Защитить право ребенка на единственное жилье!

Согласно основам Конституционного строя  Российской Федерации — Российская Федерация правовое социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства. В качестве основных прав и свобод человека и гражданина Конституция РФ устанавливает также, что материнство и детство, семья находятся под защитой государства.

Государственная защита прав граждан должна осуществляться уполномоченными на то органами государственной власти, одним из которых в качестве конечной инстанции выступает суд.

Однако, как же на самом деле работает механизм государственной защиты прав граждан, можно узнать исключительно на основе реальных дел, а не формальных государственных гарантий.

Сейчас, например, в судах Белгородской области, рассматривается ряд очень и очень интересных дел, в которых ключевую роль играют суды. Без суда никак нельзя обойтись, ибо согласно части 3 статьи 35 Конституции РФ
Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда
Это дело интересно тем, что исковые требования конкурсного управляющего направлены на лишение собственности ребенка, которому от роду 8 лет. Все бы ничего, но в качестве собственности выступает дом, являющийся для него единственным пригодным для проживания жилым помещением. В силу законодательного иммунитета, установленного статьёй 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, на указанную собственность невозможно обратить взыскание ни при каких условиях, если указанный дом не является предметом ипотеки.
Взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на следующее имущество, принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности:
жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, за исключением указанного в настоящем абзаце имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание;
земельные участки, на которых расположены объекты, указанные в абзаце втором настоящей части, за исключением указанного в настоящем абзаце имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание.
Указанные положения закона не были опровергнуты Постановлением Конституционного Суда РФ от 14.05.2012 N 11-П «По делу о проверке конституционности положения абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Ф.Х. Гумеровой и Ю.А. Шикунова», в которых заявители ставили вопрос о не конституционности ст. 446 ГПК РФ, запрещающей продажу единственного жилья должника.

Этот запрет понимает и сам истец – конкурсный управляющий Х., но, судя по прочтению его иска, начинаешь видеть откровенные намеки суду со стороны истца на старую русскую пословицу «если нельзя, но очень хочется, то можно». Тем более, что анализ рассмотрения судами дел в последние годы показывает печальную статистику, когда суд выступает не как орган государственной власти, а как средство для достижения цели одной из сторон. Два ранее вынесенных судебных постановления по одному  и тому же вопросу со стороны конкурсного управляющего Х. – цель которого, растоптать противника любой ценой за его несговорчивость – являются яркой иллюстрацией не только в отказе гражданину в защите его прав государством, но и в участии государства в неблаговидной деятельности на стороне третьих лиц.

Наверное, довод истца о том, что вернуть неуплаченные юридическим лицом налоги в доход государства, проще не с руководителя юридического лица, который являлся практически единственным  полноправным учредителем данного юридического лица (доля в уставном капитале – 94%), а с иного лица, у которого есть эти деньги, побудил суд «подмять» под себя закон. Это герой фильма «Место время изменить нельзя» Володя Шарапов возмущался по такому поводу: «Если закон один раз подмять, потом другой, а потом им дырки в следствии затыкать, как нам с тобой будет угодно, то это уже не закон будет, а кистень». К сожалению, такой«кистень» мы имеем на практике.

Итак, из иска конкурсного управляющего Х.:

«Данное имущество формально хоть и попадает под действие ст. 446 ГПК РФ, но считаю, что на данное имущество все же возможно обратить взыскание в рамках исполнительного производства в связи с тем, что лица, проживающие в данном помещении, не являются членами семьи N, не проживают с ним совместно».
Иначе говоря, истец, пытается в очередной раз использовать суд в качестве средства достижения цели. Чтобы не быть голословным, приведу доказательства.

Во-первых, истец пытается признать договор дарения дома с земельным участком, на котором расположен указанный дом (далее дома) от отца, коим является гражданин N, своему 8 летнему ребенку, ничтожной сделкой и применения к такому договору последствий ничтожной сделки.

Согласно ч. 1 ст. 170 ГК РФ Мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.
 и согласно ч. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ
Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.
Как указал истец, действия гражданина N не направлены на установление сделке правовых последствий, а направлены на попытку гражданина N избежать взыскания на его дом по долгам.

Одним из основных моментов в делах подобной категории является факт наличия или отсутствия на момент совершения и регистрации сделки притязаний третьих лиц к должнику. Однако, ни на момент совершения сделки, ни на момент регистрации сделки никто не предъявлял претензии к гражданину N. Есть решение суда, которое вступило в законную силу, которым признано, что гражданин N имеет задолженность перед юридическим лицом XY. (должник по уплате налогов в доход государства с 2012 года).  Но в исковом заявлении конкурсный управляющий X. сокрыл другое значимое обстоятельство. В суд он представляет в качестве доказательства решение суда о притязаниях к гражданину N, которое было проведено в отсутствие самого гражданина N, что подтверждено вступившим в законную силу решением вышестоящего суда. Проще говоря, истец заявил о своих притязаниях по взысканию долга в суде, но не поставил об этом в известность ответчика. Странно, не правда ли?

Оказывается, даже совсем не странно. Это такой узаконенный незаконный механизм по практическому исключению стороны из процесса судебного разбирательства.

Подобный прием позволил конкурсному управляющему исключить своего противника из участия в разбирательстве дела в суде первой инстанции  и лишил его права на апелляционное обжалование в дальнейшем, что позволило заполучить в один прием нужное для себя решение суда – признать своего противника должником.  Судебная практика показывает, что после рассмотрения дела в суде субъекта РФ, суды не рассматривают жалобы граждан. Исключение составляют разве что жалобы особо избранных лиц, я бы даже сказал тех лиц, за которых вступается прокуратура.

Фактически и практически гражданин N был лишен своего многомиллионного состояния за одно судебное разбирательство в Белгородском областном суде (!?). «Вот тебе бабушка и Юрьев день!», в смысле право каждого на судебную защиту, предусмотренную ч. 1 ст. 46 Конституции РФ  Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.Впервые требования  лично к гражданину N о возврате долга были заявлены конкурсным управляющим Х. позже государственной регистрации перехода прав собственности на дом. При этом сам факт существования долга был установлен судом также позже проведенной регистрации.

Интересна в этом свете судебная практика по аналогичному делу — признание договора дарения недвижимости – дома, должником ничтожной сделкой. Согласно решения Кемеровского районного суда Кемеровской области от 30 мая 2014 года (Дело № 2-489/2014) в составе председательствующего судьи Тупицы А.А., установлено, что права и обязанности ООО «Экспобанк»(кредитор) на момент заключения договора дарения (должником) ничем нарушены не были, поскольку истец в отношении указанных объектов недвижимости о мерах обеспечения исполнения Стародубовым С.И. обязательств в момент заключения кредитных договоров не заявлял, Стародубов А.С. право собственности в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Кемеровской области зарегистрировал, узаконив тем самым для себя бремя содержания имущества, несения налогов и т.д., то есть стороны совершили действия, направленные на изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей по спорному объекту недвижимости, в связи с чем отказать истцу в его требованиях о признании данной сделки ничтожной.

Решение Кемеровского районного суда пока не вступило в законную силу, но оно точно соответствует требованиям закона, ибо пока к лицу не заявлено требований о нарушение прав третьего лица по  возврату долга, наличие долга само по себе не может свидетельствовать о нарушении прав третьего лица, так как кредитор вправе, но не обязан заявлять о возврате образовавшегося долга. Именно с момента предъявления требования кредитора к должнику о возврате долга, кредитор вправе предъявить претензии к должнику по поводу сокрытия имущества от взыскания по исполнительным документам.

Но это не для наших судов, которым «закон не писан». Не так давно один из судов Белгородской области уже признал договор по отчуждении недвижимости от гражданина N ничтожной сделкой, несмотря на то, что требования (также впервые) по уплате долга конкурсным управляющим X. к гражданину N  были предъявлены спустя более 9 месяцев после заключения договора купли-продажи недвижимости и проведения государственной регистрации перехода прав на неё. Так что же помешает Российскому суду пойти на откровенное нарушение закона ещё раз?

При этом необходимо учесть, что даже и в случае признания судом договора дарения дома от гражданина N ребенку ничтожной сделкой, суд в соответствии  с положениями закона обязан применить последствия признания сделки недействительной. А в этом случае стороны обязаны возвратиться в первоначальное положение, т. е. в то положение, которое существовало до заключения договора. Но в таком случае право собственности на дом возвращается к гражданину N, а его ребенок признается лицом, зарегистрированным и проживающим в указанном доме, как член семьи собственника дома. И в этом случае дом оказывается единственно пригодным для постоянного проживания жилого помещения, но теперь, для гражданина N., и вновь перед конкурсным управляющим Х. возникает проблема с имущественным иммунитетом.

Но, когда все в твоих руках, когда есть возможность манипулировать судом как захочется, то почему бы не использовать суд именно как средство для достижения своей цели? А цель, напомню, не только и не сколько вернуть долг государству, сколько втоптать в песок несговорчивого оппонента, да ещё поиметь определенный интерес, который, по моему мнению, должен быть интересом следствия. Долг государству в качестве налогов меньше в 6 раз присужденного долга. В связи с этим возникает закономерный вопрос: «Так куда же пойдет остальная часть взыскиваемой суммы?» Не поверите! Остальные 5/6 суммы в размере 94% пойдут…в доход руководителю ООО – практически единственному учредителю (доля в уставном капитале которого составляет (94%), тому самому, который не платил налоги государству, и который якобы почти 2,5 года молчал о том, что ему не возвращают долг в такой сумме (!?), и который скрывал 2,5 года проведение сделки от налоговых органов(!?). В отношении указанного лица прекращено уголовное преследование по данному факту в связи с истечением срока исковой давности о привлечении к уголовной ответственности.

Это как раз тот момент, в котором усматривается закономерный интерес третьих лиц, управляющих процессом «обдирания кожи» с граждан, который не заметили СОЮ, но который не прошел бы ни при каких условиях в арбитражных судах.

И вот уже в иске рождается комбинация, которой позавидовал бы сын турецкоподанного Остап Бендер. Мало ли что требует закон при применении последствий ничтожной сделки. Конкурсный управляющий X. предлагает суду – вернуть собственность гражданину N, но при этом не возвращать ему регистрацию по прежнему месту жительства, а оставить ту, куда он выписался, следовательно, у него будет какое-то не единственное жилье, ребенка не признать членом семьи, так как он теперь с ним не проживает и не является, соответственно, его членом семьи.  Всё, дом можно забирать. А на вопрос, а как же права ребенка,  поясняет, а чего, дом продадим и купим ребенку метров шесть в Тмутаракани, либо сохраним за ним право пользования в проданном доме? И судья с интересом внимает новоявленному последователю Бендера и его выдвинутому постулату: ну да, собственности ребенка лишат, но ведь его никто не лишает права пользования домом(!?).

При этом хотелось бы обратить внимание на такой немаловажный факт, как фальсификация доказательств конкурсным управляющим X. Ранее в ином суде Белгородской области конкурсный управляющий Х. указывал на то обстоятельство, что мама, несмотря на отсутствие брака с гражданином N, и ребенок, являются членами семьи гражданина N, так как проживают и зарегистрированы по одному адресу, что и гражданин N, и этот ребенок является их совместным ребенком, и на этом основании просил признать сделку также ничтожной.
 
При проведении процедур банкротства арбитражный управляющий, утвержденный арбитражным судом, обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества. Однако заведомая ложность сведений, сообщаемых конкурсным управляющим Х.  в суды различных инстанций по одним и тем же обстоятельствам, свидетельствует о нечистоплотности конкурсного управляющего Х. при исполнении своих обязанностей и наличие признаков преступления, предусмотренных статьёй 201 часть 2 Уголовного кодекса Российской Федерации – злоупотребление полномочиями должностного лица коммерческой организации. 
 
В соответствии со статьёй 10 Гражданского кодекса Российской Федерации Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются. Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.
Мамой ребенка, законным представителем, были заявлены в суде ходатайства о вызове в судебное заседание представителей органа опеки и попечительства и прокуратуры, в связи с тем, что в суде решается вопрос о лишении ребенка единственного жилья. Указанные ходатайства были отклонены судом. Мама попросила суд сделать перерыв в судебном заседании.

Во время перерыва маме была дана рекомендация заявить протест председательствующему по части 2 статьи 156 ГПК РФ на его незаконные действия. Согласно ч. 2 ст. 156 ГПК РФ Председательствующий руководит судебным заседанием, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств и обстоятельств дела, устраняет из судебного разбирательства все, что не имеет отношения к рассматриваемому делу. В случае возражений кого-либо из участников процесса относительно действий председательствующего эти возражения заносятся в протокол судебного заседания. Председательствующий дает разъяснения относительно своих действий, а при коллегиальном рассмотрении дела разъяснения даются всем составом суда.
И о чудо. Суд услышал маму и отложил судебное заседание, но, вызов в суд заявленных лиц, предоставил маме.

За столь короткое время были подготовлены и направлены письма Уполномоченному по правам ребенка в РФ, Уполномоченным по правам человека в РФ и Белгородской области, поданы заявления на личном приеме в прокуратуру – районную и областную, органы опеки и попечительства, Уполномоченному по правам человека в Белгородской области. В прокуратуре, органах опеки и попечительства, в аппарате Уполномоченного по правам ребенка в Белгородской области возмутились подобными действиями истца. Но при этом в органах опеки и попечительства, в аппарате Уполномоченного по правам ребенка в Белгородской области потребовали повестки для вызова в суд.

Сегодня повестка в орган опеки и попечительства  доставлена законным представителем ребенка и орган опеки и попечительства обещал быть в суде.

Международная конвенция о защите прав ребенка требует от государств-участников, коим является Россия, запрета на жестокое, бесчеловечное и унижающее достоинство обращения с ребенком. Лишение ребенка единственного жилья, позволяет утверждать, что волею государства ребенок будет либо выброшен на улицу, либо лишен своих родителей, что происходит в России повсеместно.

Не будем забегать вперед, но все же, хотелось бы обратиться публично к указанным органам государственной власти с просьбой, не сидеть и не ждать, пока для суда на «горе рак свистнет» и суд соблаговолит руководствоваться требованиями закона и государственными интересами, а по собственной инициативе, после обращения к ним за помощью гражданина, организовать оказание той самой государственной помощи, которую гарантирует Высший Закон страны.

В общем, предстоящее судебное заседание покажет, как фактически признаются, соблюдаются и защищаются государством права человека и гражданина, особенно ребенка, в Российской Федерации.

Продолжение следует.