Дунган провинции Ляонин. А там, на горе недалеко от города находится старинный буддистский монастырь. Сколько я их посетил по всему Китаю, а такого примечательного не видел нигде. В нем, в одном из боковых павильонов был показан совершенно замечательный кусочек Буддистской Преисподней. Миниатюрные, сантиметров в 40-50 скульптуры показывали как буддистские черти варят буддистских грешников в чанах с маслом, как они колесуют их, выкалывают спицами глаза, вытягивают из брюха кишки, нарезают ремнями кожу со спины… Помнится даже тогда, за 19 дней до посадки в СИЗО, я понял что именно в такие «благословенные» места попадают российские судьи, которые сплошь и рядом выносят заведомо неправосудные приговоры.
Помнится читал, что в США, или отдельных штатах судьи принимают присягу так же, как присягают масоны – на трибуне перед ними разложены Священные Книги – Тора, Библия, Коран. Присягающий судья в зависимости от своего вероисповедания кладет руку на одну из них и присягает судить честно. Потому как судья со времен Древнего Мира неподсуден на земле, и если не верит он в Страшный Суд, то делать ему в судьях нечего!
Я иногда явственно так вижу, глядя на того или иного судью, что черти в Аду именно для этой персоны просеивают отборный антрацит, заготавливают серу, проверяют не прохудился ли чан и не порвались ли меха… Судья читает приговор или решение, а я явственно вижу, что черти уже разводят огонь и наливают в котел масло, чтоб сразу, как только приберет Господь эту грешную душу, она тут же попала туда, куда ей должно…
В соавторстве с Любовью Михайловной Татарец писал о том, какие перлы выдает на гора судья благовещенского городского суда Светлана Анатольевна Дементьева, говорят, что вскорости она станет судьей апелляционной инстанции областного суда и мне остается только просить Господа каким-то образом воздействовать на всю будущую апелляцию… Чем кардинальней Господь подойдет к этому благому делу, тем лучше будет людям.
Коротко расскажу, как виделось это дело в суде, благо дело основных свидетелей допросили при мне:
Один неоднократно судимый гражданин в состоянии крайнего подпития в течение целого дня искал неприятности на то место, на котором нормальные люди обычно сидят ровно. В итоге, в конце этого бешенного дня, кто-то проломил ему череп.
Родственники убиенного также находились в состоянии «не стояния» и, естественно, ничего вразумительного пояснить о происшедшем не могли. Зато супруга потерпевшего сумела вспомнить, что в середине загула ее, почивший позднее супруг, устроил стычку с подзащитным Любови Михайловны Татарец и моим. Что там была какая-то взаимная перестрелка из травматических пистолетов и что кто-то кому-то в той драке разбил голову.
Прибывший, а скорее ни секунды не находившийся на месте преступления (схема в материалах дела говорит о том, что ее составитель не был на месте происшествия) следователь СКП Рома Колков в подробности кто кому разбил голову вдаваться не стал и, достав из больницы потерпевшего, сделал из него вначале обвиняемого, а потом последовательно подсудимым и осужденным. Главным «директором» Ромы Колкова в период этого «расследования» был первый заместитель прокурора Амурской области, начальник СУ СКП Сергей Станиславович Станишевский. Позже он, заслужив почетный прокурорский пенсион, стал федеральным судьей и, не мудрствуя лукаво не смотря на то, что дело было явно шито белыми нитками; не смотря на то, что все свидетели парадоксальным образом не подтвердили своих показаний, а даже напротив, опровергли их, широким жестом дал потерпевшему от некогда блатного убиенного девять лет лишения свободы в колонии строгого режима.
В кассации этот приговор устоял, а вот в надзоре, куда обратился мой доверитель, Алексей Волошенко самостоятельно, председатель Амурского областного суда задался вопросом, как получилось, что вроде бы Волошенко, вроде бы убил Павленко, вроде бы ударом биты, а в материалах дела указано, что в квартире у Волошенко вроде бы нашли, вроде бы принадлежащие ему патроны от мелкокалиберной винтовки, на которых вроде бы эксперты, вроде бы даже не искали отпечатков пальцев «владельца». Опять же, не «по-Чехову» – в начале дела — «ружо на стене висит». Патроны то бишь при обыске обнаружены. А в конце дела – банально, «вроде бы битой», разбитый череп, каковой, опять же нигде не обнаружено.
Дело вернулось в тот же суд в ином составе судей. Что делать судье при таких обстоятельствах? Честному судье понятно – есть адвокат, есть защитник, оба и подсудимый очень грамотно разбивают все доводы следствия на которое ссылается обвинение. Все свидетели обвинения дают в суде правдивые показания, указывают, что убил кто-то другой. Потерпевшая супруга, совершенно не помня какую версию записал «с ее слов» следователь, в суде выдает новую версию. Позже, когда я ее разыскал и с ней поговорил, а позже вновь пригласил в суд, рассказывает в процессе, что не видела они ничего конкретного, потому как и была не совсем в себе и темно было, и напридумывала она, возможно, чего-то и сама в это верит. Остается всего-ничего – хотя бы сомнение в себе зародить и на основании сомнения этого, многочисленных свидетельских показаний, опровергающих выводы следствия, показаний прямо говорящих о том, что фальсификация материалов дела шла в полный рост, человека в виновность которого хотя бы не веришь, из тюрьмы освободить и вынести ему оправдательный приговор.
Судье бесчестному, но с остатками совести сложней – ведь если приговор оправдательный вынести, придется своего коллегу недалекого и совершенно бессовестного, Сергея Станиславовича Станишевского в тюрьму спроваживать по ч.2 ст. 305 УК РФ. Но ведь защита не сама себя защищает – доверитель согласен просто выйти и забыть как о страшном сне и беспредельный приговор, и три с половиной года в тюрьме да лагере. Проведи заседалово побыстрей, да отпусти человека по отсиженному – совесть хоть слегка чище будет. Опять же у ч.4 ст. 111 УК РФ нижний предел убрали! Верти как хочешь!
Ну а судья совершенно бессовестный, тот или та, для которых черти в Аду особенно тщательно заготавливают все необходимые ингредиенты, поступает так, как ему или там ей велит ее «судейское усмотрение». Такой судья вызывает следователя, каковой допрашивал несовершеннолетних свидетелей вне всяких законных установлений, раздавал им подзатыльники, а потом подделывал подписи их матерей – типа «мы, мама, разрешаем допросить нашего сына или дочку где, как и когда вам заблагорассудится»! Следователя, каковой заказал, чтобы из ИВС принесли ему «явку с повинной» от того, на кого он подумал. И такому судье глубоко плевать что допрашивая того следователя и театрально кивая на пару с прокурором на «умно» поставленные «честные» ответы, что определением №44-О Конституционного суда РФ от 6 февраля 2004 года такого рода «выяснения правды» в суде признанны не законными раз и навсегда! Не видел я того допроса следователя Колкова в суде – вывела меня судья из процесса за нарушение порядка в зале заседания. Естественно не было с моей стороны нарушений, а если бы были – привлекли бы меня приставы к ответственности. Бегала потом прокурорша, просила приставов возбудить на меня хотя бы административное производство – как же, я ж явку на себя написал. Сам, без выбивания ее в ИВС, как у нас принято. Но приставы оказались ребятами честными – «Ни-фи-га! Влад действовал жестко, но исключительно в рамках Закона!» Такой вот судья, начисто лишенный и чести, и совести, и элементарных познаний в русском языке, но с гипертрофированным самомнением о «своей чести» затягивает процесс, а потом, «сжалившись» дает совершенно невиновному человеку вместо девяти – «всего» восемь с половиной лет!
В данном деле есть и «новизна» — писал уже, что судья, удалив меня из зала суда восподумала, что и стороной по делу более я не являюсь. А теперь вот и в приговоре оказалось, что у подсудимого Волошенко защитника Никитенко отродясь не было – глупость несусветная, так как следы моего пребывания в процессе скрыть нереально. Есть и новизна другого толка – узнав о приговоре я направил из Новороссийска заказным письмом свою коротенькую кассационную жалобу и приговор для сведения получил не я, как защитник, а я, как «не понять кто», но некто, кому приговор «для сведения» отправить нужно.
Обращаю внимание, что в моей кассационной жалобе в полный рост использованы возможности, каковые нам даровал Европейский Суд по Правам Человека в деле «Кабанов vs России», а также совершенно уникальное апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ростовского областного суда по делу «Бастрыкин vs Новиков». Разбивать доводы приговора не стал — незаконный состав суда и нарушение права на защиту налицо, надеюсь позже выйти с этим делом в КС. Так что пусть мотивируют! В жалобе Любови Михайловны наверное больше фактуры, что не удивительно – ее из суда не выгоняли, но выводы однозначно те же — наш доверитель абсолютно невиновен! Любой интересующийся может прочесть также письмо Алексея из тюрьмы. Оно, быть может сумбурно, но там все как есть! Беспредел!
Статус дела:не окончено
P.S. Как не противно осознавать этакое, в следующий раз придется «порадовать» уважаемое сообщество совершенно иным — как в Амурской губернии судьи по блату оправдывают реальных убийц