Сроки привлечения к субсидиарной ответственности. Исковая давность по субсидиарной ответственности в банкротстве.

Срок исковой давности привлечения к субсидиарной ответственности

Срок исковой давности привлечения к субсидиарной ответственности

Продолжая цикл публикаций по теме различных аспектов банкротства, здесь я рассмотрю вопрос сроков исковой давности по привлечению контролирующего должника лица (далее – КДЛ) к субсидиарной ответственности. Тем, кто занимается защитой от субсидиарной ответственности или, наоборот, представляет интересы заявителей по подобным спорам, должен ясно понимать, как работают сроки исковой давности при привлечении к субсидиарной ответственности. Тут необходимо знать, какую редакцию ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» следует применять в зависимости от обстоятельств спора, а также с какого момента начинает течь срок исковой давности. В публикации я постараюсь ответить на данные важные вопросы.

Действие норм о привлечении к субсидиарной ответственности во времени

Для того, чтобы определить, нормы какой редакции ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» о сроках исковой давности должны применяться, необходимо разобраться, как действуют нормы о субсидиарной ответственности во времени. Для этого следует учесть, что эти нормы не являются процессуальными, а они материально-правовые. субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757(2,3) по делу N А22-941/2006).

Большинство положений о субсидиарной ответственности до введения ст. 61.11 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» с практической точки зрения если и отличается от того, что было закреплено в ст. 10 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» до утраты её силы, то не очень значительно. Поэтому в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079 по делу N А41-87043/2015 касательно действия норм о субсидиарной ответственности во времени говорится следующее: 

… учитывая тот факт, что предусмотренное статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как «признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц» по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьей 61.11 Закона основания ответственности в виде «невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц», а потому значительный объем разъяснений норм материального права, изложенных в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее — постановление N 53), может быть применен и к статье 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ.

При этом как ранее, так и в настоящее время процесс доказывания обозначенных выше оснований привлечения к субсидиарной ответственности был упрощен законодателем для истцов посредством введения соответствующих опровержимых презумпций, при подтверждении условий которых предполагается наличие вины ответчика в доведении должника до банкротства, и на ответчика перекладывается бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения иска.

Таким образом, с практической точки зрения различные редакции норм о субсидиарной ответственности имеют значение лишь относительно вопросов применения сроков исковой давности, а также возможности предъявления исков о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности после завершения конкурсного производства.

Разница в применении сроков давности по старой и новой редакции ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»

Ч.5 ст. 10 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»

Первая проблема в применении сроков исковой давности для привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности заключается в понимании того, к каким требованиям должна применяться редакция ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», действовавшая до 30.07.2017, которая предусматривала иной срок исковой давности. До 30.07.2017 срок исковой давности привлечения к субсидиарной ответственности был установлен в ст. 10, которая после вышеназванной даты утратила силу. Отмечу, что содержание данной статьи также с течением времени менялось. Процитируем данную норму в редакции от 03.07.2016:

Заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 4 настоящей статьи, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом. В случае пропуска этого срока по уважительной причине он может быть восстановлен судом.

Заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности не может быть подано после завершения конкурсного производства.Таким образом, первоначально был установлен годичный срок исковой давности. Течь данный срок начинал с момента, когда заявитель узнал или должен бы узнать об основаниях привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности. Был также установлен еще и так называемый объективный срок исковой давности, т.е. срок, который был привязан к конкретной дате, а именно к дню признания должника банкротом. Важным моментом в ранее действующем законодательстве была невозможность предъявлять соответствующие требования после окончания конкурсного производства.

В российское законодательство возможность подавать иски о привлечении к субсидиарной ответственности после завершения конкурсного производства введена только в 2017 году (пункт 3 статьи 61.14 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ)

Ч.5 ст. 61.14 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»

После 30.07.2017 вместо ст. 10 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» появилась целая глава III ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» об ответственности КДЛ и иных лиц. В ч.5 ст. 61.14 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» установлено следующее:
Заявление о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным настоящей главой, может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве либо возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом) и не позднее десяти лет со дня, когда имели место действия и (или) бездействие, являющиеся основанием для привлечения к ответственности.

Таким образом, был установлен один субъективный трехлетний срок исковой давности, который следует исчислять с момента, когда заявитель узнал или должен был узнать об основаниях субсидиарной ответственности и два объективных срока: 10 лет со дня совершения действия либо бездействия, которые явились основанием субсидиарной ответственности; не позднее трех лет со дня признания должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве либо возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом). Нетрудно увидеть тенденцию законодателя по установлению объективного десятилетнего срока исковой давности по любым требованиям (ср. ч.1 ст. 181 ГК РФ и ч.2 ст. 196 ГК РФ).

Также в новой редакции закона была ограничена двумя годами с момента истечения субъективного срока исковой давности возможность восстановления срока на подачу заявления в арбитражный суд, если он был пропущен по уважительной причине.  Объективные сроки не подлежат восстановлению (п. 62 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – ППВС № 53))

Теперь посмотрим позиции арбитражных судов относительно того, когда применяются положения главы III ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».

Так, в Постановлении Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 19.07.2018 N Ф04-3193/2018 по делу N А45-10364/2014 находим следующую позицию:

Согласно пункту 3 статьи 4 Закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции настоящего Федерального закона).

Заявление управляющего поступило в арбитражный суд 28.08.2017; тем самым на него распространяются правила, установленные Законом о банкротстве в его ныне действующей редакции.

В силу пункта 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве заявление о привлечении к ответственности может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом и не позднее десяти лет со дня, когда имели место действия и (или) бездействие, являющиеся основанием для привлечения к ответственности.

Данный срок является специальным сроком исковой давности (пункт 58 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее — Постановление N 53)).

Вывод суда апелляционной инстанции о применении исключительно процессуальных правил Закона о банкротстве (в редакции, введенной Законом N 266-ФЗ) и, как следствие, необходимости применения иного, предусмотренного пунктом 5 статьи 10 Закона о банкротстве, срока исковой давности, сделан при ошибочном применении приведенных норм права в их толковании, данном высшей судебной инстанцией.

Иначе говоря, данная позиция исходит из того, что и материальные, и процессуальные положения главы III ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» применяются для любых заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, которые поданы с 01.07.2017.

Я полагаю, что вышеизложенная позиция не совсем законная, так как речь в п. 3 ст. 4 Закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ как раз идет о процессуальных правилах, которые всегда применяются на дату соответствующего процессуального действия, а относительно действий материально-правовых норм, на мой взгляд, более верная иная правовая позиция, которую мы находим в Постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа от 24.04.2019 N Ф07-2825/2019 по делу N А56-54903/2012, так как она полностью соответствует положениям о действии гражданского законодательства во времени, содержащимся в ГК РФ. В нем в частности говорится следующее:

Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон „О несостоятельности (банкротстве)“ и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее — Закон N 266-ФЗ) Закон о банкротстве дополнен главой III.2, регулирующей ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве.

Согласно пункту 1 статьи 4 Закона N 266-ФЗ названный Закон вступает в силу со дня его официального опубликования, за исключением положений, для которых данной статьей установлен иной срок вступления их в силу.

Пунктом 3 статьи 4 Закона N 266-ФЗ установлено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ, которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ.

По смыслу пункта 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ „О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации“, а также исходя из общих правил о действии закона во времени (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее — ГК РФ) положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 266-ФЗ, независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Однако предусмотренные Законом о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ процессуальные нормы о порядке рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности подлежат применению судами после 01.07.2017 независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве.

Мы видим, что АС Северо-Западного округа в вышеназванном постановлении разделяет действие материальных и процессуальных норм о привлечении к субсидиарной ответственности, что совершенно правильно. Не могут, если в законе не указано иное, новые материально-правовые нормы к отношениям, имевшим место до их вступления в законную силу. Относительно сроков исковой давности это означает, что если срок истек до введения нового закона, то он не может быть воскрешен, если заявление о привлечении к субсидиарной ответственности будет подано после истечения срока исковой давности, но после изменения этих сроков.

Аналогичную правовую позицию находим и вПостановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 02.08.2019 N Ф06-22805/2017 по делу N А49-9656/2015, в котором как раз речь шла о применении в том числе и сроков исковой давности, а также в Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 13.11.2019 N Ф05-240/2018 по делу N А40-55760/2016.

Правила действия процессуального закона во времени приведены в ч.4 ст. 3 АПК РФ, где закреплено, что судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора, совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта. Действие же норм материального права во времени, подчиняется иным правилам – п. 1 ст. 4 ГК РФ, согласно которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, прямо предусмотренных законом.

Как следует из правовых позиций КС РФ, изложенных в Постановлениях от 22.04.2014 N 12-П и от 15.02.2016 N 3-П, преобразование отношения в той или иной сфере жизнедеятельности не может осуществляться вопреки общему (основному) принципу действия закона во времени, нашедшему отражение в статье 4 Гражданского кодекса Российской Федерации. Данный принцип имеет своей целью обеспечение правовой определенности и стабильности законодательного регулирования в России как правовом государстве и означает, что действие закона распространяется на отношения, права и обязанности, возникшие после введения его действий; только законодатель вправе распространить новые нормы на факты и порожденные ими правовые последствия, возникшие до введения соответствующих норм в действие, то есть, придать закону обратную силу, либо, напротив, допустить в определенных случаях возможность применения утративших силу норм.

Момент начала течения сроков исковой давности для привлечения к субсидиарной ответственности 

Как показывает судебная практика, как арбитражных судов, так и судов общей юрисдикции, суды весьма часто допускают ошибки именно в определении момента начала течения срока исковой давности. Буквально в августе 2019 года по подготовленной мной кассационной жалобе Президиум Санкт-Петербургского городского суда отменил решение районного суда и апелляционной инстанции, которые не смогли правильно определить момент начала течения сока исковой давности, отказав истцу во взыскании многомиллионной суммы. Для меня это неудивительно, так как для определения момента начала течения срока исковой давности надо, прежде всего, понимать природу спорного правоотношения, а это не всегда для наших юристов и судей простая задача.

Итак, когда же начинает течь субъективный срок исковой давности по привлечению КДЛ к субсидиарной ответственности?

В своей адвокатской практике я часто сталкиваюсь с представителями сторон, которые, когда речь идет о сроках исковой давности, забывают, что срок исковой давности начинает течь не только с момента, когда истец узнал о нарушении права, но и с момента, когда он с учетом конкретных обстоятельств должен был узнать.

О каких же обстоятельствах должен узнать тот, кто желает привлечь КДЛ к субсидиарной ответственности. Он должен узнать об основаниях требования о привлечении к субсидиарной ответственности, под которыми понимаются не ссылки на нормы права, а фактические обстоятельства спора, на которых основано притязание гражданско-правового сообщества, объединяющего кредиторов должника, о возмещении вреда, обращенное к конкретному лицу. В частности, не могут быть квалифицированы как тождественные требование о привлечении к субсидиарной ответственности, мотивированное непередачей руководителем должника учредительных документов, и требование, мотивированное непередачей им документации об основных активах должника, либо два требования, в основание которых положены разные действия (бездействие) одного и того же контролирующего должника лица (п. 57 ППВС № 53).

Иначе говоря, знание или должное знание о различных основаниях привлечения к субсидиарной ответственности может иметь место в различные даты, а, следовательно, если заявляются требования о привлечении КДЛ по разным основаниям, то по каждому из них срок исковой давности может начать течь не одновременно, а отдельно по каждому основанию.

Далее, весьма важный момент относительно применения срока исковой давности разъясняется в п.59 ППВС № 53 следующее:

Предусмотренный абзацем первым пункта 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности, по общему правилу, исчисляется с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или обычный независимый кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности — о совокупности следующих обстоятельств: о лице, имеющем статус контролирующего, его неправомерных действиях (бездействии), причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами (без выяснения точного размера такой недостаточности). Если в ходе рассмотрения обособленного спора (дела) будет установлено, что какой-либо из кредиторов узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к ответственности до того, как об этом объективно могли узнать иные кредиторы, по заявлению контролирующего должника лица исковая давность может быть применена к части требования о привлечении к субсидиарной ответственности, приходящейся на такого информированного кредитора (пункт 1 ст. 200 ГК РФ, абзац первый пункта 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве).

Таким образом, для некоторых из кредиторов срок исковой давности может начаться даже раньше, чем для конкурсного управляющего.

Следует отметить, что, если конкурсный управляющий умышленно бездействует, зная о наличии обстоятельств для привлечения лица к субсидиарной ответственности, то течение сока исковой давности может прерваться до назначения нового конкурсного управляющего. Прецедентным решением по подобным обстоятельством является Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757(2,3) по делу N А22-941/2006. В нем в частности исследовался вопрос, что происходит с исковой давностью, когда конкурсный управляющий действовал недобросовестно.

В вышеназванном споре Банк, который был привлечен к субсидиарной ответственности ссылался среди прочего на пропуск срока исковой давности. Первый конкурсный управляющий по данному банкротному делу был осужден за пособничество в преднамеренном банкротстве по ст. 196 УК РФ. В частности, объективную сторону преступления составило бездействие, выразившееся в непринятии необходимых мер по привлечению контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Приговор суда послужил основанием для возобновления дела о несостоятельности должника.

Суды не согласились с позицией Банка о том, что должен был течь срок исковой давности, когда конкурсный управляющий фактически совершал преступление. Они пришли к выводу, что такой срок начал течь, когда новый конкурсный управляющий получил сведения о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности.

СКЭС ВС РФ поддержала нижестоящие суды в данных выводах, указав в определении следующее:

Иск о привлечении к субсидиарной ответственности является групповым косвенным иском, так как предполагает предъявление полномочным лицом в интересах группы лиц, объединяющей правовое сообщество кредиторов должника, требования к контролирующим лицам, направленного на компенсацию последствий их негативных действий по доведению должника до банкротства. С точки зрения норм частного права, пособничество конкурсного управляющего в преднамеренном банкротстве в данном случае означает, что он недобросовестно осуществлял возложенные на него полномочия и фактически действовал в условиях конфликта интересов, так как был заинтересован не в наполнении конкурсной массы для удовлетворения требований кредиторов, в том числе посредством привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности, а напротив, в исключении подобного хода развития событий, то есть его материально-правовые интересы совпадали не с позицией истцов по косвенному иску (как это должно быть), а с позицией другой стороны спора. Такой вывод, в свою очередь, исключает возможность исчисления давности исходя из фигуры недобросовестного арбитражного управляющего.

Далее СКЭС ВС РФ определяет, а с какого же момента в данном случае должен был начать течь срок исковой давности:

… по мнению судебной коллегии, она (исковая давность) подлежит исчислению не ранее чем с даты наделения полномочиями нового конкурсного управляющего…, к которой прибавляется период времени, необходимый для разумного и добросовестного арбитражного управляющего на получение информации о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности и о личности контролирующих и действовавших совместно с ними лиц.

Таким образом, исчислять момент начала течения срока исковой давности в данном случае следует не с момента назначения нового конкурсного управляющего, а необходимо ещё прибавить и время, которое необходимо для арбитражного управляющего для получения соответствующей информации о наличии оснований для субсидиарной ответственности.

Еще один интересный вывод СКЭС ВС РФ в данном споре заключается в том, что конкурсный управляющий не всегда может даже из документов установить, что имеются основания для субсидиарной ответственности конкретного лица. Так, здесь ВС РФ не согласился с нижестоящими судами, что после получения конкурсным управляющим сведений о спорных операциях от Банка должен был начать течь срок исковой давности, так как из самих документов еще не следовало, что имелись основания для привлечения Банка к субсидиарной ответственности. О данных сведениях конкурсный узнал только лишь в рамках обособленного спора по привлечению к субсидиарной ответственности  другого лица. Соответственно, ВС РФ сделал вывод, что срок исковой давности не мог начать течь ранее дату возбуждения обособленного спора, в котором стало известно о том, что Банк без наличия подписанного уполномоченным лицом платежного поручения.

Вывод простой. Всегда следует проверять тщательно, когда то или иное лицо могло узнать об основаниях наличия субсидиарной ответственности, что, как оказывается, не всегда умеют делать не только юристы, но и суды.

Кроме вышеназванных вопросов в данном споре СКЭС ВС РФ высказался относительно перерыва в течении и объективного срока исковой давности. Так, по мнению ВС РФ

Предполагается, что в пределах объективного срока, отсчитываемого от даты признания должника банкротом, выполняются мероприятия конкурсного производства, включающие в себя, в том числе выявление сведений об основаниях для предъявления к контролирующим лицам иска о привлечении к субсидиарной ответственности. Период же, когда выполнение таких мероприятий в принципе становится невозможным ввиду объективных факторов, не должен учитываться при исчислении данного срока исковой давности. Очевидно, что с момента завершения конкурсного производства и последующего внесения в ЕГРЮЛ записи о ликвидации должника до момента возобновления конкурсного производства выполнение таких мероприятий являлось невозможным в силу объективных причин.

В связи с этим судебная коллегия приходит к выводу, что при исчислении трехлетнего объективного срока исковой давности должно приниматься во внимание только время актуального нахождения должника в состоянии процедуры банкротства, то есть период с 09.06.2007 по 22.10.2007, а также с 09.09.2015 по дату предъявления иска — 19.04.2017. Таким образом, данный трехлетний срок также не пропущен.

Согласно пункту 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности, по общему правилу, начинает течь с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности — о совокупности следующих обстоятельств: о лице, контролирующем должника (имеющем фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия), неправомерных действиях (бездействии) данного лица, причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами. При этом в любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 15.02.2018 N 302-ЭС14-1472(4,5,7) по делу N А33-1677/2013).

Отсюда следует, что необходимо устанавливать, а когда реально можно было узнать о том, например, кто конечный бенефициар деятельности хозяйственного общества, чтобы привлечь его к ответственности или узнать о том, что определенное противоправное действие по выводу активов должника было совершено конкретным лицом и т.п. Иначе говоря, например, знание о каких-либо платежах или иных действиях еще само по себе не свидетельствует о том, что было известно о статусе того, в пользу кого был произведен платеж.

 Публикации цикла:

Субсидиарная ответственность при банкротстве организаций. Основания субсидиарной ответственности. Обзор позиций СКЭС ВС РФ.

Контролирующее должника лицо. Субсидиарная ответственность. Обзор правовых позиций СКЭС ВС РФ.

Стандарты доказывания в банкротстве. Правовые позиции СКЭС ВС РФ относительно стандартов доказывания в процедурах банкротства.