О ненадлежащей экспертной оценке стоимости земельного участка по делу о мошенничестве

В статье «И опять о заключениях судебно-медицинских экспертиз, а также о незамыленности взгляда на них юриста», я обращался к одному виду экспертиз, в обсуждении на публикацию обещал высказать позицию и относительно попадавшегося мне заключения экспертизы по оценке стоимости земельного участка.

Последняя имела место по уголовному делу, уже прошедшему суд первой и апелляционной инстанции, сейчас дело находится в стадии кассационного обжалования.

Понятно, что место действия, а также все фигуранты, мной сокрыты. В данной публикации с некоторыми изменениями и дополнениями я привожу фрагмент проекта кассационной жалобы.

Публикация носит, как и прежняя, учебные цели. Надеюсь, что коллегам статья поможет ориентироваться в аргументах, которые можно использовать защите при работе по конкретным таким уголовным делам.

Кроме того, я умышленно не привожу Федеральный закон от 29.07.1998 № 135-ФЗ (ред. от 02.07.2021) «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» с тем, чтобы коллегии, обсуждая публикацию, с опорой на этот закон могли бы найти аргументы «за» или «против» высказанной мной позиции. Был бы за это очень благодарен.

И напоследок хотел бы сказать об общих своих впечатлениях от работы экспертов-оценщиков по уголовным делам. Не берусь оценивать их работу, а также позицию судов при разрешении гражданско-правовых споров, поскольку не представительствую в делах этой категории, высказываю мнение только об «уголовщине».

И мнение это таково: они всегда и полностью зависимы от следователя, решают вопросы в «нужном» следователю ключе, а потому дотошность защитника является единственной надеждой доверителя на принятие по уголовному делу законного и обоснованного решения (у правоохранителей и судов, даже в случае неангажированности, нет, как правило, ни желания, ни квалификации для критического осмысления результатов деятельности таких «оценщиков»).

***

Итак, речь в данном случае идет о вмененном гражданину Х мошенническом получении в 2013 году права на земельный участок площадью 339 квадратных метра под домом, в котором он проживет с семьей.

При возбуждении уголовного дела правоохранители исходили из определенной оценщиком рыночной стоимости участка в 51 тысячу рублей. В ходе следствия другой оценщик определил эту стоимость в 40 тысяч рублей. Последней экспертизой по оценке стоимости, положенной в основу обвинения, стоимость участка была определена в 18 тысяч рублей.

На самом же деле, если руководствоваться законом и действовавшим в 2013 году актом исполнительной власти субъекта федерации, стоимость участка составляла лишь… 962,76 руб. (2,84 умножить на 339). Эта сумма получалась от умножения размера земельного участка на средний кадастровый показатель стоимости земель сельскохозяйственного назначения в рублях, в районе, в котором расположен земельный участок (постановление Правительства субъекта федерации от 4 июня 2010 года № 197 «О нормативной цене земельных участков в Республике Y» (документ утратил силу на основании Постановления Правительства Республики Y от 19.11.2013 № 559).

То есть изначально не было оснований для возбуждения уголовного дела в виду отсутствия в действиях состава преступления.

***

В соответствии с заключением последней проведенной экспертизы № 000 от 21.04.2021 (эксперт Z), которую суды положили в основу своих решений, земельный участок под домом определен рыночной стоимостью в 18 000 рублей, однако анализ исследовательской части этого заключения эксперта судами не произведен, содержание не оценено, хотя эти анализ и оценка свидетельствуют о недопустимости и недостоверности этого доказательства.

В частности, принятие во внимание действовавшего в 2013 году указанного постановления Правительства Республики Y от 4 июня 2010 года № 197, позволило бы следствию и судам правильно определиться с мотивами и целями действий Х, не ошибиться в уголовно-правовой оценке его действий, а также не утверждать о том, что экспертиза «проведена компетентным экспертом».

Суды не учли и не опровергли доводы защиты о том, что оставление экспертом при оценке земельного участка без внимания упомянутого Постановления Правительства Республики Y, свидетельствует, прежде всего, о его очевидной некомпетентности.

Между тем, на это должен был обратить внимание до суда и прокурор, поскольку Генеральный прокурор РФ пунктом 1.17. действующего Приказа от 28.12.2016 № 826 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия», приказал подчиненным при изучении уголовного дела, поступившего с обвинительным заключением, цитирую дословно:

«Обращать внимание на соблюдение при производстве экспертных исследований требований УПК РФ, в том числе касающихся обеспечения принципа независимости эксперта, а также его компетентности…».

Подобную обязанность имели в отношении эксперта и экспертизы и суды согласно ст.ст. 17, 88 УПК РФ, но не выполнили ее, поскольку, несмотря на наличие к тому оснований, заключение эксперта в приговоре и определении апелляционной инстанции критически, с учетом доводов защиты, не оценили.

Между тем, в пользу вывода о некомпетентности эксперта Z свидетельствует и то, что Квалификационный аттестат «Оценка недвижимого имущества» № 000, последний получил только 07.02.2018.

Кроме того, этому эксперту изначально было известно, что оценку стоимости участка следовало определить по состоянию на июнь 2013 года. При этом он, как местный, из Республики Y, специалист, в силу своих профессиональных обязанностей должен был знать, что по состоянию на июнь 2013 года в Республике Y действовало указанное, основополагающее в этой части, Постановление Правительства Республики Y.

Знать о нем и применять его на практике эксперт обязан был согласно требованиям ст.ст.4,8,16 Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ (ред. от 26.07.2019) «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», которые предполагают объективность, всесторонность и полноту исследований; проведение исследований на строго практической основе, дачу обоснованного и объективного заключения.

Согласно ст. 41 последнего закона эти требования распространяются и на судебно-экспертную деятельность лиц, не являющихся государственными судебными экспертами.

Эксперт Z хотя и сослался в своем заключении на указанный закон, его требования, как это видно, игнорировал.

Говоря иначе, оценщик-эксперт обязан был довести до сведения следователя вывод о том, что в данном случае по обстоятельствам дела должна устанавливаться не рыночная или кадастровая стоимость земельного участка, а производиться оценка по правилам, установленным упомянутым Постановлением Правительства.

То, что этого не случилось, и что указанная, буквально лежащая на поверхности информация, доводится защитником, свидетельствует о необъективности следователя и оценщика.

***

Наряду с игнорированием экспертом Z указанного Постановления Правительства, последний, достоверно зная, что следует определить стоимость участка по состоянию на 19.06.2013, сослался в заключении эксперта на нормативные акты, которые по состоянию на эту дату либо не действовали, либо должны были применяться к другим обстоятельствам.

В частности, на листе 4 заключения имеется ссылка на Федеральный стандарт оценки «Оценка недвижимости» (ФСО № 7), утвержденный Приказом Минэкономразвития России от 25 сентября 2014 года № 611. Между тем, в данном случае следовало руководствоваться нормативным актом, действовавшим по состоянию на 19.06.2013.

К этому должен был побудить эксперта п. 30 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», согласно которому при определении стоимости имущества, похищенного в результате мошенничества, следует исходить из его фактической стоимости на момент совершения преступления.

Действовало по состоянию на 19.06.2013, о чем уже сказано, указанное Постановление Правительства Республики от 4 июня 2010 года № 197, на основании которого стоимость земельного участка и должна была производится. Однако оно экспертом не применено.

Неправомерно сослался этот эксперт и на Приказ Госстроя республики Y от 31.01.2013 № 24 «О средней рыночной стоимости 1 квадратного метра общей площади жилья в городских округах, городских поселениях и муниципальных районах Республики Y на 1 квартал 2013 года».

Необоснованность этой ссылки заключается, во-первых, в том, что действие акта распространялось на 1 квартал, а дата 19.06.2013 приходилась на окончание 2 квартала 2013 года.

Во-вторых, этот акт не относился к предмету исследования, поскольку касался стоимости 1 квадратного метра общей площади жилья, речь же в уголовном деле идет о стоимости земельного участка, которую следовало определять с учетом требований упомянутого Постановления Правительства Республики.

Необоснованным является также использование экспертом Z и Справочника оценщика недвижимости – 2014, под редакцией Лейфера Л.А. «Корректирующие коэффициенты для оценки земельных участков», том 3, Нижний Новгород, 2014.

Как указано в имеющихся в уголовном деле материалах экспертизы, информация справочника «основана на материалах опроса около 200 ведущих оценщиков из 52 городов России». Между тем, нет данных о том, что среди этих оценщиков были практикующие в Республике Y.

В этой связи ценность методического издания для Республики Y является заведомо сомнительной. Как сомнительным является и сам вывод эксперта о рыночной стоимости земельного участка по состоянию на 19.06.2013 в 18 000 рублей, основанный на указанных актах и Справочнике.

В деле есть, о чем сказано, и другие мнения оценщиков, утверждавших о рыночной стоимости земельного участка в 51 000 и 40 000 рублей. Кому из них верить – по делу не понять, поскольку перед экспертом не ставился вопрос о том, в чем ошибочность последних двух заключений.

Экспертом Z также не учтено, что речь шла о приватизации земельного участка под домом в соответствии с действовавшей в 2013 году ст. 36 ЗК РФ (Статья 36 Земельного кодекса РФ утратила силу с 1 марта 2015 года. — Федеральный закон от 23.06.2014 № 171-ФЗ.).

В этой норме говорилось не о рыночной стоимости земельного участка, а только о той, что не выше кадастровой (последняя за 2013 год следствием не устанавливалась). И то при условии, что пока не был принят акт в виде указанного Постановления Правительства.

Как отмечено в указанной ст. 36 Земельного кодекса РФ, действовавшей в 2013 году, «до установления уполномоченным Правительством Российской Федерации Федеральным органом власти, органом государственной власти субъекта Российской Федерации или органом местного самоуправления порядка определения цены земельного участка эта цена устанавливалась в размере его кадастровой стоимости (п. 1.2 ст. 36 введен Федеральным законом от 24.07.2007 № 212-ФЗ, в ред. Федерального закона от 23.07.2008 № 160-ФЗ. Сама статья 36 утратила силу с 1 марта 2015 года. — Федеральный закон от 23.06.2014 № 171-ФЗ).

Эта стоимость, о чем уже сказано, должна была определяться по правилам, установленным приведенным Постановлением Правительства Республики от 4 июня 2010 года № 197, однако оно экспертом не учтено и не применено.

***

Объясняются эти нарушения со стороны эксперта и тем, что и.о. руководителя Энского межрайонного следственного отдела Q в постановлении от 1 апреля 2021 года «О назначении оценочной судебной экспертизы», не сориентировал эксперта на то, что речь идет именно о земельном участке под домом, который был под домом и в 2013 году.

Игнорировал требования закона и эксперт, который, в нарушение требований ч.5 ст. 199 УПК РФ, не возвратил без исполнения постановление, поскольку следователь не раскрыл в последнем обстоятельства, связанные с земельным участком.

Между тем, эксперт осматривал участок и дом, на котором он стоит, в присутствии Х, и если бы обладал нужной квалификацией, обязательно пришел к выводу, что оценивать участок надо в связи с домом, на котором он стоит, то есть с применением упомянутой ст. 36 Земельного кодекса РФ, а также Постановления Правительства Республики от 4 июня 2010 года № 197, установлением при этом не рыночной стоимости, а кадастровой, а также той, которая предполагается указанным Постановлением Правительства Республики.

Некачественность заключения эксперта объясняется и незаконным, а также необоснованным оставлением без удовлетворения Q ходатайства защитника от 8 апреля 2021 года, в котором имелась ссылка и на Постановление Правительства Республики от 4 июня 2010 года № 197, а также на действовавшую по состоянию на июнь 2013 года ст. 36 Земельного кодекса РФ.

Более того, в этом ходатайстве высказывалась просьба «разрешить защитнику и обвиняемому присутствовать при производстве судебной экспертизы, давать объяснения эксперту».

Постановлением Q от 9 апреля 2021 года в удовлетворении ходатайства отказано, в нем нет ни слова о том, что последний принял во внимание и отверг доводы защиты в части необходимости применения указанной нормы закона, а также Постановления Правительства. Эти доводы защиты остались попросту НЕРАССМОТРЕННЫМИ.

При этом Q существенно нарушено право Х на защиту. 

В постановлении от 9 апреля 2021 года «Об отказе в удовлетворении ходатайства», Q, в связи с ходатайством защитника указал:

«Полагаю, что ходатайство адвоката в интересах обвиняемого Х подлежит отказу в удовлетворении по следующим основаниям. 01.04.2021 по уголовному делу назначена оценочная судебная экспертиза, 08.04.2021 Вы и обвиняемый Х были ознакомлены, в соответствии со ст. 198 УПК РФ разъяснены права обвиняемого при назначении и производстве экспертизы, в том числе ходатайствовать о внесении в постановление дополнительных вопросов и присутствовать при производстве экспертизы и давать объяснения эксперту. Каких-либо ходатайств в данной части от Вас и обвиняемого Х не поступило».

Эти утверждения Q не соответствуют фактическим обстоятельствам, поскольку 8 апреля 2021 года, утром, перед ознакомлением с постановлением о назначении экспертизы, мной сдано под подпись в приеме, заверенной штампом следственного отдела, указанное письменное ходатайство.

Как следует из заключения эксперта (стр. 3), «при производстве экспертизы стороны (участники) по делу не присутствовали».

Между тем, участвуй мы с Х при производстве экспертизы, дали бы эксперту соответствующие объяснения, которые могли бы предотвратить необоснованный и незаконный вывод последнего о рыночной стоимости земельного участка в 18 000 рублей.

Указанные доводы защитника были изложены в письменной речи защитника в прениях, письменная эта речь приобщена судом к протоколу судебного заседания, однако, несмотря на это, приведенные доводы, как следует из оспариваемого приговора, судами не учтены и не опровергнуты.

Согласно уже упомянутому в жалобе общеизвестному и очень важному для правоприменителей определению Конституционного Суда РФ от 25.01.2005 № 42-О (Определение Конституционного Суда РФ от 25.01.2005 № 42-О «По жалобам граждан Астахова Павла Алексеевича, Замошкина Сергея Дмитриевича, Карцевой Веры Константиновны и Костанова Юрия Артемовича на нарушение конституционных прав и свобод положениями статей 7 и 123, части третьей статьи 124, статей 125, 388 и 408 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»), судебные решения «могут быть вынесены только после рассмотрения и опровержения доводов, выдвигаемых стороной защиты», «не опровергнутые же доводы против обвинительных судебных решений могут толковаться только в пользу обвиняемого».

Не выполнив указанные требования, суд указал в оспариваемом приговоре, будто «представленные суду стороной обвинения доказательства добыты с соблюдением требований норм уголовно-процессуального закона, оснований для признания какого-либо из имеющихся в деле доказательств недопустимым, не имеется» (стр. приговора 17, второй абзац сверху).

Безосновательно указала и апелляционная инстанция, будто «доказательства, принятые судом за основу, добыты и исследованы в соответствии с требованиями УПК РФ, оценены судом по правилам ст.ст. 87, 88 УПК РФ», что «исследованные доказательства получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и оценены судом с точки зрения… допустимости и достоверности», что «оснований ставить под сомнение достоверность доказательств, положенных в основу приговора, не имеется, так как они согласуются между собой и подтверждаются другими доказательствами.

В действительности (что суды не учли), принятой судами стоимости участка в 18 тысяч рублей противоречат данные о том, что участок стоил менее тысячи рублей. Таким образом, доказательства не согласуются между собой, положенные судами в основу решений доказательства о стоимости не подтверждаются другими доказательствами, а противоречат им.

Кроме того, поскольку оспариваемое экспертное исследование проведено с указанным нарушением норм УПК РФ, что судами также не принято во внимание, в соответствии с ч.3 ст. 7 УПК РФ это доказательство должно быть признано недопустимым, что повлияло на выводы суда относительно фактических обстоятельств дела.

Эти доводы жалобы требуют проверки кассационной инстанцией в соответствии с п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 июня 2019 года № 19 «О применении норм Главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции».