С точки зрения следователя Следственного комитета, на свидетеля Конституция не распространяется

Всё изложенное в настоящей публикации (помимо гражданских и профессиональных позиций адвокатов) согласовано с нашим доверителем, соответственно, не является разглашением адвокатской тайны и преследует только одну цель — наконец-то обратить внимание Председателя Следственного комитета России г-на Бастрыкина А.И. на то, что происходит в возглавляемом им ведомстве на примере только одного уголовного дела.

Два, внешне не связанных друг с другом события — поддержка СК РФ движения «Юный следователь» и обыск у руководителя «Гоголь-центра», вдохновили меня на описание некоторых подробностей дела, с которым мы, с уважаемым коллегой — Р.Н. Шелестюковым, занимаемся уже несколько месяцев.

При чем тут движение «Юный следователь» — спросите вы?

Вспомнил я об этой странной инициативе в связи с действиями следователя, в чьем производстве находится уголовное дело, в котором наш доверитель имеет процессуальный статус свидетеля.

Запомните этот факт — он является ключевым в предлагаемой вашему вниманию публикации.

Любое молодежное движение, связанное с какой-либо профессией — юный натуралист, юный техник, и, даже юный следователь, в качестве одной из основных целей, направлено на подготовку смены для тех, кто работает по данной, или смежным профессиям.

А это означает, что участие в подготовке юной смены принимают представители этих профессий, в нашем случае — следователи, передающие свои знания опыт.

Вот, о том — что именно они могут передать, в данном случае, следователи ГСУ СК России по Московской области, я и хочу рассказать.

Наш доверитель мирно занимался предпринимательской деятельностью, дающей, хотя и скромный, но стабильный доход от организации производства и продажи стеклянной тары для других компаний, в т.ч. разливающих в проданную им тару различные жидкости начиная от минеральной воды, и заканчивая вином, водкой, коньяками, и прочими алкогольными и безалкогольными напитками.

Естественно, наш предприниматель, что называется, «ни сном, ни духом», не должен был предполагать и уж тем более знать, что продаваемую им тару какой-то проходимец будет использовать для разлива в нее какой-либо отравы, именуемой с легкой руки правоохранителей суррогатными спиртными напитками.

Ну, разве может производитель кирпича предполагать, что его продукция пойдет не на строительство дома, а будет использоваться в качестве подручного средства в пьяной драке?

Или, может ли издатель Уголовно-процессуального Кодекса РФ с комментариями предполагать, что произведенной им увесистой продукцией будут бить по голове задержанного в отделе полиции?

Но, что случилось, то случилось — некто, воспользовавшись тем, что продукция нашего предпринимателя пользовалась спросом на многих именитых заводах, приобрел у неустановленных посредников не менее 7 стеклобутылок, разлил в нее, под видом коньяка некую спиртосодержащую отраву, и реализовал её ряду граждан, полагающих вполне нормальным тот факт, что настоящий, выдержанный коньяк, может продаваться на автостоянке по цене самогона.

После того, как несколько человек отравились, в том числе, и со смертельным исходом, было возбуждено уголовное дело, виновное лицо было установлено, благо, что расследование такой категории дел особой сложности не представляет, и виновник (продавец отравы), отправился отбывать свой, назначенный ему судом срок, следователь, в чьем производстве находилось данное уголовное дело, задумался — а не стоит ли за всем этим разветвленная преступная группа?

Это же, как прославиться можно будет, да и тема с производством суррогатного алкоголя нынче весьма в моде.

Вот тут и вспомнил следователь о нашем предпринимателе — вот он, злодей — именно в его бутылки разливали отраву!

Ату его!

С доказательствами, правда, совсем беда, но когда это останавливало отечественных правоохранителей современного, извините за каламбур, разлива?

Как бы, в таком случае, поступил следователь из, уже далекого советского прошлого?

Он бы, выделив в отдельное производство уголовное дело по факту частнопредпринимательской деятельности, вкупе, с неосторожным убийством, поскольку во времена СССР производить суррогатный алкоголь на основе метилового спирта, никому бы и в голову не пришло, направил бы отдельное поручение оперативникам УБХСС (предшественник нынешнего ОБЭПиПК), а те в свою очередь, после заведения дела оперативной проверки, никого не беспокоя, негласно, провели бы проверку, на предмет выявления всех цепочек продаж интересующей их бутылки вкупе с пробками, этикетками, и прочими идентификационными признаками данного продукта, результаты которой представили бы следователю.

Но современные следователи ГСУ СК России по Московской области, не идут таким проторенным, хотя и извилистым путем — они идут напролом, поскольку, руки у них полностью развязаны, действенного надзора за их деятельностью никто не осуществляет, а, значит, и бояться нечего.

Рассудив так, что у гипотетического организатора преступной группы наверняка обнаружатся доказательства, свидетельствующие о его дальнейших зловещих планах, следователь решил провести обыск в жилище и в офисе предпринимателя, тем более, что ч.1 ст. 182 УПК РФ сформулирована таким образом, что позволяет провести обыск, практически, у любого человека, главное, чтобы у следователя были достаточные данные «полагать, что в каком-либо месте или у какого-либо лица могут находиться орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, предметы, документы и ценности, которые могут иметь значение для уголовного дела».

Вот тут уместно вспомнить о шуме, поднятом «творческой интеллигенцией» после обыска у руководителя «Гоголь-центра» — интересно, а знают ли они, сколько таких обысков у тех, кто, ни то что не причастен к какому-либо преступлению, а, вообще, даже не подозревают о его совершении, ежедневно производится по России с «благословения» наших судов, для которых выдача постановлений, разрешающих обыск в жилище, стала почти технической работой?

Поскольку присутствие адвоката в таких судебных заседаниях законом не предусмотрено, особо задумываться над обоснованностью заявленного следователем ходатайства никто особо и не будет.

А вот страдают от такого судейско-следовательского «альянса», в основном, предприниматели, которым не повезло, и они попали в поле зрения «правоохранителей», а так как, «классовое правосознание», вкупе, с ощущением полной безнаказанности последних позволяет им выходить далеко за рамки дозволенного, они давно уже перестали эти рамки замечать.

Вот так и в этот раз — обыск в офисе предпринимателя осуществлялся не только в самом офисе, но и в личных автомобилях, стоящих возле этого офиса — понятно, что в постановлении о производстве обыска не указанных. И тот факт, что этот предприниматель создал результатов интеллектуальной деятельности (патентов на полезные модели, промышленные образцы и т.п.) в разы больше, чем звезд у нашего следователя на всех погонах вместе взятых не смутило молодого правоохранителя, который, увидев в офисе множество дипломов о получении золотых и серебренных медалей на известных международных выставках, комментировал их наличие словами: «Накупили тут всякое».

Отсюда вывод — никакие личные заслуги не смогут вас оградить от оскорблений, если «к вам пришли»...

Но самое сильное впечатление — обыск в доме предпринимателя, когда вместе несколькими миллионами рублей, была изъята вся оргтехника, включая электронные носители (естественно — без привлечения специалиста, присутствие которого, в таких случаях, в силу ч. 9.1 ст. 182 УПК РФ является обязательным), все записи личного характера, и несколько десятков литров, обращаем внимание не метилового, а этилового спирта, судьба которого до сих пор остается неизвестной.

Напомним — что согласно п. 7 ч.2 ст. 82 УПК РФ —«… в соответствии с законодательством о государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции из незаконного оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, а также предметов, используемых для незаконных производства и (или) оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, после проведения необходимых исследований передаются для уничтожения, утилизации или реализации по решению суда в порядке, установленном Правительством Российской Федерации, о чем составляется протокол...».

Между тем, пикантность ситуации заключалась в том, что несколько миллионов рублей, обнаруженные при обыске, принадлежали родителям предпринимателя, и достались им от продажи, принадлежащего им не праве собственности дома, что и подтверждалось договором купли-продажи, зарегистрированного в ЕГРП.

Ходатайства, подаваемые на имя следователя с просьбой вернуть, среди прочего изъятого имущества, хотя бы часть изъятых денег, на которые родители предпринимателя предполагали купить себе жилье, наталкивались на совершенно удивительный аргумент, который, полагаю, стоит, воспроизвести дословно:

«В настоящее время следствием проверяется версия, согласно которой ………., является членом организованной группы, члены которой организовали производство, хранение и сбыт товаров и продукции, не отвечающей требованиям жизни и здоровья потребителей, под видом оригинальной продукции …………..., при этом …………. была отведена роль по организации изготовления и обеспечения регулярных поставок к местам производства суррогатного алкоголя».

Вот так — лицо, имеющее процессуальный статус свидетеля, «по совместительству», может быть членом организованной преступно группы, а деньги его родителей – преступно нажитым имуществом, и так, — уже более семи месяцев.

Получается, что у свидетелей и даже у граждан, не являющихся участниками уголовного судопроизводства прав прав меньше чем у обвиняемых и подозреваемых.

Еще один удивительный «пассаж» за подписью следователя Юсупова заставляет всерьез задуматься над уровнем правовой культуры этого сотрудника: «Кроме того, в ходе следствия не установлено, что денежные средства, изъятые у ……………………..., принадлежат именно …………………………… и …………………………………… Они изъяты в ходе обыска в жилище …………………………………..., в его личном сейфе.

Есть основания полагать, что данные денежные средства нажиты …………………………… преступным путем.

…………………………………… и ………………………………………… в обоснование ходатайства приложена копия договора купли- продажи недвижимости от _________, при этом сумма реализованной недвижимости составляет ________________________________ рублей.

Вместе с тем, следствию не предоставлены какие-либо сведения о том, что денежные средства, изъятые в ходе обыска от 20.10.2016, и денежные средства, полученные _____________________________ и __________________________________ по указанному договору купли-продажи, являются одними и теми же денежными средствами».

Вот так — что ни фраза — то «шедевр»...

Поскольку руководство ГСУ СК России по Московской области на жалобы, подаваемые в порядке ст. 124 УПК РФ, отделывалось традиционными отписками, коих, как я полагаю, у каждого адвоката столько, что их хватило бы на растопку печей до конца текущего столетия, было решено обратиться непосредственно к Руководителю СК России — г-ну А.И. Бастрыкину.

Каждый желающий может, через сайт СК РФ, зайти в личный блог г-на Бастрыкина А.И., чтобы, как думают обратившиеся, пообщаться лично с Председателем СК РФ.

Вот и я обратился к г-ну Бастрыкину А.И., но не с благодарностью, коих в его блоге великое множество, а с жалобой в порядке ст. 124 УПК РФ, в которой, кроме указание на то, что, до сих пор не понятно, куда исчезли деньги, изъятые в доме предпринимателя, а также на то, что негоже следователю везде, где только можно, называть свидетеля членом организованной преступной группы, а его непосредственному руководству покрывать его шалости.

Господин Бастрыкин А.И. принял вполне предсказуемое для меня решение — опыт уже есть — дал команду руководителю ГСУ СК РФ по Московской области принять меня лично.

Скажу сразу — толку от таких «личных приемов» мало — это, если сказать мягко.

Нет, конечно, толпа граждан в погонах, как правило, с двумя просветами, антураж всего происходящего должен был произвести впечатление на человека, далекого от понимания — что же такое современные правоохранительные органы, но только не адвокатов, отлично понимающих, что за формой далеко не всегда имеется содержание.

Итак, «в сухом остатке», по результатам посещения руководителя ГСУ СК России по Московской области я получил ответы, из содержания которых выяснилось, что: во-первых, до моего личного приема изъятые денежные средства, не передавались на хранение в порядке, установленном Приказом Следственного комитета России от 30 сентября 2011 г. № 142 “Об утверждении Инструкции о порядке изъятия, учета, хранения и передачи вещественных доказательств, ценностей и иного имущества по уголовным делам в Следственном комитете Российской Федерации”; во-вторых, изъятые денежные средства полгода вообще не приобщались к материалам уголовного дела в порядке, ч.2 ст. 81 УПК РФ; в-третьих, за все эти безобразия следователь депремирован по итогам 2-го квартала 2017 года, «… а в остальном, прекрасная маркиза...».

Да, простой арифметический расчет позволяет сделать вывод, что, коль по этим деньгам не принималось процессуального решения, и они не передавались на хранение, согласно вышеуказанной Инструкции, за все время хранения в банке, положи их следователь на депозит на чужое имя, проценты по нему, учитывая размер суммы, послужили бы для него утешением от потери премии…

Отечественные правоохранители, в лице определенной части молодой «поросли», по нашему мнению, в погоне за звездами или за иными личными интересами просто не способны постигнуть простой мысли о том, что вся их деятельность должна быть направлена на соблюдение законов Российской Федерации, защиту и охрану прав и интересов граждан.

Специально для следователя Юсупова и его непосредственного руководства напоминаем, что сотрудник СК России обязан:

• свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, законы и международные обязательства Российской Федерации, не допуская малейшего от них отступления;
• непримиримо бороться с любыми нарушениями закона, кто бы их ни совершил, и добиваться высокой эффективности и беспристрастности предварительного расследования;
• активно защищать интересы личности, общества и государства;
• чутко и внимательно относиться к предложениям, заявлениям, обращениям и жалобам граждан, соблюдать объективность и справедливость при решении судеб людей.

Это — если они забыли — выдержки из ст.19 ФЗ «О Следственном комитете Российской Федерации» — Присяга сотрудника Следственного комитета Российской Федерации.

А вот в Присяге сотрудника СК РФ нет ни слова о том, что у людей, не имеющих никакого отношения к расследуемому делу, можно отнимать все накопленное, а потом издевательски требовать у этих людей доказательств, что эти деньги принадлежат действительно им; когда же человек, не смотря на то, что делать этого в силу закона не обязан, представляет такие доказательства, делать вид, что их нет.

Полагаем, что и на молодого и сильного человека такое отношение произведет шоковое впечатление со всеми вытекающими последствиями, а что произойдет, если человек немолод, являлся инвалидом 1 группы на момент открытого хищения (ой, простите, обыска с изъятием) нажитого отмеченным наградами трудом, произведенного влиятельным сотрудником весьма серьезного правоохранительного органа в доме сына – свидетеля по делу?

Добавим — этот человек всю жизнь тяжело и много работал — является кавалером 3 степеней ордена «Шахтерской славы», которые офисным работникам не присваивались, награжден орденом «Знак почета» и прочими наградами.

Не пережило сердце старого шахтера описанного в данной статье и 22 мая 2017 года его не стало…

Так вот мы — адвокаты Николаев А.Ю. и Шелестюков Р.Н., видевшие описанную ситуацию как изнутри, так и снаружи, заявляем — вы, следователь СК России по Московской области Юсупов М.Т., пусть и косвенно, но причастны к смерти человека. И хотя никакая экспертиза не установит наличие нравственных и физических страданий, их последствий посмертно, мы лично, как простые граждане России, считаем, что вы должны понести за свои действия и бездействие соответствующее наказание.

На примере данного случая очевидно, что следователь Юсупов, и его непосредственное руководство, уверены — принципа презумпции невиновности не существует не только в отношении лица подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, но в отношении свидетеля, родителей свидетеля, а также любого лица, тем или иным образом связанного с назначенным им быть виновным свидетелем.

Это видимо, по мнению таких сотрудников СК РФ, означает, что любой человек должен доказывать свою невиновность от их произвольных и надуманных измышлений.

Месяц назад как бы в насмешку над родителями свидетеля – инвалидами 1 и 2 групп следователь Юсупов, теперь уже чужими руками (посредством отдельного поручения в ОБЭПиПК) учинил повторный и, естественно, безрезультатный обыск в их и сына-свидетеля месте жительства, что также, по нашему мнению, способствовало смерти старого человека.

В этой статье описаны далеко не все «подвиги» следователя СК России по Московской области Юсупова при расследовании данного уголовного дела; например, мы не описываем обыск, больше напоминающий налет, когда ломаются и переворачиваются вещи, что было зафиксировано на фото с последнего обыска в Смоленской области, где молодой следователь, имея санкционированное Московским судом постановление на производство обыска в квартире брата нашего свидетеля, по очередной, якобы не требующей отлагательства, среди бела дня, причине, решил произвести обыск не квартире брата, а в доме его жены.

Показательна фраза следователя, высказанная им в сердцах в ответ на возглас жены брата свидетеля (ставшего, как вы понимаете также очередным «свидетелем») об оставлении предпринимателя и его родственников в покое: «Если бы ваш адвокат хотел, мы бы уже давно договорились!»

Мы не беремся комментировать — о чем именно непричастные ни к какому преступлению граждане должны были, по мнению следователя, с ним договориться — тут уж каждый может высказать свои предположения, исходя из собственного опыта.

Мы также не комментируем факта, что до этого момента изъятые денежные средства находились не в финансовом органе СК РФ, а в сейфе следователя, а также множества других художеств последнего.

Ну, а адвокаты «виновны» в написании жалоб, на настоящий момент числом в 11, подаче десятков ходатайств, на которые получают разные удивительные ответы, примеры из которых приведены выше и уверенностью, что, в конце концов, удастся пробить эту стену, сотворенную из равнодушия к чужим судьбам и наплевательского отношения к закону.

P.S. Приложенные к настоящей публикации документы составляют, едва ли, 1/10 часть адвокатских досье и опубликованы, исключительно, в целях иллюстрации изложенных выше фактов.