Как бы то ни было, а я вновь задумался о том насколько оно важно, то об чём гарант сказал: суд нужно уважать всем и повсеместно. Попробовал было собрать волю в кулак и зауважать. Но не получилось! Вот как в детстве мысли всякие полезли из разряда «А чё я? А я чё, первый начал?! А вот пусть сначала он!». Воспоминаний сразу нахлынуло про то отчего я его, суд, не уважаю, и кто первым мне должен пример показать…
Картина маслом: лето, Абаканский городской суд
(Прокурор — женщина лет 28-30, ростом 150-152 см, плюс китайские шпильки-платформа в немыслимые 15, если не 20 см высотой. Когда она идет по коридору суда, попа забавно отклячивается назад, а грудь 4-го размера, перевешивает переднюю часть еще дальше вперед. Погоны младшего советника псыции (а-ля майор) с таким недоразумением смотрятся бесподобственно)
Зал суда. Защитник зачитывает ходатайства об исключении доказательств. Каждое ходатайство это две-три страницы машинописного текста с подробнейшим пояснением того, отчего оно должно быть исключено со ссылками на материалы дела, нормы законов, инструкции по рассекречиванию материалов ОРМ, по делопроизводству, учету сообщений о преступлении и так далее и тому подобное. Каждый раз он предлагает доказательство исключить, вернуть дело прокурору, а подзащитного освободить из под стражи…
Прокурорша все это время демонстрирует полное погружение в процесс… она наяривает своими наманекюренными пальцами в своем айфоне – пишет СМС-ки. Видно, что ее время стоит дорого – ей срочно надо на какую-то пьянку с блядками, а тут ее отрывают какими-то пустяками. Она нехотя отрывается от айфона, когда судья спрашивает ее мнения, и выдает неизменное:
Полагаю, что на данной стадии в заявленном ходатайстве следует отказать по существу, дать оценку доводам ходатайства в совещательной комнате при принятии итогового решения по делу. Само ходатайство не возражаю, чтобы было приобщено к материалам уголовного дела.
Защитник трижды зачитывает ходатайства, суд, дяденька лет 35-ти… четырежды удаляется в совещательную комнату. Один раз «суду» пришлось вернуться со всеми четырьмя томами уголовного дела – прокурорша каждый раз, когда «суд» удалялся, начинала названивать по своему телефону, и, дабы защита не знала, какие глобальные проблемы ею решались, уходила в кабинет. Один раз «суд» просто забыл, что надо послушать «мнение прокурора» и удалился «совещаться» без него. А как только «суд» вернулся и разыскал прокурора, защитник не захотел повторять заявленного ходатайства и «суду» пришлось самому зачитывать ходатайство гособвинению… «гособвинение» с гневом посмотрело на защитника! «Гособвинению» пришлось стоять, когда ему позицию защитника доводил «суд» и оно, «гособвинение», не имело возможности даже прочесть те ответные СМС-ки про которые, лежа на томике УПК жужжал айфон «гособвинения». Но все таки «гособвинение» сумело достойно пояснить свою позицию «суду»:
Полагаю, что на данной стадии в заявленном ходатайстве следует отказать по существу, дать оценку доводам ходатайства в совещательной комнате при принятии итогового решения по делу. Само ходатайство не возражаю, чтобы было приобщено к материалам уголовного дела.
Вспомнил, и тут мысль меня посетила: так ведь я-то как раз очень уважаю суд! Как институт гражданского общества, конечно, а не как то, во что я излишне часто последние годы захожу. Потому как в то, во что я последние годы вступаю, называю чаще всего словом хотя и печатным, но вовсе не таким, какое в приличном обществе произносят вслух.
А ведь каждый раз, когда в новый, неизвестный мне состав суда попадаю, я — сама предупредительная вежливость и образец процессуальной стойкости. Все обращения начинаются, как и положено словами «ваша честь» да «уважаемый суд», все просьбы да ходательства с «позвольте», да «разрешите». Опять же понимая, что в соответствии со ст. 29 УПК РФ только суд управомочен ля-ля-ля и бла-бла-бла, и что в соответствии со ст. 17 УПК РФ он не только совестью руководствуется, но и Законом, постоянно стоя докладываю суду о том, каковы мои требования в соответствии с Законом. А дабы не морщил потом суд усталые свои извилины, воспоминая, чего я наговорил, записываю я мною сказанное со всей необходимой мотивацией. И ведь делаю-то это я со всем к новому суду уважением, чтобы суд, своей совестью и законом руководствуясь, посмотрел на то, как красиво я все для него продумал и, от взаимного уважения ко мне и работе мною проделанной для него, и, чем чёрт не шутит, может быть даже за него, удовлетворил бы все мои более чем законные требования…
Зарисовка пастелью: Лето, Октябрьский районный суд города Новороссийска
Защитник докладывает суду обстоятельства, которые однозначно говорят о том, что проведенная дознанием и следователем оперативно-розыскная деятельность скорее подпадает под термин «деяние» и требует все недопустимые доказательства исключить.
Суд удивляется оттого, что сам на это внимания не обратил и спрашивает мнения прокурора. Прокурор, молодой и еще не вполне испорченный молодой человек о чем свидетельствуют погоны всего лишь юриста третьего класса (а-ля лейтенант) краснеет, понимая, что таким доводами обвинение разбито наголову, но пытается завести заезженную пластинку: про «полагаю отказать, потому что все доказательства добыты в соответствии…»
Суд с интересом наблюдает за путешествием красных пятен по молодому лицу гособвинения и спрашивает его строго, но так чтоб не испугать:«может быть Вам дать время на подготовку своих доводов?»…
Ни разу не видел у этого суда «гособвинения», доросшего до погон советника псыции, хотя бы младшего – этот суд побаиваются и прокуроры, и адвокаты. Как же суд требует иногда мотивировать свое мнение нормами Закона, которые этот суд явно знает досконально.
Понятно, что такой суд уважают. Одни уважают, потому что боятся – при моем участии суд спросил у следователя, который вызвался чего-то пояснять, когда жалобу на его действия и бездействие суд рассматривал, кто он такой. А когда следователь, со всей присущей молодым дарованиям гордостью, сказал, что он де следователь по особливо важным делам, суд спросил его: «ну и для чего вы здесь, я вас вызывал?». Молодое дарование сказало, что суд его не вызывал, но он хочет де пояснить… Суд рявкнул на него так, чтоб вся процессуальная позиция суда по этому поводу до молодого юридического дарования дошла сразу: «пошёл вон!». В общем и частном, некоторые этот суд уважают, потому что УВАЖАЮТ!
К чему это я? Ах да, да к тому, что если суд требует к себе уважения… встаньте Имеряк, разъясняю вам ваши права, вы можете ла-ла-ла, бла-бла-бла… вам понятно?.. Это нормально – такое у суда право, требовать к себе уважения. Но суд он разный – один к себе уважения требует, но не показывает позже, что уважения такого достоен. А другой суд тепло так скажет: так как наше заседание затянулось и идет уже шестой час, а у Вас, я смотрю, опять куча бумаг образовалась, обращайтесь к суду не вставая. Бывает суд, который понимает, что перелопатить за двадцатиминутный перерыв кучу бумаг и соорудить новое требование, это надо суметь – иной суд к такому с уважением относится – сторона в деле помогает мне принять правильное решение, так отчего же мне её с места подрывать и слушать, как она бумагами на весу шелестит, да еще талмуды свои, над столом склонившись, перебирает.
Вот так как-то: когда суд сам себя уважает, а не требует, чтоб его уважали, с таким судом работать – одно удовольствие. Я два таких суда видел, знаю!
Но куда больше видел, что суд уважения к себе однобокого требует – чтоб значит, защита и прокурор всегда к нему обращались вежливо, с ваш-честь начиная, и чтоб немногословно: «полагаю-исключить» – «полагаю-отказать», или «полагаю-снизойти-ввиду-раскаяния», «полагаю-на-усмотрение-суда».
Такой суд думает, что когда защита говорит «полагаю исключить потому, потому, а также оттого-что и ввиду-того-что, да еще на основании того-то, того-то и вот еще, обратите внимание, чего-что» — это защита делает из вредности, чтоб в совещательной комнате суд книжки какие-то надоевшие листал и по клавиатуре лишние страницы набивал. Для такого суда прокурор, конечно же мил: у него всегда: «полагаю-исключить», да «считаю-на-усмотрение-суда» — можно в компьютере «рыбу» составить и не заморачиваться: «приговорил к ______годам» — всего-то вписать нужное числительное…
Картина маслом: зима, Верховный суд России
(Прокурор высокий мужчина в погонах старшего советника псыции «полковник»)
Защитник зачитывает в течение минут десяти дополнение к кассационной жалобе, текст которой им не направлялся в суд, на 12 страницах, содержащее ссылки на пять решений ЕСПЧ, чуть не все нормы УПК РФ, три постановления и девять определений КС РФ. Жалоба, направленная в суд содержала треть страницы машинописного текста. В конце предлагает дать прокурору время на «подумать». Председательствующий спрашивает мнение у «полковника»… прокурор говорит, что он слушал и делал записи, думать ему не надо.
Прокурор: Уважаемый суд, в ходатайстве необходимо отказать, так как судом первой инстанции по поставленным защитникам вопросам была данная всесторонняя оценка.
Защитник: Уважаемый суд, я давно подозревал, что прокурор – самый бестолковый участник судебного разбирательства и вот, участвующий в деле помощник генерального прокурора России полностью подтвердил моё мнение. Статья 7 УПК РФ и ее конституционно-правовой смысл, данный в определении №42-О от 25 января 2005 года Конституционным судом, говорит о том, что прокурор обязан указать на конкретные, достаточные с точки зрения разумности основания, по которым мои доводы опровергаются. Я писал свое дополнение в течение ночи, даже простое перечисление законов, постановлений, статей на которые я сослался в обоснование своей позиции, требуют время для их запоминания. Но если учесть, что кроме этого были ссылки на события и материалы уголовного дела, описанного в шести томах, нужно иметь хотя бы полчаса времени и текст моего дополнения, чтобы по пунктам составить мотивированный ответ. Прокурор же не кинул взгляд в текст, в УПК, в приговор, он даже не вспомнил, что мною, для удобства ответа жалоба разбита на пятнадцать пунктов, указывающих на конкретные, развернутые основания по которым должно быть дано так же широко мотивированное мнение. Он ответил на все скопом – полагаю отказать. Из этого я заключаю, что прокурор либо идиот, либо преступник, который обворовывает государство, получая деньги за работу, которую не делает. Так как у меня нет ни времени ни желания выяснять кто он и каков, я заявляю ему отвод.
Прокурор: Уважаемый суд, я полагаю, что в удовлетворении ходатайства следует отказать, потому что статья 61, 62, 66 УПК РФ имеет исчерпывающий перечень обстоятельств, по которым прокурор не может участвовать в производстве по УД. Ни одно из указанных обстоятельств не перечислено в ходатайстве защитника и у меня, являющегося гособвинителем по УД нет ни прямой, ни косвенной заинтересованности в исходе данного дела, я не являюсь родственником кого-либо из лиц, участвующих по УД, и учитывая, что ходатайство не мотивированно ничем, те мотивы, которые приведены защитником – не препятствуют моему участию по УД в качестве гособвинителя, поэтому прошу отказать.
Нет! Все-таки прокурор должен уважать суд! Если защита так себе, не рыба не мясо – пришёл, увидел, отметился, судебные дни посчитал, ушел» — надо к такой защите прокурора представлять соответственного!
Если у суда на мантии белый слюнявчик висит, нужно суду к его залу заказать в «Роснано» прокурора-робота, чтоб красавец был писанный, вроде Джорджа Клуни, вставал-садился, «вашучесть» говорил как Левитан и все обычные прокурорские слова произносил как истый мачо!
Ну а если суд без белого слюнявчика на мантии обходится, то и прокурор в «Роснано» должен быть заказан такой, чтоб и ноги от ушей, и грудь в декольте не помещалась, и чтоб голосок был убедительный, как у Кати Андреевой – тогда каждый суд спинным мозгом чувствовать будет: «Так хочет ОН! Государство!»
А если «Роснано» сможет предусмотреть модель и для нетрадиционных ориентаций суда или там специальную кнопочку для председательствующего в коллегии, чтоб он сам себе из-двух трех роснановских прокуроров спикера вызывал, то и вовсе будет здорово!
Но для нестандартных защитников, да настоящих Адвокатов все-таки нужно хотя бы сотню на всю страну таких прокуроров подготовить, которые, проявляя уважение к суду, отказывались бы от обвинения, когда доказухи нет. Или мотивировали каждое свое действие столь же развернуто, сколь широко это сделала, проявляя уважение к суду и взятой им на себя ответственности перед Богом и Народом, сторона защиты! И не беда, если не будут те прокуроры писаными красавцами или с-попами-дивами. Да и форму если они носить не станут, тоже не беда — главное, чтобы со стороны не казалось, что это «гособвинение» проще на магнитофон заменить… катушечный, для солидности.
На худой конец, если у защиты возникло ощущение, что прокурор, может статься, идиот, каждому прокурору, для правильного мотивирования судом отказа в отводе, должно иметь справку из Кащенко — «если и идиот, то не клинический». И из института, или там университета — «лицензия Минобра у нас имелась, а предъявитель сего у нас «образовывался» и экзамены сдал, так что с нас взятки-гладки — последипломное «образование» он (она) получал уже в органах, надзирающих за соблюдением закона»
О безусловной необходимости проявления уважения к Суду… Всеми
О безусловной необходимости проявления уважения к Суду… Судейским сообществом
География:Абакан, Республика Хакасия