Снятие субсидиарной ответственности в размере 118 млн рублей с учредителя ООО при 99% требований ФНС России

Типичное начало истории: успешный бизнес, наезд фискалов, выездная налоговая проверка.

236 миллионов рублей начислений по НДС и налогу на прибыль за контрагентов 2-го звена при отсутствии афилированности проверяемого налогоплательщика с 1-м звеном. Полноценная налоговая нагрузка в 1-м звене, штат, обороты, но мордор налогового права не берем — это другие лица, другая история.

Вмененные астрономические долги, как следствие — банкротство, конкурсное производство.

99% голосов у ФНС России. Конкурсный управляющий обращается с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц — бывшего генерального директора общества с долей 40% и мажоритарного участника с с долей в 60%. Отец и сын. 

Далее две, к сожалению, типичные, ошибки.

Ошибка № 1 — не привлечение профильного специалиста по субсидиарной ответственности

Как и в подавляющем большинстве случаев, по получению заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, привлекаемые лица стараются либо решить проблему самостоятельно, либо через своего личного, доверенного адвоката или попадают на удочку юрологов и маркетологов.

Лучше, конечно, свой, проверенный специалист, чем юрологи и маркетологи. 

К личному, доверенному адвокату претензий нет — то уродство, которое происходит по спорам по субсидиарной ответственности с участием кредитора в лице ФНС, скрыто от непосвященных пользователей.

Как следствие, заявленная в первой инстанции позиция по защите от субсидиарной ответственности директора и участника, не нашла своего отражения в решении суда.

Резолютивная часть определения:привлечь к субсидиарной ответственности. Взыскать  c бывшего генерального директора и с мажоритарного учредителя в пользу должника денежные средства в размере 236 319 543,19 рублей.

Формулировки в судебном акте сделаны в духе планеты «Торманс». Темное, рваное, непоследовательное. 

Но, это скорее не минус конкретного исполнителя в мантии, а следствие глобального тренда, который пока еще может реализовывать диктатура совета дегенератов международного банковского капитала.

Противостоять этому тренду крайне сложно, защита требует профильного владения как судебной практикой так и ее «подноготной». 

Субсидиарная ответственность учредителя и директора при банкротстве. Ошибка № 2 — маркетологи и юрологи

Бывший генеральный директор, как и большинство людей в подобной ситуации, открывает поисковик и вбивает: «субсидиарная ответственность  директора по долгам ООО в бюджет» и похожие поисковые  запросы. Начинает искать исполнителя, который вызовет наибольшее доверие своим профессионализмом.

Все правильно — проблема узкая, специфическая, целиком и полностью состоит из множества невидимых нюансов.

Отзывчивый поисковик за тысячную долю секунды переадресовывает его на красочнейший сайт, содержащий десятки историй благополучного освобождения от субсидиарки.

Более того, сайт сразу предлагает встречу «с их главным», что с оптимизмом воспринимает привлекаемое лицо.

Сказано — сделано. Переговоры, договоры, оптимизм, крутизм.

Контора с радостью берется помочь — как-никак это самая известная фирма, специализирующаяся на субсидиарной ответственности и защите личных активов в Москве. Или, для краткости, назовем их просто — «крутые ребята».

Критика — дело не благодарное, но здесь история с моралью, ведь привлекаемые лица — отец и сын со своей проблемой.

И подход юрологов, когда вывеска принимает, а рядовые, как могут, исполняют, представляется, мягко говоря, недопустимым.

Итак, для большей ясности, еще раз фабула дела:

Конкурсное производство. Спор о привлечении к субсидиарной ответственности по непогашенным обязательствам должника, 99%  которых составляют платежи в бюджет.

Привлекаемые лица:

1. Бывший генеральный директор, он же участник с долей 40%

2. Мажоритарный акционер с долей в 60%

Позиция крутых ребят:

Данные лица не являются контролирующими должника лицами. Ни первый ни второй. Вот так и никак иначе. 

Кто-то скажет, значит был некий третий бенефициар? Некие скрытые  обстоятельства? Смена единоличного исполнительного органа? Неправильно установленный момент объективного банкротства? Кардинальный разоврот правоприменительной практики? Или...?

Нет, ничего из вышеперечисленного  не было. Просто ребята были настолько крутые, что сами определили позицию подобной защиты.

Проблема в том, что эту позицию они потащили в суд. А еще большая проблема была в другом — мажоритарный акционер никакого отношения к управлению организацией не имел.

Если по первому — акт, решение, судебные акты по налоговому спору и «правоприменительный поезд», то по второму — ничего. 

Но, если начинаешь с ваты, то железом закончить уже не сможешь — суд тебя просто не воспримет серьезно. Даже если половина твой позиции — ересь, а вторая имеет под собой основание.

Времени слушать и разбираться нет — если грузишь — иди, грузи  в другом месте. Идет война, а дегенераты каждый день несут потери. Время сложное и суды вынуждены подстраиваться (оправдаем их так). 

Так получилось и в случае с крутыми ребятами — заявив судье, что оба из привлекаемых лиц не являются контролирующими должника лицами и, как следствие, все кредиторы с их требованиями могут идти на…, они начисто лишили шанса и отца и сына.

Итог — решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционные жалобы ответчиков без удовлетворения.

Апелляция сделала куда хуже для ответчиков, чем суд первой инстанции — она подробно и тщательно развернула правовую позицию. И это уже была не планета «Торманс» с ее темнотой и непоследовательностью.

Тезисы судебного акта, исходя из их прочтения, были постепенны и последовательны и уже своей фатальностью и квазизаконностью скорее походили на «1984» Джорджа Оруэлла:

Кто забыл — напомню:

• Война — это мир
• Свобода — это рабство
• Незнание — сила

Судебный акт первой инстанции вступил в законную силу. Мордор увидел двух новых должников. 

Субсидиарная ответственность учредителя и директора при банкротстве: круг второй

Сын нашел меня на «Праворубе». Отец привлек Чесных Валерия Ивановича, управляющего партнера «Чесных, Шилов и партнеры».

Профессионала, к сожалению не зарегистрированного на «Праворубе», но работать с которым одно удовольствие.

Ситуация патовая — дело пахнет кассацией, а в реестре требований 99% голосов ФНС России. Кто знает, что это такое — ни о какой состязательности, равноправии сторон речи не идет.

Есть совещания, указивки, а в судебный акт можно напихать все, что угодно — на то она и бумага. Сервисный документ — оформить, выписать.

Но, c обязательным условием соблюдения процедуры — чтобы «пар» был выпущен в сторону конкретного исполнителя, без вдувания участников в анализ системы в целом. Так называемые «перегибы на местах».

Перегибы перегибами, система системой, а на повестке дня уже маячит перспектива взыскания задолженности уже с физических лиц с их физическими, реальными, живыми, натуральными проблемами.

После отказа от юрологов, макретологов, крутых ребят, нужно было что-то срочно делать. Исправлять ситуацию.

И то, что произошло далее — заслуга не моя лично, а результат слаженной, командной работы, общих усилий.

Мы работали вчетвером — директор, участник и два адвоката.

Ставки были слишком высоки, поэтому перестраховывались во всем.

Было принято решение подать две кассационные жалобы и  в ходе судебного заседания от первой отказаться — с тем, чтобы усилить позицию и снять субсидиарную ответственность с мажоритарного участника.

Здесь кто-то скажет — «Ну как так, сдавать позиции, так каждый может».

Да без проблем. Речь не идет о силе и крутизне, речь об исполнении задачи — освободить человека, обеспечить ему спокойную старость, избавить его от всего этого мордора, защитить имущество. Ведь в чем его вина — в подписи протокола о создании организации? Других действий он не совершал.

Заходить в кассацию по директору уже было не целесообразно.

Встречались неоднократно, планировали все — от речей, реплик, до одежды и даже взглядов. Ведь одно дело, когда есть хотя бы 15, 20 минут или более времени и совершенно другое, когда речь идет максимум всего о 3-х минутах для 4-х участников. И это при судебной загруженности (читают/не читают, слушают/не слушают) и наличии мантры «бюджет».

Всего 3 минуты на всех. 

Планируется и сценарируется абсолютно все.

При этом, для непосвященного участника судебного процесса, вопрос в том готовились столь тщательно стороны или нет, останется не понятным — невербальная часть судебного процесса не видна и относится уже к литигации.

Итак, Арбитражный суд Московского округа. Открытие судебного заседания. 

Пару вступительных фраз, отказ от второй кассационной жалобы, слово мажоритарному акционеру. Он, понятно, не удерживается от простой косвенной реплики — «в чем, собственно, его вина?» (хотя это было вне плана)

Боковая судья делает убийственную фразу — «Ну вы протокол же о создании фирмы подписывали?» В воздухе повисает ответ «- а значит виновны»

В.И. Чесных вежливо переводит стрелки в другую сторону, чтобы ответчик не стал спорить. Еще пару заготовленных реплик от всех участников, поток процессуальной энергии направлен в правильное русло. Но осадок от вопроса боковой судьи остался у всех оставшихся, как в зале, так и на трибуне.

Шепот, перешопот, взгляды, обсуждение Верховного суда (но мордор и там). 

Совещались невыносимо долго, наверное, минут десять.

Выход, оглашение, все встали.

Принять отказ от кассационной жалобы директора, производство в этой части прекратить. В части привлечения мажоритарного участника определение суда первой инстанции отменить, дело направить на новое рассмотрение.

Выдох, дофамин, серотонин.

И здесь честь и хвала председательствующему, который понял, что происходит, разорвал тренд и принял законное и обоснованное решение. 

Акт второй. Суд первой инстанции.

Пять часов задержки. Подготовленные, не подготовленные — все держатся. Не смотря на указание суда кассационной инстанции, неуверенность у ответчиков присутствует. Что, для ситуативного права, неудивительно.

Открытие судебного заседания.

Здесь пришлось вспомнить о законе — о том, что мажоритарный участник вообще не упоминается ни в акте, ни в решении налогового органа, что управленческих решений он не принимал, противоправных действий не совершал и так далее.

И о том, что ответственность, в текущей ситуации, лежит на директоре.

Перерыв. 

Оглашение резолютивной части — в заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности конкурсному управляющему отказать.

Занавес.