И, если, сама доказательная база в отношении установления факта причинения морального вреда еще определена законодательством, то определить размер моральной компенсации, почти в любом случае, получается принципом разумности и справедливости.
Об этом много написано, в том числе и Праворубцами. Практикующие коллеги знают, что самыми широко распространенными размерами морального вреда, являются 100 руб., 1000 руб. и 5000 руб. Это повсеместно по всем категориям дел, будь то как иски о защите чести и достоинства, так и трудовые споры.
Поэтому, все примеры успешных дел, которые приводили к увеличению размера компенсации морального вреда, по сравнению с «типовыми», лично у меня, всегда вызывали интерес. В собственной практике получилось их превысить значительно. Хочу поделиться данной новостью, и рассказать об одном аспекте, который пришел на ум, по факту.
Несколько дней назад, окончательно завершил одно из таких дел, по результату которого, пострадавшее лицо, получило весьма достойный размер компенсации.
Ко мне обратился сын пенсионерки, женщины преклонного возраста, с просьбой в оказании юридической помощи по взысканию ущерба, причиненного в ДТП. Первоначально я не хотел даже встречаться, поскольку ДТП и все с ним связанное – не моя тема. Но выслушав подробности, согласился на беседу.
Выяснилось, что пенсионерка, при посадке в общественный транспорт на остановке, упала, ударившись головой. Причем, падение возникло по причине удара грузового автомобиля, под управлением 19-ти летнего водителя из солнечного Узбекистана, двигавшегося позади, в заднюю часть стоявшего автобуса.
От сотрясения автобуса, пенсионерку, которая в момент удара только поднялась на ступеньку в открытой двери автобуса, сорвало со ступеньки и отбросило на несколько метров. Ударилась лицом об асфальт.
Больше, среди пассажиров автобуса никто не пострадал. Пенсионерку увезла в больницу с места ДТП скорая помощь.
Обследовали в течение нескольких дней, ничего серьезного не выявив, выписали с огромной гематомой на пол лица.
Поскольку пенсионерка всю жизнь отработала в архиве Госплана СССР, а затем Управ.делами Президента РФ, она пожизненно прикреплена к системе Центральной клинической больницы и соответствующих поликлиник. После выписки, ее сын сразу туда отвез. Отсутствие каких-либо серьезных повреждений подтвердили, но, все же, стали наблюдать.
Через три месяца после ДТП, пенсионерку отправили по направлению ГИБДД на судебно-медицинскую экспертизу. Исследовав как ее саму, так и все медицинские документы по факту ДТП, эксперт сделал вывод о малозначительности телесных повреждений и, вследствие чего, указал, что травмы, полученные пенсионеркой, не подлежат судебно-медицинской оценке.
Затем административное дело в отношении водителя грузовика, было прекращено из-за истечения срока давности к привлечению.
Дальше, как родственники, так и врачи, постоянно ведущие пенсионерку по причине уже давно установленной 2-й группы инвалидности по заболеванию опорно-двигательного аппарата, стали замечать постоянно повторяющие странности пенсионерки. Связаны они были с нескрываемым страхом перед посадкой в любой автомобиль, будь то городской автобус или автомобиль сына. Когда страхи стали критическими – с истерическим плачем и убеганием от автомобиля вообще, решили показать пенсионерку психиатру.
Через несколько сеансов был поставлен диагноз – амаксофобия. Это психическое заболевание, сопровождающееся боязнью колесного автотранспорта. Возникает, в основном, по причине перенесенного сильного стресса, в котором фигурировал автомобиль.
Лечится медикаментозно, долго и трудно. Поскольку, после такого заболевания уход за пенсионеркой стал требоваться еще более тщательный, сын стал нанимать сиделку, нести дополнительные расходы.
Это и стало причиной обращения ко мне, с просьбой «отсудить у виновных хоть что-то». Анализируя документы, я отчетливо понял, что идти по пути возмещения вреда, причиненного здоровью во время ДТП – это будет тяжелый, и не понятно к чему приводящий путь.
Виной тому первое заключение эксперта, исходя из которого, вреда, считай, и не было. Провести новую экспертизу, заострив внимание на развившуюся после ДТП психическую болезнь, конечно было можно. Но неизвестно, какая связь между ДТП и болезнью, с учетом обращения за такой экспертизой, спустя время, будет установлена, если установление вообще произойдет.
Обратив внимание на тот факт, что моральный вред подлежит компенсации независимо от вины причинителя, если он причинен источником повышенной опасности (ст. 1100 ГК РФ), я решил взыскивать только компенсацию за причинение морального вреда. Из сложившейся судебной практики, я увидел, что по такому основанию взыскивали и 20 000, и 30 000. Правда, совместно с компенсацией вреда, причиненного здоровью.
Исходя из Постановления Пленума Верховного Суда РФ №10 от 24.12.1994 г. «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», я выяснил, что моральным вредом может считаться заболевание, возникшее после перенесенных нравственных страданий, т.е. после стресса. В иске, я отразил, что к административной ответственности водитель привлечен не был. Тем самым подчеркнул, что права пострадавшей вообще никто и никак не восстанавливал.
Поскольку собственником грузовика было юридическое лицо, связал понятие источника повышенной опасности как автомобиля (ст. 1079 ГК РФ), а также ответственности юридического лица-работодателя за своих работников (ст. 1068 ГК РФ).
К моему удивлению, ответчик на суд не пришел. Разобрались в одно заседание, вынесли в порядке заочного производства. Удовлетворили заявленные требования в полном объеме..на 100 000 рублей.
Хотя такую сумму указывали предполагая, что уменьшат. Удивление продолжило то, что ответчиком не были поданы ни заявление об отмене заочного решения, ни апелляционная жалоба, несмотря на получение судом уведомлений о вручении писем.
Как выяснилось, ответчик уже несколько лет находится в состоянии банкротства. Однако в виде внешнего управления, т.е. им эффективно управляют с целью отработки долгов.
От того и активная работа по грузовым перевозкам. Это обстоятельство совсем меня смутило по вопросу не участия в процессе.
Но, внешний управляющий, приняв от меня испол.лист, сразу же включил нас в состав текущих платежей 1-й очереди, и средства были через 3 дня получены. Видимо, согласен. Может доходы позволяли.
По поводу произошедшего, приходит один вывод: если вред, причиненный здоровью подтвердить тяжело, эффективнее просить только возмещение морального вреда. Факт того, что больше за защитой по данному происшествию ранее не обращались – только помогает.
Просмотр нескольких аналогичных дел в судебной практике Москвы, подтвердил, что когда предметом иска является только компенсация морального вреда при причинителе — источнике повышенной опасности – суммы больше.
Но 100 тыс. я до этого не видел. Мой опыт, да и не только мой, подтвердил, что в случае взыскания морального вреда по причине причинения источником повышенной опасности, «типовые» размеры возмещения не работают, и, действительно, правосудие начинает отличаться большим участием в судьбе пострадавшего.