Инструкция о том, как по глупости (раздолбайству) получить судимость. Или как адвокат пытался, по мнению суда, Доверителя в рай затащить

Выслушав речь адвоката, судья несколько смущенно произносит:
– Если я правильно Вас понял, мне остается только причислить подсудимого к лику святых.

Здравствуйте, уважаемые участники «Праворуба» и посетители портала!

Продолжаю публикации из цикла: «Дневник петербургского назначенца».

Вечер того ноябрьского дня обещал быть томным. И вроде уже день перевалил за полдень, и даже время обеда. По календарю он числился субботой, и адвокат Марков К.Н. подбивал документы в адвокатских производствах для порядка.

Мой британский плюшевый кот исполнял обязанности секретаря, возлегая на собранных папках, согревая их собой. Или замаливая грехи хозяина, которых нет. Или практически нет…

Перспектива томности вечера становилась все более явной, в планах было приготовление картошечки «Айдахо», пока предательски не зазвонил телефон…

Помимо того, что день числился субботой, но он имел еще оборотную сторону медали, так как являлся дежурным по графику адвокатов по назначению одного из районов Санкт-Петербурга.

Мне любезно было предложено принять поручение на защиту лица подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 228 УК РФ (в данном случае человек подозревался в хранении).

Похоже, что картошечка и общество жены откладывались на несколько часов в лучшем случае.

А после ознакомления с первичными материалами уголовного дела несколько часов могли плавно перетечь на следующий день для решения вопроса о мере пресечения.

Мой будущий подзащитный являлся лицом без определенного места жительства, но с определенными занятиями в виде написания стихов с их последующим чтением на улицах, за которое ему прохожие давали деньги, а также имел пагубную привычку, связанную с наркотиками.

Но вот, примерно, в 3 часа ночи, гуляя по району Санкт-Петербурга, где зарегистрировано мое адвокатское образование, Доверитель был остановлен сотрудниками ППСП для проверки документов и установления личности.

Паспорта он при себе не имел, так как потерял его несколько лет назад, а восстановить его не доходили руки и опять же деньги.

После доставления в территориальный отдел полиции, его решили досмотреть в присутствии понятых. На вопрос есть ли у него что – либо запрещенное к гражданскому обороту, Доверитель ответил утвердительно.

Из трех надетых курток он достал три свертка, в одном из которых находилась смесь, содержащая мефедрон массой 0,88 грамма.

К сотрудникам полиции он претензий почти не имел. Почти потому что его не кормили в отделе полиции, и ему очень хотелось пить.

Как раз традиционные шоколадка и литровая бутылка воды оказались очень кстати.

В рамках беседы выяснилось, что Доверитель проживает на территории Санкт-Петербурга несколько лет, но не имеет постоянной регистрации и места жительства. Регистрация имеется постоянная, но в другом субъекте нашей страны.

Вину в совершенном преступлении он признает полностью, готов дать соответствующие показания и всячески способствовать предварительному расследованию.

Пока дознаватель готовил свои документы, мне живописно и красочно рассказали про самые «жирные» помойки района, где можно найти достаточно интересные вещи.

Как неудивительно, самые крутые места сбора отходов находились на территории ресторанов быстрого питания (писать названия не буду, чтобы не делать ажиотажную рекламу, их все знают. Особенно после ребрендинга).

Доверитель сознательно вел такой образ жизни, скитаясь по подъездам и чердакам, потому что ему с одной стороны нравилась такая своего рода свобода, с другой же стороны это был определенный вызов насчет того, что «я могу».

После того как мы закончили обсуждать свои секретики «Доверитель – адвокат», я отправился к дознавателю сообщить, что мы готовы к допросу.

-Но прежде чем начать писать протокол хотелось бы понять, что там с мерой пресечения, учитывая отсутствие постоянного места жительства в Санкт-Петербурге и циферки в статье УК РФ.

-Мы долго советовались с прокуратурой, поскольку ситуация немного нестандартная, и пришли к выводу, что обойдемся обязательством о явке.

Всё – таки вечер становился томным. Мы быстро допросились по обстоятельствам преступления, Доверитель также пояснил, что он периодически самостоятельно находит наркотические средства и психотропные вещества, т.к. знает, где искать «закладки» с его – то опытом употребления.

Дальше у него изъяли выемкой мобильный телефон, с его участием сделали осмотр содержимого. Отдельно в протоколе осмотра отметили, что Доверитель добровольно сообщил пароль – доступ к мобильному телефону (практика Верховного суда РФ учитывает такое действие, как смягчающее обстоятельство в виде содействия расследованию).

Расписались за обязательство о явке, разъяснили последствия нарушения данного обязательства и разошлись.

Дальше у нас сменился дознаватель, который сообщил о необходимости назначения амбулаторной судебно – психиатрической экспертизы. Одним словом, имелись основания.

Вначале мы согласовали одну дату, потом Доверитель попросил перенести посещение на следующий день на послеобеденное время. Дознаватель пошел навстречу.

Выходя из Санкт-Петербургского городского суда, я получил от  дознавателя сообщение, в котором между строк читалось дикое возмущение на грани буйства и желание крушения всех устоев УПК РФ.  И скромная просьба повлиять на подзащитного.

В ходе телефонного звонка выяснилось, что дознаватель сделала контрольный звонок Доверителю, чтобы напомнить про необходимость явки в отдел дознания для ознакомления с назначением экспертизы.

Доверитель, нисколько не смущаясь, попросил его не тревожить этими мирскими треволнениями и предложил перенести еще на один день, но уже на утро.

Причина невозможности прибыть была проста и банальна: он очень хорошо устроился на каком – то теплом полу и ему не хочется от него отрываться, чтобы по холоду еще добираться до Санкт-Петербурга, т.к. на момент разговора с дознавателем Доверитель находился в одном из районов Ленобласти.

С трудом давя в себе смех, пообещал дознавателю позвонить Доверителю, посодействовать его прибытию, тем более, что на следующий день именно в утро я не мог явиться в отдел из-за занятости.

Дозвонившись Доверителю, я пояснил, что у Доверителя имеется обязательство о явке, дата явки была согласована, а следующий день не удобен никому вообще.

Доверитель услышал своего адвоката, и обещал прибыть строго через 1,5 часа.

Он пришел на 10 минут позже, чем я. Нас быстро ознакомили с постановлением о назначении экспертизы, другими необходимыми документами.

Потом, когда мы закончили процессуальное оформление нашей встречи, дознаватель сказал, что свяжется с Доверителем для сообщения даты, места и времени проведения экспертного обследования. И чтобы он был на связи.

Надо сказать, что после этого дня Доверитель практически всегда приходил в назначенную дату и практически всегда был на связи за исключением случаев потери телефона. Но даже после потери он сам приходил в отдел дознания и говорил, что с ним все в порядке.

В небольших перерывах следственного действия он высказывал интересные идеи на предмет того, чтобы создать летучие отряды по поиску закладок с их последующим уничтожением. Но с одним условием – при нахождении закладки забирать себе небольшую часть, как что – то вроде вознаграждения за доброе дело.

-Ваша идея почти идеально ложится в понятие «клад», за исключением того, что наркотики – это предметы, запрещенные к гражданскому обороту.

-Надо же, как интересно!

После Нового года дознаватель позвонил и пригласил ознакомиться с результатами психиатрической экспертизы.

-Псих?

-Как бы не совсем, — немного смутившись, ответил дознаватель – Вы приезжайте, почитайте. Вам должно понравиться.

Вот это поворот, не могу сказать, что чтение сложных терминов из области специальных познаний мне доставляло удовольствие, но тогда я сильно ошибался.

Как оказалось, вместо заключения эксперта пришло уведомление о невозможности дать заключение.

На трех листах с оборотом, примерно, 12 шрифтом описывалось само исследование Доверителя, его ответы на поставленные вопросы, ассоциации, мнение и самоописание.

Вроде всё было ничего, пока я не прочитал один маленький абзац, от которого было невозможно удержаться.

-Про доширачную прочитали? – спросил дознаватель.

-Да. Судя по всему, Вы тоже не удержались?

-Ага. 

Доверитель искренне и убежденно ответил на вопрос эксперта о планах на будущее.

Планами на будущее выступало открытие «доширачной», в которой Доверитель хотел бы жить и продавать «доширак», а за отдельную плату – дополнительные добавки, например, колбасу.

Не знаю почему, но мы с дознавателем единогласно пришли к мнению о том, что именно «доширачная» стала спусковым крючком того, что эксперты не стали давать свое заключение и направили соответствующее уведомление.

В связи с чем дознавателем было принято решение о назначении стационарной судебно – психиатрической экспертизы.

Доверитель со всем был согласен, он вообще был настроен на сотрудничество с органами предварительного расследования, отдавая себе отчет в совершаемых действиях, но после консультаций с защитником.

Судья быстро удовлетворила ходатайство дознавателя после ответа Доверителя: «Готов сотрудничать» на вопрос об отношении к прохождению экспертизы в рамках стационара.

За окончание зимы и часть весны Доверитель никуда не пропал, в предписанный срок прибыл в экспертное учреждение, отлежал в стационаре положенный месяц, которым он был достаточно доволен.

Эксперты пришли к выводу о том, что у Доверителя не имеется психических расстройств, в применении мер медицинского характера нет надобности, но он нуждается в лечение от наркозависимости и медицинской реабилитации длительностью не менее 1 (одного) года.

Судебно – химическая экспертиза установила, что у Доверителя изъяли действительно мефедрон.

На стадии ознакомления с материалами уголовного дела все шло своим чередом. Дознавателю честь и хвала, т.к. дело было в «корочке», прошито, пронумеровано, имело опись, а перед описью были статкарточки.

Честь и хвала потому что в последнее время немногие представители органов предварительного расследования утруждают себя такими излишествами. Сшито, пронумеровано и ладно, а опись и обложка – адвокат не барин, перебьется.

Дело было почти отфографировано, и дознаватель отлучился буквально на несколько минут, а мне что – то очень не понравились первоначальные материалы дела об административном правонарушении.

После доставления Доверителя в отдел полиции, в отношении него был произведен личный досмотр с участием понятых.

Из протокола досмотра следовало, что, отвечая на вопрос: «Есть ли у него при себе предметы, запрещенные к гражданскому обороту?», Доверитель честно сказал, что есть. И все запрещенное находится в карманах трех надетых курток.

Но вот в протоколе досмотра отсутствовали графы о том, что до начала процедуры ему были разъяснены права, предусмотренные ст. 51 Конституции РФ и ст. 25.1 КОАП РФ.

Учитывая, что его доставили в отдел полиции (ст. 27.2 КОАП РФ), соответственно, применение меры обеспечения автоматически влекло возбуждение дела об административном правонарушении (п. 2 ч.4 ст. 28.1 КОАП РФ).

Как только возбуждается дело об административном правонарушении, Доверитель становится лицом, в отношении которого ведется производство, и у него возникли определенные процессуальные права (ст. 25.1 КОАП РФ).

В ряде определений Конституционного суда РФ сформирована позиция о том, что при применении к лицу мер административного принуждения, предусмотренных гл. 27 КоАП РФ, ему, тем не менее, должны быть разъяснены его права.

Кроме того, анализ материалов уголовного дела позволял прийти к выводу о том, что согласно протоколу досмотра пакетики с наркотическими средствами (психотропными веществами) были изъяты в период с 05 ч. 52 мин. по 06 ч. 14 мин., но при этом Доверитель в 05 ч. 30 мин. был отправлен на медицинское освидетельствование для определения состояния опьянения (подробнее в прикрепленном в ходатайстве).

В удовлетворении ходатайств о признании доказательств недопустимыми и прекращении уголовного дела было отказано в связи с тем, что, по мнению дознания, права Доверителя при личном досмотре разъяснять не требовалось.

С этим мнением согласилась и прокуратура.

Доверителю я сообщил данные обстоятельства и сказал, что за признание доказательств недопустимыми можно побиться в суде, но Доверитель отказался.

В протоколе ознакомления с материалами уголовного дела мы попросили назначить предварительное слушание для решения вопроса о прекращении уголовного дела с применением судебного штрафа, а в случае отказа в прекращении – рассмотреть дело в особом порядке.

Практика в районе складывалась такая, что, в принципе, дела по наркотикам прекращались за судебным штрафом и для этого, в принципе, имелись все основания.

Да и в целом я же аметист, т.е. оптимист, всегда надеюсь на лучшее.

Закончив знакомиться с материалами уголовного дела и получать постановления о рассмотрении ходатайств, я попросил Доверителя быть на связи, чтобы ему прислать реквизиты благотворительного фонда для перечисления пожертвований и указания наименования платежа.

Центр назначения позвонил и распределил мне заявку на рассмотрение уголовного дела в суде в один из первых рабочих дней мая. 

Телефон Доверителя был выключен или находился вне зоны действия сети, сообщение с реквизитами не было прочитано, а сам Доверитель выходил в сеть при помощи мессенджеров за несколько дней до отправки информации о благотворительном фонде.

Естественно, каким – либо образом найти Доверителя самостоятельно не представлялось возможным, а от автопробега по самым «жирным» помойкам района я как – то воздержался.

В день заседания меня не покидало такое гаденькое ощущение. Доверитель за 2 (две) недели никак не проявился. Ну, думаю, сейчас начнется отложение заседаний, объявление в розыск.

-Вы к кому? – спросил меня пристав на входе в здание суда.

-В зал №…, к судье...

-Иванов Ваш?

-Мой.

-Проходите, он уже там сидит.

Доверитель скромно сидел на скамеечке немного с тяжелой головушкой. С его слов выходило, что после того, как мы вышли от дознавателя, он на следующий день потерял телефон, и у него не было денег, чтобы внести пожертвование в фонд, как договаривались.

О дате заседания он узнал, зайдя к дознавателю. Он же был ответственный. Почти ответственный.

До начала заседания оставалось 5 минут, у нас забрали документы, и не оставалось времени, чтобы добежать до ближайшего банка, чтобы внести деньги.

Я заявил ходатайство об объявлении перерыва в судебном заседании на 30 минут, чтобы мы с Доверителем оплатили хотя бы пару тысяч и представили в суд чек, подтверждающий внесение денег.

Судья внимательно выслушал, но задал вполне резонный вопрос о том, что мешало это сделать раньше, учитывая, что у нас было достаточно времени и вроде бы не было никаких препятствий.

Я пояснил, что Доверителя увидел в первый раз после 217 УПК РФ и у меня с ним не было связи из – за утраты им телефона.

Судью интересовало: откуда же у Доверителя появятся за полчаса деньги, чтобы внести их в банк с учетом того, что он не работает, и у него нет легального источника дохода. Я не очень громко, чтобы не было слышно на аудиопротоколе, сказал, что сам внесу необходимую сумму.

-Уважаемый защитник, всех ведь в рай не затащишь…

-Согласен, Ваша честь, но хотя бы парочку я затащить постараюсь.

Государственный обвинитель возражал против объявления перерыва, и особенно ее возмущало, что деньги готов внести защитник.

Возмущение мотивировалось тем, что при таком раскладе от ответственности надо освобождать адвоката, а не Доверителя.

Я кратко парировал, что УПК РФ не запрещает мне использовать все доступные способы защиты Доверителя, и при этом помощь заключается не только в советах и консультациях.

Судья отказал в перерыве, и мы начали рассматривать уголовное дело в особом порядке.

Доверитель, отвечая на мои вопросы, сообщил суду, что вину признает полностью, в содеянном раскаивается, намерен встать на путь исправления и больше не совершать преступления в сфере незаконного оборота наркотиков.

Отвечая на вопросы суда, Доверитель указал, что действительно является наркозависимым, но борется со своим пагубным пристрастием и уже не употребляет больше недели (лучше бы он этого не говорил).

Судья немного оживился, и поинтересовался каким образом Доверитель собирается бороться со своей зависимостью.

Доверитель сообщил, что постепенно проходит программу «12 шагов».

-И какой же первый шаг?

-Признать себя наркозависимым.

-А на каком сейчас шаге Вы сейчас находитесь?

-На первом.

Судья больше не стал после такого ответа выяснять какие – то дополнительные обстоятельства. Быстро исследовали характеристики личности, и перешли к прениям.

Обвинитель просил год реального лишения свободы в колонии – поселении в связи с тем, что Доверитель не имел регистрации на территории Санкт-Петербурга.

Я просил суд назначить наказание, не связанное с лишением свободы. В случае если придет к выводу о необходимости лишить Доверителя свободы, то с применением положений ст. 73 УК РФ (условное осуждение).

Судья сказал, что приговор огласит через 30 минут. Доверитель нервничал из-за того, что сторона обвинения попросила реального лишения свободы. Я его успокоил, поскольку не усматривал оснований для реального лишения свободы. Плюс время шло, а в зал не входили сотрудники конвоя или приставы.

Ровно через 30 минут судья огласил приговор.

Наказание в виде штрафа в сумме 8 000 рублей и обязанность пройти лечение от наркомании.

На улице Доверитель вздохнул с облегчением и закурил. Он сказал спасибо и в качестве благодарности подарил маленький календарик почему – то на 1991 год с видом на Государственный Эрмитаж.

Календарик по – прежнему лежит в отдельном кармане моей сумки, напоминая о Доверителе, и о его интересном бизнес – плане по открытию «доширачной», вызывая улыбку при грустном исходе дела…

P.S. В этой истории слишком много «если бы…».

Если бы Доверитель не вел осознанный бродяжнический образ жизни…

Если бы согласился оспаривать нарушения, допущенные при сборе доказательств…

Если бы он не потерял телефон…

Эх, и приговор не суровый, но все равно как – то не по себе…