Дело о взыскании с директора организации заработной платы через его привлечение к субсидиарной ответственности

Однажды ко мне на прием пришел гражданин и сказал, что Вы пишите про субсидиарную ответственность, а почему нет публикаций о том, можно ли через нее взыскать заработную плату. Честно говоря, я с такого рода спорами не сталкивался, но, зная основные моменты и трудности привлечения к субсидиарке сказал, что не пишу, так как работники не обращаются с подобными спорами ко мне, но я готов помочь им.

Гражданин ответил, что он и еще несколько человек имеют судебные решения о взыскании с ООО, которое было их работодателем, заработной платы, а в настоящее время идет процедура банкротства этого ООО, но как они полагают, конкурсная масса пуста.

 Я решил помочь этим работникам, и мы начали работать.

Сначала они включили свои требования в реестр требований кредиторов ООО.

 Я же изучил доступные данные относительно деятельности должника из отрытых источников. Для меня было совершенно очевидно, что на определенную дату наступил момент объективного банкротства ООО.

 Я позвонил конкурсному управляющему и спросил, будет ли он подавать заявление о привлечении директора и, одновременно, единственного участника ООО, к субсидиарной ответственности. Он мне ответил, что оснований для подачи заявления он не видит, но если кредиторы его обяжут, то он подаст заявление. 

Мне не очень понравилась такая идея, так как если конкурсный не видит оснований, то нет смысла, чтобы он что-то выдумывал и писал просто для галочки. Поэтому мы решили, что нам такие услуги конкурсного не нужны, так все равно придется потом все переделывать. 

Я решил, что имеется лишь одно возможное основание для субсидиарной ответственности директора, которое заключается в неисполнении директором обязанности по подаче в арбитражный суд заявления о банкротстве ООО.

Кто читал мои публикации относительно темы субсидиарки, тот мог заметить, что указанное выше основание является очень непростым в доказывании. Но в чем же заключается сложность.

Самую главную трудность представляет установление даты объективного банкротства должника. Только определив дату наступления объективного банкротства, можно сказать, когда у директора возникла обязанность по обращению в суд.

Стоит отметить, что объективное банкротство является не столь однозначным понятием, что влечет возможность разной оценки судами трех инстанций того обстоятельства, когда наступило объективное банкротство. И это подтверждает многочисленная судебная практика.

Коллеги, которые интересуются темой могут подписаться на мою группу В Контакте, в которой как раз уделяется большое внимания всем тонкостям споров о привлечении к субсидиарной ответственности, в том числе и такому основанию, как неподача заявления о банкротстве.

Кроме того, даже если возникло объективное банкротство, но у директора или участников ООО был разумный экономически обоснованный план выхода из кризиса, то на период реализации такого плана директор может не подавать заявления и негативных последствий в виде субсидиарки для него не будет.

Пока шла процедура банкротства мы подали заявление о привлечении директора к субсидиарной ответственности от одного из работников. Но, понятно, что это косвенный иск, и он подается в целях защиты прав всех кредиторов и взыскание идет в пользу должника.

Заявление о привлечении директора к субсидиарной ответственности 

Согласно ч.1, 2 ст. 61.14 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) правом на подачу заявления о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным ст. 61.11, 61.12 Закона о банкротстве, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, от имени должника обладают в частности работники или бывшие работники должника, перед которыми у должника имеется задолженность.

Ст. 61.12 Закона о банкротстве устанавливает субсидиарную ответственность за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника и в ней предусматривается следующее:

Неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

 Размер ответственности в соответствии с настоящим пунктом равен размеру обязательств должника (в том числе по обязательным платежам), возникших после истечения срока, предусмотренного пунктами 2— 4 статьи 9 настоящего Федерального закона, и до возбуждения дела о банкротстве должника (возврата заявления уполномоченного органа о признания должника банкротом).

Равным образом, Закон о банкротстве в редакции, действующей на момент возникновения обязанности КДЛ в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом, было предусмотрено аналогичное основание для привлечения к субсидиарной ответственности. Ст. 10 Закона о банкротстве устанавливала следующее:

Нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2и 3 статьи 9 настоящего Федерального закона. 

Таким образом, данное основание привлечения к субсидиарной ответственности существует вне зависимости от редакции Закона о банкротстве.

Ч.1 ст.9 Закона о банкротстве предусматривает следующее:

Руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если:

 удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;

 должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества;

 имеется не погашенная в течение более чем трех месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по выплате выходных пособий, оплате труда и другим причитающимся работнику, бывшему работнику выплатам в размере и в порядке, которые устанавливаются в соответствии с трудовым законодательством. 

В п.9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» даются следующие разъяснения (далее — ППВС № 53):

Обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве. 

В п.4 ППВС № 53 разъясняется следующее:

По смыслу взаимосвязанных положений абзаца второго статьи 2, пункта 2 статьи 3, пунктов 1и 3 статьи 61.10 Закона о банкротстве для целей применения специальных положений законодательства о субсидиарной ответственности, по общему правилу, учитывается контроль, имевший место в период, предшествующий фактическому возникновению признаков банкротства, независимо от того, скрывалось действительное финансовое состояние должника или нет, то есть принимается во внимание трехлетний период, предшествующий моменту, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов (далее — объективное банкротство).

В силу изложенного для установления наличия оснований для субсидиарной ответственности за неподачу заявления директором хозяйственного общества необходимо установить, когда наступило объективное банкротство должника, т.е. когда совокупный размер обязательств должника превысил стоимость активов.

Мы указали следующее. 

Объективное банкротство должника наступило не позже 01.01.2017.

По данным бухгалтерского баланса за 2016 год внеоборотные активы должника составили 72 000 рублей, оборотные активы – 84 623 000 рублей. Кредиторская задолженность составила 132 827 000 рублей.

Таким образом превышение совокупного размер обязательств над стоимостью активов по итогам 2016 года составило более 48 000 000 рублей. В 2015 году аналогичное превышение составило 26 739 000 рублей.

Из изложенного следует, что и 2015, и в 2016 году уже наступил факт объективного банкротства Должника и его директор должен был обратиться с заявлением в арбитражный суд, чтобы не принимать обязательства перед лицами, с которыми он может из-за неплатежеспособности не рассчитаться.

В ходе рассмотрения дела мы уточнили эту дату на более поздний срок, хотя, по моему мнению, объективное банкротство железно наступило на 01.01.2017.

 После начала рассмотрения заявления дело о банкротстве было прекращено.

Согласно правовой позиции определения ВС РФ № 305-ЭС18-15765 от 12.09.2019 прекращение производства по делу о несостоятельности не препятствует рассмотрению заявления о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности, которое было принято к производству в рамках дела о несостоятельности.

В то же время в период рассмотрения дела о несостоятельности конкурсный кредитор подает заявление в интересах всех кредиторов и взыскание производится в пользу должника, т.е. в конкурсную массу. После же прекращения производства дела о банкротстве взыскание идет в пользу лиц, обратившихся с заявлением. Соответственно, работники присоединились к заявлению и уже просили взыскать в пользу каждого из них ту сумму, которая была включена в РТК.

Производство по делу приостанавливалось в связи с тем, что в одно из мировых судов Санкт-Петербурга директора пытались привлечь к уголовной ответственности за невыплату заработной платы. Я не таил никакой надежды, что состоится приговор, так как истекали сроки давности привлечения к уголовной ответственности. Доверителям я сказал, чтобы слишком не надеялись на уголовное дело. И все произошло точно, как я и думал. Приговора не состоялось.

Доводы  Ответчика

Позиция ответчика заключалась в том, что никакого объективного банкротства должника не было, а также, что имелся план по выходу из кризиса.

Отзыв директора, а затем апелляционная и кассационная жалоба представляли многостраничные документы.

Я спросил у представителя ответчика, что если, по их мнению, объективного банкротства не наступало, то как же организация была признана банкротом. Если не было объективного банкротства и цена активов превысила бы размер обязательств, то все кредиторы получили бы причитающееся им. Но в нашем случае в процедуре не было получено ни копейки.

Далее представитель ответчика утверждала, что мол по данным бухгалтерского учета нельзя установить наличие объективного банкротства. При этом она ссылалась на практику ВС РФ. Но данная практика касается как раз обратных случаев, когда в результате искажения данных бухгалтерского учета, завышения стоимости активов, директор говорит, да не должен я был обращаться в суд, так как вот какие у меня большие активы.

Я спросил у представителя, а что, если данным бухгалтерского учета нельзя доверять, то значит они искажены?

В бухгалтерском учете отражается совокупный размер обязательств. Также в нем отражается стоимость активов. Если бухгалтерский учет не сфальсифицирован и не искажен, то именно на основании его данных определятся факт наступления объективного банкротства.

Исходя из правовых позиций судебной практики окружных судов, для установления наличия или отсутствия факта объективного банкротства необходимо анализировать бухгалтерский баланс должника (Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 13.08.2020 N Ф03-2774/2020 по делу N А04-7026/2018; Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 19.11.2020 N Ф05-18438/2020 по делу N А40-40282/2018; Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 29.01.2020 N Ф02-6591/2019 по делу N А19-8471/2013; Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 27.02.2019 N Ф07-220/2019 по делу N А56-66862/2016).

Я пояснил суду, что если ответчик считает, что в нашем споре бухгалтерский баланс ООО искажен и размер активов на самом деле выше, то он, как бывший директор, должен представить доказательства того, что на самом деле имелись активы, никакого объективного банкротства не было и оно вообще фиктивно. Он тогда может указать, что имелись скрытые активы, которые он утаил от кредиторов.

В своей письменной позиции я подробно обосновал то, что ответчик не представил никаких доказательств наличия некоего разумного плана, так как разрыв между размером обязательств и стоимостью активов устойчиво увеличивался из года в год и даже тех сумм, на получение которых рассчитывал должник явно не хватило бы, чтобы выправить положение.

Никаких реальных расчетов, а сколько от полученных по контракту сумм пойдет на их исполнение ответчик не предоставил.

Например, по контракту должно поступить 20 000 000 рублей. Но чтобы выполнить контракт еще необходимо понести расходы. А если они составят 16 000 000 рублей, то в реальности контракт выправит положение на 4 000 000 рублей.

Несмотря на представление убедительной позиции суд первой инстанции не усмотрел оснований для привлечения директора к субсидиарной ответственности.

Тем не менее, суд признал, что директор причинил убытки на сумму заработной платы. Мотивировка судебного акта была совсем слабовата. Суд в основном ссылался на прекращение уголовного дела по нереабилитирующему основанию. Но такой судебный акт не устанавливает преюдиции.

Мы все же решили апелляционную жалобу не подавать, хотя я понимал, что мотивировка очень шаткая.

Но жалобу на 17 листах подал ответчик.

Судьи апелляционной инстанции увидели некую абсурдность формулировок обжалуемого судебного акта и спросили меня, а согласен ли я с тем, что директор не был привлечен к субсидиарной ответственности.

Я, естественно, высказал свое мнение о неправильности подхода суда первой инстанции и о наличии явных оснований для субсидиарки. Пояснил, что пожилые работники уже устали от длительных судов и не захотели обжаловать судебный акт.

Суд апелляционной инстанции удалился в совещательную комнату, а я почему-то подумал, что изменят судебных акт. И точно. 13 ААС изменил судебный акт суда первой инстанции и установил основания для привлечения директора к субсидиарной ответственности, т.е. вынес постановление как раз согласно обстоятельствам дела и не более.

Последовала кассационная жалоба и ходатайство о приостановлении исполнения судебного акта, но по какой-то причине вместо обоснования сложности поворота исполнения решения, кассатор ссылался на то, что у него трудности в исполнении данного решения. Естественно, что в удовлетворении  данного ходатайства, было отказано.

Суд кассационной инстанции оставил апелляционное постановление без изменений.

Несмотря на незначительность суммы спора и его длительность, честно говоря, получил большое удовлетворение от апелляционного постановления.