Как учредитель избежал субсидиарной ответственности по обязательствам должника при банкротстве

Недавно мне стало известно об успешно разрешенном деле. Радости доверителя не было предела, когда он сообщил мне об этом.

Он обратился за консультацией и составлением возражения на заявление конкурсного управляющего  о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, в том числе, и его как учредителя.

Мотивируя довод о необходимости привлечения моего доверителя, не являвшегося генеральным директором ООО, к субсидиарной ответственности, конкурсный управляющий ссылался на то, что генеральным директором общества не исполнена обязанность по передаче документов конкурсному управляющему, а мой доверитель как учредитель не проявил в должной степени добросовестности и разумности при осуществлении контроля за деятельностью должника.

Однако с такой постановкой вопроса я не согласилась. И вот почему.

Субсидиарная ответственность по обязательствам должника является разновидностью гражданско-правовой ответственности и наступает в связи с причинением вреда имущественным правам кредиторов подконтрольного лица.

В соответствии с п.1 ст. 61.10 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Согласно п.2 данной статьи возможность определять действия должника может достигаться:

1) в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;

2) в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;

3) в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);

4) иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (ч.4 ст. 61.10 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 21.12.2017г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (п.3) по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 ст. 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

Согласно позиции совместного Пленума ВС РФ и ВАС РФ, выраженного в постановлении  № 6/8 от 01.07.1996г. «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (п.22), при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть вторая пункта 3 статьи 56), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

К числу лиц, на которые может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам признанного несостоятельным (банкротом) юридического лица, относятся, в частности, лицо, имеющее в собственности или доверительном управлении контрольный пакет акций акционерного общества, собственник имущества унитарного предприятия, давший обязательные для него указания, и т.п.

Учредителями должника являлись два лица с размером долей по 50%.

Мой доверитель являлся генеральным директором общества до 2014 года, у должника отсутствовали признаки банкротства, все обязательства исполнялись своевременно и в полном объеме. С 2014г. по 2017г. он являлся заместителем генерального директора общества. Мой доверитель не мог быть признан лицом, контролирующим должника, поскольку в силу ч.4 ст. 61.10 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» не являлся генеральным директором, не имел права самостоятельно распоряжаться более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица, не имел право самостоятельно назначать (избирать) руководителя должника, не извлекал выгоду из недобросовестного поведения генерального директора.

Сделки, заключенные генеральным директором, действующим от имени общества, являлись сделками в рамках обычной хозяйственной деятельности, на совершение которых не требовалось согласие общего собрания общества.

Мой доверитель не мог влиять как на заключение данных сделок, так и на деятельность общества в целом, поскольку для принятия каких-либо значимых решений по управлению обществом, в том числе, о прекращении полномочий исполнительного органа общества и избрании нового исполнительного органа общества в силу положений Устава общества необходимо большинство голосов от общего числа голосов участников общества, что невозможно было сделать, имея долю в уставном капитале общества в размере 50%.

В силу данного обстоятельства он также не имел возможности давать обязательные указания генеральному директору для исполнения.

Также он не имел полномочий совершать сделки от имени общества в качестве его представителя, изменяющие его судьбу, в том числе, касающиеся приобретения, отчуждения принадлежащего обществу имущества и исполнения им этих сделок.

Если к ответственности привлекается контролирующее должника лицо, одобрившее сделку прямо (например, действительный участник корпорации) либо косвенно (например, фактический участник корпорации, оказавший влияние на номинального участника в целях одобрения им сделки), для применения названной презумпции заявитель должен доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам, о чем контролирующее лицо в момент одобрения знало либо должно было знать исходя из сложившихся обстоятельств и с учетом его положения (п.23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53).

Однако таких доказательств арбитражным управляющим не представлено и представлено быть не могло ввиду отсутствия таких сделок.

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, в постановлении от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (п.24), в силу пункта 3.2 статьи 64, абзаца четвертого пункта 1 статьи 94, абзаца второго пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве на руководителе должника лежат обязанности по представлению арбитражному управляющему документации должника для ознакомления или по ее передаче управляющему. Арбитражный управляющий вправе требовать от руководителя (а также от других лиц, у которых фактически находятся соответствующие документы) по суду исполнения данной обязанности в натуре применительно к правилам ст. 308.3 ГК РФ. По результатам рассмотрения соответствующего обособленного спора выносится судебный акт, который может быть обжалован в порядке, предусмотренном ч.3 ст. 223 АПК РФ.

Определениями арбитражного суда Сахалинской области суд обязал генерального директора общества передать арбитражному управляющему бухгалтерскую и иную документацию должника, материальные и иные ценности. Данные определения был исполнены генеральным директором частично.

На моего доверителя суд никаких обязанностей по передаче документов и материальных ценностей не возлагал, арбитражный управляющий также не обращался с требованием о передаче документов.

Более того, обязанности по передаче арбитражному управляющему документации должника возложена законом (ст. 64, 94, 126 Закона о банкротстве) на руководителя должника.

Как указано в заявлении управляющего, в связи с неизвестностью места нахождения, генеральный директор был объявлен в розыск, который не дал результата. Сведения о розыске имущества уполномоченными на то органами также отсутствуют.

Мой доверитель по объективной причине не мог повлиять на эту ситуацию и оказать содействие в розыске, поскольку не обладал ни нужной информацией, ни полномочиями по розыску.

Таким образом, непредставление документов бухгалтерского учета, иных документов, отражающих экономическую деятельность должника, и имущества арбитражному управляющему свидетельствует о неисполнении своих непосредственных обязанностей руководителем ООО, но не вторым учредителем. Кроме того, согласно п.2 ст.61.11 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств, в том числе:

…2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;

…4) документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены;

При этом в соответствии с п.4 ст. 61.11 Закона о банкротстве установлен круг лиц, на которые может быть возложена такая обязанность. Положения подп. 2 п. 2 настоящей статьи применяются в отношении лиц, на которых возложены обязанности:

1) организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника;

2) ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.

Согласно п.6 ст. 61.11 Закона о банкротстве положения подп. 4 п. 2 настоящей статьи применяются в отношении единоличного исполнительного органа юридического лица, а также иных лиц, на которых возложены обязанности по составлению и хранению документов, предусмотренных законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами.

На доверителя не были возложены обязанности по организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухучета и бухгалтерской отчетности должника, он не вел бухгалтерский учет общества, в связи с чем на него не может быть возложена ответственность за утрату этих документов.

Кроме того, в соответствии с положениями Устава общества, общество хранит документы, предусмотренные  Уставом, по месту нахождения его единоличного исполнительного органа или в ином месте, известном и доступном участникам общества.

Документы общества хранились по месту нахождения исполнительного органа общества, однако требуемых согласно определениям суда документов моему доверителю обнаружить не удалось.

Суд согласился с изложенными доводами и в ходе рассмотрения дела не нашел оснований для привлечения моего доверителя к субсидиарной ответственности.

Судом признано доказанным наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности генерального директора общества.

Надо отметить, что взаимоотношения между учредителями носили доверительных характер и у моего доверителя не возникало никаких сомнений в добросовестности генерального директора. Но такое отношение чуть не вышло ему «боком».

Мораль этого дела такова: доверяй, но проверяй.