О новых субъектах халатности, получения взятки и других преступлений главы 30 УК РФ

Давние споры в среде специалистов вызывают вопросы, связанные с возможностью отнесения тех или иных лиц к специальным субъектам халатности, получения взятки и других преступлений, ранее определявшихся, как «должностные».

Так и называлась Глава 7 УК РСФСР — «Должностные преступления». В нее включались преступления, которые могли совершаться должностными лицами, то есть субъектами, выполняющими организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности, а также осуществляющими функции представителей власти.

Иначе произошло с принятием последнего УК РФ. Вместо Главы «Должностные преступления» появилась Глава 30 «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления». В ней в качестве субъектов преступлений названы лица, выполняющие те же функции и обязанности, однако теперь они, исходя из наименования главы, должны быть непосредственно связаны именно с указанными охраняемыми от посягательства объектами, а не только с внутренним содержанием понятия должностного лица, характеризующегося выполнением указанных функций и обязанностей. При действии УК РСФСР знание об объекте посягательства должностных преступлений появлялось только в результате толкования закона, поскольку объект посягательства законодателем определен не был. Это случилось только в действующем УК РФ.

При указанных обстоятельствах субъектами преступлений главы 30 УК РФ в обязательном порядке должны быть лица, непосредственно связанные с государственной властью, а также с интересами указанных видов службы. Таковыми и являются государственные и муниципальные служащие, а также лица, перечисленные в пунктах 2 и 3 примечания к статье 285 УК РФ.

Нанесение вреда этим объектам должно находиться в прямой и непосредственной причинной связи с действиями (бездействием) соответствующего субъекта. И хотя такое нанесение не во всех случаях указано в диспозициях статей указанной главы, оно всегда подразумевается.

Например, относительно предусмотренного статьей 289 УК РФ учреждения должностным лицом организации, осуществляющей предпринимательскую деятельность, либо участия в управлении такой организацией лично или через доверенное лицо вопреки запрету, установленному законом, — подразумевается, что эти действия наносят вред одному из объектов, указанных в наименовании главы 30 УК РФ.

В диспозиции части 1 статьи 292 УК РФ также не указано причинение вреда интересам государственной или муниципальной службы, но подразумевается причинение вреда им при совершении служебного подлога — то есть внесения должностным лицом, а также государственным служащим или муниципальным служащим, не являющимся должностным лицом, в официальные документы заведомо ложных сведений, а равно внесение в указанные документы исправлений, искажающих их действительное содержание.

Или лоббирующий интересы коммерческой организации депутат Государственной Думы получает взятку от хозяина этой организации за проявление законодательной инициативы по внесению законопроекта в интересах этой организации. В статье 290 УК РФ нет такой констатации, однако из наименования главы 30 УК РФ ясно, что он совершил преступление против государственной власти (на государственной службе согласно части 3 статьи 97 Конституции РФ депутаты находиться не должны).

Именно указанной очевидной связью деяния с причинением вреда объекту посягательства и обусловлено объединение всех преступлений в одной главе уголовного закона. Общественно опасным деяниям, посягающим на иные объекты, место в иной главе УК РФ.

Наименование главы 30, равно как и определение должностного лица с точки зрения выполняемых им функций и обязанностей (представителя власти или субъекта, выполняющего организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности), не изменились, однако новеллы привели к неопределенности уголовного закона.

В частности, выглядит диссонансом внесение дополнения в абзац первый части первой ст. 293 УК РФ после слов «к службе» словами «либо обязанностей по должности». Теперь этот абзац выглядит так: Халатность, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе либо обязанностей по должности (Федеральный закон от 13 июля 2015 года № 265-ФЗ).

Как следует из Заключения от 5 июля 2015 года № 5.1-1851 по Федеральному закону «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», принятому Государственной Думой 3 июля 2015 года, подписанного Заместителем Руководителя Аппарата Совета Федерации — начальником Правового управления Ю.А. Шарандиным, «внутренняя логика Федерального закона соблюдена, противоречия между его структурными частями и нормами не выявлены».

Между тем это не так, поскольку в соответствии с логикой и правилами русского языка, фраза в указанном контексте должна быть построена иным образом:
Халатность, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе либо к обязанностям по должности.Не соответствует правилам логики, а также русского языка, и само изложение этой нормы в интерпретации Ю.А. Шарандина, утверждавшего в этом документе:
Кроме того, в связи с уточнением части первой статьи 293 УК РФ к халатности относится неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения не только к службе, но и обязанностей по должности».Между тем логичной эта фраза могла быть лишь в том случае, если бы слова «но и обязанностей по должности», были заменены на слова «но и к обязанностям по должности», поскольку преступным является не просто неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по должности, а отягощенное еще и тем, что такое неисполнение или ненадлежащее исполнение происходят именно вследствие недобросовестного или небрежного отношения к этим обязанностям.

Такой констатации в статье закона в новой её редакции не имеется. Странно, что нигде и никто во власти не воскликнул: «А король-то голый!». В результате, появился закон, мягко говоря, не очень понятного содержания. Негодная законодательная техника привела к неопределенности правовой нормы, которая поэтому не может быть применена.

Внесение в норму соответствующей правилам логики указанной альтернативы «но и к обязанностям по должности», было бы оправдано только в том случае, когда среди субъектов халатности могли допускаться и лица, не являющиеся государственными или муниципальными служащими, а только выполняющие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности вне сферы осуществления государственной власти и указанных видов службы.

Фактически так и произошло, что подтверждают другие новеллы, внесенные в закон по инициативе Правительства РФ, согласно которым норма дополнена указанием на организации, в которых работают лица, приравненные к субъектам преступлений главы 30 УК РФ, но которые не состоят на государственной или муниципальной службе, а сами организации, в которых они трудятся, функционируют вне сферы государственной власти, а также государственной или муниципальной службы (примечание 1 к статье 285 УК РФ).

В частности, в понятие должностного лица указанным законом включены и те, которые выполняют организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в государственных компаниях, государственных и муниципальных унитарных предприятиях, акционерных обществах, контрольный пакет акций, которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям.

Но тогда получается, что регулирование правоотношений с этими субъектами невозможно в рамках главы 30 УК РФ. Это понимали и в Правительстве РФ, однако предложили воспринятый законодателем, как представляется, не самый удачный вариант дополнения уголовного закона, при котором руководящие трудящиеся в этих местах работы «приравнены» к должностным лицам.

По утверждению Правительства РФ в Пояснительной записке к проекту федерального закона № 394011-6, препровожденной в Государственную Думу письмом Председателя Правительства Российской Федерации от 25 ноября 2013 года №7026-П4:

«Руководители вышеперечисленных государственных и муниципальных унитарных предприятий, акционерных обществ, равно как и руководители государственной компании «Российские автомобильные дороги», являющейся некоммерческой организацией, примечанием к статье 285 УК РФ не охватываются, а следовательно привлечение их к уголовной ответственности по статье 293 (халатность) УК РФ, а также по статьям 285-1 (нецелевое расходование бюджетных средств) и 285-2 (нецелевое расходование средств государственных внебюджетных фондов) УК РФ не представляется возможным, поскольку они несут ответственность не как должностные лица, а как лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих и иных организациях (статья 201 УК РФ).

Вместе с тем правовая природа осуществляемых этими руководителями полномочий (управление государственной или муниципальной собственностью, выполнение ряда государственных задач и функций, оказание государственных и муниципальных услуг и т.п.), порядок их назначения на должность позволяют говорить о целесообразности приравнивания таких лиц к должностным лицам, поскольку привлечь их к уголовной ответственности за ненадлежащее исполнение должностных обязанностей, повлекшее причинение крупного ущерба или существенное нарушение прав и законных интересов граждан, организаций либо охраняемых законом интересов общества и государства, в настоящее время практически невозможно.

Учитывая изложенное, представляется вполне оправданным дополнить перечень должностных лиц, установленный в примечании к статье 285 УК РФ, руководителями государственных компаний, государственных и муниципальных унитарных предприятий, акционерных обществ, контрольный пакет акций в которых принадлежит государству или муниципальным образованиям».

Эти же мотивы восприняты в Государственной Думе и Совете Федерации при обсуждении законопроекта и принятии закона в новой редакции.

В связи с этими законодательными новеллами появился ряд вопросов. В частности, если исходить из того, что к числу субъектов этих преступлений теперь можно относить и не государственных или муниципальных служащих, то каким образом эти новые субъекты могут причинить вред своими действиями (бездействием) охраняемым законом объектам, указанным в названии главы 30 УК РФ (государственной власти, а также интересам государственной службы и службы в органах местного самоуправления)?

Конечно, это право законодателя, признавать преступными действия тех или иных лиц, однако это вовсе не значит, что сейчас можно «за уши притягивать» людей к действительным субъектам преступлений, «приравнивая» их к ним.

Напоминаю мотивы Правительства РФ в этой части, изложенные в Пояснительной записке:
…правовая природа осуществляемых этими руководителями полномочий (управление государственной или муниципальной собственностью, выполнение ряда государственных задач и функций, оказание государственных и муниципальных услуг и т.п.), порядок их назначения на должность позволяют говорить о целесообразности приравниваниятаких лиц к должностным лицам…В этой связи хотелось бы напомнить, что применение закона по аналогии не допускается (статья 3 УК РФ). Представляется, что и для законодателя использование аналогии – не лучший прием нормотворчества, поскольку «приблизительно это то, что надо», «приравнять, как похожее» — плохие формулировки мотивов изменения и дополнения уголовного закона. При таком подходе можно легко пойти очень далеко совсем не в ту сторону. Если не озаботиться нормальной техникой законотворчества, всегда помня при том, что «в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань».

Посмотрел Устав Русской Православной Церкви (Официальный сайт Московского Патриархата). Поместный Собор согласно Уставу, наряду с прочим, «заботится… о сохранении христианской нравственности…».

Государство в статье 55 Конституции Российской Федерации также озабочено защитой нравственности (с уверенностью можно утверждать, что с христианской она практически идентична). Как государство, так и церковь, имеют конкретных физических лиц – носителей обязанности защищать нравственность. И если светская власть обязывает делать это соответствующих должностных лиц, то почему бы не приравнять к ним церковных иерархов, также озабоченных сохранением нравственности? А если приравнять их к должностным лицам, то почему не считать их субъектами, например, халатности или получения взятки от прихожан? А что? За убийство можно, а за получение взятки от прихожанина иерарха привлечь нельзя? 

На отсутствие в данном случае порядка с понятиями обратил внимание не только автор этих строк. При обсуждении законопроекта в Государственной Думе депутат Т.Н. Москалькова высказала, как представляется, весьма существенные соображения по этому вопросу:

«Мы обсуждали этот законопроект очень глубоко и внимательно и пришли к выводу, что есть определённая натяжка в части отнесения новой категории, нового спецсубъекта к числу должностных лиц, потому что должностное лицо — это лицо, которое наделено властными полномочиями в системе государственного управления и работает в органах государственной власти. По-хорошему, нужно было бы ввести свой категориальный аппарат, свой понятийный аппарат для этого нового явления в нашем обществе и этого нового спецсубъекта, но это тоже выход из положения переходный, временный, может быть, потому что нужно ещё очень чётко определить, кто эти люди. Вот вы правильно задумались над тем, что должностные лица в госкорпорациях — это не совсем то же, что в госорганах, потому что их функционалы различны. И очень важно именно для этой категории определить, кого мы будем считать должностными лицами в этом секторе экономики, в сфере государственной власти, и, наверное, ко второму чтению нужно будет это уточнить» (Стенограмма заседания Государственной Думы 19 ноября 2014 года).

Никаких уточнений ко второму чтению, конечно, не случилось. Очевидно, что действовали, как у нас это и принято, по принципу – и так сойдет. Не учла депутат Т.Н. Москалькова и то, что опыт показывает: нет ничего более постоянного, чем временное…

Если бы речь шла о студенческих изысканиях, можно было бы согласиться с Т.Н. Москальковой в том, что «это выход из положения переходный, временный, может быть, потому что нужно ещё очень чётко определить, кто эти люди».

Однако в данном случае говорилось о законодательной норме, на основании которой людям буду давать конкретные сроки лишения свободы, и если уж законодателю не очень понятно, кого привлекать к уголовной ответственности, то можно себе представить, сколько дров наломают правоохранители и суды… Когда еще законодатель признает некачественность своей работы и примет закон в надлежащей редакции? И когда еще Верховный Суд РФ даст разъяснения по результатам судебной практики? Словом, Государственная Дума и Совет Федерации – не место для студенческих экспериментов в нормотворчестве, тем более по инициативе Правительства РФ, выполнявшего поручение Президента РФ.

Как видно, это не вполне ясно понимал в Государственной Думе Ю.С. Любимов, официальный представитель Правительства Российской Федерации, статс-секретарь — заместитель министра юстиции Российской Федерации, бывший докладчиком по законопроекту.

На вопрос депутата С.Ю. Тена по законопроекту он ответил: «Я, к сожалению, специалистом в области уголовного права не являюсь, поэтому консультируюсь с коллегами». На вопросы депутата В.Н. Федоткина, Ю.С. Любимов ответил: «Мне даже моих студенческих знаний по уголовному праву, наверное, хватит, чтобы на эти вопросы ответить» (Текстуально точное цитирование по Стенограмме заседания Государственной Думы 19 ноября 2014 года).

Получается, что отстаивать законопроект Правительства РФ, которое инициировало дополнение закона по поручению Президента РФ, в Государственную Думу пришел неподготовленный чиновник, который этого и не скрывал. И все депутаты Государственной Думы, судя по их выступлениям, посчитали это, как должное. Не знаю, как Вам, коллеги, а мне от всего этого просто страшно…

Полагаю, что указанные недоразумения не могли возникнуть при ином логически обусловленном подходе к нормотворчеству относительно преступлений главы 30 УК РФ, когда бы не смешивались, образно говоря, в одну кучу кони и люди.

При соблюдении этого условия преступными могли бы признаваться в одной главе деяния, посягающие на государственную власть, а также на интересы государственной и муниципальной службы, совершенные только должностными лицами — государственными и муниципальными служащими, а также лицами, перечисленными в пунктах 2 и 3 примечания к статье 285 УК РФ.

В другой главе (главах) могли быть сочтены субъектами преступлений с посягательством на иной объект (объекты) лица, не относящиеся к государственным или муниципальным служащим, а также к лицам, перечисленными в пунктах 2 и 3 примечания к статье 285 УК РФ. В нее могли бы войти и лица, безосновательно приравненные критикуемым законом к числу должностных в качестве иначе названных субъектов (не должностных лиц), посягающих на иные правоотношения. Последнее – при условии разработанности понятийного аппарата, о необходимости чего говорила депутат Т.Н. Москалькова.

В рамках такого подхода можно было бы определиться и с местом в уголовном законе действиям не являющихся государственными служащими преподавателей государственных учреждений, а также работающих в таких учреждениях медиков. Пока же их привлекают к уголовной ответственности, например, за получение взятки, по аналогии, запрещенной статьей 3 УК РФ ¹.

Такой подход соответствует конструкции действующего уголовного закона, разбитого на главы, каждая из которой в Особенной части, в том числе глава 30 УК РФ, указывает на конкретные объекты посягательства теми или иными преступлениями.

Кстати, времени для этого с момента поручения Президента РФ от 13 января 2012 года № Пр-108 было достаточно, однако оно должным образом не выполнено, поскольку уголовно-правовая норма сформулирована некачественно, а также, как оказалось, с подачи лица, не являющегося специалистом в области уголовного права, опирающегося лишь на свои студенческие познания.

Следует констатировать, что правильно избрав в последнем УК РФ путь включения преступлений в главу 30, объединяющую их по принципу посягательства на конкретные объекты, последними указанными законодательными новеллами, с подачи Правительства РФ, законодатель вернулся к 20-м годам прошлого столетия. Тогда, пошли на признание спецсубъектами должностных преступлений, а также на «приравнивание» их к уже определенным законом, работников профсоюза, без уяснения их правовой природы, а также без установления конкретных объектов, посягать на которые могут их общественно опасные деяния. Понятно, что если бы уяснили и установили, не было бы нужды приравнивать…

Сказанное случилось с введением в действие Постановлением ВЦИК от 22.11.1926 Уголовного Кодекса Р.С.Ф.С.Р. редакции 1926 года.

В примечаниях к статье 109 указывалось:
«Примечание 1. Под должностными лицами разумеются лица, занимающие постоянные или временные должности в государственном (советском) учреждении, предприятии, а равно в организации или объединении, на которые возложены законом определенные обязанности, права и полномочия в осуществлении хозяйственных, административных, профессиональных или других общегосударственных задач.
Примечание 2. Должностные лица профессиональных союзов за совершенные ими служебные преступления (растрата, взятка и т.д.), если они привлечены к ответственности по постановлениям профессиональных союзов, отвечают, как за преступления должностные».В те годы, когда не устоялась экономическая основа нового государства, а также ее правовая система и юридическая техника, это можно объяснить именно указанными обстоятельствами. Сейчас же новеллы осуществлены вопреки правильно методологически сформированному уголовному кодексу, и боюсь, что действительные мотивы таких действий, обусловлены только интересами правоохранителей, озабоченных показателями «палочной» системы успехов в борьбе с коррупцией. Но об этом ниже по тексту.

Возникает вопрос, почему Правительство РФ, в состав которого входит и МВД России, поддержанное законодателем, ратуя в указанной Пояснительной записке за возможность привлечения новых субъектов к уголовной ответственности за преступления, предусмотренные статье 293 (халатность) УК РФ, а также по статьям 285-1 (нецелевое расходование бюджетных средств) и 285-2 (нецелевое расходование средств государственных внебюджетных фондов) УК РФ, стремилось распространить новое понятие должностного лица для всех преступлений этой главы, где субъектами значатся должностные лица?

И почему Правительство РФ, имея достаточно времени на подготовку выполнения поручения Президента РФ, не определилось с понятийным аппаратом, а без лишних трудов предложило законодателю «приравнять» новых спецсубъектов к уже имеющимся?

И не значит ли это только то, что верх взяли силы, заинтересованные любыми путями показать «палочную» успешность и такое же «усиление» борьбы с коррупцией, в чем заинтересовано МВД России, а значит и Правительство РФ, в состав которого МВД входит?

Ведь очевидно, что при увеличении количества возможных субъектов получения взятки, общая картина достижения «успехов» в этом деле будет существенно более привлекательной. В прошлом периоде мы, мол, выявили, условно, 200 взяткополучателей, а в этом гораздо больше – 400…

А волноваться есть о чем. По данным судебной статистики Судебного Департамента при Верховном Суде РФ, удельный вес осужденных за получение взятки в процентах в общем числе осужденных за взяточничество, имеет тенденцию к снижению.

В частности, в среднем за период с 2003 по 2007 годы, включительно, средний удельный вес таких осужденных составил 37,98% от всех осужденных в эти годы за взяточничество. За период с 2008 по 2014 годы, включительно, — 33,82%. Понятно, что при увеличении в законе возможных субъектов получения взятки, и цифры «заиграют» гораздо приятнее…

И не этим ли объясняется выполнение поручения Президента РФ путем смешения в одной куче людей и коней? Ведь если пойти по пути законодательного признания субъектами получения взятки только государственных или муниципальных служащих, а также лиц, указанных в пунктах 2 и 3 примечания к статье 285 УК РФ, то станет очевидным, что борьба со взяточничеством в их среде является откровенной имитацией борьбы с коррупцией. А в общей «куче», и цифирь пляшет…

За период с 2008 по 2014 годы, например, наибольший удельный вес осужденных за получение взятки (ст. 290 УК РФ) среди прочих осужденных за взяточничество (ст. 290-291.1 УК РФ), был в 2012 году и составил 40,1%. Это больше, чем в любом году за период с 2003 по 2014 год.

Казалось бы, хорошо сработали оперативники МВД по выявлению преступлений. Однако, получается, что для особой радости оснований нет. В публикации в газете «Коммерсант», №31 (5026) от 20 февраля 2013 года, по данным Председателя Верховного Суда РФ В.М. Лебедева, в 2012 году за все составы коррупционной направленности осуждены 5,5 тысяч лиц. При этом, как следовало из доклада главы ВС, более 80% подсудимых – в основном работники сферы здравоохранения и образования – обвинялись в получении взяток в размере от 5 тыс. до 50 тыс. рублей.

В интервью от 23 февраля 2013 года в ТВ-программе «Вести», опубликованном на официальном сайте Верховного Суда РФ по адресу: http://www.vesti.ru/videos?vid=488233&cid=1620, Председатель Верховного Суда РФ В.М. Лебедев пояснил, что в 2012 году из числа осужденных за взятки 22 процента, или каждый пятый – это работник здравоохранения.

Получается, что по существу только на двух этих категориях работников (преподавателях вузов, а также медработниках), являющихся «грошовыми» взяткополучателями, и основаны статистические показатели правоохранителей о борьбе с взяточничеством… И это при том, что еще 4 сентября 2004 года, по событиям в Беслане, Президент РФ В.В. Путин в своем обращении констатировал: «Мы… позволили коррупции поразить судебную и правоохранительные сферы». Или что, к 2012 году это утверждение Президента РФ стало не актуальным, что позволяло переключиться на сферу образования и медицины?

Успокаивает одно, что с принятием нового закона «палочка-выручалочка» для правоохранителей в деле демонстрации «успехов» в борьбе с получением взяток субъектами-преподавателями и субъектами-врачами, может кануть, наконец, в Лету.

Сказанное может произойти, если исходить из того, что только с принятием последнего закона совершать преступления, предусмотренные главой 30 УК РФ, могут и лица, не являющиеся государственными служащими. Тогда получается, что до этого к уголовной ответственности за преступления главы 30 УК РФ, в том числе за получение взяток, не могли быть привлечены не являющиеся такими служащими преподаватели государственных вузов и медики государственных учреждений. Поскольку они не содержатся только за счет средств федерального бюджета или бюджета субъекта Российской Федерации, что является обязательным признаком указанных служащих (как нельзя быть женщине только отчасти беременной, так не может быть и работник лишь отчасти государственным). Уголовный закон, таким образом, к ним применялся по аналогии, что прямо запрещено ст. 3 УК РФ.

Будут ли приняты меры к их повсеместной реабилитации согласно ст. 10 УК РФ? Или вновь будут задействованы умные аналитики, работающие на имидж органов внутренних дел, обязанных заботиться о чести мундира? Без них участие в создании такого законопроекта, которым, вроде, и поручение Президента РФ выполнено, и ведомство в его заботах не забыто, как видно, не обошлось.

1«О нарушении Конституции РФ признанием преподавателей государственных вузов субъектами получения взятки» // Законодательство и экономика.2013. № 11. «Еще раз о субъектах получения взятки, или слово в защиту медиков» //Адвокат.2014. №3.