Возмещение имущественного вреда лицам, незаконно привлеченным к уголовной ответственности. Практический аспект

В юридической прессе, научной литературе то и дело появляются статьи, посвященные анализу норм УПК РФ о реабилитации, а также судебной правоприменительной практики. Это и не удивительно, поскольку тема реабилитации жертв незаконного привлечения к уголовной ответственности настолько обширна, что каждая из норм гл. 18 УПК РФ заслуживает детального описания и пристального изучения.
 
Целью этой статьи является выработка алгоритма деятельности адвоката- представителя реабилитируемого лица в процессе подготовки к судебному заседанию, обжалованию судебных актов по вопросам реабилитации, который бы мог применяться в практической деятельности. При подготовке настоящей статьи мною был использован личный опыт отстаивания интересов реабилитируемого лица, материалы опубликованной судебной практики Верховного Суда РФ, а также судебной практики, опубликованной в сети Интернет на официальных сайтах судов субъектов РФ, постановлений некоторых районных судов, рассматривавших дела названной категории в качестве суда первой инстанции.
 
Надо отметить, что институт возмещения вреда лицам, незаконно подвергнутым уголовному преследованию, не является новым для нашего уголовно-процессуального законодательства.

Так, в УПК РСФСР 1960 г. имелась ст. 58.1 «Обязанность органа дознания, следователя, прокурора и суда по принятию мер к возмещению ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями» (введена Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 8 августа 1983 г.), согласно которой при прекращении уголовного дела за отсутствием события преступления, отсутствием в деянии состава преступления или за недоказанностью участия гражданина в совершении преступления, а также при постановлении оправдательного приговора орган дознания, следователь, прокурор и суд обязаны разъяснить гражданину порядок восстановления его нарушенных прав и принять предусмотренные законом меры к возмещению ущерба, причиненного гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу. Условия и порядок возмещения ущерба определялся законодательством СССР и РСФСР.

Из ныне действующих актов бывшего СССР, регулирующих вопрос возмещения вреда незаконно подвергнутых уголовному преследованию лиц, сохраняют силу лишь два – Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. (утвержден законом СССР 24 июня 1981 г.), а также принятое во исполнение названного Указа Положение «О порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда», утвержденное Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г.

В настоящее время вопросы возмещения вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности, законодателем закреплены в нормах гл. 18 УПК РФ, а также в подзаконных актах бывшего СССР.

В ст. 53 Конституции РФ указано, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Далее конституционные положения о реабилитации и возмещения имущественного вреда развиваются в нормах гл. 18 УПК РФ «Реабилитация». Также вопросы возмещения реабилитируемому имущественного вреда регулируются нормам Гражданского кодекса РФ (гл. 59).
 
Россия не явилась первопроходцем на просторах СНГ, закрепив в 2002 г. в нормах своего уголовно-процессуального законодательства названный институт. Практически во всех странах СНГ, за исключением, пожалуй, Украины, вопросы возмещения вреда в порядке реабилитации, регулируются в нормах уголовно-процессуального законодательства. В Украине вопросы реабилитации и возмещении вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности, регулируются нормами специального закона «О порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда» от 1 декабря 1994 г. В 1996 г.

Межпарламентской Ассамблей государств-участников СНГ принят в качестве рекомендательного акта Модельный уголовно-процессуальный кодекс для государств-участников СНГ. В названном акте вопросам возмещения вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности, посвящены нормы гл. 7 «Реабилитация».

В УПК Армении, принятом в 1998 г., нет специальной главы, посвященной рассматриваемому процессуальному институту, однако ему посвящена специальная отдельная ст. 66 «Оправданный», где раскрывается не только его правовое положение, но и права.

УПК Белоруссии, принятый в 1999 г., содержит гл. 48 «Производство по возмещению вреда, причиненного физическому или юридическому лицу незаконными действиями органа, ведущего уголовный процесс», в нормах названной главы раскрываются понятия морального, физического, имущественного вреда, а также понятие нарушения трудовых, пенсионных, жилищных и иных личных неимущественных прав физического лица, а также очерчен круг лиц, которые вправе претендовать на возмещение причиненного им вреда.

В УПК Казахстана с 1999 г. содержится гл. 4 «Реабилитация. Возмещение вреда, причиненного незаконнымидействиями органа, ведущего уголовный процесс». Кроме того, в Казахстане, пожалуй, в единственной стране на пространстве СНГ, высшая судебная инстанция – Верховный Суд Казахстана – еще в 1999 г., обобщив судебную практику, приняла Постановление Пленума «О практике применения законодательства по возмещению вреда, причиненного незаконными действиями органов, ведущих уголовный процесс».

На международном уровне вопросы возмещения вреда, причиненного личности незаконными действиями органов государства, решают: Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Декларация принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью 1985 г., Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г., Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека 1995 г., Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г., Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., Римский статут Международного уголовного суда 1998 г., Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, 1988 г. (принцип 6).

В США, к примеру, главным нормативным актом, регулирующим вопросы имущественной ответственности федеральной казны за вред, причиненный государственными органами, является Федеральный закон о претензиях за причинение вреда от 2 августа 1946 г. В Великобритании принцип ответственности государства за ущерб, причиненный его служащими, установлен Законом об исках к короне 1947 г.

Во Франции нормы об ответственности государства закреплены в Гражданском кодексе Франции, однако данный институт в большей степени основан на результатах судебной практики. Названные правовые акты детально регламентируют порядок возмещения государством вреда, причиненного его органами и служащими: указывают основания ответственности государства, определяют случаи, когда ответственность государственной казны исключается, закрепляют право предъявления государством к виновному служащему регрессного иска.

К источникам правового регулирования вопросов реабилитации и, в частности, возмещения имущественного вреда нужно отнести решения (постановления и определения) Конституционного Суда РФ. Так, одним из важнейших, на мой взгляд, решений является постановление КС РФ № 5–П от 2 марта 2010 г. «По делу о проверке конституционности положений ст. 242.1 Бюджетного кодекса РФ в связи с жалобой уполномоченного по правам человека в РФ». Несмотря на то, что КС РФ по жалобе Уполномоченного по правам человека в РФ исследовал вопрос о конституционности норм Бюджетного кодекса РФ, в постановлении исследованы вопросы, касающиеся возмещения из федерального бюджета вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности граждан.

Необходимо отметить, что, несмотря на уже устоявшуюся достаточно обширную судебную практику по вопросам реабилитации Верховный Суд РФ до настоящего времени не обобщил практику применения норм о реабилитации, не принял соответствующее постановление Пленума, в котором бы нашли отражение ответы на вопросы, возникающие в практике применения норм гл. 18 УПК РФ.

Отсутствие единообразия практики применения норм о реабилитации судами влечет неправомерный порой отказ в защите прав реабилитируемых лиц. Так, например, отсутствует однозначная практика по вопросам возмещения вреда лицам, в отношении которых уголовное преследование прекращено по реабилитирующим основаниям в части, а также лиц, в отношении которых вынесены приговоры, согласно которым они признаны виновными в части предъявленного обвинения, а в другой части оправданы по реабилитирующим основаниям, то есть по делам о так называемой частичной реабилитации.

Отмечу, что судебная практика по вопросу реабилитации хотя и имеется в достаточном количестве, однако сводится либо к возмещению морального вреда, либо к возмещению средств, затраченных на оплату услуг защитника в ходе предварительного расследования и рассмотрения судом уголовного дела. Моя личная практика также посвящена возмещению названного вида вреда.

Незначительность судебной практики по вопросам реабилитации, полагаю, связана с несколькими обстоятельствами: во-первых, с тем, что процент оправдательных приговоров от числа вынесенных судами мизерный, во-вторых, с юридической неграмотностью населения, элементарным незнанием своих прав, в-третьих, с нежеланием граждан «связываться» с государством, которое в любом случае окажется сильнее, и в очередной раз гражданин окажется практически один на один с государством в лице Минфина РФ, казначейства, прокуратуры, суда и, соответственно, в проигрыше.

Определяя круг лиц, которые имеют право на возмещение вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности, нужно иметь в виду, что согласно ст. 133 УПК правом на реабилитацию, в том числе на возмещение материального ущерба, связанного с незаконным или необоснованным уголовным преследованием, обладают:

1) подсудимый, в отношении которого судом вынесен оправдательный приговор;
2) подсудимый, уголовное преследование которого прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от предъявленного обвинения;
3) подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование которого прекращено по основаниям, предусмотренным п. 1, 2, 5 и 6 ч. 1 ст. 24 и п. 1 и 4–6 ч. 1 ст. 27 УПК;
4) осужденный – в случаях полной или частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела по основаниям, предусмотренным п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК;
5) лицо, к которому были применены принудительные меры медицинского характера, – в случае отмены незаконного или необоснованного постановления суда о применении данной принудительной меры;
6) любое лицо, незаконно подвергнутое мерам уголовно-процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу.

По мнению В.В. Вандышева при определении понятия любых лиц нужно ориентироваться не только на перечисленные в законе меры процессуального принуждения, но и на принудительные следственные действия, которые проводились в отношении граждан, не являющихся подозреваемыми или обвиняемыми по уголовному делу. К ним, в частности относятся: а) обыск (ст. 182 УПК); б) выемка (ст. 183 УПК); в) освидетельствование (ст. 179 УПК) и некоторые другие ( Вандышев В.В. Уголовный процесс. Общая и Особенная части: Учебник для юридических вузов и факультетов. М., 2010. С. 185-200).

Правила ст. 133 УПК не распространяются на случаи, когда примененные в отношении лица меры процессуального принуждения или постановленный обвинительный приговор отменены или изменены ввиду:

1) издания акта об амнистии (ст. 84 УК);
2) истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности (ст. 78 УК);
3) недостижения лицом возраста, с которого наступает уголовная ответственность (ст. 20 УК);
4) несовершеннолетия лица, которое хотя и достигло возраста наступления уголовной ответственности, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанным с психическим расстройством, не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) или руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом (ст. 20 УК);
5) принятия закона, устраняющего преступность или наказуемость деяния (ст. 10 УК).
Данное исключение обусловлено тем, что перечисленные обстоятельства не являются реабилитирующими.

Такой вывод авторов учебника и соответствующие положения процессуального закона были подвергнуты сомнению некоторыми лицами, в отношении которых уголовное дело было прекращено за истечением срока давности. Эти граждане обратились в Конституционный Суд РФ. Однако Конституционный Суд РФ своим определением отказал в принятии их заявлений в связи с тем, что прекращение уголовного дела по этому основанию:

1) не свидетельствует о незаконности прекращения уголовного дела;
2) означает не исправление ошибки или нарушения закона, а отказ от дальнейшего доказывания виновности лица, поскольку основания для осуществления уголовного преследования остаются;
3) позволяет заявителям требовать продолжения уголовного процесса в обычном порядке (ст. 27 УПК) (см.: Закатнова А. Без срока давности. Конституционный Суд подтвердил порядок реабилитации // Российская газета. 2007. 11 янв.).

Надо сказать, что в теории и тем более в практике возник спор, касающийся вопроса права на реабилитацию в порядке гл. 18 УПК РФ лиц, в отношении которых вынесены процессуальные решения о частичном прекращении уголовного преследования по реабилитирующим основаниям, об оправдании в части вмененных им органами следствия преступлений (в научной литературе встречается такое, понятие как «частичная реабилитация»).

Существует точка зрения, что, поскольку лицо было оправдано частично, а в остальной части было признано виновным и ему было назначено наказание, то признавать за ним право на реабилитацию нельзя. Однако такая точка зрения является ошибочной, поскольку само по себе признание права на реабилитацию еще не означает признание всех претензий лица, частично оправданного.

К примеру, в Постановлении Пленума Верховного Суда Казахстана от 9 июля 1999 г. № 7 «О практике применения законодательства по возмещению вреда, причиненного незаконными действиями органов, ведущих уголовный процесс» указанный вопрос разрешен следующим образом.

В п. 4 Постановления указано, что под полной реабилитацией лица следует понимать вынесение в отношении него оправдательного приговора либо вынесение органом дознания, следствия, прокурором постановления о прекращении уголовного дела за отсутствием события преступления, за отсутствием состава преступления или за недоказанностью участия лица в совершении преступления.

Частичная реабилитация лица заключается в признании его невиновным по отдельным эпизодам обвинения, в переквалификации его действий на статью уголовного закона, предусматривающую ответственность за менее тяжкое преступление, в отмене незаконно примененных принудительных мер медицинского характера или принудительных мер воспитательного воздействия.

Согласно ч. 4 ст. 133 правило о реабилитации не распространяется на случаи, когда примененные в отношении лица меры процессуального принуждения или постановленный обвинительный приговор отменены или изменены ввиду издания акта об амнистии, истечения сроков давности, недостижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность, или в отношении несовершеннолетнего, который хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом, или принятия закона, устраняющего преступность или наказуемость деяния (в ред. Федерального закона от 29 мая 2002 г. № 58-ФЗ).

Однако из сопоставительного анализа п. 3 ч. 2 этой же статьи и п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК, к которому она отсылает, явствует, что истечение сроков давности и смерть подозреваемого и обвиняемого также порождают право на реабилитацию. Налицо очевидное противоречие с труднопредсказуемыми практическими последствиями, хотя очевидно, что категории невиновности, несправедливости и реабилитации и здесь ни при чем.

Согласно ч. 3 комментируемой статьи право на возмещение вреда в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом, имеет также любое лицо, незаконно подвергавшееся мерам процессуального принуждения. Это законоположение порождает новое недоумение и новые вопросы без ответов.

Получается, что на основании УПК возмещения убытков может требовать и тот, чье имущество повреждено при обыске, произведенном с нарушением процедуры следственного действия, а денежной компенсации на основании норм УПК вправе требовать тот, кто унижен при производстве освидетельствования, и т.д. и т.п., хотя эти следственные действия вообще не были связаны с уголовным преследованием данных лиц, а производились в целях собирания доказательств, и категории невиновности и реабилитации к этим случаям вообще не имеют никакого отношения.

Кроме того, что это положение очевидно неправильно, оно еще и окончательно затуманивает смысл сформулированного в завершающей пятой части все той же ст. 133 УПК правила, согласно которому «в иных случаях вопросы, связанные с возмещением вреда, рассматриваются в порядке гражданского судопроизводства», потому что таких случаев практически не остается. (Комментарий к УПК РФ (постатейный) 9-е издание, переработанное и дополненное / Безлепкин Б.Т. «КНОРУС», 2010, С. 235-236).

Также, полагаю необходимым остановиться еще на одной категории лиц, которые вправе обращаться в суд в порядке гл. 18 УПК РФ.

В соответствии с ч. 3 ст. 133 УПК РФ право на возмещение вреда в порядке реабилитации имеет также любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу. Таким образом, законодателем в отдельную категорию лиц, которые были вовлечены в орбиту расследования уголовного дела, выделены лица, которым не предъявлялось обвинение в совершении преступления. Например, свидетель, который был незаконно подвергнут принудительному приводу. Понятна мысль законодателя более полно защитить граждан от незаконных действий должностных лиц в ходе расследования уголовного дела.

Думаю, ни у кого из читателей не возникает иллюзий по поводу того, что гражданину, считающему себя незаконно подвергнутым приводу в суд, к следователю, достаточно лишь обратиться в суд, и ему возместят, например, моральный вред, причиненный принудительным доставлением.

Чтобы обратиться в суд, гражданин должен будет доказать первым делом незаконность постановления о его приводе, что сделать в условиях современного процессуального закона практически невозможно.

В ходе выборочного изучения кассационной практики Верховного Суда РФ, судов субъектов РФ, а также практики районных судов, мною не было обнаружено ни одного судебного акта, которым признано право на реабилитацию лиц, незаконно подвергнутых мерам процессуального принуждения.

Речь идет о реабилитации лиц, которые подвергались уголовному преследованию по делам частного обвинения. Проблема сводится к тому, что основания возмещения вреда от незаконного уголовного преследования по уголовным делам частного обвинения и по делам публичного и частно-публичного обвинения различаются.

Так, вред, причиненный государством, его правоохранительными органами, подлежит возмещению в порядке ст. 1070 ГК РФ. Согласно названной норме, вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны РФ, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта РФ или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

Как видно, про частного обвинителя законодателем в названной статье не говорится, данное упущение приводит к тому, что дела о возмещении вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности по делам частного обвинения, разрешаются по общим правилам в рамках гл. 59 ГК РФ, в частности ст. 1064 ГК РФ, по которой, в отличие от положений ст. 1070 ГК РФ, одним из оснований ответственности частного обвинителя является его виновное поведение при написании заявления частного обвинения.

По действующему УПК РФ дела частного обвинения возбуждаются мировым судьей по заявлению частного обвинителя. Нужно сразу же отметить, что мировой судья по действующему УПК РФ не наделен правом отказа в возбуждении уголовного дела по поступившему в его адрес заявлению частного обвинителя.

Глава 41 УПК РФ открывается ст. 318, которая называется «Возбуждение уголовного дела частного обвинения», однако в названной главе отсутствует норма, позволяющая мировому судье отказать не только в принятии заявления (ч. 1.1. ст. 319 УПК РФ), но и применить по аналогии нормы ст. 148 УПК РФ, т.е. отказать в возбуждении уголовного дела.

Однако иное означало бы проведение судьей дополнительных проверочных мероприятий, направленных на подтверждение или опровержение факта совершения преступления в отношении потерпевшего (частного обвинителя), что противоречит конституционному положению суда в уголовном процессе.

Более не буду останавливаться на затронутой проблеме, думаю, это тема для детального исследования учеными-процессуалистами. Здесь лишь скажу, что сразу же после принятия мировым судьей заявления частного обвинения к производству, лицо, в отношении которого оно подано, становится обвиняемым, а потерпевшей еще и частным обвинителем.

На обвиняемого сразу же после возбуждения уголовного дела обрушивается весь спектр правовых последствий возбуждения уголовного дела, начиная с моральных переживаний, заканчивая ограничением передвижения, поскольку в отношении него возможно избрание меры пресечения в виде подписки о невыезде.

В судебной практике, к сожалению, до сих пор нет единства по поводу привлечения потерпевших частных обвинителей к имущественной ответственности в случае вынесения судами решений об оправдании лиц, привлеченных к уголовной ответственности по делам частного обвинения. Некоторые суды отказывают в удовлетворении исков о возмещении вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности по заявлению частного обвинителя.

Например, по мнению Магаданского областного суда, ущерб по делам частного обвинения по которым был вынесен оправдательный приговор (прекращено дело) должен возмещаться за счет частного обвинителя, а не за счет казны РФ, поскольку уголовное преследование в данном случае возбуждается самим частным обвинителем.

На мой взгляд, по делам частного обвинения возникают сразу две ситуации, при которых ответчиком (заинтересованным лицом) будет либо частный обвинитель, либо государство в лице казны РФ.

В первой ситуации, когда дело инициировано частным обвинителем, бремя компенсации имущественного вреда реабилитируемому будет нести частный обвинитель, и это верно, поскольку именно им инициировано уголовное дело.

Вторая ситуация, когда уголовное дело возбуждено частным обвинителем, мировой судья постановил обвинительный приговор, который в последующем отменен районным судом, постановлен оправдательный приговор.

Проблема заключается в том, что, с одной стороны, частный обвинитель возбудил уголовное дело путем подачи заявления, просил суд постановить обвинительный приговор. С другой стороны, мировой судья является представителем органа государственной власти, на котором лежит обязанность по вынесению законных и обоснованных процессуальных решений.

Осуществляя свою деятельность по отправлению правосудия, мировой судья представляет государство, потому оно и обязано нести ответственность за судью, который вынес приговор, несоответствующий закону, подвергнул невиновного мерам принуждения.

 Данный вопрос не вызывает особых сложностей. Согласно практике Верховного Суда РФ вопросы возмещения имущественного вреда в порядке реабилитации разрешаются судом, постановившим приговор. (Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2009 г., определение по делу № КАС08-547).
Интересная ситуация возникает, на мой взгляд, при постановлении обвинительного приговора мировым судьей, в последующем отмененного апелляционным приговором, с оправданием лица по реабилитирующим основаниям.

По логике законодателя и высшей судебной инстанции рассматривать вопрос о реабилитации незаконно подвергнутого уголовному преследованию должен мировой судья, который ранее вынес обвинительный приговор в отношении обратившегося за реабилитацией человека, оценив по своему внутреннему убеждению доказательства, собранные по делу.

Для судьи обратившийся к нему человек является никем иным как преступником, которого судья недавно видел на скамье подсудимых. Потому, полагаю, что мнение судьи при решении вопроса о возмещении вреда, причиненного отчасти и приговором этого мирового судьи, будет предвзятым. В данном случае мировой судья подлежит, на мой взгляд, отводу, по основаниям, предусмотренным ч. 2 ст. 61 УПУК РФ, как лицо косвенно заинтересованное в исходе дела.

Вопрос о возможности, вернее, невозможности участия судьи в рассмотрении вопросов о реабилитации по делам, по которым судья вынес обвинительный приговор, лежит скорее не в плоскости юридической, сколько в морально-этической. Каким бы ни был судья беспристрастным, честным, добросовестно относящимся к своим обязанностям, он всегда остается человеком, потому не может он, сегодня признавая другого человека виновным в совершении преступления, отправляя иногда человека в места лишения свободы, завтра в случае отмены приговора решать также честно, самое главное, беспристрастно вопрос о том, в каком размере обязано государство возместить ему ущерб за незаконное привлечение к уголовной ответственности.

Конституционный Суд РФ в постановлении от 19 июля 2011 г. № 18-П «По делу о проверке конституционности положения ч. 2 ст. 135 УПК РФ в связи с жалобой гражданина В.С. Шашарина» признал неконституционной норму ч. 2 ст. 135 УПК РФ, согласно которой реабилитированный вправе обратиться с требованием о возмещении имущественного вреда в суд, постановивший приговор, вынесший постановление, определение о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования, либо в суд по месту жительства реабилитированного, либо в суд по месту нахождения органа, вынесшего постановление о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования либо об отмене или изменении незаконных или необоснованных решений. Если уголовное дело прекращено или приговор изменен вышестоящим судом, то требование о возмещении вреда направляется в суд, постановивший приговор.

 Данная часть подготовительного этапа самая важная и, пожалуй, сложная из всех подготовительных действий в процессе реабилитации, поскольку от определения порядка, в котором будут рассматриваться вопросы о возмещении вреда, зависит вся подготовительная деятельность представителя реабилитируемого.
На данном этапе, казалось бы, нет ни каких проблем, поскольку в УПК РФ четко указано, что требование о возмещении имущественного вреда разрешается судьей в порядке, установленном ст. 399 настоящего Кодекса для разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора.

До 1 июля 2010 г., когда в УПК РФ законом № 144-ФЗ от 1 июля 2010 г. были внесены изменения, касающиеся порядка возмещения имущественного вреда, действовал следующий порядок, согласно которому не позднее одного месяца со дня поступления требования о возмещении имущественного вреда судья, следователь или дознаватель определял размер вреда и выносил постановление о производстве выплат в возмещение этого вреда.

То есть фактически органу предварительного следствия было предоставлено право при прекращении уголовного преследования по реабилитирующим основаниям, решать вопрос о размере причиненного имущественного и иного вреда, причиненного гражданину, а также, что самое главное, подлежит ли вообще возмещению вред.

В настоящее время все вопросы реабилитации отнесены к компетенции суда. Однако и это не сняло всех проблем в вопросе реабилитации. Так, до сих пор некоторые судьи вопросы возмещения имущественного вреда в порядке реабилитации разрешают вопреки закону одновременно с требованиями о возмещении морального вреда.

Суды субъектов РФ, а вслед за ними и Верховный Суд РФ неоднократно в своих актах указывали на то, что возмещение имущественного вреда в рамках уголовно- процессуального законодательства не производится. (См. например: Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за 3 квартал 2009 г., определение № 93-Щ09-10сп; Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за 1 квартал 2009 г., определение по делу № КАС08-547; Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за 2 квартал 2008 г., определение по делу № 18-Г-08-18; Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за 1 квартал 2009 г.).

Однако, несмотря на, казалось бы, устоявшуюся судебную практику, некоторые суды принимают решения не в соответствии с законом, вынося решения о возмещении имущественно, иного вреда и морального вреда в рамках УПК РФ, либо наоборот в рамках ГПК РФ рассматривают вопросы о возмещении имущественного вреда в порядке реабилитации.

Возник определенный дуализм в порядке реабилитации – моральный вред, иной вред (ч. 5 ст. 133 УПК РФ) возмещается в порядке гражданского судопроизводства, имущественный – в порядке гл. 47 УПК РФ (ст. 399).

На практике возникают ситуации, когда человек (реабилитируемый) вынужден сначала обращаться с исковым заявлением в суд с требованием о возмещении морального вреда, а затем (или одновременно с этим) обращаться в тот же суд, но уже с требованиями о возмещении имущественного вреда. Это ведет к лишней трате времени как самого обратившегося, так и суда, других заинтересованных органов, поскольку одни и те же документы, доказательства гражданин сначала обязан представить с заявлением о возмещении морального вреда, а затем те же документы ему необходимо представить, но уже с заявлением о возмещении имущественного вреда. Соединить эти требования, в силу прямого указания в законе, не представляется возможным.

Это одна из важнейших и самых сложных частей всего подготовительного этапа. Именно на данной стадии реабилитируемый приступает к формулированию своих требований к государству. Определить вред, который причинен незаконным уголовным преследованием, порой не так-то просто.

Модельный уголовно-процессуальный кодекс стран СНГ в ст. 54 предусматривает, что подлежит возмещению моральный, физический, имущественный и другой вред, причиненный в результате ошибки или злоупотребления органа, ведущего уголовный процесс. В частности, должны быть восстановлены в прежнем состоянии и с учетом их вероятного развития в зависимости от выслуги лет и иных обстоятельств трудовые, жилищные и иные права лиц, пострадавших от ошибки или злоупотребления ведущего процесс органа, а при невозможности этого – обеспечена денежная компенсация вреда, причиненного нарушением этих прав.

УПК РФ предусматривает возмещение реабилитированному следующего имущественного вреда:
1) заработной платы, пенсии, пособия, других средств, которых он лишился в результате уголовного преследования;
2) конфискованного или обращенного в доход государства на основании приговора или решения суда его имущества;
3) штрафов и процессуальных издержек, взысканных с него во исполнение приговора суда;
4) сумм, выплаченных им за оказание юридической помощи;
5) иных расходов.

Аналогичные нормы о составе имущественного вреда, подлежащего возмещению в порядке реабилитации, содержат ст. 43 УПК Казахстана и ст. 66 УПК Армении.
Нарушениями трудовых, пенсионных, жилищных и иных личных неимущественных прав физического лица признаются потеря им прежней работы или должности, а также трудового стажа или права на получение полагающейся по закону пенсии, утрата права на занимаемую жилую площадь, которые связаны с незаконным применением мер процессуального принуждения при производстве предварительного расследования и судебном разбирательстве уголовного дела, незаконное лишение воинского или специального звания.

Возмещение имущественного вреда, если интерпретировать его в понятиях гражданского права (ч. 2 ст. 15, ст. 1083 ГК), может включать в себя:

а) возмещение расходов реабилитированного: штрафов и процессуальных издержек, сумм, использованных на получение юридической помощи, иных расходов (п. 3, 4, 5 ч. 1 данной статьи). Представляется, что иные расходы в соответствии с требованиями гражданского законодательства должны находиться в прямой причинной связи с противоправными действиями органа дознания, дознавателя, следователя и суда. Это могут быть, например, расходы на лечение, дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование, посторонний уход, санаторно-курортное лечение, приобретение специальных транспортных средств, подготовку к другой профессии, если установлено, что лицо нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение (ст. 1084 ГК); расходы на ремонт поврежденного имущества, покупку новой вещи взамен утраченной, в том числе расходы на эти цели, которые лицо должно будет произвести в будущем;

б) возмещение утраты или повреждения имущества, под которым в данной статье понимается только конфискованное имущество (п. 2 ч. 1). Это до некоторой степени может осложнить реализацию права реабилитированного на полное возмещение вреда, так как утрата или повреждение может коснуться не только конфискованного, но и прочего имущества. Если, например, применяя к реабилитированному меры принуждения в ходе задержания, привода или обыска, работники органа дознания порвали его одежду, разбили машину, повредили домашнюю обстановку и т.п., причиненный ущерб, без сомнения, должен быть возмещен. Правда, его можно отнести и к категории иных расходов – по ремонту или приобретению новой вещи взамен испорченной. Но тогда придется доказывать (на практике, скорее всего, самому реабилитированному), что указанные расходы для него неизбежны, поскольку эта вещь будет в дальнейшем необходима ему или его семье;

в) возмещение упущенной выгоды: неполученные заработная плата, пенсия, пособия и другие денежные средства (дивиденды по акциям и иной доход), законной возможности получить которые реабилитированный лишился в результате действий органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда (п. 1 ч. 1);

г) возмещение вреда в натуре (предоставление вещи того же рода и качества либо исправление поврежденной вещи). (Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). 5-е издание, переработанное и дополненное. / Смирнов А.В., Калиновский К.Б. под общ. ред. А.В. Смирнова, М., 2009).

В данной статье я сознательно не буду останавливаться на освещении вопросов возмещения всех видов вреда, перечисленного в ст. 135 УПК РФ. Остановлюсь лишь на практике взыскания вреда в виде сумм, выплаченных за оказание юридической помощи (п. 4 ч. 1 ст. 135 УПК РФ), а также хотел бы уделить особое внимание проблеме определения иных расходов, которые подлежат возмещению (п. 5 ч. 1 ст. 135 УПК РФ), их взысканию.

Перечень конкретных видов убытков, подлежащих возмещению реабилитированному гражданину (п. 1-4 ч. 1 комментируемой статьи), завершается сформулированным в п. 5 этой же статьи общим указанием на то, что реабилитированному гражданину подлежат возмещению государством также «иные расходы».

Исходя из общего правила, согласно которому имущественный вред возмещается реабилитированному гражданину в полном объеме (см. текст п. 1 ст. 133 УПК и комментарий к нему), следует заключить, что реабилитированный гражданин вправе рассчитать, обосновать документально и потребовать от государства денежной компенсации любых убытков, происхождение которых находится в причинной связи с уголовным преследованием невиновного и представляет собой минус, дефект определенного материального блага, а равно упущенную личную выгоду, в том числе и в сфере предпринимательской деятельности.

К сожалению, в нормах УПК РФ не раскрыто понятие таких расходов, что вызывает в практике судов неоднозначное их понимание и, как часто бывает, суды чаще всего отказывают в удовлетворении требований, которые прямо не прописаны в законе.
Регламентируя порядок возмещения имущественного вреда, понесенного в результате уголовного преследования, закон конкретизирует его виды (см. выше).

Данный перечень не является исчерпывающим и предусматривает иные расходы (ч. 1 ст. 135 УПК РФ), под которыми можно понимать любые, кроме перечисленных, материальные расходы, понесенные реабилитированным в ходе уголовного преследования. Например, затраты, связанные с восстановлением здоровья, ухудшившегося в результате переживаний, вызванных незаконным уголовным преследованием, упущенная выгода, недополученные доходы. (Орлова А.А. Реабилитация (научно-практический комментарий к главе 18 УПК РФ) (постатейный) // СПС Консультант Плюс. 2007).

Например, Судебная коллегия по уголовным делам, рассмотрев кассационное представление прокурора на Постановление Омского областного суда по делу реабилитированного Ф., сочла правомерным его требование о выплате расходов, затраченных на поездки в Верховный Суд РФ для подачи кассационных жалоб и жалоб в порядке надзора (Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 17 апреля 2003 г.