Дело о защите в арбитражном суде директора теплоснабжающей организации от субсидиарной ответственности

В марте 2024 года закончилось очередное дело, в рамках которого я защищал директора и единственного участника общества с ограниченной ответственностью, которое занималось теплоснабжением (теплоснабжающая организация) от субсидиарной ответственности.

В рамках данного обособленного спора были воплощены, как и в других моих делах, те правовые позиции, о которых я регулярно пишу, как на Праворубе, так и в группе «Защита от субсидиарной ответственности» в социальной сети В Контакте.

В итоге в привлечении моего доверителя к субсидиарной ответственности на сумму более 50 миллионов рублей было отказано и определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области вступило в законную силу.

Краткое изложение фактов

Гражданин, назовем его Смирнов, в 2018 году купил у гражданина, назовем его Петров, долю в размере 100% в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, назовем его ООО «Тепло», и принял решение о назначении себя директором.

ООО «Тепло» занималось теплоснабжением нескольких населенных пунктов.

На момент приобретения доли значительную часть активов составляла дебиторская задолженность населения, но, тем не менее, по балансу на момент покупки организация не являлась неплатежеспособной. Да, имелась определенная кредиторская задолженность, но активы превышали ее.

Проблемы появились в связи с тем, что еще при управлении ООО «Тепло» предыдущим участником Водоканалом был предъявлен в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области иск о взыскании платежей за воду расчетным методом, а это, как известно, может оказаться мощным ударом по теплоснабжающей организации, что и случилось. Иск был удовлетворен уже при новом собственнике доли в уставном капитале и в итоге пошатнуло положение ООО «Тепло», приведя к его банкротству.

В период введения процедуры наблюдения, ко всему прочему, мой доверитель совершил сделку по отчуждению одного из активов в свою пользу.

Заявление конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности директора ООО «Тепло»

Конкурсный управляющий ссылался на два основания субсидиарной ответственности моего доверителя:

• неподача заявления о банкротстве;
• причинение вреда кредиторам сделкой по безвозмездному отчуждению актива в период наблюдения

Изучив заявление конкурсного управляющего, я сразу увидел типичные ошибки в понимании оснований субсидиарной ответственности, особенно в части ответственности за неподачу заявления о банкротстве должника. Привлечение к субсидиарной ответственности за неподачу заявления является довольно сложны, так как необходимо сначала для каждого из соответчиков установить дату, когда они должны обратиться в суд с заявлением, для чего надо установить дату объективного банкротства, что довольно сложно. Затем необходимо рассчитать размер обязательств, которые возникли после данной даты.

Доводы отзыва на заявление о привлечении директора к субсидиарной ответственности 

Суть подготовленного мной отзыва была следующей.

Отсутствие оснований для субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве

Для привлечения к субсидиарной ответственности по данному основанию необходимо одновременное наличие следующих обстоятельств, бремя доказывания которых лежит на конкурсном управляющем[1]:

— возникновение одного из условий, перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве;

— момент возникновения данного условия;

— факт неподачи руководителем в суд заявления о банкротстве должника в течение месяца со дня возникновения соответствующего условия;

— объем обязательств должника, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Дата возникновения обязанности по обращению в суд определяется с учетом определения понятия объективного банкротства, данного в п.4 ППВС № 53:

По смыслу взаимосвязанных положений абзаца второго статьи 2, пункта 2 статьи 3, пунктов 1и 3 статьи 61.10Закона о банкротстве для целей применения специальных положений законодательства о субсидиарной ответственности, по общему правилу, учитывается контроль, имевший место в период, предшествующий фактическому возникновению признаков банкротства, независимо от того, скрывалось действительное финансовое состояние должника или нет, то есть принимается во внимание трехлетний период, предшествующий моменту, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов (далее — объективное банкротство).

Отсутствие факта объективного банкротства на момент покупки доли в ООО

Для установления момента наступления объективного банкротства судебная практика судов всех округов ориентирует на изучение бухгалтерских балансов организаций-должников при условии достоверности бухгалтерского учета[2]. 

Смирнов приобрел долю в уставном капитале должника …...2018. При покупке доли у него не было иных данных об экономическом положении организации кроме как данных баланса.

Кроме того, с учетом специфики деятельности организации основными активами являлась дебиторская задолженность и ее размер по итогам 2017 года составлял 51 533 000 рублей. Стоимость основных средств составила по итогам 2017 года 39 098 000 рублей. Общая стоимость активов составляла 103 379 000 рублей.

Размер кредиторской задолженности организации по итогам 2017 года был 59 994 000 рублей.

В связи с изложенным на момент, когда Смирнов купил долю в уставном капитале ООО у него не было никаких данных о том, что наступило объективное банкротство.

Кроме того, в постановлении КС РФ от 18.07.2003 N 14-П говорится, что даже формальное превышение размера кредиторской задолженности над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника, не является свидетельством невозможности исполнить свои обязательства. Такое превышение не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, а приобретение отрицательных значений не является основанием для немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве.

Равным образом, в отличие от внешнего кредитора, директор, знающий состояние организации не обязан обращаться с соответствующим заявлением до наступления объективного банкротства, которое согласно разъяснениям п.4 ППВС № 53 наступает только тогда, когда совокупный размер обязательств превышает реальную стоимость активов должника.

В Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 20.07.2017 N 309-ЭС17-1801 по делу N А50-5458/2015 была сформулирована следующая правовая позиция, согласно которой при наличии внешних признаков у внешнего по отношению к должнику лица (кредитора) возникает право на обращение в суд с заявлением о банкротстве, но данных признаков недостаточно для возникновения на стороне самого должника в лице его руководителя обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве.

Отсутствие доказательств возникновения новых обязательств

Согласно правовой позиции, изложенной в определениях Верховного суда Российской Федерации от 07.12.2015 N 307-ЭС15-5270, от 31.03.2016 N 309-ЭС15-16713, субсидиарная ответственность руководителя по долгам возглавляемой им организации возникает вследствие причинения вреда кредиторам; одним из правовых механизмов, обеспечивающих защиту кредиторов, не осведомленных по вине руководителя должника о возникшей существенной диспропорции между объемом обязательств должника и размером его активов, является возложение на такого руководителя субсидиарной ответственности по новым гражданским обязательствам при недостаточности конкурсной массы; исходя из этого, законодатель в пункте 2 статьи 10 Закона о банкротстве презюмировал наличие причинно-следственной связи между неподачей руководителем должника заявления о банкротстве и негативными последствиями для кредиторов и уполномоченного органа в виде невозможности удовлетворения возросшей задолженности.

 Соответственно смысл данной нормы заключается в том, чтобы после наступления признаков неплатежеспособности потенциальный банкрот-должник не принимал на себя никаких новых обязательств. Данный вывод следует из ч.3 ст. 61.12 Закона о банкротстве (и ранее действовавшей ст. 10 Закона о банкротстве) в размер ответственности в соответствии с настоящей статьей не включаются обязательства, до возникновения которых конкурсный кредитор знал или должен был знать о том, что имели место основания для возникновения обязанности, предусмотренной статьей 9 настоящего Федерального закона, за исключением требований об уплате обязательных платежей и требований, возникших из договоров, заключение которых являлось обязательным для контрагента должника.

Таким образом, цель данной нормы в превенции недобросовестного поведения директора, который, зная о неплатежеспособности, продолжает заключать договора, из которых у него возникают обязательства.

В нашем случае заявитель не указывает дату, когда Смирнов должен был обратиться в суд с заявлением о банкротстве, а поэтому заведомо невозможно установить какие обязательства Должника возникли после наступления срока обращения в суд.

Кроме того, как следует из судебных актов, на основании которых требования были включены в реестр практически все долги возникли до того, как Смирнов стал участником ООО и его директором. 

Недоказанность хотя бы одного из названных в Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 14.06.2016 по делу N 309-ЭС16-1553, N А50-4727/2012 обстоятельств влечет отказ в удовлетворении заявления[3].

Обязательному доказыванию по данному основанию подлежит обстоятельство  вступления контрагента в правоотношения с неплатежеспособной (несостоятельной) организацией (должником) в условиях сокрытия от контрагента такого состояния должника[4].

При определении того, какие новые обязательства включаются с размер субсидиарной ответственности по данному основанию необходимо исходить из правовой позиции Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 15.12.2022 N 302-ЭС19-17559(2) по делу N А19-5157/2017, которая исходит из того, что значение имеет дата возникновения обязательства, а не его исполнения. Например, если обязательство возникло до даты объективного банкротство, а его исполнение имело место после этой даты, то такое обязательство не учитывается для определения того, имеются ли основания для субсидиарной ответственности.

Необоснованность заявления в части привлечения к субсидиарной ответственности за действия, причинившие вред кредиторам

По второму основанию все было просто. Выбытие актива имело место уже в банкротной процедуре, т.е. оспоренная конкурсным управляющим сделка не являлась причиной банкротства и с Смирнова могли бы быть взысканы только убытки в размере стоимости отчужденного имущества. В то же время, так как сделка была признана недействительной и актив был возвращен, то убытки фактически были возмещены.

Имущество было возвращено в конкурсную массу и все негативные последствия для должника и его кредиторов были устранены.

Действительно, Смирнов совершил действия, которые были судом признаны неправомерными, и сделка в связи с этим признана недействительной. В то же время субсидиарная ответственность является деликтной, т.е. имеет компенсационный, а не штрафной характер.

Если последствия неправомерного действия не явились причиной банкротства, а затем все негативные последствия такого действия были устранены, то исходя из функций субсидиарной ответственности, таковая не может применяться просто в качестве наказания или штрафа.

Субсидиарная ответственность является деликтным обязательством[5] по возмещению чисто экономических убытков, причиненных кредиторам. Как и для любого деликтного обязательства для привлечения к субсидиарной ответственности необходимо доказать следующие элементы: наличие у организации долгов, т.е. кредиторов, совершение контролирующим должника лицом действий, направленных на причинение вреда кредиторам, наступление материальных последствий, т.е. причинение вреда, прямая причинно-следственная связь между действиями КДЛ и вредом и, наконец, вина.

В нашем случае отсутствует такой необходимый элемент, как вред кредиторам.

 Суд полностью согласился с нашими доводами.

------------------------------------------------------------------------------------------------------

Уважаемые коллеги, приглашаю Вас подписаться на созданную мной группу «Защита от субсидиарной ответственности». В ней я регулярно провожу анализ актуальной судебной практики в области субсидиарной ответственности, оспаривания сделок, включения требований в реестр и иных вопросов банкротного права. Все о чем я пишу я сам использую в своей практике.

------------------------------------------------------------------------------------------------------

[1] Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 14.06.2016 по делу N 309-ЭС16-1553, N А50-4727/2012

[2] Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 13.08.2020 N Ф03-2774/2020 по делу N А04-7026/2018; Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 19.11.2020 N Ф05-18438/2020 по делу N А40-40282/2018; Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 29.01.2020 N Ф02-6591/2019 по делу N А19-8471/2013; Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 27.02.2019 N Ф07-220/2019 по делу N А56-66862/2016

[3] Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 19.09.2023 по делу А56-12841/2021

[4] Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 12.12.2023 по делу А56-94863/2019; Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 11.09.2023 по делу А56-33364/2021; Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 18.07.2023 по делу А21-1206/2020: «В данном случае, как правильно указали суды, в нарушение требований ст. 65 АПК РФ конкурсным управляющим Марковым В.К. не указаны дата возникновения обстоятельств, перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве, и  момент возникновения у бывшего генерального директора Общества Лободы В.В. обязанности по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом и, соответственно, не указаны обязательства, возникшие после данной даты».

[5] П.1,2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»