Несколько слов о справедливости и милосердии, или изменение судом первой инстанции меры пресечения в виде домашнего ареста на запрет определенных действий

Есть у наших правоохранителей одна очень плохая черта – безразличие к проблемам еще по сути невиновного человека, в отношении которого была по разным причинам избрана мера пресечения в заключения под стражу или домашнего ареста. Суды в этот процесс особо не вмешиваются, а прокуроров в последнее время вообще мало кто слушает.

Случаи продления или избрания мер пресечения судом по ходатайству следствия при возражении прокурора уже давно не редкость. Следователей вообще пугает только одно – перспектива продления стражи свыше одного года в Москве, и поэтому в подавляющем большинстве случаев до года обвиняемые сидят вообще без особых вариантов на изменение меры пресечения.

Я, конечно, не ставлю знак равенства между мерами пресечения в виде заключения под стражу и домашним арестом, но в настоящее время мера пресечения в виде домашнего ареста, особенно для ответственного и законопослушного человека, – это тоже далеко не сахар. До введения меры пресечения «запрет определенных действий» мне удавалось выбивать у судов для доверителей хотя бы время для прогулок, сейчас же без вариантов: нужно сидеть в четырех стенах. А представьте если одному без общения, денег, еды, лекарств и в постоянном стрессе?

У меня был доверитель девушка из Северной Осетии, которая отбывала домашний арест на съемной квартире в г. Ростове-на-Дону. Денег особо не было, продукты и лекарства покупать некому, да что там – поговорить было не с кем, при том, что следственные действия могли не проводиться по два-три месяца. Когда в доме отключили воду, то при очередном продлении меры пресечении в виде домашнего ареста она на полном серьезе просила суд заключить ее под стражу: «Там хоть еда бесплатно, живые люди и вода без ограничений», – говорила она суду.

Я не буду говорить о виновности своего доверителя и его отношении к предъявленному по п.п. «а, б» ч.2 ст. 172 УК РФ (Незаконная банковская деятельность), ч.2 ст. 187 УК РФ (Неправомерный оборот средств платежей) обвинению. Скажу одно, что до недавнего времени лица с аналогичной ролью были свидетелями по уголовным делам, но с приходом в регион нового заместителя прокурора Ростовской области практика поменялась, и люди в новых уголовных делах из свидетелей стали превращаться в обвиняемых.

Исходя из роли моего подзащитного в инкриминируемых ему преступлениях и данных о личности (не судим, официально работает, исключительно положительно характеризуется, имеет различные заболевания и т.д., и т.п.), ему была избрана мера пресечения виде домашнего ареста, под которой он просидел полгода. У доверителя со временем начались проблемы со здоровьем, психологические проблемы, да и просто жить стало не за что, и поэтому продление меры пресечения в виде домашнего ареста на срок свыше полугода мы безуспешно обжаловали в апелляции.

Когда, после утверждения обвинительного заключения прокурором,  суд назначил первое судебное заседание по уголовному делу доверитель спросил у меня, может ли этот самый суд поменять меру пресечения на запрет определенных действий, чтобы он мог лечиться и работать. Я ему честно ответил, теоретически да, но на практике это очень большая редкость.

Прокурор ожидаемо попросил всем обвиняемым, находящимся под домашним арестом, продлить данную меру пресечения, при этом вообще не заморачиваясь с обоснованием своей позиции. Я так подозреваю, что не заморачивался он потому, что обосновывать ее, позицию то бишь, было просто нечем. Мы ознакомились с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ и доказательств того, что мой подзащитный может скрыться о следствия и суда, заниматься преступной деятельностью и угрожать другим участникам судопроизводства я там не нашел.

Как всегда, готовясь к худшему с надеждой на лучшее, я подготовил к судебному заседанию документы, необходимые для избрания так желаемой меры пресечения, а именно: заявление собственника о том, что он не против отбытия доверителем меры пресечения в виде запрета определенных действий в его доме, правоустанавливающие документы и копию документа удостоверяющего личность собственника дома. Весь характеризующий материал мы приобщили к уголовному делу в ходе предварительного следствия.

По данному уголовному делу под домашним арестом находились четыре фигуранта с аналогичными моему доверителю проблемами: отсутствием средств к существованию, болезнями, маленькими детьми, которых некому было водить в школы и больницы и т.д., и т.п. У троих подсудимых были защитники по соглашению, включая меня, и все трое приобщили аналогичные документы: заявления собственников о том, что они не против отбытия доверителями запрета определенных действий, правоустанавливающие документы и копии документов, удостоверяющих личности собственников помещений.

Четвертая подсудимая с защитником по назначению защищала себя сама. К материалам уголовного дела она приобщила целый том документов, включающие, например, болезни и дипломы племянников. На вопрос суда, а где документы от собственника помещения, где она отбывает домашний арест, подсудимая пояснила, что все приобщала при избрании меры пресечения. Человек просто не понимал, что эти документы находятся в материалах судебного контроля и в материалах уголовного дела их просто нет. Адвокат по назначению, естественно, не приобщил ничего. Это к вопросу зачем платить адвокату по уголовным делам деньги, если мы сами все можем…

После выяснения позиций по заявленному прокурором ходатайству суд ушел в совещательную комнату. Решением суда, на мой взгляд, абсолютно законным, справедливым и обоснованным, ходатайства защитников были удовлетворены, троим подсудимыми, в том числе моему доверителю, меру пресечения суд изменил с домашнего ареста на запрет определенных действий. Четвертой подсудимой суд меру пресечения в виде домашнего ареста продлил, обосновав свое решение различными обстоятельствами уголовного дела, но меня не покидает уверенность, что суд просто не мог принять иное решение в отсутствии документов от собственника помещения, о которых я говорил выше. 

Суд, таким образом, дал еще невиновным людям возможность нормально жить, лечиться и обеспечивать себя и свои семьи. Это решение, как было сказано ранее, по сути, вполне себе законное, справедливое и обоснованное в наши непростые времена можно расценить практически как подвиг, в связи с чем, хочу искренне выразить благодарность суду за профессионализм, не безразличие, справедливость и милосердие и, самое главное, вселенную во всех участников процесса надежду на то, что не все в нашей судебной системе безнадежно…