Найти юриста / адвоката / эксперта
«Информационный повод» для этой публикации возник еще в январе 2013 года. Однако я не спешил обнародовать информацию по делу, надеясь что судебная практика по подобным делам все-таки изменится, «состыкуясь» с законом. И мне удастся переломить ситуацию в пользу своего клиента… Увы!
Приходилось ли Вам, уважаемые коллеги, сталкиваться с такой ситуацией: закон прописан «от и до», двойной трактовки не допускает. А суд руководствуется противоречащими закону подзаконными актами или очевидно ошибочной, якобы прецедентной, судебной практикой?
Мне пришлось испытать подобное. Сказать, что я был в шоке – не сказать ничего. Возможно ли такое в государстве, позиционирующем себя как «правовое»? Итак, краткое изложение обстоятельств дела.
Решением Ковровского горсуда Владимирской области от 31 января 2011 года, в удовлетворении исковых требований Соколенко к ГУ – Региональное отделение Фонда социального страхования РФ по Республике Коми, о взыскании пени за невыплату ежемесячных страховых выплат в возмещение вреда здоровью, отказано. Определением судебной коллегии по гражданским делам Владоблсуда от 31 марта 2011 года, решение от 31 января 2011 года оставлено без изменений, а кассационная жалоба истца – без удовлетворения. Определением судьи Владоблсуда от 24 мая 2011 года, в передаче надзорной жалобе Соколенко для рассмотрения в суд надзорной инстанции, отказано.
Отказывая Соколенко в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции указал: «Согласно положению пункта 8 статьи 15 Федерального закона от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» при задержке страховых выплат в установленные сроки субъект страхования, который должен производить такие выплаты, обязан выплатить застрахованному и лицам, имеющим право на получение страховых выплат, пеню в размере 0,5 процента от невыплаченной суммы страховых выплат за каждый день просрочки. Из анализа указанных выше норм Закона следует, что обязанность уплаты пени возникает при невыплате в установленный срок назначенных страховщиком сумм возмещения вреда» (выделение шрифтом здесь и далее – от адвоката С. Шенкмана).
Суд кассационной инстанции полностью согласился с доводами, изложенными в решении Ковровского горсуда. Кроме того, указал: «Обоснованно судом не привлечен к участию в деле прокурор, поскольку в силу ст. 45 ГПК РФ по делу о взыскании пени прокурор участия не принимает».
Положения пункта 8 ст. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…» и часть 3 статьи 45 ГПК РФ, в смысле, придаваемом этим нормам правоприменительной практикой судов, противоречат Конституции России. Это следует признать по следующим основаниям.
С 1972 по 2003 год Соколенко работал в различных должностях на предприятиях горнодобывающей промышленности. В период до 10.02.1992 года, работая по специальностям подземного горнорабочего, горного мастера, механика добычного участка, получил профессиональное заболевание.
По заключению медико-социальной экспертизы от 17 ноября 2006 года, Соколенко установлено 20% утраты профтрудоспособности с 1 декабря 2006 года по 1 декабря 2007 года. При последующих освидетельствованиях во МСЭ, степень утраты профтрудоспособности Соколенко устанавливалась также в 20%. Страховые выплаты в возмещение вреда здоровью пострадавшего с 1 декабря 2006 года по настоящее время производит ГУ – РО ФСС РФ по Республике Коми. Приказом директора филиала № 1 ГУ от 14.12.2006 года, ежемесячная страховая выплата назначена в размере 1364 рубля 65 копеек, что не соответствует закону.
Поскольку первоначально размер страховой выплаты был занижен, то и в последующем, при ее индексации, пострадавший получал возмещение не в полном объеме.
Решением Ковровского горсуда от 22 июля 2010 года (имеющим преюдициальное значение!), на ответчика возложена обязанность: установить в пользу истца ежемесячную страховую выплату в возмещение вреда здоровью в размере 14 186 рублей 37 копеек, с последующей индексацией в установленном законом порядке. В пользу истца с ответчика взыскана сумма недоплаченных ежемесячных страховых выплат в возмещение вреда здоровью, с учетом индексации, за период с 1 декабря 2006 года по 30 июня 2010 года. Определением судебной коллегии по гражданским делам Владоблсуда от 2 ноября 2010 года, решение Ковровского горсуда от 22 июля 2010 года оставлено без изменений, а кассационная жалоба ответчика – без удовлетворения. Сумма задолженности на счет истца от ответчика поступила 3 ноября 2010 года.
В соответствии с частью 2 статьи 13 ГПК РФ, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица. Решением суда от 22 июля 2010 года установлено, что выплаты в пользу истца ответчик производил не в полном объеме.
Это обстоятельство вновь доказывать не нужно. Пунктами 7 и 8 ст. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…» установлено, что ежемесячные страховые выплаты производятся страховщиком не позднее истечения месяца, за который они начислены.
При задержке страховых выплат в установленные сроки субъект страхования, который должен производить такие выплаты, обязан выплатить лицам, имеющим право на получение страховых выплат, пеню в размере 0,5 процента от невыплаченной суммы страховых выплат за каждый день просрочки. Общий размер пени, за невыплату ежемесячных страховых выплат за период с декабря 2006 года по 2 ноября 2010 года, по закону, значительно превышает размер задолженности по этим выплатам.
Нарушение процесса
В соответствии с частью 3 ст. 45 ГПК РФ, прокурор вступает в процесс и дает заключение по делам о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью, в целях осуществления возложенных на него полномочий. Неявка прокурора, извещенного о времени и месте рассмотрения дела, не является препятствием к разбирательству дела. Требования о взыскании пени за невыплату страховых сумм в возмещение вреда здоровью, непосредственно вытекает из пункта 8 статьи 15 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании…».
То есть, дело Соколенко является делом о возмещении вреда здоровью. Однако прокурор о времени и месте рассмотрения дела Соколенко извещен не был.
Налицо – существенное нарушение гражданского процесса. В соответствии с частью 2 ст. 364 ГПК РФ, решение суда первой инстанции подлежит отмене независимо от доводов кассационной жалобы, в случае если дело рассмотрено судом в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных о времени и месте судебного заседания.
Нарушение права
В соответствии с частью 1 ст. 8 ГК РФ, гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами. Обязанность ответчика выплатить пеню истцу при задержке страховых выплат в установленные сроки возникает из закона – пункта 8 статьи 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…», и подтверждения, путем вынесения судебного решения, не требует. Во взаимосвязи с со ст.ст. 12, 329, 330 ГК РФ, указанная норма регламентирует применение пени, как способа обеспечения обязательства.
Вывод суда, что «обязанность уплаты пени возникает при невыплате в установленный срок назначенных страховщиком сумм возмещения вреда» не основан на законе. Во-первых, сам закон (п. 8 ст. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…»), не содержит подобного положения.
Во-вторых, если согласиться с мнением суда, и накладывать на виновное лицо штрафные санкции (пени) лишь в случае, когда не выплачиваются уже назначенные страховщиком суммы, то пеня перестанет быть способом обеспечения обязательства. И действительно – чем дольше не назначаешь положенные выплаты (или назначаешь в меньшем размере, чем предусмотрено законом), тем меньше штрафная санкция. Выхолащивается сама суть пени, как способа обеспечения обязательства.
Логика указанного судебного решения ущербна и еще по одному основанию. Отказ в назначении (назначение в размере меньше законного) страховых выплат в возмещение вреда и, одновременно с этим невыплата страховых сумм – гораздо более серьезное нарушение прав пострадавшего, чем просто невыплата уже назначенных сумм, поскольку вводит застрахованное лицо в заблуждение относительно объема его прав на возмещение.
По логике же суда: «не штрафуем за очень серьезное нарушение, но штрафуем за «просто» серьезное». Такая позиция явно противоречит самому духу как российского, так и международного права.
Суд в решении от 31 января 2011 года, также указывает: «Обязанность по выплате ежемесячных страховых выплат истцу в большем размере у ответчика возникла в результате разрешения судом спора о размере страховых выплат, решение по которому вступило в законную силу 2 ноября 2010 года». Данный вывод основан на неправильном толковании закона. Обязанность по выплате пени за невыплату страховой суммы в установленном законом размере, например в декабре 2006 года, возникла у ответчика, на основании закона, 1 января 2007 года (первый день, следующий за окончанием периода, в котором должны быть произведены страховые выплаты в полном объеме).
Аналогично – и по другим периодам невыплаты. Вопрос о моменте возникновения у причинителя вреда или страховой организации обязанности выплатить пострадавшему пеню за невыплату страхового возмещения, неоднократно был предметом рассмотрения высших судов России.
Два прецедентных постановления Президиума Верховного Суда РФ приобщены к материалам дела по ходатайству представителя истца. И, тем не менее, Ковровский горсуд вынес 31.01.2011 года решение, противоречащее сложившейся в течение многих лет судебной практике.
В деле Соколенко правоустанавливающими документами, необходимыми для производства страховых выплат в установленном законом размере (с применением соответствующих коэффициентов индексации), является вовсе не судебное решение. Это — ФЗ «Об обязательном социальном страховании…» и многочисленные Постановления Правительства РФ, которыми вводились коэффициенты индексации страховых выплат. Еще раз напомню: для правильного исчисления размера страховой выплаты в пользу Соколенко, судебное решение не требовалось.
Ответчику необходимо было просто применять коэффициенты индексации, устанавливаемые Правительством РФ. Постановления публиковались в «Российской газете», электронных информационных системах («Консультант плюс», «Гарант»), на сайте Правительства РФ в Интернете, так что не знать их содержание ответчик не мог. Если ответчик полагал, что п. 11 ст. 12 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…», предусматривающий индексацию ежемесячной страховой выплаты не соответствует Конституции РФ, ему следовало оспорить эту норму в Конституционном Суде.
Если ответчик считал, что коэффициенты индексации, устанавливаемые Постановлениями Правительства, не соответствуют закону, ему следовало обжаловать эти постановления в Верховном Суде РФ. Ответчик не представил в Ковровский горсуд доказательств, что обращался по этим вопросам соответственно – в КС РФ и ВС РФ. И поскольку ответчик не оспаривал содержание указанных нормативных актов, то обязан был их исполнять, а при неисполнении – нести ответственность в виде штрафа (пени).
Таким образом, пункт 8 статьи 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…», в смысле, придаваемом ему правоприменительной практикой (что пеня начисляется лишь на назначенные, но невыплаченные своевременно суммы), не соответствует Конституции РФ, а именно:
1. Статьи 2 — «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства», части 1 статьи 17 – «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией», части 1 статьи 45 – «Государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется», части 1 статьи 46 «каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод».
Кроме того, отказ в применении штрафных санкций, суммы которых подлежат взысканию в пользу заявителя по закону, нарушает право Соколенко В.Н. на уважение его собственности (статья 1 Дополнительного протокола к Конвенции о защите прав человека и основных свобод).
2. Части 1 статьи 19, части 2 статьи 6 – «Все равны перед законом и судом» и «Каждый гражданин Российской Федерации обладает на ее территории всеми правами и свободами и несет равные обязанности, предусмотренные Конституцией Российской Федерации». Соколенко В.Н., правоприменительной практикой по его делу, ставится в неравное положение с иными застрахованными, которым страховые выплаты были назначены в установленном законом размере, но не были выплачены своевременно.
3. Части 1 статьи 120 – «Судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону». Соколенко неизвестно, какой норме права подчинялись суды, отказывая ему во взыскании пени, но явно не Конституции РФ и федеральному закону.
Напомню: часть 8 статьи 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…» не содержит положения, что пеня начисляется лишь на назначенные, но невыплаченные своевременно суммы в возмещение вреда здоровью.
Каким я видел выход из подобной «патовой» ситуации? От имени доверителя, я подал жалобу в Конституционный РФ со следующими требованиями:
1. Признать не соответствующим Конституции России положение п. 8 ст. 15 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании…», в смысле, придаваемом ему правоприменительной практикой – что пени могут быть начислены лишь на суммы назначенные, но не выплаченные своевременно должником.
2. Признать не соответствующим Конституции России часть третью статьи 45 ГПК РФ, в смысле придаваемой этой норме правоприменительной практикой – что вступление прокурора в процесс и дача им заключения по делам о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, являются необязательными.
Кроме того, Соколенко обратился в Европейский Суд по Правам Человека. Он просил признать нарушение в его деле следующих норм международного права. В соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях … имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Суд не привлек к участию в деле прокурора, хотя извещение последнего о времени и месте рассмотрения дела, согласно действующему российскому законодательству, обязательно.
Суд первой инстанции вынес очевидно ошибочное решение, а суды кассационной и надзорной инстанций эту ошибку не исправили. Таким образом, были нарушены права Соколенко на справедливое разбирательство его дела.
Суд не был независимым и беспристрастным. Суд не был создан на основании закона, так как о времени и месте слушания не был извещен прокурор (участник судебного процесса).
Двумя последними обстоятельствами, гражданские права заявителя также были серьезно нарушены. В соответствии со статьей 13 Конвенции, каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действующими в официальном качестве. Действиями национальных судов (в части непривлечения к участию в деле прокурора), Соколенко был лишен права на эффективное средство правовой защиты.
В соответствии со статьей 14 Конвенции, пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам.
Заявитель был дискриминирован относительно тех лиц, которым страховые выплаты были назначены, в отличие от него, в установленном законом порядке, но по какой-то причине не выплачивались в установленные законом сроки.
Соколенко также дискриминирован относительно тех лиц, решения по делам которых выносили суды России ранее 31 января 2011 года (дата вынесения решения по делу Соколенко Ковровским горсудом), и в пользу которых суды взыскивали пеню за невыплату страховых сумм. Порочность дискриминационного подхода к одному или нескольким субъектам права, Европейский Суд неоднократно критиковал в своих постановлениях.
Например, в Постановлении от 12 октября 2004 года по делу Кьяртан Асмундсон против Исландии, Суд указал следующее. «Вопрос лежащий в основе настоящего дела, состоит не в законности предпринятой против заявителя меры, а в ее пропорциональности преследуемым при этом целям; вопрос состоит также и в том, не отличалось ли безосновательно обращение с заявителем от обращения с другими пенсионерами, получающими такую пенсию.
В деле поражает то, что в соответствии с новыми правилами назначения пенсии по нетрудоспособности только небольшое число такого рода пенсий перестали выплачивать в июле 1997 года. Подавляющее число пенсионеров, получающих пенсию по нетрудоспособности, продолжали получать эти пенсии в тех же размерах, как и раньше, до принятия поправок к закону, тогда как заявитель и небольшая группа таких же пенсионеров, как и он, стали жертвой суровой меры, выразившейся в полном лишении их пенсионных выплат.
Таким образом, оспариваемая по делу мера была опорочена неоправданным различением в обращении с человеком в значении Статьи 14 Конвенции, что имеет большое значение для оценки пропорциональности этой меры в контексте положений Статьи 1 Протокола 1 к Конвенции». Необходимо отметить, что в деле Асмундсона, ЕСПЧ рассматривал обоснованность различения в обращении государства-ответчика к одному из пенсионеров, возникшего из-за внесения изменений в законодательство Исландии.
И Европейский Суд пришел к выводу, что такое различение в обращении недопустимо. В деле же Соколенко ситуация вообще вопиющая. В закон России, регламентирующий выплату в пользу застрахованного лица пени за невыплату страховых сумм в возмещение вреда здоровью, до сего времени изменения не вносились.
Отказ во взыскании сумм штрафных санкций, был вызван произвольным изменением российскими судами собственной многолетней судебной практики.
В соответствии со статьей 17 Конвенции, ничто в ней не может толковаться как означающее, что какое-либо государство… имеет право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на упразднение прав и свобод, признанных в настоящей Конвенции, или на их ограничение в большей мере, чем это предусматривается в Конвенции.
Незаконно отказывая Соколенко во взыскании пени за невыплату сумм возмещения вреда здоровью, суды России совершили действия, направленные на упразднение права заявителя на получение с ФСС РФ штрафных санкций за неисполнение обязательства, суды превысили явно свои полномочия, признав де-факто, утратившим силу федеральный закон (пункт 8 статьи 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…»).
В соответствии со статьей 1 Дополнительного протокола к Конвенции, каждое физическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.
Суды России лишили Соколенко права на уважение его собственности – денежных средств, которые, по закону, подлежали присуждению в его пользу с соответствующего отделения ФСС РФ. Действиями судов России, Соколенко был лишен своей собственности (в виде подлежащей взысканию в его пользу пени за невыплату страхового возмещения).
Такое лишение заявителя собственности не было вызвано интересами общества. В интересах общества, безусловно, чтобы действующие законы исполнялись. Такое лишение Соколенко собственности не было основано на законе и общих принципах международного права.
Вот приблизительно такой текст (см. выше) был опубликован в «Новой адвокатской газете» 2011 № 12 (101) — моя статья «Страховая дискриминация». Статью прокомментировали уважаемые коллеги из фирмы «ЮСТ». Они встали на позицию судов первой и кассационной инстанции.
Возможно, следовало бы признать свою ошибку и отказаться от дальнейших судебных тяжб. Но – если бы иски к ФСС о возмещении вреда здоровью, причиненного на производстве, не были моей специализацией более 10 лет. И я не изучил соответствующее законодательство и судебную практику «вдоль и поперек» и не имел бы на своем «боевом счету» десятки выигранных подобных дел.
Дело-то как раз в том, что неожиданно, без всяких законных оснований, судебная практика «взяла и изменилась» сама по себе, в отрыве от закона!
Задержка выплат или неправильный расчет
Комментаторы указывали: «Из буквального толкования п. 8 ст. 15 Федерального закона № 125-ФЗ следует, что обязанность по уплате пени возникает только в случае просрочки страховой выплаты (задержки выплаты в установленные сроки). При этом данный закон не предусматривает ответственности в виде неустойки за неправильное исчисление или отказ в страховых выплатах.
Следовательно, в силу ст. 330 ГК РФ у органов Фонда социального страхования (далее – ФСС) обязанность по выплате пени за незаконные выплаты страхового возмещения в меньшем размере или отказ в страховых выплатах не наступает». А ведь для того, чтобы понять ошибочность этого мнения, не нужно ничего доказывать.
Достаточно только процитировать указанные нормы закона, а не «пересказывать» их! Процитируем: «При задержке страховых выплат в установленные сроки субъект страхования, который должен производить такие выплаты, обязан выплатить застрахованному и лицам, имеющим право на получение страховых выплат, пеню в размере 0,5 процента от невыплаченной суммы страховых выплат за каждый день просрочки» (п. 8 ст. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…» № 125-ФЗ). «Неустойкой (штрафом, пеней) признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности, в случае просрочки исполнения.
По требованию об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков» (ч. 1 ст. 330 ГК РФ).
Коллеги, замечаете ли, в чем дело? Суд первой инстанции при разрешении первоначального спора о взыскании невыплаченных сумм страхового возмещения (а это напомним — преюдиция!), установил следующее. Страховая организация в течение нескольких лет, производя неправильные расчеты, задерживала часть страховых выплат. К примеру, первая задержка выплаты части страхового возмещения случилась (по вине ФСС!) в декабре 2006 г.
Значит, пеня на сумму задержанной выплаты начисляется с 1 января 2007 г. (абз. 3 пункта 7 ст. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…). Задержка с выплатой – 1402 дня (с 1 января 2007 г. по 2 ноября 2010 г.).
Затем, то же – в январе 2007 г., затем – в феврале… и так до октября 2010 г. Задолженность ФСС поступила на счет взыскателя лишь 3 ноября 2010 г.
По смыслу закона, законодатель дает понять страховой организации: платите пострадавшим что положено и в срок. При задержке же страховых выплат, не важно, по какой причине, в том числе и при неправильном расчете размера страховых выплат – платите за это штраф. В конце концов, если у ФСС возникли проблемы с деньгами, нужно действовать цивилизованно.
Не вводить в заблуждение застрахованных, занижая размер платежей, а изыскивать средства. Можно, например, занять средства у государства, уменьшить расходы, не связанные с выплатами застрахованным.
Как говорится, возможны варианты.
Теперь что касается судебной практики. П. 26 постановления № 2 Пленума ВС РФ от 10.03.2011 г. гласит: «Если при рассмотрении дела будет установлено, что страховщик незаконно отказал застрахованному лицу в назначении страхового возмещения либо назначил страховые выплаты в меньшем размере, суд восстанавливает нарушенное право застрахованного по его иску путем взыскания основной суммы долга по страховым выплатам.
Взыскание предусмотренной п. 8 ст. 15 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ пени за период, предшествующий вступлению решения суда в законную силу, в указанном случае не производится, поскольку между сторонами возник спор по существу обязательства и только после разрешения его судом страховщику стало известно об обязанности в бесспорном порядке производить страховые выплаты в размере, определенном в решении». В деле Соколенко этот пункт Пленума неприменим. Объясню, почему.
ВС РФ имел в виду, что пеня не начисляется до разрешения судом спора, в действительно спорных ситуациях. Например, предмет спора – заболевание застрахованного – профессиональное или общее? Пока суд не установит, что заболевание профессиональное, у ФСС нет оснований производить выплаты. А значит, и пеню взыскивать не за что. В деле Соколенко задержка страховых выплат была связана с тем, что орган ФСС не применил коэффициенты индексации.
Индексация же должна производиться, бесспорно, и без судебного решения – на основании упомянутого Закона № 125-ФЗ и Постановлений Правительства, вводящих эти коэффициенты. Полагаю, что моя трактовка положений Пленума о взыскании пени верна и еще по одному основанию. В соответствии с ч. 1 ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают, в первую очередь, из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами – как в деле Соколенко. И уже во вторую очередь (ч. 2 ст. 8 ГК РФ) – из судебных решений, если ситуация действительно спорная.
Иная трактовка постановления Пленума привела бы к выводу о том, что Постановление (в части положения о взыскании пени) противоречит закону. Чего быть не может или, по крайней мере, не должно бы.
Что касается возможности «наказать» страховую организацию путем взыскания убытков (ст. 16, 395 ГК РФ)? В этом случае истцу придется доказывать в суде размер убытков. Это приведет к возложению на него дополнительной обязанности, не предусмотренной законом, что неконституционно. В соответствии с ч. 1 ст. 330 ГК РФ, по требованию об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков.
Да и как чисто технически посчитать размер этих «убытков»? Думаю, суд совершенно справедливо откажет в удовлетворении подобного иска.
Относительно участия прокурора в делах о взыскании пени (ч. 3 ст. 45 ГПК РФ). Эти требования непосредственно вытекают из требований о взыскании страховых выплат. Что прямо следует из того же ранее процитированного п. 8 ст. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…», а также п. 2 ч. 1 ст. 8 того же закона. Уважаемые комментаторы из фирмы «ЮСТ» с этим не согласны.
Они предлагают рассматривать иски о взыскании пени за задержку выплаты страхового возмещения как требование о привлечении к ответственности за неисполнение денежного обязательства (ст. 16 и 395 ГК РФ?). Если имеются в виду эти нормы, будем последовательны.
Кроме возложения не предусмотренной законом обязанности доказывать причиненные убытки, на истца будет возложена обязанность уплатить госпошлину, исчисленную от цены иска. А это явно неконституционно.
Поскольку существует специальное правовое регулирование (ФЗ «Об обязательном социальном страховании…»), то нет оснований применять общее (ГК РФ). Поэтому извещение прокурора о времени и месте рассмотрения дела для суда обязательно. А отсутствие извещения – безусловное основание для отмены состоявшихся судебных решений.
Позиция Конституционного Суда
От имени доверителя я подал жалобу в КС РФ. Требование – признать не соответствующим Конституции положение п. 8 ст. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…», в смысле, придаваемом ему правоприменительной практикой – что пени могут быть начислены лишь на суммы, назначенные, но не выплаченные своевременно должником; ч. 3 ст. 45 ГПК РФ, в смысле придаваемой этой норме правоприменительной практикой – что вступление прокурора в процесс и дача им заключения по делам о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, являются необязательными.
Определением от 20 октября 2011 г. № 1324-О-О (доступно на сайте КС), КС РФ отказал в принятии жалобы Соколенко к рассмотрению, поскольку она не отвечает требованиям ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба в КС РФ признается допустимой.
В мотивировочной части определения Суд указал следующее: «Положение п. 8 ст. 15 Федерального закона “Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний”, предусматривает ответственность страховщика за задержку страховых выплат, направлено на обеспечение своевременности их предоставления застрахованным лицам, имеющим право на получение соответствующих выплат.
Такое правовое регулирование, возлагающее на страховщика ответственность в виде пени за просрочку исполнения обязательства, носящего бесспорный характер, не может рассматриваться как нарушающее какие-либо конституционные права заявителя.
Разрешение же вопроса о правильности применения оспариваемой нормы в конкретном деле заявителя, в том числе определение даты, с которой возникает обязанность страховщика производить страховые выплаты в должном объеме, не входит в компетенцию КС РФ, как она установлена в ст. 125 Конституции РФ и ст. 3 Федерального конституционного закона “О Конституционном Суде Российской Федерации”.
Оспаривая положение ч. 3 ст. 45 ГПК РФ, как следует из содержания жалобы и приложенных к ней материалов, В.Н. Соколенко настаивает на его применении в делах о взыскании пени за невыплату страховых сумм в возмещение вреда, причиненного здоровью, однако разрешение данного вопроса, как связанного с проверкой законности и обоснованности судебных постановлений, принятых по делу заявителя, к компетенции Конституционного Суда РФ также не относится». Из этого следуют, по-моему, вполне обоснованные выводы:
1. Пеня – способ обеспечения исполнения обязательства. Отказ в ее взыскании по делу Соколенко, образуя прецедент, провоцирует страховщика (ФСС РФ) к ненадлежащему исполнению обязательств и в отношении других застрахованных.
Поскольку никакого наказания, в виде взыскания неустойки за нарушение обязательства, для страховщика не последует.
2. Обязательство страховой организации выплачивать страховое обеспечение в полном размере, бесспорно, а значит – и непосредственно вытекающая из установленного судом нарушения права застрахованного на получение страхового возмещения в установленном законом размере обязанность страховщика выплатить пени, также носит бесспорный характер.
3. Так как взыскиваемая истцом пеня подлежит присуждению за нарушение обязательства за причинение вреда здоровью именно на производстве, то в деле Соколенко подлежит применению специальная норма – п. 8 ст. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…», а вовсе не нормы ГК РФ, регламентирующие взыскание убытков.
Казалось бы, получив такое определение КС РФ, включающее ясно выраженную позицию Суда, можно обращаться в суд общей юрисдикции с требованием о пересмотре ранее состоявшихся судебных постановлений по новым обстоятельствам. Однако, к новым обстоятельствам, служащим основанием для пересмотра судебных постановлений, после проверки их применения в порядке конституционного нормоконтроля, закон относит лишь признание КС РФ не соответствующим Конституции РФ закона, примененного в конкретном деле, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в КС (п. 3 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ). В деле же Соколенко КС, выразив правовую позицию, касающуюся взыскания пени, отказался вторгаться в правовое поле судов общей юрисдикции.
Жалоба в Европейский суд
Что касается применения в деле Соколенко Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Понятно, что ЕСПЧ не является судом надзорной инстанции по отношению к национальным судам. Однако постановления ЕСПЧ могут являться основанием для пересмотра дела как в надзорном порядке (ст. 387 ГПК РФ), так и для пересмотра судебных решений по вновь открывшимся обстоятельствам (ст. 392 ГПК РФ).
Поэтому Соколенко обратился в ЕСПЧ с требованием признать в его деле нарушение ряда норм Европейской Конвенции и приложений к ней. Жалоба № 35125/11 «Sokolenko v. Russia».
20 октября 2011 г. судья ЕСПЧ от Молдовы М. Поаелунги, заседая единолично, объявил жалобу Соколенко неприемлемой. Жалоба, по мнению суда, не отвечает критериям приемлемости, изложенным в ст. 34 и 35 Конвенции. Не буду цитировать эти нормы.
Продвинутые пользователи легко могут найти их. Надо ли говорить, что жалоба отвечала всем критериям.
Реальных оснований для объявления ее неприемлемой не было. Тем не менее, ЕСПЧ указал, что это решение окончательное и «не может быть обжаловано ни в Суде (включая Большую Палату) ни в ином органе».
Обратите внимание – решение ЕСПЧ по вопросу приемлемости вынесено в тот же день, что и «отказное» определение КС по делу Соколенко. Интересно, может это быть простым совпадением? Или, что мне кажется более вероятным, – судебное постановление одного Высокого Суда повлияло на решение другого? Сработало «телефонное право»?
В свете изложенного возникает вопрос: в какой из Судов, при наличии оснований, обращаться сначала – в ЕСПЧ или КС РФ? Целесообразно ли направлять жалобы в эти Суды одновременно? Исходя из собственного опыта, я рекомендовал бы коллегам сначала обратиться в ЕСПЧ и дождаться вынесения решения по существу.
Это тактически правильно, так как в Европейском суде есть ограничение процессуального срока на подачу жалобы – 6 месяцев с момента принятия окончательного решения по делу во внутригосударственных инстанциях. Срок же подачи жалобы в КС РФ не ограничен.
Да, это «длинный» путь. КС обычно рассматривает жалобы в течение полугода с момента обращения.
Процедура же рассмотрения в ЕСПЧ, как правило, длится годами. Но такой ход позволит избежать вероятного влияния позиции КС РФ на ЕСПЧ. И, кроме того.
Статьей 18 Конституции РФ установлено, что «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием».
Право Соколенко, да и других лиц, пострадавших на производстве, на получение с ФСС РФ, пени за ненадлежащее исполнение обязательства, прямо установлено федеральным законом. Пункт 8 с. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…» никто не отменял. Фактический отказ судов общей юрисдикции применять эту (действующую!) норму закона приводит к тому, что застрахованный превращается из полноправного субъекта правоотношений со страховой организацией, в объект права. У него (застрахованного) просто не остается законных рычагов давления на ФСС, позволяющих принудить последний к исполнению требований закона в досудебном порядке.
Чиновников же ФСС такое положение вещей провоцирует к незаконной «экономии» бюджета Фонда.
А как же Пленум Верховного Суда?
Понимая, что без разъяснения позиции Верховного Суда России, не удастся отменить незаконные судебные постановления по делу Соколенко, мы с доверителем направили письмо Секретарю Пленума ВС РФ. При этом руководствовались пунктом 1 части 4 статьи 14 ФКЗ от 07.02.2011 года № 1 – ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации». В письме мы просили Пленум, в целях обеспечения единства судебной практики, дать разъяснение судам общей юрисдикции по вопросам применения пункта 8 статьи 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…», а также части 3 статьи 45 ГПК РФ. Предлагаемые нами формулировки дополнений к Постановлению Пленума ВС РФ, звучат следующим образом.
Пункт 3 – «Прокурор также вправе участвовать в рассмотрении других дел по спорам, непосредственно вытекающим из споров о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью застрахованного в связи с несчастным случаем на производстве и профессиональным заболеванием, например по спорам о взыскании пени за ненадлежащее исполнение страховщиком обязательств по страховому обеспечению застрахованных лиц».
Пункт 26 – «В случае если страховщик имел возможность определить размер страхового обеспечения, подлежащего выплате в пользу застрахованного по закону и без судебного решения, но по своей вине этого не сделал, например не применил коэффициенты индексации страховых выплат, устанавливаемые Правительством Российской Федерации, взыскание пени производится на общих основаниях, установленных пунктом 8 статьи 15 Федерального закона от 24 июля 1998г. № 125-ФЗ».
Секретарь Пленума, судья ВС РФ Дорошков В.В. в письме от 15 июня 2012 года, ответил следующее. «К сожалению, вопросы изучения и обобщения судебной практики по гражданским делам, связанным с применением положений пункта 8 статьи 15 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» и части 3 статьи 45 ГПК РФ, в план работы Верховного Суда Российской Федерации на 2012 года не включены.
В связи с этим не представляется возможным в этом году Пленуму Верховного Суда Российской Федерации дать соответствующие разъяснения по указанной проблеме. При подготовке планов работы Верховного Суда Российской Федерации на следующие годы будет поставлен и обсужден вопрос о необходимости изучения и обобщения судебной практики по указанному Вами вопросу».
Этот ответ в какой-то степени обнадеживал. Но проблема не только в конкретном деле Соколенко. Тысячи, если не сотни тысяч инвалидов по всей стране уже столкнулись, или в ближайшее время столкнутся с ситуацией, когда суды будут выносить решения, основываясь на положениях (пункты 3 и 26) Пленума ВС РФ, которые могут трактоваться двояко. А это, очевидно, приведет к правовой «неразберихе».
И если со временем, Пленум ВС РФ признает мою позицию верной, судам придется пересматривать многие тысячи ошибочных судебных решений. Так думал я до февраля 2013 года.
Однако вскоре я получил письмо от главного консультанта ВС РФ от 30 января 2013 года, в котором указывалось следующее. «Исходя из вышеизложенного сообщаю, что ваше (да, да – и к доверителю и ко мне – «с маленькой буквы» — комментарий адвоката Шенкмана С.В.) обращение может быть принято к сведению и учтено в случае, если поставленные вопросы и предложения по применению соответствующих законодательных актов поступят из судов общей юрисдикции. Кроме того, как усматривается из содержания обращения и приложенных материалов, в нем фактически выражается несогласие с вынесенными судебными постановлениями по делу по иску Соколенко В.Н.».
Правда, смешно? Представитель ВС РФ фактически указывает, что подлежащее рассмотрению обращение к Пленуму ВС РФ возможно только если оно поступит из нижестоящих судов. А гражданам к Пленуму со своими предложениями лучше не соваться. А несогласие с вынесенными судебными постановлениями для гражданина не может являться основанием для обращения к Пленуму.
Так как граждане «всего лишь» выражают несогласие с вынесенными по их делам судебными постановлениями. «Круг замкнулся», дело я проиграл. Хотя, в силу закона, должен был выиграть.
Посыпаю голову пеплом. Понимаю, что подобная публикация может навредить моей репутации.Одно утешает. В жизни я руководствуюсь принципом «Делай что должно, и будь, что будет!».
Я сделал для своего доверителя все возможное. Или не все? Коллеги, каково ваше мнение? Вообще, можно ли прогнозировать в нашем государстве, какое решение вынесет суд?
Приходилось ли Вам, уважаемые коллеги, сталкиваться с такой ситуацией: закон прописан «от и до», двойной трактовки не допускает. А суд руководствуется противоречащими закону подзаконными актами или очевидно ошибочной, якобы прецедентной, судебной практикой?
Мне пришлось испытать подобное. Сказать, что я был в шоке – не сказать ничего. Возможно ли такое в государстве, позиционирующем себя как «правовое»? Итак, краткое изложение обстоятельств дела.
Решением Ковровского горсуда Владимирской области от 31 января 2011 года, в удовлетворении исковых требований Соколенко к ГУ – Региональное отделение Фонда социального страхования РФ по Республике Коми, о взыскании пени за невыплату ежемесячных страховых выплат в возмещение вреда здоровью, отказано. Определением судебной коллегии по гражданским делам Владоблсуда от 31 марта 2011 года, решение от 31 января 2011 года оставлено без изменений, а кассационная жалоба истца – без удовлетворения. Определением судьи Владоблсуда от 24 мая 2011 года, в передаче надзорной жалобе Соколенко для рассмотрения в суд надзорной инстанции, отказано.
Отказывая Соколенко в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции указал: «Согласно положению пункта 8 статьи 15 Федерального закона от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» при задержке страховых выплат в установленные сроки субъект страхования, который должен производить такие выплаты, обязан выплатить застрахованному и лицам, имеющим право на получение страховых выплат, пеню в размере 0,5 процента от невыплаченной суммы страховых выплат за каждый день просрочки. Из анализа указанных выше норм Закона следует, что обязанность уплаты пени возникает при невыплате в установленный срок назначенных страховщиком сумм возмещения вреда» (выделение шрифтом здесь и далее – от адвоката С. Шенкмана).
Суд кассационной инстанции полностью согласился с доводами, изложенными в решении Ковровского горсуда. Кроме того, указал: «Обоснованно судом не привлечен к участию в деле прокурор, поскольку в силу ст. 45 ГПК РФ по делу о взыскании пени прокурор участия не принимает».
Положения пункта 8 ст. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…» и часть 3 статьи 45 ГПК РФ, в смысле, придаваемом этим нормам правоприменительной практикой судов, противоречат Конституции России. Это следует признать по следующим основаниям.
С 1972 по 2003 год Соколенко работал в различных должностях на предприятиях горнодобывающей промышленности. В период до 10.02.1992 года, работая по специальностям подземного горнорабочего, горного мастера, механика добычного участка, получил профессиональное заболевание.
По заключению медико-социальной экспертизы от 17 ноября 2006 года, Соколенко установлено 20% утраты профтрудоспособности с 1 декабря 2006 года по 1 декабря 2007 года. При последующих освидетельствованиях во МСЭ, степень утраты профтрудоспособности Соколенко устанавливалась также в 20%. Страховые выплаты в возмещение вреда здоровью пострадавшего с 1 декабря 2006 года по настоящее время производит ГУ – РО ФСС РФ по Республике Коми. Приказом директора филиала № 1 ГУ от 14.12.2006 года, ежемесячная страховая выплата назначена в размере 1364 рубля 65 копеек, что не соответствует закону.
Поскольку первоначально размер страховой выплаты был занижен, то и в последующем, при ее индексации, пострадавший получал возмещение не в полном объеме.
Решением Ковровского горсуда от 22 июля 2010 года (имеющим преюдициальное значение!), на ответчика возложена обязанность: установить в пользу истца ежемесячную страховую выплату в возмещение вреда здоровью в размере 14 186 рублей 37 копеек, с последующей индексацией в установленном законом порядке. В пользу истца с ответчика взыскана сумма недоплаченных ежемесячных страховых выплат в возмещение вреда здоровью, с учетом индексации, за период с 1 декабря 2006 года по 30 июня 2010 года. Определением судебной коллегии по гражданским делам Владоблсуда от 2 ноября 2010 года, решение Ковровского горсуда от 22 июля 2010 года оставлено без изменений, а кассационная жалоба ответчика – без удовлетворения. Сумма задолженности на счет истца от ответчика поступила 3 ноября 2010 года.
В соответствии с частью 2 статьи 13 ГПК РФ, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица. Решением суда от 22 июля 2010 года установлено, что выплаты в пользу истца ответчик производил не в полном объеме.
Это обстоятельство вновь доказывать не нужно. Пунктами 7 и 8 ст. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…» установлено, что ежемесячные страховые выплаты производятся страховщиком не позднее истечения месяца, за который они начислены.
При задержке страховых выплат в установленные сроки субъект страхования, который должен производить такие выплаты, обязан выплатить лицам, имеющим право на получение страховых выплат, пеню в размере 0,5 процента от невыплаченной суммы страховых выплат за каждый день просрочки. Общий размер пени, за невыплату ежемесячных страховых выплат за период с декабря 2006 года по 2 ноября 2010 года, по закону, значительно превышает размер задолженности по этим выплатам.
Нарушение процесса
В соответствии с частью 3 ст. 45 ГПК РФ, прокурор вступает в процесс и дает заключение по делам о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью, в целях осуществления возложенных на него полномочий. Неявка прокурора, извещенного о времени и месте рассмотрения дела, не является препятствием к разбирательству дела. Требования о взыскании пени за невыплату страховых сумм в возмещение вреда здоровью, непосредственно вытекает из пункта 8 статьи 15 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании…».
То есть, дело Соколенко является делом о возмещении вреда здоровью. Однако прокурор о времени и месте рассмотрения дела Соколенко извещен не был.
Налицо – существенное нарушение гражданского процесса. В соответствии с частью 2 ст. 364 ГПК РФ, решение суда первой инстанции подлежит отмене независимо от доводов кассационной жалобы, в случае если дело рассмотрено судом в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных о времени и месте судебного заседания.
Нарушение права
В соответствии с частью 1 ст. 8 ГК РФ, гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами. Обязанность ответчика выплатить пеню истцу при задержке страховых выплат в установленные сроки возникает из закона – пункта 8 статьи 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…», и подтверждения, путем вынесения судебного решения, не требует. Во взаимосвязи с со ст.ст. 12, 329, 330 ГК РФ, указанная норма регламентирует применение пени, как способа обеспечения обязательства.
Вывод суда, что «обязанность уплаты пени возникает при невыплате в установленный срок назначенных страховщиком сумм возмещения вреда» не основан на законе. Во-первых, сам закон (п. 8 ст. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…»), не содержит подобного положения.
Во-вторых, если согласиться с мнением суда, и накладывать на виновное лицо штрафные санкции (пени) лишь в случае, когда не выплачиваются уже назначенные страховщиком суммы, то пеня перестанет быть способом обеспечения обязательства. И действительно – чем дольше не назначаешь положенные выплаты (или назначаешь в меньшем размере, чем предусмотрено законом), тем меньше штрафная санкция. Выхолащивается сама суть пени, как способа обеспечения обязательства.
Логика указанного судебного решения ущербна и еще по одному основанию. Отказ в назначении (назначение в размере меньше законного) страховых выплат в возмещение вреда и, одновременно с этим невыплата страховых сумм – гораздо более серьезное нарушение прав пострадавшего, чем просто невыплата уже назначенных сумм, поскольку вводит застрахованное лицо в заблуждение относительно объема его прав на возмещение.
По логике же суда: «не штрафуем за очень серьезное нарушение, но штрафуем за «просто» серьезное». Такая позиция явно противоречит самому духу как российского, так и международного права.
Суд в решении от 31 января 2011 года, также указывает: «Обязанность по выплате ежемесячных страховых выплат истцу в большем размере у ответчика возникла в результате разрешения судом спора о размере страховых выплат, решение по которому вступило в законную силу 2 ноября 2010 года». Данный вывод основан на неправильном толковании закона. Обязанность по выплате пени за невыплату страховой суммы в установленном законом размере, например в декабре 2006 года, возникла у ответчика, на основании закона, 1 января 2007 года (первый день, следующий за окончанием периода, в котором должны быть произведены страховые выплаты в полном объеме).
Аналогично – и по другим периодам невыплаты. Вопрос о моменте возникновения у причинителя вреда или страховой организации обязанности выплатить пострадавшему пеню за невыплату страхового возмещения, неоднократно был предметом рассмотрения высших судов России.
Два прецедентных постановления Президиума Верховного Суда РФ приобщены к материалам дела по ходатайству представителя истца. И, тем не менее, Ковровский горсуд вынес 31.01.2011 года решение, противоречащее сложившейся в течение многих лет судебной практике.
В деле Соколенко правоустанавливающими документами, необходимыми для производства страховых выплат в установленном законом размере (с применением соответствующих коэффициентов индексации), является вовсе не судебное решение. Это — ФЗ «Об обязательном социальном страховании…» и многочисленные Постановления Правительства РФ, которыми вводились коэффициенты индексации страховых выплат. Еще раз напомню: для правильного исчисления размера страховой выплаты в пользу Соколенко, судебное решение не требовалось.
Ответчику необходимо было просто применять коэффициенты индексации, устанавливаемые Правительством РФ. Постановления публиковались в «Российской газете», электронных информационных системах («Консультант плюс», «Гарант»), на сайте Правительства РФ в Интернете, так что не знать их содержание ответчик не мог. Если ответчик полагал, что п. 11 ст. 12 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…», предусматривающий индексацию ежемесячной страховой выплаты не соответствует Конституции РФ, ему следовало оспорить эту норму в Конституционном Суде.
Если ответчик считал, что коэффициенты индексации, устанавливаемые Постановлениями Правительства, не соответствуют закону, ему следовало обжаловать эти постановления в Верховном Суде РФ. Ответчик не представил в Ковровский горсуд доказательств, что обращался по этим вопросам соответственно – в КС РФ и ВС РФ. И поскольку ответчик не оспаривал содержание указанных нормативных актов, то обязан был их исполнять, а при неисполнении – нести ответственность в виде штрафа (пени).
Таким образом, пункт 8 статьи 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…», в смысле, придаваемом ему правоприменительной практикой (что пеня начисляется лишь на назначенные, но невыплаченные своевременно суммы), не соответствует Конституции РФ, а именно:
1. Статьи 2 — «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства», части 1 статьи 17 – «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией», части 1 статьи 45 – «Государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется», части 1 статьи 46 «каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод».
Кроме того, отказ в применении штрафных санкций, суммы которых подлежат взысканию в пользу заявителя по закону, нарушает право Соколенко В.Н. на уважение его собственности (статья 1 Дополнительного протокола к Конвенции о защите прав человека и основных свобод).
2. Части 1 статьи 19, части 2 статьи 6 – «Все равны перед законом и судом» и «Каждый гражданин Российской Федерации обладает на ее территории всеми правами и свободами и несет равные обязанности, предусмотренные Конституцией Российской Федерации». Соколенко В.Н., правоприменительной практикой по его делу, ставится в неравное положение с иными застрахованными, которым страховые выплаты были назначены в установленном законом размере, но не были выплачены своевременно.
3. Части 1 статьи 120 – «Судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону». Соколенко неизвестно, какой норме права подчинялись суды, отказывая ему во взыскании пени, но явно не Конституции РФ и федеральному закону.
Напомню: часть 8 статьи 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…» не содержит положения, что пеня начисляется лишь на назначенные, но невыплаченные своевременно суммы в возмещение вреда здоровью.
Каким я видел выход из подобной «патовой» ситуации? От имени доверителя, я подал жалобу в Конституционный РФ со следующими требованиями:
1. Признать не соответствующим Конституции России положение п. 8 ст. 15 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании…», в смысле, придаваемом ему правоприменительной практикой – что пени могут быть начислены лишь на суммы назначенные, но не выплаченные своевременно должником.
2. Признать не соответствующим Конституции России часть третью статьи 45 ГПК РФ, в смысле придаваемой этой норме правоприменительной практикой – что вступление прокурора в процесс и дача им заключения по делам о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, являются необязательными.
Кроме того, Соколенко обратился в Европейский Суд по Правам Человека. Он просил признать нарушение в его деле следующих норм международного права. В соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях … имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Суд не привлек к участию в деле прокурора, хотя извещение последнего о времени и месте рассмотрения дела, согласно действующему российскому законодательству, обязательно.
Суд первой инстанции вынес очевидно ошибочное решение, а суды кассационной и надзорной инстанций эту ошибку не исправили. Таким образом, были нарушены права Соколенко на справедливое разбирательство его дела.
Суд не был независимым и беспристрастным. Суд не был создан на основании закона, так как о времени и месте слушания не был извещен прокурор (участник судебного процесса).
Двумя последними обстоятельствами, гражданские права заявителя также были серьезно нарушены. В соответствии со статьей 13 Конвенции, каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действующими в официальном качестве. Действиями национальных судов (в части непривлечения к участию в деле прокурора), Соколенко был лишен права на эффективное средство правовой защиты.
В соответствии со статьей 14 Конвенции, пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам.
Заявитель был дискриминирован относительно тех лиц, которым страховые выплаты были назначены, в отличие от него, в установленном законом порядке, но по какой-то причине не выплачивались в установленные законом сроки.
Соколенко также дискриминирован относительно тех лиц, решения по делам которых выносили суды России ранее 31 января 2011 года (дата вынесения решения по делу Соколенко Ковровским горсудом), и в пользу которых суды взыскивали пеню за невыплату страховых сумм. Порочность дискриминационного подхода к одному или нескольким субъектам права, Европейский Суд неоднократно критиковал в своих постановлениях.
Например, в Постановлении от 12 октября 2004 года по делу Кьяртан Асмундсон против Исландии, Суд указал следующее. «Вопрос лежащий в основе настоящего дела, состоит не в законности предпринятой против заявителя меры, а в ее пропорциональности преследуемым при этом целям; вопрос состоит также и в том, не отличалось ли безосновательно обращение с заявителем от обращения с другими пенсионерами, получающими такую пенсию.
В деле поражает то, что в соответствии с новыми правилами назначения пенсии по нетрудоспособности только небольшое число такого рода пенсий перестали выплачивать в июле 1997 года. Подавляющее число пенсионеров, получающих пенсию по нетрудоспособности, продолжали получать эти пенсии в тех же размерах, как и раньше, до принятия поправок к закону, тогда как заявитель и небольшая группа таких же пенсионеров, как и он, стали жертвой суровой меры, выразившейся в полном лишении их пенсионных выплат.
Таким образом, оспариваемая по делу мера была опорочена неоправданным различением в обращении с человеком в значении Статьи 14 Конвенции, что имеет большое значение для оценки пропорциональности этой меры в контексте положений Статьи 1 Протокола 1 к Конвенции». Необходимо отметить, что в деле Асмундсона, ЕСПЧ рассматривал обоснованность различения в обращении государства-ответчика к одному из пенсионеров, возникшего из-за внесения изменений в законодательство Исландии.
И Европейский Суд пришел к выводу, что такое различение в обращении недопустимо. В деле же Соколенко ситуация вообще вопиющая. В закон России, регламентирующий выплату в пользу застрахованного лица пени за невыплату страховых сумм в возмещение вреда здоровью, до сего времени изменения не вносились.
Отказ во взыскании сумм штрафных санкций, был вызван произвольным изменением российскими судами собственной многолетней судебной практики.
В соответствии со статьей 17 Конвенции, ничто в ней не может толковаться как означающее, что какое-либо государство… имеет право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на упразднение прав и свобод, признанных в настоящей Конвенции, или на их ограничение в большей мере, чем это предусматривается в Конвенции.
Незаконно отказывая Соколенко во взыскании пени за невыплату сумм возмещения вреда здоровью, суды России совершили действия, направленные на упразднение права заявителя на получение с ФСС РФ штрафных санкций за неисполнение обязательства, суды превысили явно свои полномочия, признав де-факто, утратившим силу федеральный закон (пункт 8 статьи 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…»).
В соответствии со статьей 1 Дополнительного протокола к Конвенции, каждое физическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.
Суды России лишили Соколенко права на уважение его собственности – денежных средств, которые, по закону, подлежали присуждению в его пользу с соответствующего отделения ФСС РФ. Действиями судов России, Соколенко был лишен своей собственности (в виде подлежащей взысканию в его пользу пени за невыплату страхового возмещения).
Такое лишение заявителя собственности не было вызвано интересами общества. В интересах общества, безусловно, чтобы действующие законы исполнялись. Такое лишение Соколенко собственности не было основано на законе и общих принципах международного права.
Вот приблизительно такой текст (см. выше) был опубликован в «Новой адвокатской газете» 2011 № 12 (101) — моя статья «Страховая дискриминация». Статью прокомментировали уважаемые коллеги из фирмы «ЮСТ». Они встали на позицию судов первой и кассационной инстанции.
Возможно, следовало бы признать свою ошибку и отказаться от дальнейших судебных тяжб. Но – если бы иски к ФСС о возмещении вреда здоровью, причиненного на производстве, не были моей специализацией более 10 лет. И я не изучил соответствующее законодательство и судебную практику «вдоль и поперек» и не имел бы на своем «боевом счету» десятки выигранных подобных дел.
Дело-то как раз в том, что неожиданно, без всяких законных оснований, судебная практика «взяла и изменилась» сама по себе, в отрыве от закона!
Задержка выплат или неправильный расчет
Комментаторы указывали: «Из буквального толкования п. 8 ст. 15 Федерального закона № 125-ФЗ следует, что обязанность по уплате пени возникает только в случае просрочки страховой выплаты (задержки выплаты в установленные сроки). При этом данный закон не предусматривает ответственности в виде неустойки за неправильное исчисление или отказ в страховых выплатах.
Следовательно, в силу ст. 330 ГК РФ у органов Фонда социального страхования (далее – ФСС) обязанность по выплате пени за незаконные выплаты страхового возмещения в меньшем размере или отказ в страховых выплатах не наступает». А ведь для того, чтобы понять ошибочность этого мнения, не нужно ничего доказывать.
Достаточно только процитировать указанные нормы закона, а не «пересказывать» их! Процитируем: «При задержке страховых выплат в установленные сроки субъект страхования, который должен производить такие выплаты, обязан выплатить застрахованному и лицам, имеющим право на получение страховых выплат, пеню в размере 0,5 процента от невыплаченной суммы страховых выплат за каждый день просрочки» (п. 8 ст. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…» № 125-ФЗ). «Неустойкой (штрафом, пеней) признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности, в случае просрочки исполнения.
По требованию об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков» (ч. 1 ст. 330 ГК РФ).
Коллеги, замечаете ли, в чем дело? Суд первой инстанции при разрешении первоначального спора о взыскании невыплаченных сумм страхового возмещения (а это напомним — преюдиция!), установил следующее. Страховая организация в течение нескольких лет, производя неправильные расчеты, задерживала часть страховых выплат. К примеру, первая задержка выплаты части страхового возмещения случилась (по вине ФСС!) в декабре 2006 г.
Значит, пеня на сумму задержанной выплаты начисляется с 1 января 2007 г. (абз. 3 пункта 7 ст. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…). Задержка с выплатой – 1402 дня (с 1 января 2007 г. по 2 ноября 2010 г.).
Затем, то же – в январе 2007 г., затем – в феврале… и так до октября 2010 г. Задолженность ФСС поступила на счет взыскателя лишь 3 ноября 2010 г.
По смыслу закона, законодатель дает понять страховой организации: платите пострадавшим что положено и в срок. При задержке же страховых выплат, не важно, по какой причине, в том числе и при неправильном расчете размера страховых выплат – платите за это штраф. В конце концов, если у ФСС возникли проблемы с деньгами, нужно действовать цивилизованно.
Не вводить в заблуждение застрахованных, занижая размер платежей, а изыскивать средства. Можно, например, занять средства у государства, уменьшить расходы, не связанные с выплатами застрахованным.
Как говорится, возможны варианты.
Теперь что касается судебной практики. П. 26 постановления № 2 Пленума ВС РФ от 10.03.2011 г. гласит: «Если при рассмотрении дела будет установлено, что страховщик незаконно отказал застрахованному лицу в назначении страхового возмещения либо назначил страховые выплаты в меньшем размере, суд восстанавливает нарушенное право застрахованного по его иску путем взыскания основной суммы долга по страховым выплатам.
Взыскание предусмотренной п. 8 ст. 15 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ пени за период, предшествующий вступлению решения суда в законную силу, в указанном случае не производится, поскольку между сторонами возник спор по существу обязательства и только после разрешения его судом страховщику стало известно об обязанности в бесспорном порядке производить страховые выплаты в размере, определенном в решении». В деле Соколенко этот пункт Пленума неприменим. Объясню, почему.
ВС РФ имел в виду, что пеня не начисляется до разрешения судом спора, в действительно спорных ситуациях. Например, предмет спора – заболевание застрахованного – профессиональное или общее? Пока суд не установит, что заболевание профессиональное, у ФСС нет оснований производить выплаты. А значит, и пеню взыскивать не за что. В деле Соколенко задержка страховых выплат была связана с тем, что орган ФСС не применил коэффициенты индексации.
Индексация же должна производиться, бесспорно, и без судебного решения – на основании упомянутого Закона № 125-ФЗ и Постановлений Правительства, вводящих эти коэффициенты. Полагаю, что моя трактовка положений Пленума о взыскании пени верна и еще по одному основанию. В соответствии с ч. 1 ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают, в первую очередь, из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами – как в деле Соколенко. И уже во вторую очередь (ч. 2 ст. 8 ГК РФ) – из судебных решений, если ситуация действительно спорная.
Иная трактовка постановления Пленума привела бы к выводу о том, что Постановление (в части положения о взыскании пени) противоречит закону. Чего быть не может или, по крайней мере, не должно бы.
Что касается возможности «наказать» страховую организацию путем взыскания убытков (ст. 16, 395 ГК РФ)? В этом случае истцу придется доказывать в суде размер убытков. Это приведет к возложению на него дополнительной обязанности, не предусмотренной законом, что неконституционно. В соответствии с ч. 1 ст. 330 ГК РФ, по требованию об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков.
Да и как чисто технически посчитать размер этих «убытков»? Думаю, суд совершенно справедливо откажет в удовлетворении подобного иска.
Относительно участия прокурора в делах о взыскании пени (ч. 3 ст. 45 ГПК РФ). Эти требования непосредственно вытекают из требований о взыскании страховых выплат. Что прямо следует из того же ранее процитированного п. 8 ст. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…», а также п. 2 ч. 1 ст. 8 того же закона. Уважаемые комментаторы из фирмы «ЮСТ» с этим не согласны.
Они предлагают рассматривать иски о взыскании пени за задержку выплаты страхового возмещения как требование о привлечении к ответственности за неисполнение денежного обязательства (ст. 16 и 395 ГК РФ?). Если имеются в виду эти нормы, будем последовательны.
Кроме возложения не предусмотренной законом обязанности доказывать причиненные убытки, на истца будет возложена обязанность уплатить госпошлину, исчисленную от цены иска. А это явно неконституционно.
Поскольку существует специальное правовое регулирование (ФЗ «Об обязательном социальном страховании…»), то нет оснований применять общее (ГК РФ). Поэтому извещение прокурора о времени и месте рассмотрения дела для суда обязательно. А отсутствие извещения – безусловное основание для отмены состоявшихся судебных решений.
Позиция Конституционного Суда
От имени доверителя я подал жалобу в КС РФ. Требование – признать не соответствующим Конституции положение п. 8 ст. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…», в смысле, придаваемом ему правоприменительной практикой – что пени могут быть начислены лишь на суммы, назначенные, но не выплаченные своевременно должником; ч. 3 ст. 45 ГПК РФ, в смысле придаваемой этой норме правоприменительной практикой – что вступление прокурора в процесс и дача им заключения по делам о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, являются необязательными.
Определением от 20 октября 2011 г. № 1324-О-О (доступно на сайте КС), КС РФ отказал в принятии жалобы Соколенко к рассмотрению, поскольку она не отвечает требованиям ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба в КС РФ признается допустимой.
В мотивировочной части определения Суд указал следующее: «Положение п. 8 ст. 15 Федерального закона “Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний”, предусматривает ответственность страховщика за задержку страховых выплат, направлено на обеспечение своевременности их предоставления застрахованным лицам, имеющим право на получение соответствующих выплат.
Такое правовое регулирование, возлагающее на страховщика ответственность в виде пени за просрочку исполнения обязательства, носящего бесспорный характер, не может рассматриваться как нарушающее какие-либо конституционные права заявителя.
Разрешение же вопроса о правильности применения оспариваемой нормы в конкретном деле заявителя, в том числе определение даты, с которой возникает обязанность страховщика производить страховые выплаты в должном объеме, не входит в компетенцию КС РФ, как она установлена в ст. 125 Конституции РФ и ст. 3 Федерального конституционного закона “О Конституционном Суде Российской Федерации”.
Оспаривая положение ч. 3 ст. 45 ГПК РФ, как следует из содержания жалобы и приложенных к ней материалов, В.Н. Соколенко настаивает на его применении в делах о взыскании пени за невыплату страховых сумм в возмещение вреда, причиненного здоровью, однако разрешение данного вопроса, как связанного с проверкой законности и обоснованности судебных постановлений, принятых по делу заявителя, к компетенции Конституционного Суда РФ также не относится». Из этого следуют, по-моему, вполне обоснованные выводы:
1. Пеня – способ обеспечения исполнения обязательства. Отказ в ее взыскании по делу Соколенко, образуя прецедент, провоцирует страховщика (ФСС РФ) к ненадлежащему исполнению обязательств и в отношении других застрахованных.
Поскольку никакого наказания, в виде взыскания неустойки за нарушение обязательства, для страховщика не последует.
2. Обязательство страховой организации выплачивать страховое обеспечение в полном размере, бесспорно, а значит – и непосредственно вытекающая из установленного судом нарушения права застрахованного на получение страхового возмещения в установленном законом размере обязанность страховщика выплатить пени, также носит бесспорный характер.
3. Так как взыскиваемая истцом пеня подлежит присуждению за нарушение обязательства за причинение вреда здоровью именно на производстве, то в деле Соколенко подлежит применению специальная норма – п. 8 ст. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…», а вовсе не нормы ГК РФ, регламентирующие взыскание убытков.
Казалось бы, получив такое определение КС РФ, включающее ясно выраженную позицию Суда, можно обращаться в суд общей юрисдикции с требованием о пересмотре ранее состоявшихся судебных постановлений по новым обстоятельствам. Однако, к новым обстоятельствам, служащим основанием для пересмотра судебных постановлений, после проверки их применения в порядке конституционного нормоконтроля, закон относит лишь признание КС РФ не соответствующим Конституции РФ закона, примененного в конкретном деле, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в КС (п. 3 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ). В деле же Соколенко КС, выразив правовую позицию, касающуюся взыскания пени, отказался вторгаться в правовое поле судов общей юрисдикции.
Жалоба в Европейский суд
Что касается применения в деле Соколенко Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Понятно, что ЕСПЧ не является судом надзорной инстанции по отношению к национальным судам. Однако постановления ЕСПЧ могут являться основанием для пересмотра дела как в надзорном порядке (ст. 387 ГПК РФ), так и для пересмотра судебных решений по вновь открывшимся обстоятельствам (ст. 392 ГПК РФ).
Поэтому Соколенко обратился в ЕСПЧ с требованием признать в его деле нарушение ряда норм Европейской Конвенции и приложений к ней. Жалоба № 35125/11 «Sokolenko v. Russia».
20 октября 2011 г. судья ЕСПЧ от Молдовы М. Поаелунги, заседая единолично, объявил жалобу Соколенко неприемлемой. Жалоба, по мнению суда, не отвечает критериям приемлемости, изложенным в ст. 34 и 35 Конвенции. Не буду цитировать эти нормы.
Продвинутые пользователи легко могут найти их. Надо ли говорить, что жалоба отвечала всем критериям.
Реальных оснований для объявления ее неприемлемой не было. Тем не менее, ЕСПЧ указал, что это решение окончательное и «не может быть обжаловано ни в Суде (включая Большую Палату) ни в ином органе».
Обратите внимание – решение ЕСПЧ по вопросу приемлемости вынесено в тот же день, что и «отказное» определение КС по делу Соколенко. Интересно, может это быть простым совпадением? Или, что мне кажется более вероятным, – судебное постановление одного Высокого Суда повлияло на решение другого? Сработало «телефонное право»?
В свете изложенного возникает вопрос: в какой из Судов, при наличии оснований, обращаться сначала – в ЕСПЧ или КС РФ? Целесообразно ли направлять жалобы в эти Суды одновременно? Исходя из собственного опыта, я рекомендовал бы коллегам сначала обратиться в ЕСПЧ и дождаться вынесения решения по существу.
Это тактически правильно, так как в Европейском суде есть ограничение процессуального срока на подачу жалобы – 6 месяцев с момента принятия окончательного решения по делу во внутригосударственных инстанциях. Срок же подачи жалобы в КС РФ не ограничен.
Да, это «длинный» путь. КС обычно рассматривает жалобы в течение полугода с момента обращения.
Процедура же рассмотрения в ЕСПЧ, как правило, длится годами. Но такой ход позволит избежать вероятного влияния позиции КС РФ на ЕСПЧ. И, кроме того.
Статьей 18 Конституции РФ установлено, что «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием».
Право Соколенко, да и других лиц, пострадавших на производстве, на получение с ФСС РФ, пени за ненадлежащее исполнение обязательства, прямо установлено федеральным законом. Пункт 8 с. 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…» никто не отменял. Фактический отказ судов общей юрисдикции применять эту (действующую!) норму закона приводит к тому, что застрахованный превращается из полноправного субъекта правоотношений со страховой организацией, в объект права. У него (застрахованного) просто не остается законных рычагов давления на ФСС, позволяющих принудить последний к исполнению требований закона в досудебном порядке.
Чиновников же ФСС такое положение вещей провоцирует к незаконной «экономии» бюджета Фонда.
А как же Пленум Верховного Суда?
Понимая, что без разъяснения позиции Верховного Суда России, не удастся отменить незаконные судебные постановления по делу Соколенко, мы с доверителем направили письмо Секретарю Пленума ВС РФ. При этом руководствовались пунктом 1 части 4 статьи 14 ФКЗ от 07.02.2011 года № 1 – ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации». В письме мы просили Пленум, в целях обеспечения единства судебной практики, дать разъяснение судам общей юрисдикции по вопросам применения пункта 8 статьи 15 ФЗ «Об обязательном социальном страховании…», а также части 3 статьи 45 ГПК РФ. Предлагаемые нами формулировки дополнений к Постановлению Пленума ВС РФ, звучат следующим образом.
Пункт 3 – «Прокурор также вправе участвовать в рассмотрении других дел по спорам, непосредственно вытекающим из споров о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью застрахованного в связи с несчастным случаем на производстве и профессиональным заболеванием, например по спорам о взыскании пени за ненадлежащее исполнение страховщиком обязательств по страховому обеспечению застрахованных лиц».
Пункт 26 – «В случае если страховщик имел возможность определить размер страхового обеспечения, подлежащего выплате в пользу застрахованного по закону и без судебного решения, но по своей вине этого не сделал, например не применил коэффициенты индексации страховых выплат, устанавливаемые Правительством Российской Федерации, взыскание пени производится на общих основаниях, установленных пунктом 8 статьи 15 Федерального закона от 24 июля 1998г. № 125-ФЗ».
Секретарь Пленума, судья ВС РФ Дорошков В.В. в письме от 15 июня 2012 года, ответил следующее. «К сожалению, вопросы изучения и обобщения судебной практики по гражданским делам, связанным с применением положений пункта 8 статьи 15 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» и части 3 статьи 45 ГПК РФ, в план работы Верховного Суда Российской Федерации на 2012 года не включены.
В связи с этим не представляется возможным в этом году Пленуму Верховного Суда Российской Федерации дать соответствующие разъяснения по указанной проблеме. При подготовке планов работы Верховного Суда Российской Федерации на следующие годы будет поставлен и обсужден вопрос о необходимости изучения и обобщения судебной практики по указанному Вами вопросу».
Этот ответ в какой-то степени обнадеживал. Но проблема не только в конкретном деле Соколенко. Тысячи, если не сотни тысяч инвалидов по всей стране уже столкнулись, или в ближайшее время столкнутся с ситуацией, когда суды будут выносить решения, основываясь на положениях (пункты 3 и 26) Пленума ВС РФ, которые могут трактоваться двояко. А это, очевидно, приведет к правовой «неразберихе».
И если со временем, Пленум ВС РФ признает мою позицию верной, судам придется пересматривать многие тысячи ошибочных судебных решений. Так думал я до февраля 2013 года.
Однако вскоре я получил письмо от главного консультанта ВС РФ от 30 января 2013 года, в котором указывалось следующее. «Исходя из вышеизложенного сообщаю, что ваше (да, да – и к доверителю и ко мне – «с маленькой буквы» — комментарий адвоката Шенкмана С.В.) обращение может быть принято к сведению и учтено в случае, если поставленные вопросы и предложения по применению соответствующих законодательных актов поступят из судов общей юрисдикции. Кроме того, как усматривается из содержания обращения и приложенных материалов, в нем фактически выражается несогласие с вынесенными судебными постановлениями по делу по иску Соколенко В.Н.».
Правда, смешно? Представитель ВС РФ фактически указывает, что подлежащее рассмотрению обращение к Пленуму ВС РФ возможно только если оно поступит из нижестоящих судов. А гражданам к Пленуму со своими предложениями лучше не соваться. А несогласие с вынесенными судебными постановлениями для гражданина не может являться основанием для обращения к Пленуму.
Так как граждане «всего лишь» выражают несогласие с вынесенными по их делам судебными постановлениями. «Круг замкнулся», дело я проиграл. Хотя, в силу закона, должен был выиграть.
Посыпаю голову пеплом. Понимаю, что подобная публикация может навредить моей репутации.Одно утешает. В жизни я руководствуюсь принципом «Делай что должно, и будь, что будет!».
Я сделал для своего доверителя все возможное. Или не все? Коллеги, каково ваше мнение? Вообще, можно ли прогнозировать в нашем государстве, какое решение вынесет суд?
Рейтинг публикации:
«
Уважаемый Сергей Валерьевич, спасибо за описание довольно специфичного спора и выявление острой проблемы. Остается ждать ответов из КС, ЕСПЧ…
Уважаемый Андрей Владимирович! Обращения в КС, ЕСПЧ и Пленум ВС РФ уже были. Все закончилось ничем. Просто вы не смогли дочитать статью до конца, так как по техническим причинам она не сразу «выложилась» полностью. Извините.
суд руководствуется противоречащими закону подзаконными актами или очевидно ошибочной, якобы прецедентной, судебной практикойВозможно ли такое в государстве, позиционирующем себя как «правовое»? Уважаемый Сергей Валерьевич, это Вы наверное Конституции начитались...
Полноте батенька, пора бы уже стать реалистом. Ну сами подумайте: где суд, где закон, а где «руководящие разъяснения и указания», а так же «верховные пожелания»...
Уважаемый Иван Николаевич, совершенно с вами согласна.Конституция устанавливает права, а метод правового регулирования зависит от отрасли права. А разъяснения и толкования- дискуссий много, а обязательное применение основано на усмотрении суда
Приходилось ли Вам, уважаемые коллеги, сталкиваться с такой ситуацией: закон прописан «от и до», двойной трактовки не допускает. А суд руководствуется противоречащими закону подзаконными актами или очевидно ошибочной, якобы прецедентной, судебной практикой?
Уважаемый Сергей Валерьевич, да постоянно сталкиваюсь....(headbang)
Уважаемый Сергей Валерьевич, приходилось сталкиваться и стем, что суд не применяет ни закон, ни подзаконные акты, ни судебную практику...:(
Уважаемый Евгений Шоэлеви!, мне не приходилось. А что суд применяет??? Революционное правосознание, или " мне так хочется"?
Суд применяет: «При таких обстоятельствах… отказать».
Возможно ли такое в государстве, позиционирующем себя как «правовое»? К сожалению не только возможно. Гарант Конституции и все органы государственной власти советуют своему единственному источнику власти для решения спорных вопросов обращаться в суд и глотать там судебную пыль. Остается из-за судебной пыли (shake)
Коллеги, спасибо большое за Ваши комментарии. Отдельное спасибо уважаемому Морохину Ивану Николаевичу за неоценимую помощь в подготовке публикации (я, сиволапый, не мог совладать с техникой). Но все-таки, есть у кого-то мысли, как можно «разрулить» ситуацию и добиться пересмотра явно незаконного судебного решения (отказ во взыскании пени)? Может, я какую-то возможность упустил?
Уважаемый Сергей Валерьевич, с интересом прочитал статью.
Полагаю, что профессионалы согласятся с тем, что трудно высказывать суждение, не проанализировав судебные решения по делу, а вернее ситуацию в целом.
Следовательно выскажу не мнение, а весьма краткое предположение.
Вся соль казуса заключается в толковании п. 8 ст. 15 Федерального закона от 24.07.1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний».
Ознакомился с текстом определения Конституционного Суда РФ от 20.10.2011 № 1324-О-О и… не увидел в обоснование доводов заявителя ссылку на ст. 39 Конституции РФ.
Мне видится в этом неверный «поход» в КС РФ. Полагаю, что обсуждаемая норма закона противоречит именно ч. 1 ст. 39 Конституции РФ.
Что касается участия прокурора в деле, то по закону прокурор вправе не участвовать в данном деле (вправе, а не обязан). А на этот случай даже имеется замечательное постановление Пленума ВС РФ от 11.12.2012 г. № 31: ну не пришел прокурор и… с ним (пропуск можно заполнить любым словом, которое придет на ум).
Но почему «вправе»? Да потому, что опять же закон разграничивает возмещение вреда здоровью от института страховых выплат.
Откуда это следует? Да из анализа Федерального закона от 24.07.1998 № 125-ФЗ. Одна преамбула указанного закона многого стОит, если вдумчиво проанализировать.
Печальный, но вполне «законный» вывод: Dura lex, sed lex.
Если есть закон, то значит, это кому-нибудь нужно? Полагаю, что угадать не сложно...
Вот такое вот суждение, Сергей Валерьевич. А объем работы по делу заслуживает большого уважения за стойкость, настойчивость и последовательность.
Уважаемый Владимир Михайлович!
↓ Читать полностью ↓
Большое спасибо за серьезный и подробный комментарий к моему скромному творению. Я постарался изложить суть проблемы в своей статье достаточно полно. Прошу прощения, если мне это не удалось. Что касается оспаривания по делу Соколенко в Конституционном Суде РФ состоявшихся судебных постановлений со ссылкой на на ч. 1 ст. 39 Конституции РФ (ну, понятно, оспаривание не судебных постановлений, а закона, противоречащего Конституции). Хотя — результатом должно было стать — отмена судебных решений. При подготовке жалобы в КС РФ мысль о включении ссылки на эту норму у меня возникала. Но я ее отмел (возможно, напрасно), так как, цитирую: «Каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом». Пеня же за невыплату страховой суммы — это не форма социального обеспечения, а способ обеспечения обязательства по социальному обеспечению (прошу прощения за тавтологию). Хотя, наверное, Владимир Михайлович Цыганков в чем-то прав. «До кучи» можно было в жалобу в КС включить и этот довод. А вдруг бы «выстрелило»? В любом случае, спасибо ему за совет. А вот насчет участия в деле прокурора с уважаемым Владимиром Михайловичем согласиться никак не могу. Да, участие — не обязательно. Не явился — и (cash) с ним. А вот извещение прокурора обязательно. И неизвещение — основание (безусловное) для отмены судебных постановлений (см. в моей статье). А извещения прокурора в настоящем деле не было!!!
Что же касается преамбулы ФЗ № 125-ФЗ: «Настоящий Федеральный закон устанавливает в Российской Федерации правовые, экономические и организационные основы обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний и определяет порядок возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору и в иных установленных настоящим Федеральным законом случаях». Извините, уважаемый Владимир Михайлович, но не нашел я в Преамбуле ничего такого, что противоречило бы моему мнению.
Спасибо Владимиру Михайловичу большое за желание помочь и за положительную оценку моих (напрасных, видимо) усилий.
Уважаемый Сергей Валерьевич!
↓ Читать полностью ↓
Приходилось ли Вам, уважаемые коллеги, сталкиваться с такой ситуацией: закон прописан «от и до», двойной трактовки не допускает. А суд руководствуется противоречащими закону подзаконными актами или очевидно ошибочной, якобы прецедентной, судебной практикой?
Верховному суду РФ Закон давно не указ. Вот примеры игнорирования Верховным судом РФ императивных норм Закона:
1. Дело, направленное из одного суда в другой, должно быть принято к рассмотрению судом, в который оно направлено. Споры о подсудности между судами в Российской Федерации не допускаются — ч. 4 ст. 33 ГПК РФ. По моему делу гражданские суды отправляли дело в военные со ссылкой, что оно подсудно военным судам, а военные суды отсылали в гражданские суды со ссылкой, что оно подсудно гражданским судам. При этом дело прошло по гражданской и военной инстанциям под непосредственным надзором прокуратуры РФ(что за орган такой???) и осталось лежать в Президиуме Верховного суда РФ — см. пункт 2 — следующий.
2.Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод — ч. 1 ст. 46 Конституции РФ и Никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом — ч. 1 ст. 47 Конституции РФ. Я уже не говорю о задачах гражданского судопроизводства, сроках и т. д., но мое исковое заявление с 4 августа 1998 года по настоящее время не рассмотрено судами общей юрисдикции по существу и по нему не принято никакого решения — председатель Верховного суда РФ совместно с генеральным прокурором РФ(слова-то какие-то ругательские) откровенно «забили» (прости Господи за неюридический лексикон) на права какого-то там гражданина. Сидят же ведь себе в креслах и хоть бы хны.
3. Верховный суд РФ постановил-не извещение лица о дате, времени и месте судебного заседания стороны по делу больше не является обязательным основанием к отмене судебного постановления.
4. Сейчас на грани засиливания Верховным судом РФ следующей правовой нормы Трудового кодекса РФ ч. 2 ст. 58 — Если в трудовом договоре не оговорен срок его действия, то договор считается заключенным на неопределенный срок.
Уже пройдена судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ, которая отказалась признавать данную норму вместе с нижестоящими судебными инстанциями. А вот суд решил, что эта императивная норма не УКАЗ для суда!:@
5. ч. 1. ст. 376 ГПК РФ запрещает обжалование судебных постановлений Верховного суда РФ в кассационном порядке.
Плевать хотел Верховный суд РФ на закон, на то, что жалоба в порядке ч. 3 ст. 381 ГПК РФ должна именоваться частной жалобой, что она не подлежит оплате госпошлиной и может рассматриваться за пределами шестимесячного срока, предусмотренного для кассационного обжалования.
Свое видение Верховный суд РФ изложил на своем сайте никак не мотивировав свое решение, просто заявив, что он так решил.
5. Верховный суд РФ фактически отменил ст. 391.11 ГПК РФ, т. к. указанный срок на надзорное обжалование оказался менее срока на кассационное обжалование. А ведь подобное утверждение — бред сивой кобылы, т. к. надзорное производство должно начинаться после окончания срока на кассационное обжалование, а не должно истекать ранее истечения срока, предусмотренного для кассационного обжалования судебных постановлений.
Уважаемый Евгений Алексеевич!
Спасибо большое за комментарий. Как я понимаю, это крик души какой-то. Получается, что мы государству вовсе не нужны. Зря учились во всяких — разных универах, работали за копейки на госслужбе, рисковали жизнью и здоровьем на службе в правоохранительных органах. Теперь, когда приобрели опыт и знания — их невозможно реализовать! :? Рекомендую послушать последний альбом Трофима «Черное и белое» (2014г.). Там в песне про барда Колю есть строчка «Кто виноват, что делать, и куды бечь отсель». Грустно.
Уважаемый Сергей Валерьевич!
↓ Читать полностью ↓
П. 26 Пленума ВС РФ полностью противоречит смыслу неустойки. Попробуем перенести логику данного пункта на простейший договор аренды. Допустим в договоре есть условие о возможности изменения в бесспорнорм и одностороннем порядке увеличения размеры арендной платы. Пусть сначала арендная плата была 10000 рублей в месяц, а далее она повысилась до 15000 рублей в месяц. По логике ВС РФ, если аредатор будет вносить сумму аренды, которая была до уведомления о повышении размера арендной платы, то неустойка начисленная на сумму недоплаты за каждый месяц не может быть взыскана, так как был спор по сумме. Хорошее руководство к минимизации своих расходов путем недобросовестного поведения.
Неустойка является обеспечительной мерой и направлена в том числе и на превенцию нарушения права со стороны обязанного лица. Получается, что ВС и суды общей юрисдикции поощряют недобросовестное поведение обязанных к страховым выплатам. Достаточно просто не выполнить обязанности по индексации, а потом утверждать, что якобы сумма страховых выплат спорна. Между тем, если обязанное лицо не провело индексации, при условии, что обязанность по проведению таковой возложена на него, не произвела полный платеж, то имеет место ненадлежащее исполнение обязательства по вине должника, за что и предусмотрена неустойка.
Такой глупейший подход не нов для СОЮ. Вспомните противоположную практику АС и СОЮ относительно добросовестно приобретенных предметах залога. Вы, не имея никакой возможности проверить, находится ли автомобиль в залоге, приобретаете его, а СОЮ выносят в отличии от АС решения об обращении взыскания на предмет залога.
В СОЮ отсутсвует какая-либо мысль. Посмотрите решения апелляционных судов в США или Великобритании. Всегда существуют мнения судей, которые не согласны с решением. Это свидетельсвует о наличии поиска, о творчестве, о движении. В СОЮ же все мертво.
Относительно прокурора, как мне представляется, то он и не должен был привлекаться, так как спор был не о возмещении вреда, причиненного здоровью, а о взыскании пени за несвоевременную страховую выплату. Кроме того, почему суд был сформирован не на основании закона. Прокурор, вообще-то, не входит в состав суда. Кроме того, думаю, что даже если бы по таким делам законом было бы предусмотрено участие прокурора, то на решение суда это никак не повлияло бы, так как есть п. 26 Пленума, который, конечно же, является неправильным толкованием норм гражданского права о неустойке.
Жаль только людей, страдающих от этого кривосудия, но именно они не требуют никаких изменений. Соответственно они так и будут пожинать плоды такой вот судебной деятельности.
Уважаемый Станислав Всеволодович!
Дык, и я о том же (что касается смысла неустойки). Проблема в том, что незаконность упомянутого Пленума (в части п. 26) все осознают, но никто ничего менять не хочет!!!:x
Относительно участия в деле прокурора — полагаю. его уведомление (а не участие) все же было обязательным. Ведь неустойка прямо вытекает из ненадлежащего исполнения обязательства по возмещению вреда здоровью!!! А представим, что я бы «зарядил» требования о перерасчете размера возмещения и по пени в одном иске? В таком случае, извещение прокурора было бы обязательным? Да, в общем-то, я и не рассчитывал, что участие в деле прокурора что-либо изменило. Просто, нужна была дополнительная формальная «зацепка» для отмены незаконного решения.
А насчет «кривосудия» — страдает не только клиент, но и адвокат, у которого в договоре оказания услуг мог быть заложен и пункт о «гонораре успеха». Страдает репутация адвоката, проигравшего кажущийся заведомого выигрышным спор. Страдает репутация адвокатуры в целом, как института гражданского общества — мол «берутся за проигрышные дела, лишь бы деньги слупить» и т.п.
Уважаемый Сергей Валерьевич, громадная статья.Трудно уловить главное. Но что меня сразу озадачило, так тезис: «В свете изложенного возникает вопрос: в какой из Судов, при наличии оснований, обращаться сначала – в ЕСПЧ или КС РФ? Целесообразно ли направлять жалобы в эти Суды одновременно? Исходя из собственного опыта, я рекомендовал бы коллегам сначала обратиться в ЕСПЧ и дождаться вынесения решения по существу.».
Просто нет слов. Юрисдикции не просто разные, смысл сказанного в непонимании сути — вселенная!!! ЕСПЧ — это не суд для конкретного спора.Его юрисдикция- наличие либо отсутствие в государстве, с которыим спорят ( а ответчик там- государство), норм, которые защищают или оберегают права граждан, признанных конвенцией, к которой присоединилась Россия. Либо,.при выявлении факта наличия таких норм — их ущербность по сравнению с установленными и признанными нормами в странах юрисдикции ЕСПЧ. Я только там, в ЕСПЧ, в зале заседания, а потом на лекциях, поняла, что этот суд делает и что надо писать в жалобах, чтобы они не канули в лету… И стало ясно, почему наши жалобы валяются в архиве. Это — не инстанция. Не место, где торжествует справедливость. Это- суд, который выявляет, всё ли сделало государство ( законы, подзаконные нормативные акты. и т.п.), чтобы гарантировать своим гражданам жизнь по правилам, установленным в Конвенции.
А КС РФ ИМЕЕТ СОВСЕМ ДРУГУЮ ЮРИСДИКЦИЮ.- решает- соответствует ли нормативный акт ( либо закон) Конституции. Если нет- выносится решение о необходимости изменить закон, и конкретные решения пересматриваются. ТАК ЧТО СВЯЗИ НЕТ. КУДА РАНЬШЕ, КУДА ПОЗЖЕ ОБРАЩАТЬСЯ? ДАЖЕ НЕ ОБЪЕДИНИТЬ НЕ КАК.