В своих публикациях я уже обращал внимание на проблемы связанные с квалификацией конкретных составов преступлений и отграничения их от иных составов преступлений, а также от действий содержащих признаки преступления, но не являющихся таковым.

 

Казалось бы, можно порадоваться очередному выигранному делу. Но радоваться чего-то не получилось. Оценка судом проделанной мною работы повергла меня не то в растерянность, не то даже в обиду. Государство оценивает наш труд весьма скромно, в чем мы убеждаемся постоянно.

Когда я путешествую по тому же Китаю, только китайцам говорю «Во яо цум Элосы-да» — «Я из России». Австралийцам, новозеландцам и прочим всяким американцам говорю что я поляк, украинец, серб, чех. Кто угодно, но не русский – в противном случае у меня будет ощущение, что мои собеседники, улыбаясь мне и разговаривая со мною благожелательно, будут иметь в виду что я – быдло из страны Дураков. У меня всегда будет ощущение, что жители стран «золотого миллиарда», уверены, что страной Россией правит быдло, а если народ российский таковое быдло терпит, значит, он сам такое самое быдло и есть. Мне проще – 13 мая 2003 года я отказался от российского гражданства, а потом постоянно подтверждал свой добровольный выход из гражданства в каждый инаугурационный день  новых российских президентов.  

Об этом деле можно было бы рассказать в двух словах: Обвиняемый в особо тяжком преступлении, связанном со сбытом наркотических средств в крупном размере, получил условное наказание и был освобожден из под стражи. Ура, браво и т.д.

 

В последние годы участились случаи нарушения судьями тайны совещательной комнаты.

Отдохнув и набравшись сил после поездки на ЕВРО — 2012, можно заняться и более серьезными делами.



Если военный не желает продолжать службу, то окончание срока службы (контракта) является безусловным основанием для увольнения. Но случаи, когда рапорту об увольнении не дают ход – весьма распространённые.



Вот и Ч. после окончания контракта в 2002 году неоднократно писал рапорта на увольнение, но они то терялись, то их кофеем (вместо клавиатуры) заливали, словом, из воинской части «наверх» они никак не попадали. Ч. служил себе, служил, но через год ему это надоело, он решил самозащитить свои права и, будучи в командировке, сдав оружие в комендатуру, сел на паровоз и убыл из Чечни в стольный град, где и занимался тем, чем пожелал. А чтобы рапорта больше не заливали ни кофеем, ни водкой, отправил очередной по всем правилам – с уведомлением, с описью, по всем возможным адресам.