «мертвые души», уверил, что они будут работать, составлял фиктивные табеля рабочего времени; и наверняка похищал заработную плату в течении почти года. После дачи таких показаний, руководительница ГБУ, ее заместитель спокойно поехали по домам, в статусе свидетелей, расслабившись окончательно. Пусть «мавр» в виде начальника участка, отдувается дальше.

Впоследствии никто из руководства, не озаботился обеспечить начальника участка, хотя бы каким нибудь защитником. Следователь допросил в качестве свидетеля «бригадира» фиктивных работников, которого услужливо доставило руководство ГБУ. Данный бригадир дал показания, что выплаченную зарплату отдавал… моему будущему подзащитному. После этого, ко мне обратился мой знакомый, зять начальника участка, я вступил в дело, и пошел в планомерное наступление.

Изучил тщательно должностную инструкцию подзащитного.Выяснил, что согласно  инструкции, подзащитный обязан выполнять также устные распоряжения руководства ГБУ, не входящие в его обязанности.Приобщили копию должностной инструкции. Попросили изъять и приобщить приказы о приеме на работу.

Я редко это делаю, но рискнул и с применением аудиозаписи, с их согласия и отметкой, опросил двух сотрудниц отдела кадров ГБУ, что всех сотрудников из числа «мертвых душ», принимали на работу именно руководительница ГБУ, или ее заместитель, причем моего подзащитного; начальника участка, вызвали и приказном порядке проинформировали, что: «данные работники будут числиться на вашем участке, но фактически осуществлять трудовые обязанности они будут на участке; который только что сформирован, а вы будете заполнять табеля рабочего времени».

Заявил ходатайство об их допросах.Подготовил подзащитного, мы заявили о ходатайстве о его допросе, и он дал подробные показания; о том как вынужден был выполнить распоряжение руководительницы, никаких  денег не похищал. Вину — не признал. Я заявил ходатайство о проведении очных ставок. С начальницей ГБУ, ее заместителем, начальником отдела кадров, а также свидетелем «бригадиром», и остальными «мертвыми душами».

На очных ставках, которые я очень люблю,  мы вопросами «катком прошлись», по начальнице ГБУ, ее заместителю. Даже рассказали про жесты в коридоре и лист бумаги, перед первым допросом подзащитного. Адвокат руководительницы, нервничал заметно и попросился остаться поговорить со следователем. Инсайдерская информация частично подтвердила; нервничал он очень. Начальница отдела кадров… на очной ставке, подтвердила в целом показания моего подзащитного.

Я также запросил биллинг «бригадира» мертвых душ, его входящие и исходящие звоните, переписку с заместители руководителя ГБУ, и начальницы всего ГБУ. К этому времени свидетели уехали в среднюю Азию. Итог, следственный комитет и Прокуратура  дрогнули, следователь переквалифицировал действия подзащитного с ч.4 ст. 159 УК РФ на ч.1 ст. 285 УК РФ. Вину по части 1 ст. 285 УК, мой подзащитный, также не признал. Параллельно, я обжаловал  каждое продление домашнего ареста.

Прокурор на нервах после окончания следствия, перепутал подсудность и вместо того, чтобы направить дело в Люблинский районный суд, направил его привычке в Измайловский районный суд, который ранее продлевал домашний арест,  раз за разом. Из-за потери времени, и истечения сроков ареста, невозможности перенаправления дела в Люблинский суд, дело закинули обратно следователю, чтобы именно тот избрал подписку о невыезде. 

Зачем прокурору отдуваться, за свой же промах? Одним словом, «закошмарили» мы их. Дело поступило в Люблинский районный суд, который игнорируя фактически установленные  судом обстоятельства, признал подзащитного виновным в злоупотреблении должностными  полномочиями и назначил наказание в виде 40 тысяч штрафа. Естественно, никакого ущерба мой подзащитный не возмещал.

На приговор мною,  конечно подана апелляционная жалоба. Это была славная охота.

Ждем дальнейшего развития событий. Скорее всего, апелляция оставит приговор  в силе, а вот кассация — не факт. Главное на данное время, подзащитный доволен. Уверен, что с дальнейшим его молчанием и пользованием 51 Конституции, дело запихнули бы в суд, всеми неправдами по ч.4 ст. 159 УК РФ.