Статья написана по материалам московской конференции «Наука побеждать», а также по мотивам добрых дел, как из личной практики, так и совместной правоприменительной практики с адвокатом Филипповой Е.М.
Доверительная беседа или к чему может привести излишняя доверчивость представителя.
В последнее время, участвуя в судебных заседаниях, обращаю внимание на попытки суда, относиться к профессиональным судебным представителям, так же как и к обычным гражданам, вооружившимся знаниями из интернета и рискнувшим заняться самозащитой в судебном процессе.
Одним из приемов является доверительная беседа суда с представителем. Прием этот постковидный, возможно, в период самоизоляции, судей обучали каким-то психологическим трюкам, но кажется, не очень успешно. Трюк один и тот же, исполнители разные, интересно было только первый раз, но тем не менее стоит рассказать.
Суть номера состоит в попытке суда получить информацию вне протокола, задавая скользкие вопросы по существу спора. Делает это суд доброжелательным тоном, стараясь расположить к себе и получить положительные ответы на свои скользкие вопросы, при чем таким образом, чтобы представитель проникшись доверием к суду, сказал то что нужно суду, зачастую в ущерб интереса доверителя.
По мнению недавно попавшегося на этот трюк коллеги, в последствии пожалевшем о своем внепроцессуальном доверии к суду: «Мы так отлично общались, было ощущение, как будто я со своей соседкой разговариваю за чашкой чая, она была такая классная… а потом нам отказали в иске».
Из личной практики, могу привести в качестве примера гражданское дело, в июле этого года прошедшее апелляцию.
Прием с доверительной беседой пытался применить председательствующий в апелляции, воспользовавшись, как отсутствием в заседании наших процессуальных оппонентов, а это ДИЗО, а также городская и районная Администрации, так и удачно подобранным моментом смены состава, когда в зале остались адвокат, секретарь и председательствующий.
Существо заданных адвокату вне протокола вопросов сразу насторожило, так как их скользящая между строк суть, соответствовала интересам наших оппонентов и противоречила интересам доверителя.
В данном споре мы признавали договор аренды земельного участка, заключенный в 1994 году, незаключенным. О существовании договора, наш доверитель узнал в 2019 году от судебного пристава-исполнителя, после того как ознакомился с решением суда от 2014 года, которым доверителя обязали снести металлический гараж на спорном земельном участке.
Парадоксально, но о принадлежащем ему металлическом гараже, наш доверитель также не знал, содержимое гаража тоже было под большим вопросом.
Так как сюрпризы никому не нужны, подгружаться на исполнение решения суда мы не стали, поэтому решили обжаловать и решение от 2014 года, и сам договор аренды, который нашим доверителем не подписывался.
Провели досудебную почерковедческую экспертизу, для усиления позиции и обоснования иска, которая установила, что подпись в договоре нашему доверителю не принадлежит и зашли в суд с иском о признании договора аренды земельного участка не заключенным.
Впоследствии, выводы, назначенной судом почерковедческой экспертизы, оказались аналогичными выводам досудебной, в связи с чем наш иск был удовлетворен.
Экспертиза, кстати, проводилась по копиям, так как с оригиналом договора у ДИЗО и администраций также не задалось, оригинал в неизвестном году был утрачен, на обозрение суда и экспертов не представлен.
В дальнейшем, ДИЗО с администрациями, пытались исполнять процессуальные фокусы и всячески затягивали апелляционное рассмотрение, заодно продавливая нашего доверителя через пристава-исполнителя, который то пытался принудить исполнить решение, то пытался наложить административный штраф за неисполнение решения суда, то в разгар самоизоляции вынес Постановление о временном ограничении права выезда за пределы РФ.
Здесь мы ограничивались консультациями доверителя и иногда направляли ходатайства и неприятные разъяснения текущей ситуации, намекая на ст. 327 УК РФ и возможную проверку правомерности действий, как представителя администрации, так и самого пристава-исполнителя, что также позволило держать оборону до момента рассмотрения апелляционной жалобы администрации города по существу.
На фоне двух имеющихся в материалах дела почерковедческих экспертиз, опровергающих принадлежность подписи нашему доверителю, а также отсутствующему в природе оригиналу договора аренды, председательствующий пытался до начала рассмотрения жалобы убедить адвоката в том что договор подписан все-таки нашим доверителем. Была придумана и озвучена какая-то версия событий, почему подпись принадлежит доверителю.
В качестве контрмеры, адвокатом был применен прием глупых встречных вопросов из серии: «В смысле? Что вы имеете ввиду? Мы ничего не подписывали».
В общем, откровенного и доверительного разговора не случилось, диалог не сложился, ничего к опровержению нашей позиции у суда не прибавилось, итоговый результат прекрасен – решение о признании договора не заключенным – вступило в законную силу.
Психологическое айкидо при проведении следственных действий.
Неоднократно сталкиваясь с ситуацией, при которой следователи и дознаватели, пытаются привить подозреваемым и обвиняемым чувство вины, ставя под сомнение их добросовестность и настаивая на своей версии изложения вменяемых событий и деяний в протоколах следственных действий – мы применяем приемы, помогающие управлять зреющим конфликтом.
В качестве контраргумента, не боимся ставить под сомнение добропорядочность сотрудников проводящих расследование и делать это конечно же своевременно. Не впадая в лестничное остроумие, по принципу, а надо было сделать так, но я побоялся-постеснялся- и по итогу не смог. Делаем сразу.
Хороший помощник в этом– неудобные вопросы в адрес следователя/дознавателя, которые, во-первых помогают вывести оппонента на чистую воду, во-вторых, показывают доверителю в моменте, что все происходящее является лишь умелой манипуляцией следователя и не более того.
Уверенность в себе, лучший в этом помощник, при этом не имеет никакого отношения к наглости, всего лишь своевременная защита доверителя, который в этот момент по понятным причинам напуган, неспособен адекватно и логично мыслить и готов рассказать все что было и не было, лишь бы все закончилось побыстрее.
Задавая неудобные вопросы следователю, можно не только прояснить ситуацию, но еще ее и перемоделировать, создавая более благоприятные условия для доверителя.
В качестве примера, могу привести недавнее дело, в котором мы с адвокатом Филипповой Е.М., присутствовали при допросе подозреваемого по ст. 315 УК РФ в РОСПе, где нашему доверителю – директору ООО, вменяли семь эпизодов уклонения от исполнения судебных актов и ранее доверитель дал объяснения в отсутствие защитника, а также подписал эти объяснения без предварительного прочтения.
Перед следственными действиями, доверитель получил психологическую поддержку и консультацию, по итогу дал показания в качестве подозреваемого, полностью противоположные его же объяснениям данным ранее.
Дознаватель, почему-то внес в протокол допроса, версию изложенную ранее в объяснениях, возможно просто что-то не расслышал, но это не точно. Мы его культурно поправили, указав, где и что он неправильно записал. Попросили исправить.
Дознаватель немного завис, подумал, еще раз перечитал написанное и задал непроцессуальный вопрос: «Вы что хотите сказать, что я врал?»
Уверенно ответили: «Да, а как вы докажете обратное?»
После этого начал складываться диалог, плавно перешедший в процессуальный торг. Что это дало нашему доверителю? Если рассматривать ситуацию изначально: дознаватель открыто заявлял о том что дело находится под его личным контролем и будет доведено до приговора. После ряда ходатайств и жалоб, нашему доверителю пошли навстречу, дело ушло в суд с ходатайством дознавателя о прекращении уголовного дела и замене уголовного наказания судебным штрафом. При этом ранее дознаватель утверждал, что подобное не практикуется, прокуратурой не допускается и категорически не возможно.
Но, как говорится, все возможно, и дело прекратили, и дознавателю профессиональный уровень приподняли, и ушли с судебным штрафом и чистой совестью.
Возложение непроцессуальных обязанностей на защитника.
В одном из гражданских дел, суд возложил обязанности суда по извещению ответчика на представителя. Типовая ситуация, суды загружены, извещать некогда, почта работает отвратительно, но есть представитель, который известит.
Суду, конечно, помочь можно, если это не идет в разрез с интересами доверителя, в данном случае нашему доверителю было выгодно оставаться не извещенным и немного потянуть время.
Поэтому в следующем судебном заседании суд был поставлен в известность о том что ответчик не извещен и заявления от него нет, так как не было технической возможности для извещения. Суд естественно разозлился и пригрозил рассмотреть дело по существу прямо сейчас, потому что у суда сроки.
Мы не возражали рассмотреть, но напомнили суду, что апелляция вряд ли оставит решение в силе, при отсутствии сведений о надлежащем извещении стороны по делу. Суд согласился, отложил заседание, но угрожал нас никогда за это не простить.
Впоследствии все также закончилось хорошо – в следующем заседании иск был оставлен судом без рассмотрения, что нами как представителями ответчика только приветствовалось. И надо отдать должное председательствующему, он перед нами извинился за свою прошлую эмоциональность, посетовав на тяжелую, сложную и нервную работу.
4. ЭЦП, как способ быстрого нанесения превентивных ударов.
Очень рекомендую к использованию ЭЦП (электронно-цифровую подпись), простую или упрощенную – это очень удобный инструмент для направления процессуальных документов до судебного заседания, без посещения канцелярии суда и почтового отделения. ГАС «Правосудие» и ЭЦП: личный опыт
Процессуальный документ направленный с применением ЭЦП, единожды попав в систему ГАС «Правосудие», остается в электронном деле навсегда, в виде электронного образа или электронного документа и не оставляет вариантов для суда потерять ходатайство или безосновательно вернуть процессуальный документ с приложениями, отказав в их приобщении.
Получая документы в электронном виде, суд внезапно начинает соблюдать процесс, так как этого требует законодатель. Особенно хорошо это действует на удаленные районные суды, несколько раз возникало впечатление, что представителя ранее направившего документы с применением ЭЦП, принимают в процессе на уровне представителя Верховного Суда и на всякий случай удовлетворяют все о чем просил представитель посредством электронного документооборота.
5. Арест счетов ИФНС.
Также в одном из дел о возврате излишне уплаченных индивидуальным предпринимателем страховых взносов, требование об обязании возврата излишне взысканных страховых взносов (недоимки) и пени было заявлено к МИФНС и по итогу судом удовлетворено.
После вступления решения суда в законную силу, был получен исполнительный лист, направленный в УФК по РО для исполнения. Все что происходило дальше, было сделано территориальным органом Федерального казначейства самостоятельно. Представитель лишь наслаждался полученным результатом.
Так как в Ростовской области подобной судебной практики ранее не было и УФК исполняло судебный акт о взыскании денежных средств в пользу индивидуального предпринимателя с МИФНС – впервые, то не смогло придумать ничего лучше, кроме как наложить арест на счет МИФНС. Счет оказался зарплатным.
Представитель предпринимателя пережил в течение недели несколько телефонных истерик от представителей МИФНС, оставшихся без средств к существованию, в связи с невозможностью перечисления заработной платы с арестованного зарплатного счета. Эти люди всего неделю не могли получить свои кровные заработанные деньги, а представитель до сих пор немного этим гордится.
Адвокаты от Бога.
Как-то раз представляя истца по делу о взыскании ущерба причиненного пожаром, взыскивали ущерб за счет наследственного имущества виновника пожара, соответственно, предъявив иск к наследникам. В ходе рассмотрения дела, случайно выяснилось, что один из ответчиков-наследников, является прихожанином баптистской церкви и активно участвует в жизни своей общины.
Это произвело неизгладимое впечатление на нашу честь, причем у суда была какая-то неучтенная и неизвестная нам об этом факте информация, потому как суд затроило и нас стали уговаривать отказать от иска, и забыть про это страшное дело, так как в суд сейчас набегут баптисты, всех заколдуют и заберут в свое баптистское рабство. А суд этого не хочет. И вообще у ответчика будут адвокаты от Бога и у нас нет шансов.
Недолго думая, мы сказали, что мы тоже адвокаты от Бога и шансы у нас есть, впоследствии склонив упирающийся суд к принятию нужного нам решения. Адвокаты от Бога, как-никак.
Коллеги, желаю всем нам, быть адвокатами от Бога, верящими в себя и в свое предназначение, знающими, что шансы есть всегда, даже на первый взгляд в практически безнадежный делах, где для успеха есть три процента из ста, которые благодаря нашей работе и уверенным действиям, могут превратиться в стопроцентный результат.
И также желаю всем нам не бояться быть неприятными или неудобными, и быть теми кто способен отстоять интересы своего доверителя и не было стыдно за проделанную работу.
Будьте собой, ничего не бойтесь и берегите репутацию.