Перспективы развития Адвокатуры в понимании Верховного суда России.

Обратил внимание на статью Татьяны Берсеневой от 26 мая 2015 года, полагаю возникает много вопросов о «судьбе» адвокатов и нашего сообщества в ближайшем будущем.

Актуальные темы Адвокатура

Судьям могут разрешить по своему усмотрению менять адвокатов подсудимому

Автор: Татьяна Берсенева

В Верховном суде РФ готовится постановление пленума, который может стать революционным для адвокатского сообщества: судьи смогут без ходатайства подсудимого менять адвоката, если тот «выполняет свои процессуальные обязанности ненадлежащим образом». О разработке этого документа представители адвокатуры узнали случайно – вчера на круглом столе в Комитете гражданских инициатив Алексея Кудрина, на котором обсуждались идеи корпорации об установлении реального равенства сторон в уголовном процессе, –и решили проситься поучаствовать в работе над документом.

Вчера представители адвокатуры, социологи, бывшие судьи собрались в Комитете гражданских инициатив Алексея Кудрина, чтобы поговорить на тему «Независимый суд как основа экономического роста». Однако дискуссия, благодаря тому что на мероприятии преобладали адвокаты, свелась к обсуждению проблем корпорации, а тон дискуссии в этом ключе задал бывший министр финансов Кудрин, заявив, что «адвокатура на сегодняшний день – слабое звено в судебной системе». Спорить с этим тезисом никто не стал, наоборот, присутствовавшие сосредоточились на описании пробелов в законодательстве, из-за которых, по их мнению, не обеспечивается равенство сторон в уголовном процессе.

Член совета Адвокатской палаты Москвы Роберт Зиновьев проинформировал об участившихся «фактах дискриминации защиты в уголовном и гражданском процессе, сопровождающихся порой откровенно дерзкими нарушениями прав адвокатов». По его данным, 70 % нарушений в 2014 году приходились на восемь регионов: Московскую область (88 случаев), Волгоградскую область (76), Свердловскую (72), Москву (61), Ростовскую (43), Тюменскую (38), Орловскую (33). Чаще всего встречаются попытки нарушить адвокатскую тайну, рассказывал Зиновьев, в частности незаконно допросить защитника в качестве свидетеля, провести у него незаконный обыск или провести оперативно-разыскные мероприятия в отношении него.

Также, по его словам, есть случаи вмешательства в адвокатскую деятельность либо воспрепятствования ей: отказ в допуске к процессуальным действиям, в свидании с подзащитным.

В связи с этим Зиновьев сообщил около полутора десятка идей по корректировке законодательства, которые должны обеспечить равенство сторон в процессе. Первым он озвучил необходимость более четко указать в Уголовно-процессуальном кодексе то, что адвокат-защитник вступает в уголовное дело независимо от воли субъекта, осуществляющего производство по уголовному делу, то есть для этого не требуется подачи каких-либо ходатайств и получения разрешения. «Всех нас давно коробит то обстоятельство, что защитник вступает в настоящее время в уголовное дело порой в зависимости от воли правоприменителя, – возмущался Зиновьев. – С нашей точки зрения, такое вступление в дело должно носить уведомительный характер. И данные положения уже вытекают из действующего законодательства, их нужно [прописать] четче». Он предложил записать в ст. 49 и 53 УПК нормы так, чтобы двоякое толкование было невозможно: фразу «защитник допускается к участию в уголовном деле» заменить на «защитник приступает к участию в уголовном деле», а о вступлении в дело «уведомляет должностное лицо либо орган, в производстве которого находится дело», подтверждающим документом будет считаться ордер.

Во-вторых, полагает Зиновьев, необходимо закрепить в ст. 159 УПК («Обязательность рассмотрения ходатайства») норму, по которой следователь (дознаватель) будут обязаны приобщать доказательства, представленные адвокатом, и не смогут отказать им в этом. Кроме того, обязательно к материалам уголовного дела должны приобщаться прилагаемые к ходатайствам заключения специалистов, экспертов, акты оценки и иные документы, истребованные защитой и имеющие, по ее мнению, доказательственное значение. Такой подход необходим, утверждает Зиновьев, для реализации на досудебной стадии производства дела принципа равноправия.

В-третьих, нужно дать возможность защитнику составлять свое «защитительное» заключение и приобщать его к делу, которое потом отправится в суд.

Четвертое предложение заключалось в детализации прав адвоката при допросе клиента. «Право защитника задавать допрашиваемому вопросы нередко трактуется следователями как зависящее от конкретного условия – согласия самого следователя, что в корне неверно, – был недоволен Зиновьев. – Само по себе право напрямую гарантировано законом.

Следователем должен определяться лишь момент, когда защитник может реализовать свое право». В связи с этим предлагается скорректировать ст. 53 УПК. Заодно, говорит он, необходимо четко прописать критерии, по которым вопросы защитника могут быть отведены следователем. «Вопросы, задаваемые защитником, должны относиться к делу, не быть наводящими, не должны оскорблять чье-либо достоинство, содержать в себе нецензурную брань, быть повторными», привел он вариант таких критериев.

Кроме того, предлагается обязать следователя всегда удовлетворять ходатайства стороны защиты о постановке вопросов экспертам. Сейчас, говорит Зиновьев, следователи повсеместно злоупотребляют правом отказать защитнику в постановке таких вопросов по любым, в том числе надуманным, основаниям, например: «следствие не считает целесообразным, исходя из тактики осуществляемого расследования».

В заключение он отметил, что нужно устранить из УПК нормы об обязательном истребовании у стороны защиты подписки о неразглашении данных предварительного следствия (ст. 161 УПК РФ) и установлении уголовной ответственности за их разглашение (ст. 310 УК РФ). «Вопрос размыт, неконкретизирован, но почему-то оберегается, тогда как адвокатской тайной порой пренебрегают», – сетовал он на круглом столе.

Также по его словам, необходимо в ст. 450 УПК записать, что следственные и иные процессуальные действия в отношении адвоката до возбуждения уголовного дела в отношении адвоката либо привлечения его в качестве обвиняемого осуществляются только на основании судебного решения. При этом обыск в жилых и служебных помещениях, а также в адвокатском образовании должен осуществляется только на основании судебного решения и с участием представителя адвокатской палаты субъекта Федерации – независимого наблюдателя, который способен определить отдельно от лиц, производящих обыск, какие документы составляют адвокатскую тайну.

С этими предложениями никто не спорил, а лишь дополняли. Так, адвокат Павел Зайцев, представляющий интересы экс-сенатора Глеба Фетисова, говорил о необходимости внести в УПК изменения, согласно которым объяснения, полученные адвокатом, признать доказательствами. Он также посетовал на то, что порой следователи пытаются интерпретировать активные действия адвоката по проведению опросов лиц, так или иначе способных пролить свет на ситуацию, как давление на последних.

Заодно он обратил внимание на последнюю тенденцию, когда следователи, прокуроры, руководители следственных подразделений перестают рассматривать ходатайства, жалобы в соответствии с УПК. «Они везде в ответах указывают, что это не жалоба, а расценивают как обращение, по которому не нужно выносить мотивированное постановление», – возмутился он. В этом случае, напомнил он, ходатайство или жалоба рассматривается не в течение трех суток, а 30 дней. В связи с этим он просил коллег найти способ запретить правоохранителям жалобы и ходатайства, составленные в соответствии с УПК, считать обращениями.

Адвокат из юрфирмы «ЮСТ» Игорь Пастухов поставил вопрос об одинаковой уголовной ответственности следователей и адвокатов за фальсификацию, сокрытие доказательств. «Следователь не должен иметь права на сокрытие доказательств, оправдывающих обвиняемого, а адвокат не должен иметь обязанность предъявлять обнаруженные им доказательства обвинения, – уточнил он. – За исключением одного: он не имеет права прятать вещественные доказательства, документы. Если он их обнаружил, он не имеет права их уничтожать – такие действия должны расцениваться как противодействие правосудию».

Настоящую интригу преподнес участникам круглого стола судья в отставке Сергей Пашин, который сообщил о готовящемся в Верховном суде постановлении пленума «О применении судами законодательства, обеспечивающего обвиняемому право на защиту». «Проект вызывает много вопросов. Тут есть нормы, которые не только противоречат позиции Европейского суда по правам человека, но и являются по своей природе определенно дискриминационными, – говорил Пашин. – Верховный суд собирается предоставить всем судьям возможность оценивать качество оказания правовой помощи защитника и при необходимости этого адвоката-защитника, если он работает ненадлежащим образом, устранять из процесса. Как прямо написано: без ходатайства доверителя».

Согласно проекту документа [есть у «Право.Ru»], «если защитник в судебном разбирательстве выполняет свои процессуальные обязанности ненадлежащим образом (например, заявляет о доказанности вины подсудимого, который ее отрицает; отказался от участиях в прениях сторон; занял позицию, противоречащую доводам жалобы (возражениям) обвиняемого, и т. п.), вопрос о его замене может разрешаться судом без ходатайства обвиняемого». Также замена адвоката возможна по ходатайству обвиняемого, отказывающегося от адвоката из-за неэффективной защиты, говорится в проекте постановления, суд в этом случае должен проверить доводы обвиняемого.

Оказалось, что в адвокатском сообществе были не в курсе о подготовке этого документа. Леонид Никитинский, директор Центра правовых программ Леонида Никитинского, предложил включиться в работу. Он и управляющий партнер адвокатского бюро «Резник, Гагарин и партнеры» Николай Гагарин опасались, что без участия адвокатской корпорации многие актуальные проблемы в документе не найдут своего отражения и потом ВС вернется к этим вопросам не скоро.