Использование электронных писем в качестве допустимого доказательства в суде, при отсутствии соглашения об электронном документообороте

Привожу пример из своей судебной практики, когда, в качестве доказательств достижения существенных условий договора, удалось применить обычную электронную переписку, при отсутствии соглашения между сторонами об электронном документообороте.

Сподвигнуло написать об этой истории, мое обещание, данное уважаемому адвокату Блинову Анатолию Сергеевичу, при обсуждении его публикации о рекомендациях при заключении и исполнении договоров поставки. Да и очередное положительное использование этой практики в суде, о котором мне стало известно.

Ко мне, за предоставлением юридической помощи, обратилось общество, которое занимается производством и продажей сувенирной продукции – мягкие игрушки, зонтики и т.п., зачастую, с целью нанесения логотипа заказчика. Это востребовано – дарить своим клиентам безделушки с регулярным напоминанием о себе.

Заказчиком общества, в том случае, выступила подобная же организация, только более успешная, в плане крупных клиентов. Целью заказа было изготовление, по макету, мягкой игрушки – медвежонка, для представительства Coca-Cola в России. Скорее всего, помните новогодние акции, когда на баллы от купленных напитков, дарили белого медвежонка с вышитым логотипом.

Это, как раз, те самые игрушки. Заказ подразумевал производство огромного количества таких игрушек. С моим клиентом, заказчик, находившейся в другом регионе, уже неоднократно ранее работал, а, с учетом хороших отношений клиента с китайскими текстильными производствами – выбор пал на него.

Малый бизнес, зачастую, не уделяет должного внимания документальной составляющей своих отношений, мол, зачем лишние бумажки, работать надо. Это регулярно приводит к проблемам.

Клиент и его заказчик обменивались отсканированными изображениями договора поставки, путем обычных электронных писем. И, если у заказчика был корпоративных ящик (по имени его сайта), то мой клиент использовал народный почтовый сервис –Mail.ru.

Договор поставки подразумевал исполнение по частям, в зависимости от промышленного изготовления и доставки в Россию. Клиент и заказчик согласовывали спецификацию к договору, содержащую все существенные условия – количество и сроки, цену. Процесс согласования так же и происходил – обменом сканированными изображениями, даже не утруждались потом, хотя бы почтой, обмениваться бумажными вариантами.

Две части заказа (первая и вторые спецификации) были согласованы и товар поставлен. Третью часть заказчик также подписал и выслал скан клиенту.

Затем оплатил выставленный аванс по третьей спецификации. А потом у заказчика начались проблемы с Coca-Cola. Что уж там возникло – не знаю, но была поставлена задача – работу прекратить.

При этом, мой клиент, основываясь на положительном взаимодействии с заказчиком, из своих средств оплатил производство всего объема товара производителю. Сделано это было, в том числе и по просьбе заказчика, т.к. он торопил с объемами.

Начались всевозможные затягивания в разговорах. Затем клиент получает по обычной почте письмо от заказчика об отказе в согласовании существенных условий поставки, т.к. предусмотренный в таких случаях 30-ти дневный срок для отказа (ст. 507 ГК РФ), не истек.

Это было шоком. А через несколько дней, заказчик подал иск в арбитражный суд о взыскании неосновательного обогащения с клиента. Этим обогащением он назвал выплаченный аванс по третьей спецификации. В суде все сложившиеся отношения были вывернуты с ног на голову.

Основные ударные моменты со стороны заказчика были — возможность отказа от поставки в связи с несогласованием существенных условий, а также отсутствие специального соглашения об электронном документообороте, как способа альтернативного использования собственноручной подписи (ст. 160 ГК РФ). Мы имели на вооружении, лишь, электронную переписку.

Не найдя никакой судебной практики, которая могла бы помочь, я решил использовать толкование одобрения оферты, путем фактического исполнения содержащейся в ней условий, даже при не направлении акцепта (ст. 438 ГК РФ).  Правда, была одна «непростительная ошибка» со стороны заказчика.

Когда он получал товар по второй поставке, то была составлена единственно-совершенная (!) на бумаге товарная накладная, в которой имелась ссылка на договор поставки, по которому осуществлялась вся работа.

Данная ссылка в суде 1-й инстанции не нашла своего внимания. Для подтверждения объективности электронной переписки, было подано ходатайство об истребовании копий электронных писем с ящика клиента в самом ООО «Мэйл.ру», в порядке ст. 66 АПК РФ. Что и как спрашивали видно в прилагаемом определении суда.

Предварительно, мы посетили ООО «Мэйл.ру», где нам подтвердили, что по запросу суда, такую распечатку предоставят. Заодно и запросили распечатки телефонных переговоров с телефона клиента. Также попросили и предоставление копий электронных писем с почтовых ящиков заказчика у провайдера его сайта. Когда получили ответ (направили непосредственно в суд) – совсем приуныли.

Распечатка была очень бледной, и на ней вообще не было изображений подписи со стороны заказчика. Судья, не раздумывая, удовлетворила иск и взыскала неосновательное обогащение.

Отношения по поставке были трактованы судом как незаключенный договор, поскольку не были согласованные его существенные условия. Вся переписка была признана не допустимым доказательством, т.к. отсутствует специальное соглашение по такому поводу. Вследствие чего, и поступившая оплата, со ссылкой на не заключенный договор, была расценена как неосновательное обогащение.

Совсем тягостно было еще и от того, что мы заявляли встречный иск о взыскании убытков – прямых затрат на товар и упущенной выгоды. Отказали.

Затем мы повторно пришли в Мэйл, для объяснений, ведь имеющееся письмо на ящике клиента, содержало все изображения. Перед нами извинились и сообщили, что секретарь распечатал на старом картридже. После чего вновь распечатали, где все было видно, заверили и написали объясняющее письмо.

В апелляционной жалобе, сослался на фактическое исполнение оферты клиента заказчиком в виде получения товара и оплаты аванса, причем при оплате, была ссылка на выставленный клиентом номер счета, также была ссылка на номер договора поставки в товарной накладной, которая была в живую. Применение судами оценки исполнения фактических действий по оферте, при отсутствии письменного акцепта, также подтверждено Постановлением Пленума ВАС РФ от 22.10.1997 г. № 18. Соотношение его пунктов я и максимально подробно расписал, применительно к происходившим действиям.

К заседанию апелляции я готовился как никогда. Переписывал и репетировал речь раз 30, наверное. До этого так делал только перед выступлением на Президиуме ВАС по рассмотрению надзорной жалобы (было у меня пару таких дел).

Старался выделить наиболее ключевые моменты. Чтобы зацепить внимание, ведь положение было не типично.

На мою радость, с самого начала было видно, что судей апелляционной тройки дело заинтересовало еще при поступлении. Меня слушали, не прерывая. Присутствующий в зале ген.директор клиента потом сказала, что выступал я около 40 минут.

Только в процессе выступления, я заявил ходатайство о приобщении «правильно» распечатанных писем с извинительным письмом Мэйла. Представитель заказчика завопил, что против, но судьи, переспросив – в чем различие, и получив ответ, что на данных есть изображение печати и подписи, ушли в совещательную комнату и вынесли протокольное определение о приобщении.

После совещательной комнаты в финале – вынесли новый судебный акт, в котором  требования по взысканию неосновательного обогащения —  отменили. В части нашего встречного иска оставили без изменения, но это перекрывалось радостью ответного плевка в лицо заказчика по поводу его действий.

Суд апелляционной инстанции подробно применил к нашей ситуации положения ст. 431 ГК РФ обо всех предшествующих договору обстоятельствах, выражающих волю сторон. В нашем случае, он посчитал, что наличие электронной переписки подтверждает достижение существенных условий по договору поставки.

Достоверность данной переписки также была отмечена, т.к. она была предоставлена от независимого лица – почтового электронного оператора по запросу суда. Также была замечена моя ссылка на исполнение оферты практическими действиями, а именно прием товара по второй поставке и указание номера договора на товарной накладной.

Вследствие чего, суд 2-й инстанции счел произведенную оплату именно как оплату по договору, а не как неосновательное обогащение.

Таким образом, электронная переписка и обмен электронными документами, даже без наличия специального соглашения, могут быть расценены как обстоятельства, выражающие волю сторон, предшествующие заключению договора.

Коллега уже пробовал ссылаться на эту мою апелляционную практику в арбитражном суде другого региона. В суде ответили, что знакомы с ней, что не могло не быть приятным.